-= Клуб начинающих писателей и художников =-

Набитый песком мешок раскачивался на цепи, содрогаясь под тяжестью моих ударов.
Плечи ныли, пот заливал глаза, солнце жгло спину. Я продолжал молотить апперкотами тяжелый снаряд и надеялся, что тот вот-вот порвется по швам. Тогда и передохну, а пока нужно работать. Желтый Боб прямо сказал: не видать мне Молли, если не выиграю турнир. Я приготовился вложить все сто шестьдесят килограмм моего веса в сокрушительный левый хук, когда раздались частые удары гонга.
На самом деле, это всего лишь большой лист железа, болтающийся на двух ржавых цепях под тростниковым навесом. Но, тем не менее, задачу свою выполняет: стоит врезать по нему колотушкой - звон разносится на всю округу. И тогда каждый знает, что-то стряслось. На все случаи жизни придуманы свои сигналы, и тот, что звучал сейчас, предупреждал жителей Даствилла о нападении со стороны дороги.
В подобной ситуации, мое место как лучшего стрелка в снайперском гнезде на крыше общего дома. До Вторжения это было здание автозаправки. Бетонное строение отлично сохранилось, и когда Желтый Боб на него наткнулся, то решил здесь остаться. Затем к нему присоединилось еще несколько семей и появился поселок, названый основателями Даствилл. Теперь в нем около трех сотен жителей, чья безопасность во многом зависит от меня.
Я провел мощный удар, миг полюбовался, как из разорванного мешка посыпался песок и, на ходу разбинтовывая руки, помчался получать боеприпасы для крупнокалиберной винтовки "Мухобой".
Я петлял среди беспорядочно разбросанных лачуг, то и дело обрушивая ветхие стены, и дабы никого не покалечить, орал:
- С дороги!
У окна одноэтажного здания арсенала уже толпились несколько парней, расхватывая винтовки, коробки с патронами и самодельные гранаты. Эти чудо-бомбы клепал наш кудесник Беня Розмарин. Он, кроме всего прочего, был толковым химиком и мог сотворить взрывчатку, наверное, даже из лягушачей икры.
Я отодвинул мелкоту плечом и крикнул:
- Мухобойные! Бегом!
Начальник арсенала по прозвищу Одноглазый метнулся в дальний угол и через миг протянул мне деревянную коробку с патронами. Лишь тогда Коротышка Билл вякнул из-под широкополой соломенной шляпы:
- Ты б полегче Элвис, бомбы ведь у нас.
Я не удосужил шибздика даже взглядом - позже мозги прочищу - и со всех ног помчался на боевой пост.
На крыше дежурил наблюдатель Слим, совсем еще пацан. Мальчишка вглядывался в даль сквозь пошарпанный полевой бинокль с таким старанием, что высунул язык и едва не переваливался через бруствер из мешков с песком.
- Что там? - бросил я подходя к нему.
- Паршиво. Похоже за нашим патрулем китайцы гонятся. Нагоняют узкоглазые, - он выпрямился и протянул мне бинокль.
Я поставил коробку с патронами на зарядный столик, прижал к глазу рабочий окуляр(второй давным давно был разбит меткой пулей) и посмотрел в указанную сторону. Отыскал пыльное облако и присмотрелся.
По грунтовой дороге пылил наш патрульный дизель-броневик, который Беня со своими умельцами сотворил из старого грузовика. За ним, порядком отставая, неслись три обшитых сталью автомобиля и несколько джипов, оборудованных пулеметами. Точное количество противников рассмотреть было трудно из-за расстояния и пыли, но по внешнему виду броневики действительно походили на китайские поделки своими угловатыми формами.
Главная задача нашего патруля - изучение окрестностей на предмет, где, что плохо лежит или слабо охраняется. К своей работе Чарли Два Ствола и его комманда относятся с энтузиазмом, иногда даже перегибают палку. Поэтому такие погони дело привычное, и обычно заканчиваются на подходах к Даствиллу - лезть под пули никто не хочет, а для серьезного штурма у наших ближайших противников силенок маловато. Но на этот раз, похоже, преследователи решили добраться до обидчиков любой ценой и продолжали погоню, нарываясь на неприятности. Чем же наши так их достали?
Частые вспышки показывали, что наш патруль отчаянно отстреливался, без видимого, правда, успеха. Противник тоже не оставался в долгу и палил изо всех стволов с тем же результатом.
Что ни говори, а не зря Беня считается особо ценным членом общины. Его умельцы обшили грузовик броней так ловко, что попасть в бойницу или по колесам было нелегко.
Я приказал шибздику проваливать в убежище под мамочкину юбку - пришло время настоящих мужчин и расчехлил винтовку.
Эта могучая старушка восемьдесят второго калибра с двухметровой длины стволом достает мне почти до бровей, если поставить на приклад. При весе в
шестьдесят два килограмма она способна посылать стограммовую пулю на сверхзвуковой скорости за горизонт.
С тех пор, как наш умелец Беня Розмарин приладил к ней оптический прицел, а я хорошенько пристрелял, она стала основой обороны. Точный выстрел этой крошки продырявит почти любой броневик на расстоянии до двух километров. А это, как ни крути, стоит дорогого, потому что без поддержки тяжелой техники поселок не взять. Колючая проволока, минные поля, стена из земли, бревен и старых автомобилей, заполненных мешками с песком, могут остановить кого угодно, а единственные ворота прикрыты огнем двух пулеметов и управляемыми фугасами.
Я плюнул вниз, на глаз определяя силу и направление ветра. Влажность определил по волосяному гигрометру, а температуру по своим ощущениям. Последний термометр разбили два дня назад, а новый Беня сделать не успел.
Я прикинул, какую поправку придется брать при стрельбе, зарядил "Мухобой" и стал ждать.
Валить мерзавцев следовало поближе к поселку по двум причинам. Во-первых, чтобы, если решат удирать, не смогли утянуть свою подбитую технику, которая уже станет нашими законными трофеями. Во-вторых, патронов для "Мухобоя" у нас всего 12 штук, и раздобыть больше пока не удается. Каждый раз Беня забирает гильзы и снаряжает их вновь, но, по его же словам, качество боеприпасов ухудшается и однажды они придут в негодность. Это самая веская причина стрелять только наверняка.
Меж тем, из размалеванного драконами джипа высунулся крепыш с гранатометом в руках и стал целить в наших ребят.
Это уже никуда не годилось, и, хотя расстояние было велико, следовало рискнуть патроном, ведь если броневик подобьют - патрулю не сдобровать.
Пока учитывал поправки, пока ловил прицелом автомобиль, гранатомет выстрелил. Наш пошарпанный броневичок тряхнуло, повело в сторону, но он быстро выровнялся и вновь помчался к поселку. Не зря Беня обшил борта решеткой!
Крепышу подали новый гранатомет.
Ну нет, дружище, второго выстрела не будет! Я навел ружье, рассчитывая поразить мотор, потому что попасть в стрелка или водителя на такой дистанции не надеялся, и плавно нажал спуск.
"Мухобой" грозно рявкнул, толкая в плечо, - стальной презент отправился к непрошеным гостям.
Пассажир джипа даже не успел прицелиться, как автомобиль дернулся, вильнул и опрокинулся. Агрессоры выучили урок моментально - вся легкая техника завиляла, теряя скорость, и лишь броневики уверенно продолжали нагонять беглеца.
К сожалению, звук и вспышка при выстреле выдали мое положение врагу, и вокруг засвистели пули.
Я зарядил винтовку и усмехнулся. Давайте, давайте ребята, жгите боеприпасы, если они у вас лишние. Попасть на ходу, когда машину трясет на неровной дороге, можно только при большой удаче.
Тем временем наш патруль промчался мимо хорошо пристреляного валуна, отмечающего полкилометра до ворот. Было ясно как божий день, что китайцам его не догнать. Однако те не сдавались. Неужели собираются штурмовать поселок? Тогда им крепко не поздоровится. Вот по легковушкам ударили наши пулеметы. Джипы заюлили, прячась за броневики, которые не сбавляли скорость.
Я поудобнее прижался плечом к прикладу и взял на прицел передний, метя туда, где должен находиться водитель.
Выстрел. Бронеавтомобиль пронесся мимо поворота и запрыгал по ухабам в сторону реки, выбывая из игры. Следующие за ним сбросили скорость и покатили по бездорожью, разворачиваясь. Из раскрытых задних дверей повалила пехота. Джипы остановились и открыли пулеметный огонь, а их экипажи присоединялись к пешим противникам, которые сноровисто разворачивались цепью.
Дела принимали нехороший оборот. Китайцев на прикидку получалось больше полусотни, а наших едва наберется два десятка - один отряд ополчения под руководством главы нашей общины Желтого Боба отправился подавлять бунт фермеров. Кроме численного превосходства, противник имел серьезное преимущество в огневой мощи: по крайне мере десяток пулеметов против двух наших. Да и остальное вооружение ополчения Даствилла оставляло желать лучшего: три карабина, десяток штурмовых винтовок, два китайских автомата, два помповых ружья и десяток охотничьих дробовиков, разного калибра.
Положение несколько уравнивали стены, минное поле, которые требовалось преодолеть, да охотничье ружье "Ремингтон-700" с настоящим оптическим прицелом. Патронов .338 калибра было валом, и я мог палить сколько влезет. Пятьсот -семьсот метров для этой игрушки не расстояние, и промазать по такой большой мишени, как человек, трудно.
На беду, точность вражеских пулеметов после остановки серьезно подросла, и по моему укрытию раз за разом били короткими очередями, конкретно намекая, что высовываться не стоит. Но это только укрепило меня в мысли, что с пулеметчиками нужно кончать в первую очередь.
Я на четвереньках добрался до оружейного ящика, достал "Ремингтон" и зарядил магазин. С собой прихватил коробку патронов - для намеченных жертв этого должно было хватить. Затем спустился на землю и помчался к летней бане.
Каждое прочное здание в поселке имело плоскую крышу, окруженную бревенчатой стеной с бойницами. Не слишком надежная защита, но и пулеметы у нападавших, судя по звуку, не Бог весть какого калибра.
Я быстро нашел докучавшего мне стрелка и отправил в страну вечных драконов. Его напарник засуетился и тоже ушел на встречу с предками.
А что вы хотели? С нами воевать - это вам не рисовые шарики кушать.
Я утихомирил три пулемета, когда мое положение засекли и вокруг зароились пули, с глухим стуком впиваясь в бревна. Я откатился от бойницы в сторону и вовремя: мимо уха прожужжала стальная оса, такая даст меду - загрустишь. Пришло время сматываться: отсюда стрелять не дадут.
Не теряя времени я помчался на свою основную огневую точку, которую уже оставили в покое, и расправился еще с одним пулеметчиком.
Справа показался столб серой пыли. Я перевел прицел, чтобы оценить новую угрозу и остолбенел. Протер глаза и вновь приник к окуляру, но ничего не изменилось.
Перемалывая стальными гусеницами редкие кусты к поселку несся танк.
"Стингрей", определил я, вспомнив атлас тяжелой броневой техники. Сто пяти миллиметровое орудие, два пулемета: спаренный с пушкой, калибра 7,62мм, и зенитный пулемет пятидесятого калибра. А также двадцать тонн удручающе несокрушимой композитной брони.
Я вновь тряхнул головой, не в силах поверить увиденному. Ни один человек, из тех, что я встречал, никогда не видел своими глазами этих монстров прошедших войн. О них знали только по картинками из журналов, каталогам оружия, да военным атласам. Так откуда же китайцы его взяли? Где добыли топливо, боеприпасы?
Поселок оказался в трудном положении. У нас не было ни гранатометов, ни противотанковых гранат, ни пушек, ничего, что могло поразить танк. Самодельные бомбы и пули грозили ему не больше дождевых капель, а фугасы в минных полях закладывались в расчете на пехоту и автомобили. Последней надеждой оставался "Мухобой", хотя отсутствие бронебойных патронов, производство которых Беня так и не смог наладить, осложняло мою работу. Но когда я отказывался от трудных дел?
Из пушки танка вырвалась струя пламени. Свист, грохот. Обломки ворот и соседнего участка стены разлетелись в стороны. Осколки прожужжали над головой, вспороли мешки бруствера, зацокали по стенам. Чье-то искромсанное тело, разбрызгивая красные капли, упало на крышу соседней лачуги.
Я зарычал, отшвырнул Ремингтон, приник глазом к прицелу тяжелого ружья и зашарил перекрестием по танку, отыскивая уязвимые места. До прорыва наших укреплений времени оставалось в обрез, и я выстрелил по тракам.
"Стингрей" слетел с дороги, разматывая гусеницу и закружил на месте. От ворот донеслись радостные крики ополченцев.
Я показал китайцам средний палец и юркнул вниз, увидев, как в мою сторону разворачивается ствол пулемета.
Пули засвистели над головой и с глухим стуком впивались в бруствер.
Я принялся насвистывать забойную рокнрольную мелодию и наполнял магазин "Ремингтона" патронами. Какое-то время здесь делать было нечего: вон как мочалят - нос не высунешь, нужно менять позицию, и я на четвереньках направился к лестнице.
В следующий миг воздух вышибло из легких, меня подбросило, швырнуло вперед, оглушительный грохот ударил по ушам.
Перед глазами был мешок, с едва различимой надписью "Скотобойня Джейсона", в голове звенел гонг, уши заполнила вата, во рту ощущался вкус соли. Я приподнялся и тряхнул головой, прогоняя тупую муть охватившую сознание. Мир вокруг поплыл и завертелся.
Я переждал несколько мгновений и встал. Это далось с трудом. Мышцы утратили твердость, ноги не держали, меня шатало. Накатил рвотный позыв. Я глубоко вдохнул ртом и сплюнул темно-красный сгусток. Провел рукой по лицу - ладонь была в крови.
Я обернулся.
Передняя часть бруствера и треть крыши исчезли, оставшаяся часть была завалена обломками бетона. Из провала поднимались клубы дыма и пыли, торчали прутья арматуры. Рядом лежала опрокинутая тренога с "Мухобоем". Зарядный стол исчез. У правой стены блестели два крупнокалиберных патрона.
Я поднял взгляд на поле боя.
Танковая пушка выстрелила и через миг, словно сквозь вату, донесся грохот взрыва. С башни "Стингрея" короткими очередями бил тяжелый зенитный пулемет. Подтягивались броневики и джипы, изрыгая на поселок тучи свинца. Следом двигалась вражеская пехота. С нашей стороны доносились редкие звуки выстрелов, кто-то кричал.
Я подошел к "Мухобою", переждал головокружение, опустился на колени, склонился над винтовкой.
Тренога оказалась погнута, оптический прицел разбит.
Я выдернул чеку, выдавил штифт и отсоединил бесполезную опору. Ногтем отвернул крепежные винты и выбросил испорченную оптику. Передернул затвор - выпала пустая гильза. Я отыскал взглядом патроны, оперся на ружье, поднялся, собрал боеприпасы, положил один патрон в карман, зарядил "Мухобой".
Целиться стоя оказалось невозможным. Тяжелое ружье ходило ходуном в трясущихся руках.
Я опустился на одно колено, поставил локоть левой руки на другое, прицелился в танкиста, стрелявшего из тяжелого пулемета и нажал спуск. Отдача больно ударила в плечо, голова пулеметчика взорвалась кровавыми ошметками, из обрубка шеи ударил кровавый фонтан, тело свалилось в люк.
Я закашлялся, сплюнул кровавый сгусток, вытер лицо. Несколько раз глубоко вздохнул, чтобы справиться с тошнотой, перезарядил "Мухобой", принял положение для стрельбы и прицелился в ближайший броневик. Краем глаза я заметил, что танк поворачивает башню и перевел взгляд.
Орудийный ствол смотрел прямо на меня.
Что ж, сейчас будет рокнролл. Последний рокнролл в моей жизни, так пусть никто не скажет что Элвис взял фальшивую ноту.
Я прицелился в черное жерло и выстрелил.
Танк подпрыгнул. Из ствола и открытого люка вырвалось пламя, раздался оглушительный взрыв.
Я отбросил ружье, закричал, подскочил, поднял сжатый кулак и пошатнулся. Ноги вдруг превратились в желе, в глазах потемнело, окружающий мир исчез.