-= Клуб начинающих писателей и художников =-

Приветствую всех и желаю удачи!

Проза №1

Убить Человека

- Сэр, разрешите?
Не дожидаясь ответа секретарь ногою открыл дверь к начальнику.

- Карл, как вы смеете врываться?
- Простите, сэр, это срочно. Он пришёл, как вы и предполагали.
- Кто, потрудитесь объяснить?
- Он, сэр, он!
Карл едва переводил дыхание от возбуждения, страха и паники.

- Он, это точно он.

Сэр Генрих побледнел, красивый статный мужчина лет пятидесяти с аккуратной короткой стрижкой. Костюм от лучших кутюрье подчёркивал его элегантность и спортивное телосложение.
Но эта бледность была кратковременной. Сэр Генрих мгновенно взял себя в руки и с присущей ему рассудительностью произнёс:
- Говорите, Карл.
- Он пришёл, он…
- Это я уже слышал. Дальше.
- Доу – Джонс минус 15 пунктов Насдак минус 20, падение продолжается, и это только в течение часа. Мы не осмеливались вам говорить.
- Идиоты, овцы! Скажи вы мне раньше, этого бы не случилось. Вы все забыли, за что получаете от меня деньги. Пошёл вон, болван, ты уволен.

Генрих остался сам. Он думал. Каждая минута его размышлений стоила миллионы. И он их терял. Он не любил телефонов, особенно мобильных, всегда предпочитал разговор живой. Но пришёл он.

Генрих встал со своего кожаного кресла, открыл сейф, достал коньяк, бокал и сотовый. Янтарь коньяка приятно баловал вкусовые рецепторы Генриха. Миллионы таяли. В телефоне был лишь один номер.
- Я созываю совет.

Да, мой дорогой читатель, он только это и сказал. Имена присутствующих на совете неизвестны, но это уже не важно. Совет длился долго, фраза «Он пришёл» всех присутствующих ставила в ступор. Тиберий, один из членов совета, нашёл выход, предложив жизнью одного человека спасти многих. Согласились не все, было много споров, пререканий, но на убийство деньги были даны.

Возможно, вы спросите, откуда я это всё знаю?
Я просто один из тех, кто присутствовал на совете. И я дал денег кому-то из Кириафа, хотя я даже не знаю, где это находится. Нам было важно остановить Сие. Мы это сделали, но надолго ли.
А Карла я взял к себе на работу, смышлёный малый, тем более, что только он понял, что Он пришёл.

Проза №2

Музей

В полутёмном зале картина, освещённая скрытыми светильниками, выделялась ярким пятном. Всё остальное тонуло в полумраке. К картине не спеша подошли два человека. Парень и девушка, державшие друг друга за руки.
- Этой картине больше пятисот лет.
Девушка, услышав такое, благоговейно вздохнула и посмотрела на полотно с гораздо большим уважением. Что-то подсчитав в уме, осторожно спросила:
- Это что же, ещё до Кризиса?
- Да, с тех времён. Много лет учёные-историки пытаются разгадать её тайну, но выяснить удалось немногое. Вот этот человек в центре, который с крестом – Иисус.
- Тот самый?
- Да, основатель христианства.
- Так он умер ещё за две с лишним тысячи лет до Кризиса! Откуда художник узнал, как он выглядел?
- В те времена могли быть сведения на этот счёт. Возможно, сохранились портреты, написанные кем-то из апостолов. Возможно – подробные описания. Очень многое утратилось в кризисные времена.
Парочка некоторое время всматривалась в изображение, затем парень заговорил снова:
- Кое-кого на картине удалось опознать. Как считают эксперты, художник собрал в своей работе всех тех, кто развивал и укреплял древо христианской веры все эти тысячелетия. Вот этот, например – Ленин, его изображения встречаются на денежных знаках Восточной Империи. Он основал третью династию. После Рюриковичей и Романовых.
- Третий уицраор? Тот, под серпом и молотом? Я читала. Так, я слышала, там были гонения на христиан.
- Нет, церковь там вполне легально существовала, – парень пожал плечами. – А заслуга его в том, что он попытался построить справедливое общество на земле. Без конкуренции, лишь на основе сотрудничества. У них ничего не вышло, но попытка была. Тот, что на противоположной стороне, с красными петлицами – тоже из этой династии. Иосиф имя его.
- А та, кто рядом с Иосифом? В белой безрукавке, невысокий?
- Это, предположительно, Наполеон. Крупный политический деятель начала девятнадцатого века. Он создал первый гражданский кодекс, как считают. Эксперты опознали ещё нескольких политиков разных времён, их портреты сохранились в исторической литературе. Но большинство персонажей так и остались загадками.
- А в центре, в костюме проповедника? Тоже загадка?
- Это по всей вероятности Первый Президент. Один из тех, кто провёл христианство через бурю Кризиса, кто превратил его в то, чем оно является сейчас. Возможно, личность историческая, но те, кто руководил Церковью Иисуса Христа Святых последних дней не предавали гласности свои имена и не печатали своих портретов. Скромность и простота стали уделом их.
- Святые были люди, – вздохнула девушка, прижимаясь к плечу своего спутника. – И великий талант нужен, чтобы показать их вот так. А другие картины этого художника сохранились?
- Сохранились несколько фрагментов, но целиком – лишь эта. Но работа действительно писалась под наблюдением Господа. Художник предугадал и марксизм, стоящий на коленях, и коммунизм, бессильно сжимающий кулаки, и Рим, закрывшийся от мира. В те страшные годы, когда никто не знал, устоит ли христианство или сметено будет потоками лжеучений, он видел истину так ясно, как мало кто из его современников.
Молодые люди некоторое время стояли, вглядываясь в застеклённое изображение, потом парень шепнул:
- Пора.
- Как-нибудь ещё зайдём, – девушка бросила прощальный взгляд на картину. – Думаю, я почитаю к тому времени что-нибудь по истории христианства.

Проза №3

Новогодняя ночь

Я в очередной раз поругался со своей девушкой, и это случилось за несколько часов до Нового года. Понимал, что надо мириться с Жанкой, но обида оказалась сильней меня. На душе скреблись кошки, и от этого так захотелось выпить, что я не удержался и приехал к лучшему другу Васе. Он всегда знал, как помочь в такой ситуации. Вася жил один в съемной квартире и к нему всегда можно было зайти без звонка и в любое время суток. Друг естественно оказался дома и был безмерно рад моему визиту.
- Думал, одному придется Новый год встречать, - сказал он, улыбаясь.
Сели, выпили по первой рюмке, и тут меня понесло, стал изливать ему свою душу.
- А сколько можно терпеть? – продолжал я свой монолог. – То не так сказал, то не так посмотрел, то не так выгляжу. Ну не граф я, и манеры у меня не аристократические. Да! Так и она же не Жанна Дарк.
Вася, молча, подливал водку в рюмки. Слушать он умел, за это качество его многие ценили. И вдруг он сказал:
- А хочешь, пойдем на бал?
- На какой еще бал? – опешил я.
- Тут в ночном клубе, неподалеку, костюмированный бал намечается.
- Так у нас же нет костюмов.
- Да ты успокойся. Там работает один мой знакомый, он нас пропустит.
- Ну, так идем!
- Допьем бутылку и пойдем. - Вася всегда принимал правильное решение.
Спустя час мы вышли на мороз. Я без шапки, в запахнутой дубленке. Вася в теплой куртке с капюшоном на голове. Позвонив кому-то, он сказал:
- Все в порядке. Олег нас встретит.
- Далеко идти? Может, такси вызовем?
- Да тут рядом, за углом. Только дом обойти.
Музыка была слышна еще на подходе.
- Веселятся, - грустно заметил я, сомневаясь, что нам удастся проникнуть внутрь.
На входе нас ждал крупный парень. Завидев Васю, помахал рукой, и когда мы подошли, вручил нам по детской маске.
- Наденьте хоть это, - сказал он. – Чтоб не сильно отличаться от толпы.
Мы нацепили маски, и глянули, друг на друга…Я был Чебурашкой, Вася – Чиполлино.
- Ну, вот и замечательно, заходите, - радостно сказал Олег.
Мы вошли в зал и остановились, глядя на собравшееся общество. У барной стойки сидел Наполеон в обнимку с двумя девицами в роскошных платьях по последней моде восемнадцатого века. Сталин и Маркс пили коньяк чуть поодаль от них, о чем-то споря. Мимо нас, застывших у входа, прошел Ленин и, окинув насмешливым взглядом, сказал:
- Верной дорогой идете, товарищи!
- Иди, давай, не умничай, - огрызнулся я, понимая, что Чебурашка и Чиполлино совсем из другой оперы.
- Да ладно тебе, - Вася толкнул меня локтем в бок. – Смотри, Гитлер идет. Если ему сказать – «Гитлер капут», он не обидится?
- Он же не настоящий.
- А выглядит как настоящий.
Мы протолкались к барной стойке, разглядывая по пути исторических персонажей. Кого тут только не было, и Толстой, и мать Тереза, и даже Обама. Видимо студент из Африки затесался, ему и гримироваться не пришлось особо. Еще многих великих людей я узнавал в лицо, но в упор не помнил их имена. Музыка гремела, на танцплощадке кружились пары, и я уловил еще несколько знакомых лиц.
- Смотри, это же Папа Римский! - не глядя на Васю, я протянул руку, чтобы похлопать его по плечу и друг тут же вложил мне в ладонь рюмку с водкой. Хряпнув одним глотком содержимое, я поставил рюмку на барную стойку и случайно взглянул на бармена. Водка застряла у меня в горле, не долетев до желудка. Передо мной стоял Иисус. Такой реальный, что я остолбенел. Я понимал, что он не настоящий, но слова вырвались сами собой:
- Клянусь, завтра брошу пить.
- До утра еще далеко, - сказал Иисус, поставив передо мной налитую рюмку.
Я снова выпил, и почувствовал головокружение. Вася, стоявший рядом со мной, в это время беседовал с Иудой, не замечая моего состояния. А передо мной, словно кадры из странного фильма, кружились персонажи из разных времен. Я видел то всех сразу, то каждого отдельно. Но они реально не могли встретиться в одно время в одном месте.
Внезапно смолкла музыка, забили куранты. Это наступил Новый год. И тут я увидел ее…
Через танцплощадку пробираясь сквозь толпу знаменитостей, шла Жанна Дарк, в железных латах и с мечом, висящим на боку. Я не мог поверить своим глазам, это была моя Жанка, моя девушка, с которой я поругался накануне. Она шла ко мне, и я был ужасно рад видеть ее. Даже не сожалел в этот миг, что на мне сейчас маска Чебурашки, а не костюм Влада Цепеша. Ну не граф я.
Вася, подмигнув мне, спустил с макушки на лицо маску Чиполлино и под громкие взрывы фейерверка, раздающиеся снаружи, растворился в толпе.

Проза №4

Пари

- Пап, можно к тебе? – дверь приоткрылась, и в кабинет Гамора заглянула его старшая дочь – черноволосая бесовка по имени Шельма.
- Угу, - отозвался управляющий серными копями и казематами мучений грешных душ, не отрывая глаз от сводки, высветившейся на мониторе.
- Я к тебе по важному делу, - девушка уселась напротив отца и вперилась в него пристальным бездонным взглядом. Гамор вздохнул и захлопнул крышку ноутбука. Он уже давно знал, что настойчивости его пятнадцатилетней дочери могут позавидовать даже гончие ада – поэтому проще сразу прояснить все её вопросы, иначе, собственные дела далеко не пройдут.
Демон пятого круга откинулся на спинку черного кожаного кресла и скрестил пальцы рук на животе:
- Внимательно тебя слушаю.
- Сегодня в школе нам дали задание, от которого зависит годовая оценка. Если я правильно докажу теорию, что даже праведники грешат, то получу отлично и не буду сдавать летом экзамен.
- И? – Гамор усмехнулся уголками тонких губ. – Ты хочешь, чтобы я сделал за тебя это задание?
- Нет, - твердо сказала Шельма. – Я хочу узнать, есть ли у тебя в копях эти самые праведники. И за что они отбывают наказание.
- Ага, - кивнул демон, - все-таки ты решила пойти по пути наименьшего сопротивления и сразу пришла ко мне…
Шельма не мигая смотрела на отца, терпеливо пережидая его колкости. Гамор еще несколько раз вспомнил себя во времена учебы в выпускных классах и нежелании великого лорда Андраса (деда Шельмы) замолвить хоть слово о сыне, не говоря уже о взятке, которая была официально узаконена для всех учеников демонического лицея.
- … Я всего добился сам! – закончил Гамор экскурс в историю рода. Шельма кивнула и осталась все так же ровно сидеть на стуле, как и двадцать минут назад. Отец пристально посмотрел на старшего отпрыска и усмехнулся: - Хочешь пари?
- Что на кону? – легкая улыбка появилась на лице бесовки.
- Твоё задание - ты должна сама догадаться, за какой грех наказан праведник.
- Согласна, - Шельма встала и протянула руку отцу. Гамор пожал её ладошку, на которой появилась огненная метка заключенного договора.

Спустя полчаса они шагали по тёмному коридору, освещаемому коптящими черными свечами. По обе стороны Шельма видела железные двери, над которыми обычно сияли надписи. Но в отличие от других дней, сегодня освещение в казематах и название пыточных с указанием конкретного греха были выключены.
- Это ты специально? – бесовка кивнула на потрескивающую свечу.
- Конечно, - ответил Гамор, - всё должно быть честно, включая звуки.
- Ради меня прекратились все наказания? – Шельма удивленно приподняла бровь, что указывало на невероятное проявление её эмоций.
- Нет, конечно, просто выключили динамики, чтобы ты даже по окрикам не догадалась, кто и где страдает, - демон улыбнулся. - Нам сюда.

Переступив через порог очередной пыточной, бесовка оказалась на площади, заполненной народом. Это были не обычные люди, коих много в мире под названием Земля. Это были личности, которые оставили тот или иной след в истории этой самой Земли.
- Итак, - официально заговорил демон, - у тебя три попытки угадать грех, за который тут собрались все эти души.
Шельма прошла вперёд и встала в центре площади рядом с человеком, очень напоминающим ей…
- Это тот, кого нельзя называть на всех кругах ада по имени? – бесовка осторожно кивнула на ободранного нищего в терновом венке, согнувшегося под тяжестью креста.
- Ну, это его очень хорошая копия, созданная нашими учёными для определенного рода… - Гамор осёкся. – Хотя, ты сама должна понять для чего он здесь.
- Наказание, - с пониманием произнесла девушка. – Но, пап, тут ведь столько душ, грехи которых я знаю, а мне нужны праведники.
- Если поймешь, то выполнишь задание, - демон скрестил руки на груди и опёрся о стену.

- Этих я пока исключу, - констатировала Шельма, указывая на мужчину в коричневом кителе с пучком растительности под носом и косой жидкой челкой, а рядом с ним еще одного военного с раскуренной трубкой и низенького коротышку, заложившего правую руку за край бело-синего френча. – Их грех мы два года назад изучали – убийства.
Она оглядела другую часть площади и указала на восточного мужчину в белой чалме, и прячущегося толстяка с узкими раскосыми глазками в военном френче:
- Эти тоже к ним в компанию…
Похлопав по ермолке Иуду, собирающего медяки с мостовой, и несколько раз обойдя юношу в новом выглаженном костюмчике, стоящего в самом центре и что-то бубнящего, Шельма уловила единственную фразу, которую тот повторял по кругу, касаясь плеча образа в венке: «Хотите, вместе будем изучать Библию?»
- Попался! – Шельма гордо глянула на отца. – Они все страдают за ересь! Ложное учение, все дела. Ну, и остальные тоже – инаковерцы.
- Нет, - спокойно ответил Гамор и закрыл глаза, ожидая вопросов, но их не последовало – Шельма снова нырнула в толпу.
- Неверие? – бесовка выглянула из-за плеча лысого мужичка, вытянувшего руку вперед и бросающего какие-то лозунги, нещадно картавя.
- Второй промах, - ответил Гамор. – Будь внимательнее и присмотрись к этим трём…
Демон повёл рукой в сторону чернокожего баптиста в годах, старого католического священника и коленопреклоненной женщины в белом сари с голубой каймой.
- Они не должны быть здесь, - прошептала Шельма и присела возле старухи. Услышав лишь призывы к любви и всепрощению, она, нахмурив брови, перешла к баптисту, обличающему власть, а потом к священнику, молящемуся за свой народ. Постояв с минуту, вздохнула и призналась: - Эти истинно верующие… Я не понимаю.
Гамор махнул рукой, и площадь опустела. Остались только Шельма и нищий в терновом венке. Случайно бесовка посмотрела в его глаза и обомлела – столько тепла и нежности плескалось в них и поглощали её тёмную сущность, словно океан, заполнял пустоту внутри неё…
- Все они, - девушка услышала голос отца и мотнула головой, стряхивая наваждение, - и великие убийцы, и не менее великие учёные, и даже прославленные праведники имели в душе одно маленькое пятнышко – они были символами чего-то, неважно чего, и активно пользовались этим. Пусть даже с добрыми намерениями, на благо человечества, но! Они все до единого страдали одним неискоренимым человеческим пороком. Догадалась?
Шельма отрицательно покачала головой, потирая ладонь с исчезающей огненной меткой.
- Гордыня, - ответил Гамор и направился к двери.
Девушка вздохнула и спросила:
- Я осталась здесь одна не просто так, верно?
- Есть над чем подумать, правда? – усмехнулся демон и добавил: - Пора домой, не будем провоцировать маму на смертоубийство опозданием на ужин.

Ну а здесь стихи! Удачи поэтам!

№1
Вера

Что осталось у нас – вера!
Что осталось у вас – грех!
Подымай свой крест мира,
Кричи от боли, внутри – смех!
Даже если упал на колени,
И стерлись ладони,
Не забывай своей цели!
Ноша твоя, увы, нелегка…
Все мы, цепи оков видели,
Там, где кончается река.
Водами жизни каждого смоет,
В этот безудержный водоворот.
Где у каждого свой Бог,
И личный Дьявол у кровати.
Но! Насколько бы ты не стер ног,
Не сбивайся со своего пути.
Пускай толпа орет во всю глотку,
Каждый из них ищет свою монетку.
Очередной век, не даёт выбора,
Или верить или жить.
Тот, кто верил, будет распят!
А живого в толпе раздавят.
Догма нерушима и устояла веками,
Только ты не ползай в грязи под ногами.
Твоя вера непоколебима!
Подымайся с колен, не дай себе сойти с ума!
Выживешь или умрешь,
Только не сгнивай душой!

№2
Несущий крест.

У несущего крест нет ни ненависти, ни злобы,
Не привык блефовать он и делать кому-то больно.
У несущего крест взгляд смиренен и дух особен.
Человек - всеспаситель, привыкший справляться сольно.

А быть может у рядом стоящего все как надо,
И ему ни к чему ни спасенье ни чьи - то муки.
Он всего-то на рынок вышагивал за виноградом,
А к толпе подошел и разинул глаза - от скуки.

Люди серостью, глупостью, малостью вечно сыты.
Им бы зрелищ в придачу, чудес и сражен каждый.
Почему же глаза у несущего крест закрыты?
Отчего же глаза у несущего крест влажны...

№3
Дорога в Вечность

Тихо все и без вопросов,
Симеона бы позвали...
Крестный путь - это не просто
Путь страданий и печали.

Этот путь - дорога в Вечность
Это - Via Dolorosa...
Что такое - Человечность,
Мы потом у Бога спросим.

А пока толпою дружной
Мы за Ним понаблюдаем,
Крест поднять? Да нафиг нужно,
Мы свои давно таскаем...

"Денежки собрать бы надо",-
Вдруг подумал тут Иуда
И собрал - его награда,-
"А воскреснет - будет чудо!"

Вот собрались зенки пялить
И злодеи и тираны...
"Мы ж не будем словом жалить,
Нам бы пальцы сунуть в раны."

И добреи также были,
На коленках постояли,
Может что-то говорили,
Может просто удивлялись,

И никто из них не спасся,
Не вознёсся - стали тленом
Он в живых один остался
И возвысился над бренным...

Отдохнём мы здесь немного,
Передышка небольшая,
А потом опять в дорогу,
Всю пройдём её до края.

Будем делать остановки,
Где Он станет снова падать,
Телом слаб и без сноровки,
А идти ведь дальше надо.

Надрываясь, крест кедровый,
Несть Ему – не для парада,
Лоб сдавил венок терновый,
От мучений смерть - награда.

И пойдёт на крест покорно –
Так решит свою задачу,
А веди себя притворно,
Мог бы жить, пойти иначе.

Но тогда не стал бы Богом,
Пострадавшим за идею,
А остался бы пророком
И царем из Иудеи...

Все мы крест по жизни тащим
Лёгкий ли, тяжёлый - тянем,
За грехи других, не наши –
Жизнью жертвовать не станем.

Прозябаем до износа,
Наша смерть – не катастрофа,
Потому, не вешать носа...

Впереди у нас – Голгофа.

"Via Dolorosa" - Дорога Скорби
Симеон он же Симон Киринеянин , который часть крестного пути нёс Крест для распятия Иисуса Христа.
Голгофа - Лобное место - Место казни Иисуса Христа

№4
"Мозголомка"

Погуляли мы на славу
В новогоднем маскараде...
Кто не знает: спирт - отрава,
С огуречным маринадом.

Не спалось сегодня ночью,
После бурного похмелья
Мне мерещился извозчик,
Что людей везёт сквозь время.

Сам на вид приличный малый
Но манеры депутата:
Он Иисусу что-то мямлил,
Призывал молчать ораву…

А толпа все прибывала
Крест за чем-то притащили
Всем чего-то было мало
Не допили? Не добили?

Президенты, воеводы,
Короли и королевы -
Кто командовал народом,
Но мечтал о всей вселенной.

Неба синь, дома из камня,
Площадь чистая огромна
Здесь сегодня или завтра
Завершится «Мозголомка».

Кто успел, тот на коленях,
Опоздал- ещё в гримёрке,
Остальные как «олени»
Или просто как «шестерки».

В полной тьме мелькают кадры
Яркой вспышкой только лица
В голове набат кувалдой
А во рту насрала птица...

По задумке режиссёра
Всё собралось воедино
«Мозголомка-День позора»
Киноверсия картины.

№5
Я видел
Трещали снова в новостях о потеплении глобальном.
О том, что стал седан опять предметом нового дизайна.
О том, что пьяный въехал в столб, а за рулём был подполковник…
Я выругался: «Черти!»
Стоп.
А это кто?
На ком терновник?

Над площадью царил не гул, там бесновались и стонали.
Я не поверил, сел на стул… Христа вели. Христа толкали!
Народ кричал, как одурел, раз пять услышал: «На распятье!»
Я снова встал и снова сел...
Уже начальник звал.
«Проклятье»

Вдруг оступился Иисус. Чуть не упал. Вослед смеялись.
И все цари земные там вокруг Спасителя собрались.
Я всё не мог понять сюжет, мелькали из толпы не лица -
Великие умы всех лет! Я, некрещёный, стал креститься.

Там Гитлер палец вверх держал и Сталин в Бога тыкал пальцем,
Там Ленин свой кулак сжимал. Христос не мог с колен подняться.
Мне Светка, на ухо шепнув «Тебя зовёт Иван Иваныч»,
Лицом напомнила вдруг ту, что звали Жанной орлеанцы.

А ночью снились Якоб, Маркс, Цзэдун, Наполеон, Иуда,
И я… как будто бы иду к Христу как к преданному другу.
«Пойдём, прошу, здесь выход есть». А он, не в силах оглянуться,
Признался мне, что уж воскрес, и мне уже пора проснуться.

Вожди, пророки, даже те, кто молится на плащаницу,
Кто, пребывая во Христе, нас учит верить и молиться -
Никто не смог бы приказать тремя перстами лба коснуться…
Я, новости включив опять, молчал… не смея шелохнуться.

№6
Машина времени

Собрал я как-то машину времени,
По историческим местам проехаться.
Костюмчик синий купил на премию
Уселся в «тазик» свой, сказал – поехали!

Сначала шло все замечательно,
Вокруг меня кружились времена
Я видел Сталина, надеюсь, он меня
Не видел в этот миг, ведь я там временно.

Я видел Ленина и Маркса, кажется.
Наполеона, и других известных личностей
И даже к Гитлеру в портал отважился,
Нырнуть несмело я, без патетичности…

И вдруг на площади увидел зрелище
Там человек свой крест тащил, почти что падая…
Вокруг столпилось и согналось сборище
Орущее, смотрящее и беспощадное.

Его узнал я вдруг. Ну как же не узнать?
Хотел помочь ему, но «тазик» в этот миг
Вдруг закружил меня и трудно распознать,
В какой же я портал из них теперь проник.

И Ленин, Сталин, Гитлер – все калейдоскоп
Всё кружится вокруг Христа как листья…
И стены города и улицы трущоб
Все смазано, растерто словно кистью…

№7
До обеда

Сегодня на общем собрании вновь
Решить не могли мы простую задачу –
Для всех ли пирог или кто-то таков –
Чье брюхо всех брюх несомненно раздачу
Кусков пирога заслужило чуть больше –
Ведь он из Европы, живет здесь подольше.
Цвет кожи его побледней остальных –
На месте бы нашем – он просто притих.
Те, кто помудрее, тихонько молился
За нас и за тех, кто сюда не явился.
Кто просто не смог, приболел или спит.
Собранье – важно, но режим не велит!
Исус всех мирил – в стороне не остался!
Вновь Гитлер со Сталиным в холле подрался.
Взвалив на себя непосильную ношу
Наш добрый Исус их разнял. Обнадежу –
ПролИтой кровИ в их боях не бывает –
Один трусоват, а второй – уступает.
Малыш Бонапарт, отстранившись от всех,
Играет с конем. Удивительный смех
Летит из угла, когда он побеждает –
Всех мнимых врагов от себя отгоняет.
Безбожники, боги, вахлаки, творцы –
Трусливые, злые, святые, борцы –
Все в круг собрались, чтобы мненье его,
Не самое важное, но учтено –
Здесь каждым собравшимся было, иначе –
Не в жизнь не решить нам сей трудной задачи!
Часы в отдаленье пробили лишь раз.
Мы сразу притихли, ведь помним наказ –
Все к часу по парам идем мы на пост.
Таблетки глотаем – режим наш не прост.

№8
***

На сей картине мне ирония видна,
Смешались в ней вожди и времена,
Столпотворение, хаос и бардак,
Здесь вместе Маркс и Мао и Барак!

Конец веков? Ну да, пожалуй, если
Принять тот факт, что мертвые воскресли,
Придя помочь Христу в пути с крестом,
Как водится – советом в основном.

Хоть говорят, у каждого свой крест,
Но всем виднее, как чужой удобней несть,
А опыт этих, должен Вам сказать я,
Иисуса бы добил задолго до распятья.

Смотрю и думаю – представить трудно, чтобы
Смиренья свет достиг до Гитлера иль Кобы;
Они бы крест не приняли; скорее,
Висел бы сам Пилат там с парочкой евреев.

Хоть атеист, не прочь воскреснуть Ленин,
Он, все предугадав, заранее был нетленен,
Поскольку все-таки крестьяне не смогли
Добраться (и ему не дали) до земли.

Вот Карл Маркс, как автор ,,Капитала,,
Сообразив, что взял Иуда слишком мало,
Считать на пальцах быстро что-то стал
Видать - прибавочную стоимость Христа.

А вот в чалме, с бородкой и с усами
Поодаль чуть стоит Бен Ладен сам, Усама
Чей взгляд сомнения и злобу лишь таит
Мол, что-то тут не так… Где гурии мои?

Вот у креста – писатель Лев Толстой,
В косоворотке ситцевой простой
Толкнул соседа, мол:,,-Давай, не очень,
Ты - не Наполеон, а лишь Наполеончик,,

Вот за крестом в дыму сигарном – Кастро
Был смерти избегать маэстро, мастер;
Врагов побил за жизнь без счета много,
Но с Божьей или с чёртовой подмогой?

В двояких чувствах Дарвин-старичок
Глядит и думает, пожалуй, вот о чем:
,,- If God exists* - опять в теории изъяны!
Хоть многие из нас во многом – обезьяны,,

Закрыл в стыде лицо абстрактный Римский Папа
Он Библию усвоил плохо, слабо,
Поскольку череда его грехов и вин -
Приватно понятое Божье ,,-Возлюби!,


И кстати, слух идет, что на картине
И самого себя на миг мелькОм увидеть
Как будто можно, говорят, но если только
Смотреть внимательно, придирчиво и долго…

P.S.
За юмор мой обиды не таит,
Надеюсь, на меня ни русский, ни семит,
Ни тот, кто верит в Будду ль, Магомету ль,
Здесь оскорблений, врать не буду, нету.

Судите сами, впрочем, коли есть,
Закон сейчас таков, что мне придется сесть;
Тут, как всегда, стою на тонкой грани,
Пытаясь к чувствам прикоснуться, не поранив.

А написать решился этот стих
Не просто так, а лишь когда постиг
Идею полотна, задумку, смысл, суть я:
Ни для кого мы, окромя себя, не судьи…

*,,- If God exists – англ.: -Если Бог есть; (-Если Бог существует) (прим. автора)

Запасное место для стихов:

Что за выбор? Что за вынос мозга!! Кого тут только нет, а больше нравится задумчивый Л. Толстой у ног Наполеона, Сталина и Гитлера))) вот как тут не напишешь чего-нибудь наркомано-абстрактное. Скорее всего участвовать в игре у меня не получится! Но с удовольствием почитаю конкурсные работы.

На это и был расчёт.)

Картинка просто блеск, работы тоже должны быть блестящими, чувствую, что общий мозг постарается...МОЛОДЦЫ!!! Желаю удачи игре!!!

Весьма неожиданно! Толпа всегда несет в себе массу всего необычного и разного. Фантазия разгуляйся! Всем всем удачи и вдохновения.
Кураторы уже молодцы, а еще только самое начало;)

А места то понабрали себе

В предыдущей игре проза заняла как раз три комментария, поэтому я заранее подготовился.)

А может в этот раз и трех будет недостатошно!))

Ох, мы будем только рады.)

Крутая картинка. Многие, в каком-то роде, опровержения события, столпились вокруг этого самого события.

Интересно

По давней традиции клуба до прихода первой работы на Рис. словами. придумываем своё название к картинке.

Первое, что мне приходит в голову - "Толпа".

"Жертва"