Литературная игра «Суждения».
Куратор: Моллинезия
Сроки проведения: на игру отводится неограниченное количество дней (пока не наберётся 10 участников). Плюс голосование 2 дня.
Участвовать могут все желающие, кроме куратора игры!
Комментарии, конструктивная критика приветствуются.
Задание: Подаётся готовое суждение. Участники присылают ответные суждения в стихах или прозе. Они могут быть утвердительными, отрицательными, любыми по размаху мысли, но оформленными как художественное произведение в стихах, прозе, рисунке (на выбор участника). Т.е. ответное суждение можно вплести в сюжет, вложить в уста одному из персонажей. Или так: несколько персонажей будут иметь разные мнения относительно суждения. Или так: в опусе не будет явной текстовой отсылки к суждению, но его раскроет\проиллюстрирует сама ситуация. Художники подают ответное суждение посредством рисунка.
Суждение для задания в данной игре: Когда людям некуда деваться, они едут в Москву...
Система голосования для определения лучшей работы и участника-победителя: Пятибальная. Способ голосования открытый (в комментариях) после объявления о начале голосования.
Участники игры голосуют в обязательном порядке за все работы (проза, поэзия, рисунки)! В противном случае работа снимается с конкурса. Остальные пользователи принимают участие в голосовании по велению души.
Объем работ:
Поэзия – до 10 строф (до 40 строк).
Проза – до 6000 знаков без учета пробелов.
Рисунки - без ограничений.
Количество присланных работ одним участником ограничивается до трех (одна в прозе, одна в поэзии, одна в рисунках).
Внимание! Иллюстрация в аннотации к игре является лишь тематической заставкой и некоторым украшением. Её не нужно описывать.
Опубликованные ранее работы на КНП не принимаются!
Публикация работ: по мере поступления в личные сообщения куратору. Снимать или редактировать работу во время конкурса нельзя.
Разрешено общение авторов с комментаторами через кураторов. НО ПРОСЬБА СОХРАНЯТЬ АНОНИМНОСТЬ АВТОРСТВА!
ИТАК!
Работа участника №1
Москвич, Москвой кинутый
Москва... Я слышал, было время, что ты не верила слезам. Так, значит, что, чему-то верила другому? Но там где вера - там и человечность. Возможно, это было... Было и прошло.
Теперь не веришь ничему и никому ты. Что, атеистка? Мать, вдруг обернувшаяся неодушевленной?
Тьма нуворишей выхолостила тебя, набив прайдохами, обманутыми легковерными, алчбой одержимыми. Кто эти люди, возведшие в принцип тягомотность, возникающую в стремлении побольше денег сделать всё быстрее и быстрее? Пшик. Одноразовые. Состариться не успевающие деревянные солдаты, приехавшие в поиске себя, да позабывшие о целях за средствами. Не замечающие ничего вокруг. Из них находят счастье только единицы. А остальные гибнут.
Поскольку судьба твоя - быть территорией воплощённой антиутопии. При, кстати, полном торжестве закона энтропии.
Работа участника №2
Мы жили все одной семьёй
Мы жили все одной семьей
Сердца и двери в дом
Всегда были открыты
И за веселым праздничным столом
Сидели казаки, татары и джигиты
Ушел в небытие СССР
Рассорились все глупые сестрицы
И тридцать лет туда сюда снуют
Родня к родне теперь через границу
Грузин, казах, узбек и беларус
За длинным за рублем
Спешат до Златоглавой
И украинец здесь нашел приют,
Бо його "ненька" оказалася ша***ой
Спасти готова всех Россия - мать
Кто помощи просил - открыла всем границы
И принял всех, великий стольный град
За милосердие твое,
Готова низко поклониться
Работа внеконкурсника №3
Не вопрос!
«Мы все глядим в Наполеоны…»
Куда от этого деваться?
Москва прельщает миллионы,
И не вопрос – туда добраться,
А в том вопрос, что Бонапарты
В чужих пенатах – не пророки,
А посему ещё за партой
Учи истории уроки!
Работа участника №4
Рассказ ,,Володя,,
Все это лето я занимался ремонтом дома, и, надо признать, проделал большую работу. Результат радовал, вот только из-за этого у меня совершенно не оставалось времени на два моих главных увлечения – творчество и охоту. И если писать и размещать свои тексты я мог в любое время, то с охотой все было сложнее, тут приходилось чего-то или кого-то ждать, что-то подгадывать, договариваться. Как назло, и погода совсем не благоприятствовала охоте. А однажды, в конце ноября, мой друг и напарник по охоте неожиданно пропал куда-то на несколько дней. Прикинув, я решил, что из всех охотничьих мест он мог уехать на такой срок и в такое время только в горы, на козлов, места там были богатые на них. И на третий или четвертый день, вернувшись он сам подтвердил мое предположение. Хотя, оказалось, ездил он туда не на охоту.
-Слушай, ты же знаешь отшельника Володю, который живет в горах, на верхнем Усеке? – Спросил он.
-Ну, знаю.
-Он сильно заболел. Давно болеет, совсем ослаб, не вставал. Передал через знакомых чабанов в Сарыбель, а потом и до моего отца дошло. Мы сразу собрались, поехали. Я, отец, и новый священник с нашей церкви, отец Дмитрий. На впадине уже дорога была закрыта. Там на месте взяли еще местного егеря, чабанов, и пошли к нему, погрузили и понесли на себе до машины… Ну, километров четырнадцать несли.
Я удивился:
-Ого, четырнадцать километров?!
-Да. Взяли лестницу, положили на нее, так и несли. Еще и собаку и курей его всех спустили тоже, не оставлять же. В город, в больницу привезли, а у него-то ни документов, ничего… Ну кое-как договорились через всяких знакомых, положили его… Теперь – до весны здесь будет, пока не оклемается. Ну хорошо, хоть так…
На следующий день мне нужно было отвезти одного знакомого в поселок, километрах в стапятидесяти от города. Когда мы были примерно на полпути, мне позвонил друг, и сказал сразу, прямо:
-Володя умер, сегодня ночью, под утро, говорят, почки отказали. Сейчас собираемся все возле церкви, в десять часов, будем решать насчет похорон. У него родственников-то нет, друзья, знакомые хоронить будут. Ты подъедешь?
Я ответил:
-Не успею, я сейчас еду в Конурлен по делам, к обеду только вернусь, в лучшем случае. А че там решать-то? Ну могилу выкопать, гроб купить, да и все.
-Да не все. Он завещал, чтобы его там похоронили, где он жил, в горах. Он вчера с моим отцом говорил, сказал, чувствует, что умирает. И оказывается, он там для себя уже и могилу вырыл, и гроб сколотил, и крест приготовил. Ну, хотел, чтобы туда отвезли, когда умрет. А там хоронить нельзя, незаконно: земля лесхозовская, и граница недалеко…
Я перебил:
-Ну а я чем могу помочь? Разрешение на захоронение что ли выдам? Тут уже не до этого. Спасибо хоть находятся люди, которые хоть где-то, как-то похоронят. Не, если деньги надо скинуть, я могу. Но чтобы незаконное захоронение устраивать, да еще и тащить его туда обратно опять четырнадцать километров, да лишний раз егерям глаза мозолить, не… Ладно, я на трассе, связь пропадает, давай созвонимся, когда приеду.
Задержавшись из-за плохой дороги, я вернулся домой только к вечеру. В городе, встретившись с другом, я узнал, что хоронить Володю решили тут, на городском православном кладбище. Власти не дали разрешение на захоронение в горах, да и желающих нести так далеко тело, да еще и в тяжелом гробу из свежих мокрых досок вроде как не находилось. Отпевание было назначено на завтра, на двенадцать часов дня, а само погребение – на час.
На следующий день я встал рано и с утра поехал делать разные дела, чтобы к обеду освободиться и успеть на похороны. В назначенное время подъехал к церкви, но она была закрыта, и рядом - никого. Я подумал, что отпевание прошло раньше, и решил позвонить другу, уточнить, но как назло, не мог найти свой телефон, который, скорее всего, просто забыл дома. Я вернулся домой, нашел телефон на столе, и позвонил другу, от которого уже было несколько пропущенных. Что было делать, поехал на кладбище. Но и там похоронной процессии не было. Я прошелся по крайнему ряду, свежей могилы нигде не было… Я снова позвонил, снова ответа не было. В замешательстве, я решил вернуться к церкви. На этот раз рядом с дореволюционным зданием храма стояла только одна, но знакомая мне машина. Это был внедорожник дяди Толи, заядлого охотника и любителя природы. Он работал архитектором в Алмате, и раньше часто приезжал к нам на охоту. Он сидел за рулем, разговаривал по телефону, и увидев меня вышел навстречу, одновременно заканчивая разговор. Дядя Толя был не так весел, как обычно, но в то же время мне показалось, что он как-будто даже чем-то доволен. Мы поздоровались, и он сообщил мне:
-А ты не знаешь? Сегодня все-таки получили разрешение хоронить Володю возле его избушки, как он хотел. Я когда узнал, сразу сообщил в алматинскую церковь… Ну и в общем, тоже поспособствовал чуть-чуть, и разрешили. Тут сразу собрались все и повезли его туда… Ну хорошо, все будет, как он хотел, да… Жалко только я сам опоздал, думаю вот теперь туда ехать вдогонку или здесь ждать. Как думаешь?
Я помотал головой:
-Не знаю даже… Интересно, как все-таки удалось добиться разрешения?
Дядя Толя отмахнулся:
-Да ничего такого экстраординарного… Ну, в смысле взяток там, или еще чего… Среди бастыков* тоже люди есть понимающие. Да, и еще – церковь решила, чтобы Володину избушку и часовню, которую он там тоже построил, не разграбили или не сожгли, теперь пришлют туда жить двух монахов, одного из Алматы, а второго из Москвы.
Я удивился:
-Ого! Из самой Москвы!?
-Да…
-Вот как. Говорят, все в Москву стараются едут, а тут вот наоборот – из Москвы в такую глушь.
Мы перешли в тень церкви, скрываясь от не по-зимнему злого солнца, и я попытался пошутить:
-Может мне теперь вместо этого монаха туда, в Москву поехать, а? Ну так сказать, по закону сохранения энергии; если где-то убыло, значит, где-то прибыло. Может там, в Москве для меня как раз где-то место освободилось?
Дядя Толя тоже пошутил:
-Может и освободилось, тоже в каком-нибудь монастыре. Ну поедь, поживи там на капустке с водичкой… Дадут там тебе какое-нибудь послушание, например яму вырыть и какое-нибудь озеро туда ведрами перетаскать…
Мы еще постояли молча. Я зачем-то спросил уже серьезно:
-А вы сами-то что бы выбрали, где жить, в Москве, или в Володиной избушке? Ну, только честно.
Дядя Толя усмехнулся, щурясь от солнца:
-В избушке. Че я там не видел, в этой Москве? Так-то в избушке, конечно, лучше. Взял бы туда себе чемодан книг и чемодан патронов, и кайфовал бы там. Раз в год спускался бы сюда, как Володя делал. Но это только в мечтах, конечно. Не брошу же семью, чтоб одному, самому кайфовать. У меня супруга весной тоже коронавирусом переболела, в тяжелой форме, я поэтому и не приезжал давно… Я думал уже…
Он вдруг замолк на полуслове, а когда я обернулся к нему, то продолжил уже про другое:
-А вообще, какая разница – избушка, Москва, Африка? Надо просто хоть где человеком быть. Вот Володя – хотел от людей убежать, самое высокое, самое глухое место нашел, почти в Китае, а в итоге – наоборот, люди сами к нему туда и бегут…
07.12.2021
Рассказ основан на реальных событиях.
Посвящается памяти В.Б.
__________
*-бастыки (каз., разг.) – начальники, начальство
Работа участника №5 внеконкурсная! С открытым авторством - posokh
О МОСКВИЧАХ
Не урки, не бичи,
Не инопланетяне.
Когда-то – басурмане,
А нынче – москвичи.
* * *
Работа участника №6
Москва! Как много в этом звуке...
Москва! Как много в этом звуке -
И радость встреч, и боль разлуки,
И стыд отторгнутых невежд,
И крах несбывшихся надежд.
Работа участника №7
ДОРОГИЕ МОИ МОСКВИЧИ
1975 год. Застой ещё не совсем полный, а до перестройки вообще далеко. Подъезжает к Москве поезд дальнего следования. В купе два парня, примерно одного возраста. Один с Алтая, а другой во Владимире подсел, из командировки домой едет. Одного Саня зовут, а другого Ваня.
– Так тебе остановиться не у кого? – спросил Ваня.
– Даже знакомых никого нет, представляешь, – ответил Саня.
– Тогда у нас поживёшь. Я всё равно, когда жены нет, у родителей живу. Поесть там, постирать, на всём готовом, сам понимаешь.
– А жена где?
– Она у тёщи на даче в Переделкино. Урожай помогает им собирать, пока тепло. Короче, у нас остановишься.
– Да я на недельку всего. Побываю, где запланировал, и назад. А что я должен буду?
– Ты что, с ума сошёл! Это же чисто по-человечески.
Добирались от вокзала вначале на метро, потом на автобусе, и минут десять пешком шли. Район, судя по новеньким домам, выстроен был совсем недавно. Как Ваня с женой поселились в небольшой двухкомнатной квартире, Саня интересоваться не стал, неудобно было.
– Так, холодильник я включил, бельё на диван положил, где магазин показал, адрес и номер родителей под телефоном, ключи передашь соседям напротив, всё. Я уехал.
И Ваня уехал. А Саня остался, не веря своему везению. Сел у окна и думает, как так можно, какой-то парень-москвич запросто оставил квартиру незнакомому парню-немосквичу.
Дня через два зазвонил телефон, и мама Вани пригласила Саню в гости. Просто так, на пельмени. Саня приехал, рассказал Ваниным родителям, что три года назад закончил институт, работает на заводе, ждёт квартиру, должны дать как молодому специалисту, что никогда раньше в Москве не был, а тут решил в отпуск съездить, что по Красной площади он уже погулял, Ленина видел, на ВДНХ тоже был. Теперь вот надо обязательно на Новодевичьем кладбище побывать, у могилы Шукшина постоять, земляк всё-таки.
На следующий день Саня поехал на кладбище. А туда кого попало не пускают, оказывается, только родственников по спецпропускам. И тут вдруг подходит к нему женщина с корзинкой цветов.
– Держи вот, – сказала она Сане. – Со мной пройдёшь.
Так Саня и прошёл к Шукшину. Только вначале он с корзинкой в руках проводил эту добрую женщину к могиле её отца, учёного, академика.
Перед самым отъездом из Москвы Саня всё думал, ну как же отблагодарить Ваню. И, ничего не придумав лучше, он просто оставил на тумбочке у входной двери бутылку коньяка, коробку конфет и записку со словами: «Спасибо вам, дорогие мои москвичи!»
Работа участника №8
С другой стороны
- Вот говорят - когда человеку некуда деваться, он едет в Москву. А ежели вот я в Москве той окаянной живу и мне деваться некуда? Что ж, это... Значитса, мне и деваться теперича некуда? Что и жизни за пределами столицы нету? А я вот так думаю - что здесь, что там... Разницы то никакой нет. Ежели у человека в кармане пусто да мозгов негусто, так хоть в своём болоте сиди, хоть в чужое прыгай - одно к одному с фигой в кармане останешься...
Парень с ухмылкой посмотрел на бомжеватого вида старичка, брюзжащего что-то бесконечно, как дождь, серой моросью сыпавший с неба и с утра.
- А у тебя, бать, что-же - в карманах пусто или в голове? - спросил он, устав от ожидания и бормотания старика и капель.
- В душе у меня пусто, - неожиданно серьёзно, даже почти перестав шамкать полубеззубым ртом сказал старик. - Тепла там нету. Тепло то человечье, оно же изнутри идёт, да ведь любое тепло заканчивается. И надо, значит...
Парень посмотрел на замолчавшего дедка.
- Что надо то?
- Надо, чтобы другие тебе тепло в душу вливали, чтобы, значит, твоё с новой силой грело.
- Ну так чем больше город, тем больше людей, значит больше тех, кто согреть может?
- Больше... Да только вот мать одна. Кроме неё кто согреет? Жена она греет жарко, да остывает быстро. Дети сами горят, в них ты тепло льёшь. Потом уже они делятся. Если есть они...
Старик сгорбился ещё больше, став похожим своей бесформенностью на серые массы туч над их головами.
- Сынок, ты эта... - старик закряхтел. - Ты бы мне эта... Полтинничек бы... На согрев...
Парень машинально кивнул и протянул дедку купюру. Подъехавший автобус мягко распахнул двери.
- Пока.
Запрыгнув в автобус и плюхнувшись на свободное сиденье, он покачал головой и хмыкнул.
- Вот же старый... Как ловко от души к полтиннику подвёл. Ладно, наука будет. Там то, говорят, таких ушлых много.
Он вставил в уши наушники, включил музыку, расслабился. Он ехал в Москву.
Работа участника №9
Фёдор
- Эх, благодатный рай Москва! Щедрость великая девяти вокзалов!
Смахнув из всклоченной бороды застрявшие там крошки от сосиски в тесте, продолжил философствовать бомж Федор:
- И накормит она, как матушка блудного сына, и теплое местечко подскажет, и люди здесь добрые. Подают щедро. С голоду не умираем.
- А что же дома не сиделось? Наверное, семья есть, родные?- спросила Анечка – начинающий корреспондент в небольшой газетенке.
- Ну, есть, конечно, в деревне. Да что там за жизнь? Дом почти развалился, а денег подновить нету. Жена вся сгорбатилась, на ферме работая. Дети подросли и разлетелись кто куда.
А пожить хорошо хочется. Вот и подался я в Москву матушку. Поначалу трудненько было, а тяперача свыкся. Все уладилось.
- Скоро к себе жену заберете?
- А зачем? – ухмыльнулся Федор хитровато – Она же на паперти стоять не станет. Гордая очень. Говорит, что из родного дома её только вперед ногами вынесут. А я перечить не хочу. Пусть живет, как знает.
Еще час Анна проговорила с определенным контингентом людей на вокзале. Устала и решила, что пора отправляться домой.
Выйдя на стоянку машин, девушка стала осторожно пробираться к своему старенькому Opelю, сиротливо втиснувшемуся в ряд шикарных колёсных «бульдогов».
Вдруг сзади громко рыкнул сигнал автомобиля. Анна резко отпрыгнула в сторону и собралась кричать, но, увидя, кто сидел за рулем Lexusа, чуть не проглотила язык.
Там, на водительском месте восседал Федор. Он весело улыбнулся и, махнув рукой Анне, резко нажал на газ.
Работа участника №10
Да ну вас!
Что делать, раз папаня не оставил ни рубля
Провинциалке, оказавшейся в столице?
Судить вам легче, ведь виднее издаля -
Кого я предала,
С кем побывала я
Дабы здесь метра квадратного добиться.
Работа участника №11
Вот в Москву и едет молодёжь
Москва нас к себе приглашала,
За труд заплатить обещала.
Мы верили, честно трудились,
Работали и не ленились.
Гастарбайтер ведь не рабочий.
Спину гнет он с утра до ночи.
Всех кормить детишек надо все ж,
Вот в Москву и едет молодежь.
Расчёт бывает и не честный,
Спор во вред злой, неуместный.
Может статься себе дороже,
Ведь в камерах бесплатны ложи.
Элитные дома и дачи,
Пиетки, перья и Версаче.
В душе лишь только алчность зреет
Москва не всех, увы, жалеет.
Работа участника №12
Куда деваться?
Куда деваться? некуда деваться
От серости утраченных надежд.
А может просто взять, в Москву податься?
Подальше от бесчувственных невежд?
Приеду, встретит толчея вокзалов -
Не одного, причём, а сразу трёх!
И закричат таксисты-зазывалы:
- Домчу как ветер! - Эй, садись, чё ждёшь?
Да и вобще меня там встретят...
Таких как я в Москве поди сыщи.
Такого парня трудно не заметить!
А здеся что? Давно прокисли щи...
Всё, решено, щас закушу - и еду!
Начнётся тама сказочная жизнь...
Кто мне сказал: - Щас в глаз тебе заеду?!
Напился - закуси и спать ложись!
Кто смеет указать мужчине место?!
Ах, это ты, любимая жена?
И правда - чем Москва та интересна?
А жинка здесь, со скалкою она.
И этот аргумент всё перевесил -
Бъёт, значит любит, правду говорят.
Ведь любит же, когдя я пъян и весел,
От той любви уж пятеро ребят...
egor64 (09-го, 59 лет)
