- Вы критик? - Имею честь подвизаться в данной области. Вас что-то интересует? - Да. Я тут пишу одну гениальную вещь, способную перевернуть умы и сердца людей, хочу, чтобы Вы посмотрели, сказали, что здесь хорошо, на что особенно обращаешь внимание, что запоминается. - Хорошо. Только критика состоит не только в том, чтобы хвалить. Критик должен всесторонне и бесстрастно подходить к объекту критического разбора, указывать не только на достоинства, но и на недостатки, недоработки… - Да, да, это понятно, конечно, указывайте, если вдруг что-то умудритесь найти. Но двое моих друзей уже читали первые страницы, они сказали, что я здорово пишу, они так не смогут. - Да?.. Ну, что ж, хорошо. Давайте, посмотрим. (Спустя некоторое время). - Итак, что я могу сказать… Задумка неплоха… - Да, да! Это пришло мне как озарение свыше, я словно увидел всё от начала и до второй главы. Не знаю, что там будет дальше, я думаю всё само придёт. - Минутку. Задумка неплоха, хотя и не оригинальна… - Что значит неоригинальна?! Я сам всё это придумал! - Эта сюжетная линия была использована ещё Шекспиром и многими после него. - Нет, Вы совсем не о том говорите. Читайте, вот здесь: «- Федя достал из кармана сотавый тилифон и сказал ему…» Во времена этого вашего Шекспира сотовых не было. - Вам, кстати, бета-вычитка не помешает. Много ошибок. Не «сотавый», а «сотовый», не «тилифон», а «телефон». - Да при чём здесь бета? Вы критик, так? Вот и критикуйте. А ошибки – фигня. Все так в СМСках пишут и всем всё понятно. Не отвлекайтесь, критикуйте. - Хорошо. Но даже по этой фразе видны и логические сбои. «Достал теле…» Хм… «тилифон и сказал ему». Кому ему? Тилифону? - Я уже сомневаюсь, что зря к Вам обратился. Вы внимательно читали? Вот же, тут, на предыдущей странице… Нет, до неё… Или раньше… Щас, найду… А, вот, на первой странице, сказано: «- Переходя по дороге Федя подумал позвонить другу». Другу он говорит. Внимательно читайте. - Это было в самом начале. После этого идёт семнадцать страниц воспоминаний ГГ о своём детстве, о плюшевом мишке… - Федя. - Что? - Он не «ГГ». Он – Федя. И я попрошу впредь моих героев «ГГами» не обзывать. Это жизненный персонаж, выстраданный мной по жизни и задевать мой богатый и ранимый внутренний мир – это некорректно и непрофессионально. - Нет, Вы не поняли. «ГГ», это сокращение от термина «Главный Герой». Ну, как в СМСках, сокращение, чтобы быстрей и проще писать. - А! Так бы и сказали. Профессиональный термин? Надо запомнить. Обязательно вставлю где-нибудь. - Ладно. О чём я? Вот эти семнадцать страниц воспоминаний. К чему столько? Сбивает ритм повествования, уводит в сторону от основной сюжетной линии. - Я объясню, раз Вы не понимаете. Это просто необходимо, чтобы познакомить читателей с внутренним миром «ГэГа», понимаете, о чём я? Показать, о чём он думает, что пережил в этой жизни, какое у него было непростое детство… - Он первокласник, если я правильно понял. Не рановато ли ему вспоминать о детстве? - Нет. Ему семнадцать лет. Мне и в шестнадцать было о чём вспомнить. - Семнадцать? Здесь нигде не указан его возраст. Только одна фраза в начале, вот: «Первоклассник Федя вышел из дома через подъезд, открыв в нём дверь». - И что? И Вы решили, что он ребёнок? С такими-то мыслями? Неужели неясно, что маленький мальчик не способен столь вдумчиво рассуждать о высоких материях? - О чём? Где?.. - Да Вы вообще читали моё творение? О любви, о невыносимой тяжести потерь, которых ему довелось пережить. Вот, здесь: «Он любил его, как только может человек любить зверя. Он спал с ним». И вот здесь: «Он смотрел на раздавленное колёсами грузового автомобиля марки «КАМАЗ» тельце и рыдал. Его верный друг, с которым он спал столько времени, теперь был не другом, а куском воспоминаний прошлого. Прощай, мой плюшевый мишка, думал он, ты был мне всем тем, что не дали мне родители и любимая девушка». - Тогда к чему сказано, что он первоклассник? - Кто? Мишка? - ГГ. - Так это тоже показывает, что у него было трудное детство. - Ясно. Персонаж выстраданный Вашим личным жизненным опытом? - Да! Вот видите, Вы поняли! - Трудно не понять. Дальше. Очень много повторов. «Думая о своём прошлом он думал о том, что ему надо подумать и о настоящем и о том, как пройти к магазину». - Это акцентрирование. - Что? - Термин такой научный, Вам не понять. Акцентрирование на определённых действиях с целью указания их важности или значимости. - Акцентри… Может акцентирование? Или центрирование? - Не знаю. Видимо на стыке этих двух направлений. - А… Тогда да. Где-то там. - Вы критикуйте, критикуйте, не отвлекайтесь. - Эм… Хм… Ещё этот рванный стиль повествования, постоянно скачущий темп… - Да при чём здесь стиль? Это авторский стиль, он так и задуман, в этом и есть изюминка произведения для чтения читателем. - Хм... Ладно, допустим. Просто, по моему мнению... - Не надо лезть со своим мнением. Я, что, должен писать, подстраиваясь под ваше мнение?! Я пишу так, как пишу. Мне критика нужна, а не ваши субъективные суждения! - Но критика, это указание на то, что хорошо в произведении, что в нём плохо... - Укажите, что в моём произведении хорошо, мне важно знать, что нравится. А изгаляться над творением, тыкать меня в несовершенный по вашему мнению стиль, не стоит. Критика должна быть лояльной, нельзя задевать чувства автора, необходимо его поддерживать. Что это за критика – то ошибки ему не нравятся, то ещё что-то. Хоть что-то хорошее Вы здесь смогли увидеть? Или тяжело это делать через призму скептицизма? - Хорошо то, что Вы это не дописали. - Почему? - Потому, что и так всё ясно. - Да? В смысле? А! Я понял! Спасибо! Спасибо за критику. На следующий день в интернете появился рассказ с аннотацией: «Рассказ недописан до окончания, потому что столь многогранен и проработан мной, что критика назвала его ясным для понимания даже так».
Helena (23-го, 24 года)
