Нити Судеб Главы 11, 12
ГЛАВА 11
Мы с Сонькой и Харитоновым, который уже ждал нас в машине на улице, собирались на прогулку, когда у меня зазвонил мобильник. Увидев, что звонит незнакомый номер, я сперва решила не брать. Вдруг это Антон?
Но что-то заставило меня нажать на кнопку «принять». О чем я почти тут же сильно пожалела.
- Кира? – звучал в трубке смутно знакомый мужской голос. Но кому он принадлежал, я не могла вспомнить, как ни силилась.
- Да. Кто говорит?
- Все узнаешь чуть позже. Тебя интересует судьба Антона Польского?
В меня словно ударил разряд молнии.
- Что с ним?
- Пока ничего. И если будешь хорошей девочкой, мы не причиним ему вреда, - очень спокойно говорил голос, но мне он слышался шипением гремучей змеи. – Сейчас выйди на улицу, никому не говори ни слова. Если ты что-то скажешь судье… Мне будет очень жаль.
- Я поняла, - металлическим голосом ответила я, сразу почти все поняв.
Сонька смотрела на меня испуганно. Я, вроде бы, ничем не выдала содержания разговора, но та, кажется, все равно что-то заподозрила.
- Кто это был?
- Так, один знакомый, - отозвалась я почти беззаботно. – Я сейчас выйду ненадолго, хорошо?
- Я с тобой, - это подтверждало, что подруга что-то заподозрила.
- Нет, Сонь. Оставайся дома. Я быстро, - пожалуй, стоило сказать это помягче. Но в тот момент я итак с трудом контролировала свои интонации.
Подруга посмотрела еще более тревожно, но, к моему облегчению, сдалась.
- Ты уверена, что все в порядке?
- Конечно. Я скоро вернусь, - отозвалась я, уже натягивая шубку и сапоги.
Выйдя из подъезда, я огляделась, но не нашла поблизости никого, кроме Харитонова в машине.
- А Сонька где? – удивленно спросил он, выходя из машины.
- Сиди на месте! – истерично вскрикнула я, но было уже поздно. Лешка вышел из машины и подошел ко мне.
- Да что с тобой такое?!
- Ничего. Леш, пожалуйста, уходи! – взмолилась я.
- Никуда я не уйду, понятно? У тебя не лицо, а катастрофа!
В любом случае, было слишком поздно. К нам шел человек в штатском, но только слепой бы не понял, что ему более привычна была бы форма. Так держаться могут только военные и работники спецслужб.
- Здравствуй, Кира, - поздоровался он, как будто старый знакомый. Я даже не кивнула в ответ, смотря на него с ненавистью. – Ты с товарищем?
- Да. И если что-то хотите сказать, говорите при нем, - у меня созрел план. – У меня от него секретов нет.
Лешка удивленно вскинул брови, еще не понимая, что происходит, но уже чувствуя неладное.
- Хорошо, - что-то про себя решив, произнес человек. – Только давайте лучше пройдем в машину.
Я выразительно посмотрела на Харитонова, и мы все втроем направились к машине, из которой только что вышел человек. Это был огромный черный «мерседес» с тонированными стеклами. Человек открыл передо мной заднюю дверцу. Я пропустила Лешку и села сама. Человек загрузился следом.
- Что вам от меня нужно? – прошипела я.
- Ничего такого, что ты бы не могла сделать. Нам нужно выяснить местонахождение одного опасного преступника, - отозвался незнакомец.
- И для этого вы похитили Антона?
- Извини, но мы сделали вывод, что это единственный способ… сотрудничать с тобой.
Я готова была броситься на него с кулаками, но сдерживалась. Лешка тоже сидел молча, и не отрываясь смотрел на меня. Все происходящее его шокировало, но вида он не подал.
- Я согласна. Что нужно делать? – ничего не выражающим голосом проговорила я.
- Вот это другой разговор. Умница, - довольно произнес человек.
Я посмотрела ему прямо в глаза и на несколько секунд захватила его сознание. Этих секунд мне хватило, чтобы выяснить, кто он такой. Полковник ФСБ, Александр Петрович Проклов. Так вот почему мне показался знакомым его голос! Он был одним из тех людей, кто утром приходили к судье. И именно этот человек назвал меня «монстром».
Во мне на секунду заклокотала ярость, но я подавила этот приступ. Сейчас я должна во что бы то ни стало держать себя в руках. Этот генерал мне за все ответит. Но не сейчас. Позже.
Почувствовав мое вторжение, Проклов побледнел. Но, надо отдать ему должное, никаких признаков паники больше не выказал. Не даром он занимает свой пост. Да и держала я его не так долго, чтобы им могла овладеть настоящая паника.
- Что нужно делать? – спросила я.
- Сейчас мы поедем в одно место, я там тебе все объяснят, - отозвался полковник, отодвигаясь от меня подальше. Это был неосознанный жест. Я только злобно ухмыльнулась.
- Я поеду с ней, - решительно сказал Лешка.
Полковник посмотрел на меня вопросительно.
- Да. Я без него никуда не поеду.
Проклов снова о чем-то задумался, затем кивнул. Человек, сидевший в «мерседесе» рядом с водителем, вышел и забрал Лешку с собой. Они пересели в машину Харитонова. Лешке завязали глаза. Ту же процедуру проделали и со мной. «Мерседес» тронулся, унося меня в неизвестность.
Я не боялась. Это им следовало меня бояться. Только вряд ли они об этом сейчас догадывались.
Машина остановилась. Меня вывели и повели куда-то. Шли мы долго. В почти полной тишине наши шаги отзывались гулким эхом.
Наконец мы остановились. С меня сняли повязку.
Это была лаборатория. Большое помещение, заполненное неизвестными мне приборами. Возле них сидели люди. Когда меня ввели в помещение, ко мне подошли две женщины.
- Здравствуй, Кира. Пойдем с нами, - сказала одна из них.
Я последовала за женщиной к одному из приборов, возле которого стояло кресло.
- Сейчас мы проведем кое-какие измерения. Больно не будет, не волнуйся.
Харитонов был здесь же, неподалеку, и зорко наблюдал за всем происходящим.
Меня усадили в кресло и подключили ко мне множество проводов и липучек. Я была спокойна.
Через некоторое время женщина отсоединила от меня провода, и сказала, что я могу встать. На ее лице читался восторг.
- Это просто поразительно, - тихо говорила она другой женщине во время опыта. – Я такого еще не видела.
Я встала, и меня провели в другую комнату. Она была полностью изолирована от остального помещения. Здесь была абсолютная тишина и полумрак. В комнате стояло только большое кресло и столик напротив него. За мной вошли все те же две женщины и ненавистный мне Проклов.
- Садись, Кира, - миролюбиво сказал он. – Теперь мы можем приступить.
Я сделала, что было сказано. Женщины отошли в сторону, а полковник протянул мне снимок. На нем был мужчина лет сорока. Мужик как мужик, ничего особенного. И я бы ни за что не сказала по его внешнему виду, что он какой-то там опасный преступник.
- Скажи, где он. И мы отпустим Антона. Вас всех, - вкрадчиво сказал полковник.
- Отойдите, - почти приказала я. Проклов помялся, но все-таки отошел.
Настраивалась я долго. Этот ФСБшный идиот не понимал, что такие вещи насильно не делаются. А если все-таки делаются, то, как правило, заканчиваются плачевно. Что ж, я преподам ему урок. Авось усвоит.
Я детально описала полковнику месторасположение искомого человека с фотографии. По его лицу я понимала, что тот крайне доволен. Я рассказала все, что только могла, за исключением одной детали. Ее я решила приберечь «на закуску». Никак не могла отказать себе в удовольствии увидеть физиономию Проклова, когда он это услышит.
- Прекрасно, девочка. Ты превзошла все мои ожидания! – не скупился на похвалы Проклов. – Я знал, что ты именно та, кого мы искали так долго!
- Не торопитесь радоваться, Александр Петрович, - растягивая слова, пропела я. – Я сказала вам еще не все.
- Что же ты не сказала? – насторожился полковник.
- Этот человек мертв.
По тому, как перекосило Проклова, я поняла, что стопроцентно угодила в цель.
- И то место, которое я вам описала – не что иное, как кладбище. Можете проверить, если угодно, - мстительно продолжала я.
Я ведь знала, что этот человек им нужен исключительно живым. И не был он никаким опасным преступником. Талантливый физик-ядерщик, который создал проект принципиально нового оружия, но поняв, чем это может обернуться, уничтожил все свидетельства и скрылся. Умер он в Боливии от укуса малярийного комара. Если бы он попал к ним живым, то они вытащили бы из его головы этот проект такими способами, по сравнению с которым средневековые пытки – детские забавы в песочнице. Узнав, что бедняга давно почил в бозе на чужбине, я только порадовалась за него.
Я встала с кресла и вышла обратно в помещение с приборами.
- Отпустите Антона, - потребовала я.
Полковник медлил.
- Мы не можем этого сделать, Кира.
Я замерла.
- То есть… вы и не собирались его отпускать, так?
Проклов молчал.
- Ты не оставила нам выбора. Прости… - произнес он наконец. – Слишком ты для нас ценна.
Я почувствовала, как во мне поднимается что-то страшное, незнакомое. Ярость, сметающая все на своем пути.
Полковник непроизвольно отступил от меня на шаг.
В помещении замигали лампочки, потом стали взрываться. Приборы на столах начали дрожать, заискрили.
Люди в испуганном молчании застыли на своих местах.
Я перестала быть собой. Я стала той Силой, которую они своим предательством выпустили на волю.
Все вокруг летало, разбивалось, взрывалось, рушилось. Звон бьющегося стекла, хлопки взрывающихся приборов и испуганные крики людей – все слилось в единый рев.
Неведомая сила швырнула полковника в стену, словно тряпичную куклу.
- Если вы посмеете приблизиться ко мне или моим близким еще раз, вы умрете. Вы все, - говорил незнакомый, страшный голос. И этот голос исходил от меня.
Послышался топот множества ног, в помещение вбежали люди с автоматами. Но тут же с криками боли стали ронять оружие на пол. Металл раскалился в их руках.
Я подошла к поверженному Проклову. В его глазах плескался ужас.
- Ты, - приказал все тот же голос – Встань. Веди меня к Антону.
Проклов с трудом, но послушно поднялся и, опасливо на меня оглядываясь, заспешил прочь из помещения. Следом вышли я и Лешка.
Мы долго шли по длинным, тускло освещенным коридорам. Наконец мы остановились у одной из бесчисленных, одинаковых дверей. Полковник нажал несколько кнопок на кодовом замке. Он дважды пикнул, и дверь почти бесшумно отъехала в сторону.
Я увидела Антона. Он сидел прямо на полу, и когда мы вошли, только изумленно поднял глаза.
- Теперь выводи нас отсюда, - сказала я уже нормальным голосом, но Проклов к тому моменту был так напуган, что и это подействовало превосходно.
Он вывел нас на улицу, и разве что не перекрестился, когда понял, что я его больше не трону. Этот идиот в погонах, похоже, так и не понял, что сам привез проблемы на свою голову. Будет ему урок.
Чьи-то руки подхватили меня как раз вовремя. Я провалилась в темноту, когда до машины оставалась пара шагов.
Очнулась я уже в Харитоновской машине. Лешка сидел за рулем, а моя голова покоилась на коленях Антона.
- Девочка моя, - ласково прошептал Антон. – Очнулась…
- Я что, в сказке? – прошептала я, глядя в любимые глаза.
- Где ты видела сказки, в которых не рыцарь совершает подвиги ради прекрасной дамы, а наоборот? – невесело усмехнулся он.
- Какие еще подвиги? – удивилась я.
- Ну, если разнести к чертям собачьим лабораторию одним взглядом – не подвиг, то я уж и не знаю. Тем более, ради такого придурка, как я.
Я поняла, что, пока я валялась в отключке, Лешка успел в красках поведать Антону обстоятельства вызволения его из плена.
- Это не подвиг, а вредительство, - поморщилась я, смутно вспоминая недавние события. - Я не собиралась ничего ломать.
- Так им и надо, - весело вставил Харитонов. – Теперь будут знать, что с тобой шутки плохи. Красавчик, Кирюха!
- Прости меня… - прошептала я Антону. – Из-за меня ты оказался в этом ужасном месте.
В тот момент я с горечью думала о том, что теперь появилась еще одна причина держать Антона подальше от себя. Эта мысль больно кольнула сердце. Если до этого и теплилась слабенькая надежда на то, что все наладиться, то теперь не осталось вовсе никакой.
Парень улыбнулся, перебирая мои волосы.
- Не забивайте свою прекрасную головку подобными глупостями, сударыня, - сказал он. – К тому же, не такое оно было и ужасное. И у меня была великолепная возможность подумать над своим поведением.
- М-да? – ухмыльнулась я. – И до чего додумался?
Антон нежно провел пальцами по моей щеке, и прижал к себе.
- До того, что я больше никуда тебя не отпущу. Никогда, - прошептал он.
Харитонов ехидно хмыкнул, но от комментариев воздержался. А я, прижимаясь к Антону, чувствуя тепло его тела и запах, ставший уже таким родным, не хотела думать больше ни о чем. Пару минут счастья я все же заслужила.
ГЛАВА 12
Сонька металась по квартире, как ужаленная.
- Ты что же это творишь, а?! – причитала подруга. - Да я тут уже по стенкам бегаю! Я знала, что там что-то неладное! Уже прокляла все на свете, что отпустила тебя одну! Ты хоть понимаешь, что я тут пережила, пока тебя где-то черти носили?! Телефон выключен, Харитонов тоже как в воду канул! Мы с Борей тут три часа круги по району нарезали, разыскивая тебя!
Я стояла, потупив очи долу, и покорно выслушивала более чем справедливые Сонькины упреки.
- Прости, Сонь… - пролепетала я, чувствуя себя ужасно виноватой.
- «Прости, Соня»! – передразнила меня подруга. – Бог простит, дурында!
Она порывисто меня обняла, и проговорила, чуть не плача:
- Если бы с тобой что-то случилось, я бы себе этого никогда не простила!
Я готова была сквозь пол провалиться от стыда. Не могла же я ей сказать, что у меня просто не было выбора!
Харитонов и Антон сидели тише воды ниже травы. Им ситуация тоже была вполне ясна.
- Ты-то откуда тут взялся? – уже спокойнее обратилась к Антону Сонька, шмыгая носом.
- Мимо проходил, - пробормотал Польский.
Сонька, естественно, решила, что Антон пришел за мной, и решила обвинить в моем внезапном исчезновении его. Польский все это выслушал так же смирно, как и я, даже не попытавшись оправдаться. В общем, в кухне развернулся настоящий театр боевых действий. Сонька чистила всех без разбору на чем свет стоит. Досталось и Харитонову, который до этого участия в наших прениях не принимал. Не добившись ни от кого из нас троих сколько-нибудь вразумительных объяснений, она выдвигала самые невообразимые версии. Впрочем, все они были куда более реалистичны, чем то, что произошло на самом деле. Похищение, шантаж, разгром лаборатории, бесконтактное избиение полковника, бегство из катакомб ФСБ, и все это за каких-нибудь три часа – такое не могло прийти в голову даже ей.
Немного успокоившись, Сонька, наконец, присела. Я закурила, вздохнув с облегчением, что буря миновала.
Так нас и застал судья, вернувшись домой.
- У нас гости? – с интересом разглядывая парней, спросил он.
- Познакомься, па, это Антон и Алексей. Польский и Харитонов соответственно, - буркнула Сонька.
- Очень приятно, ребята. Постой… Антон Польский? – удивился судья.
- Он самый, - кивнул Антон. – Тот, за которым еще вчера гонялись все, кому ни лень, если вы об этом.
Марков усмехнулся.
- Наслышан. Ладно, позже поговорим, - заключил судья и удалился.
Сонька вообще никак не отреагировала. Ей, кажется, было наплевать, что у нее на кухне сидит человек, которого совсем недавно все считали отпетым уголовником. И она знала, что ее отцу это прекрасно известно. Я не знала, как мне себя следует вести в подобной ситуации, а Антон чувствовал себя не в своей тарелке.
- Может, я пойду? – предложил он. – А то тебе попадет за меня.
- Не попадет. Мой отец не дурак, - твердо сказала Соня.
Через некоторое время Марков снова заглянул в кухню.
- Антон, я могу пригласить тебя на пару слов в кабинет? – спросил он.
Польский кивнул и направился за судьей. Не став дожидаться их возращения, мы с Сонькой пошли провожать Лешку.
- Я утром взял билеты в Краснодар на субботу, - сказал Лешка, когда мы спустились вниз. – Нам обоим.
Я кивнула.
- Хорошо.
Харитонов удивленно на меня покосился.
- А ты ждал, что я начну брыкаться с криком «Не поеду я ни в какой Краснодар!»? – усмехнулась я, угадав его мысли.
- Что-то вроде того. По крайней мере, в прошлый раз именно так и было, - проговорил он, имея в виду тот случай в баре.
- Тогда было совсем другое дело, - я пожала плечами. В чем именно оно было другое, я уточнять не стала. Наверняка всем итак это было ясно. – Тем более, у меня учеба в понедельник начинается.
Сонька и Харитонов деликатно промолчали, понимая, о чем я думаю в этот момент. Вернее, о ком.
И этот «о ком» появился перед нами, словно из воздуха.
Сонька и Харитонов, обменявшись понимающими взглядами, оставили нас.
- Значит, улетаешь? – произнес он, пристально глядя мне в глаза.
- Значит, улетаю, - не очень любезно ответила ему я.
- Почему? – просто спросил он. Его взгляд, его глаза, голос, которым это было сказано – все это заставило мою душу перевернуться и мучительно сжаться.
- Потому что я так хочу.
- И больше ничего не скажешь?
Я молчала, глядя себе под ноги, и просто помотала головой.
Антон тоже какое-то время молчал, но я чувствовала, что его пристальный взгляд меня прожигает насквозь.
Не сказав больше ни слова, он зашагал прочь. А я так и стояла еще долго, не в силах даже поднять глаза, из которых брызнули слезы. Кто-то подошел сзади и осторожно обнял меня. Это была Сонька.
Я паковала свой нехитрый багаж, а мысли мои витали очень далеко от чемодана. Сонька рядом о чем-то весело трещала, хотя я и понимала, что у подруги на душе тоже кошки скребут.
Раздался звонок в дверь. Я радостно подпрыгнула, и побежала открывать сама, зная, кто пришел. Не почувствовать ее было невозможно.
- Маша! – заверещала я, повиснув на шее у крестной. – Ты почему не предупредила?! Мы бы тебя встретили!
- Вот еще, придумала! – рассмеялась Мария. – Что я, вип-персона какая?
- Еще какая персона! – улыбнулась я. – Проходи скорее.
Сонька уже маячила у меня за спиной, как шкодливый котенок. Ей было до ужаса любопытно посмотреть на мою легендарную крестную, о которой до этого она столько от меня слышала.
Мария выглядела так, как будто прибыла не из сибирской глухомани, а прямиком из Канн. Меня всегда поражало ее умение перевоплощаться на сто процентов соответственно случаю. Она была блистательна, как всегда. За прошедший год она похорошела еще больше, хотя мне всегда казалось, что это совершенно невозможно. Мария была ослепительной красавицей всегда, сколько я ее помнила. Теперь же, в свои сорок два, она выглядела настоящей богиней.
Мы расположились на кухне, заварив чай из таежных трав, которые Мария привезла для нас. Проболтав обо всем на свете почти два часа, мы старательно обходили только одну тему – мои похождения за последние две недели. Все прекрасно понимали, что тема эта отнюдь не праздная, и обсуждать ее надлежит совершенно в другом ключе.
Вечером вернулся судья, и они с крестной удалились в кабинет. Причем, от нас с Сонькой не укрылось, как блеснули его глаза, когда он увидел Марию. Ну а что тут скажешь, только слепой способен не восхищаться моей сногсшибательной крестной. А Марков, насколько мне известно, далеко не слепой.
Вышли они спустя час.
- Я подписала все необходимые бумаги, - сообщила мне крестная.
Я кивнула. Мы вышли прогуляться по парку.
- Маша, а почему я каждый раз валюсь в обморок после… ну когда применяю свой Дар? – задала я давно интересовавший меня вопрос.
- Силы потому что рассчитывать не умеешь, балда, - крестная добродушно усмехнулась. – Если не научишься контролировать себя, быстро сгоришь.
- Как же этому научиться?
- Эмоции свои держи в узде. И не пропускай через себя то, что видишь. Учись наблюдать со стороны.
Я, в принципе, уже слышала это от нее раньше. Но теперь, кажется, понимала, о чем она говорит.
- Потому ты и перестала видеть судьбы близких, - печально проговорила Мария. – Твой Дар оберегает тебя от лишней боли…
- Оберегает?! Так неужели лучше ждать беды и не знать, как ее предотвратить?! – вскричала я, сжимая кулаки.
- Ты слишком молода, детка, - ласково произнесла крестная. – Ты многого еще не понимаешь. И в первую очередь, не понимаешь саму себя.
- О чем ты?
- О том, что мы получаем только то, что готовы принять.
Я понимала, и в то же время не понимала смысл ее слов. Наверное, она была права – я еще не доросла до этого понимания.
Но сколько же мне еще нужно будет пройти уроков, чтобы перестать бояться жизни и самой себя?
На следующее утро крестная улетела. Мы с Харитоновым улетали вечером, восьмичасовым рейсом, и у меня еще было немного времени побыть с Марковыми. Судья устроил прощальный ужин (точнее, обед) в ресторане отеля «Метрополь», после чего мы отправились домой. Нужно было окончательно уложить вещи, и выдвигаться в Домодедово. Марков пригласил меня в кабинет. Там он положил передо мной конверт.
- Я оформил все необходимые документы. Теперь ты – моя дочь официально, - торжественно сообщил он. – Там так же банковская карта на твое имя. Моя дочь не должна ни в чем нуждаться.
- А вот это уже лишнее, Владимир Николаевич, - забубнила я.
- Мне виднее, - ласково, но твердо ответил судья. – Так что не спорь. Насколько я понимаю, ты собираешься проучиться еще семестр в Краснодаре?
Я удивленно уставилась на него.
- Почему семестр? Мне там предстоит проучиться еще как минимум семь семестров.
- Думаю, это не очень рационально. При всем уважении к Кубанскому Государственному Университету, с МГУ он не идет ни в какое сравнение.
Я поперхнулась, поняв, наконец, куда он клонит.
- Владимир Николаевич, вы это о чем?!
- О том, что вам с твоей сестрой наверняка будет очень приятно учиться вместе, - улыбнулся он. – Если ты, конечно, не против.
Последнее, однако, прозвучало весьма риторически.
- А теперь давай-ка собираться, а то на самолет опоздаешь, - поторопил меня судья.
Мы прибыли в Домодедово, когда до рейса оставалось еще полтора часа. Мы решили скоротать его в одном из многочисленных кафе, которыми изобиловал огромный суперсовременный аэропорт. Судья и Харитонов заказали себе по пятьдесят грамм французского коньяка, а нам с Сонькой – по свежевыжатому яблочному соку.
- Предлагаю тост! – весело сказал судья, поднимая бокал. – За моих красавиц дочерей!
- Поддерживаю! – согласился Лешка.
- За мою самую лучшую на свете сестренку! – засмеялась Сонька, звонко целуя меня в щеку.
- Я вас всех очень люблю! – растроганная до глубины души, произнесла я.
Мы чокнулись, выпили и о чем-то весело болтали, когда у Лешки зазвонил телефон. Он посмотрел, кто звонит, потом как-то странно покосился на меня, но я не придала этому значения.
- Я отлучусь на минуту, - сказал Харитонов, вставая из-за стола.
Минута прошла, причем далеко не одна, а Лешки все не было.
- И где это его носит? – удивилась Сонька. – Уже на регистрацию пора.
- Ладно, позвоню ему, скажу, чтобы подходил прямо туда, - решила я, и мы тоже поднялись из-за стола.
Направляясь к стойке регистрации на рейс, я набрала номер Харитонова.
- Где тебя нелегкая таскает? – недовольно пробурчала я.
- Да я тут, неподалеку… - туманно ответил друг.
Озираясь по сторонам, я увидела, как его морда выглянула из-за ближайшего поворота, и тут же спряталась. Не понимая, что это за маневры, я вопросительно уставилась на Соньку, а та – куда- то мне за спину. И глаза у нее при этом были что у дохлого оленя.
Я резко обернулась и замерла.
- Привет, Кира…
Он стоял на расстоянии вытянутой руки от меня.
Все вокруг перестало существовать. Остались только эти глаза, смотревшие так пристально, ласково и печально.
- Зачем ты приехал? – выдавила я.
- А ты думала, я вот так просто тебя отпущу? – улыбнулся он.
Мне хотелось броситься к нему, обнять, сказать, что я и сама хочу только этого – чтобы он никуда меня не отпускал.
Но вместо этого я только равнодушно пожала плечами.
- Ты зря теряешь время, Антон. Я уже сказала, что не хочу видеть тебя.
Господи, ну зачем он смотрит так?! Этот взгляд невыносимо жег мне сердце, готовое вырваться из груди.
- Пожалуйста, не уезжай… - произнес он.
Если до этого мое самообладание трещало по швам, то теперь оно покинуло меня окончательно. По щекам снова покатились слезы. И теперь я уже не могла их остановить.
- Уходи… Пожалуйста, очень тебя прошу! Уходи! – я собрала все свое мужество, чтобы не зарыдать в голос. Если я еще хоть секунду буду смотреть в эти глаза, то умру на месте.
Антон хотел сказать еще что-то, но передумал.
- Сынок… - тихо сказал судья, положив руку ему на плечо. – Оставь ее. Не сейчас.
- Я уйду. Но подарок-то тебе сделать я могу?
Я удивленно посмотрела на него.
Он взял мою руку, и застегнул на запястье золотой браслетик с бриллиантом в форме слезы.
- Пусть эта слеза будет единственной в твоей жизни, Кира. Не плачь, пожалуйста. И прости меня…
Польский ушел, не оборачиваясь.
- Это ты меня прости… - прошептала я ему вслед, хотя он, конечно, уже не мог меня слышать.
Приемный отец обнял меня, ласково уговаривая успокоиться.
Тут подошел Харитонов. Я с укором посмотрела на него и влепила звонкую пощечину.
КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ
Ссылка на этот материал:
Общий балл: 0
Проголосовало людей: 0
Автор:
KaljariКатегория:
Другое
Читали: 152 (Посмотреть кто)
Пользователи :(0)
Пусто
Гости :(152)
Размещено: 10 июня 2009 | Просмотров: 1041 | Комментариев: 0 |