«    Февраль 2025    »
ПнВтСрЧтПтСбВс
 
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
 





-- Материальная помощь сайту --



Сейчас на сайте:
Пользователей: 0
Отсутствуют.

Роботов: 1
Yandex

Гостей: 16
Всех: 17

Сегодня День рождения:

  •     Girl_from_Liverpool (10-го, 27 лет)
  •     melinna (10-го, 37 лет)
  •     Slav (10-го, 35 лет)


  • В этом месяце празднуют (⇓)



    Последние ответы на форуме

    Стихи Мои стихи Кигель С.Б. 3065 Кигель
    Стихи Цветок 115 Scar
    Флудилка На кухне коммуналки 3083 Sever
    Флудилка Курилка 2282 anuta
    Флудилка Поздравления 1826 Lusia
    Стихи ЖИЗНЬ... 1657 Lusia
    Стихи Гримёрка Персона_Фи 47 ФИШКА
    Флудилка Время колокольчиков 221 Muze
    Обсуждение вопросов среди редакторов сайта Рабочие вопросы 740 Моллинезия
    Стихи Сырая картошка 22 Мастер Картошка

    Рекомендуйте нас:

    Стихи о любви. Клуб начинающих писателей



    Интересное в сети




     

     

    Я за мир в Украине

    -= Клуб начинающих писателей и художников =-


     

    Сделка

    Он попросил посмотреть на него, и я покорно подняла глаза, цепляясь за его зрачки и морщась. Он сидел напротив, на моей постели и выбивал пальцами тихий ритм, который тут же тонул в складках одеяла. Он мой кошмар, но и часть жизни. Мы знакомы ровно 30 лет. Этой цифры вполне достаточно, чтобы въесться в кости человека, стать одним целым. Его волосы отливали красным цветом на солнце, словно они впитали в себя закат. Мой шатен вечно молодой двадцатилетний мальчик. Его взгляд резал хуже тупого ножа, оставляя внутри ржавые борозды раздражения. Стоит только заглянуть в его кофейные радужки, как мысли путаются, и желудок неприятно съеживается от спазма. Мне казалось, что за столько лет нашего знакомства я привыкну к нему, но нет. Каждый раз, как в первый. Мне тошно от его улыбки, замершей в уголках полных губ, которая так и осталась дразнящей, озорной, как солнечные зайчики на стенах комнаты.

    Почему они все такие красивые? Шатен протянул руку и накрыл ею мое запястье, высчитывая пульс. Его реснички вздрогнули, и он посмотрел на меня так, как будто в чем-то сомневался.

    - Еще немного, Ми, - помолчав, сказал парень.

    Я закатила глаза и шумно вздохнула. Ми…Только он так меня называет уже в течение тридцати лет. Ми…Так по-детски звучит, вызывая трепет, напоминая о прошлом, словно содовую пьешь из стеклянной бутылочки в жаркий полдень.

    - Я знаю.

    Мне ничего не оставалось, если только выдохнуть эти никчемные слова. «Я знаю». О чем я знаю? О том, что умираю. Еще несколько дней, а может, даже часов осталось. Только он распоряжается моим временем, выпивая его маленькими глоточками, а потом остатки допьет залпом, как рюмку коньяка. Шатена звали Джуном. Он появился не случайно. Однажды в 1983 году, выйдя из магазина в обнимку с бумажным пакетом, я наткнулась на него. Его волосы также сверкали красным, полные губы изобразили дружелюбную улыбку, а шоколадные глаза впились в меня, как присоски, которые обычно есть на игрушках, чтобы прилепить их к автомобильному стеклу. Его внимательный, проникновенный взгляд заставил поперхнуться воздухом и чуть не выронить пакет с продуктами на мокрый асфальт. Тогда был сентябрь. В Сеуле по утрам накрапывал легкий противный дождь, вызывая дрожь, пробегающую по позвонкам. Шатен посторонился и пропустил на улицу, но я так и не могла отвести от него глаз. Почему-то он выскреб все мое внимание и сосредоточил его на себе. Странный незнакомец.

    - Привет, - вдруг прошептали его губы.

    Это приветствие отозвалось в ребрах, как будто туда попала птичка и затрепыхалась в грудной клетке.

    - Привет, - ответила я не своим голосом…

    - О чем задумалась? – вырвал из воспоминаний Джун.

    - Ни о чем, - бросила я, отвернувшись к окну.

    - Обо мне. Жалеешь? Да? – его глаза были опущены, устремлены на веселенький рисунок пододеяльника.

    - Да, - призналась я.

    - Не хочешь уходить? – сыпались вопросы, от которых становилось больно. И боль такая…Как иголки. Уколола и отпустила.

    - Не хочу, - ответила я. – Но ты все равно не отпустишь.

    - Нет, - мотнул головой Джун и еще сильнее стиснул мою ладонь. – Я ждал тебя тридцать лет, Ми.

    - Мог бы подождать и еще тридцать, - сказала я, остро взглянув на парня.

    - Договор.

    Не стоило напоминать. Отмазки бессмыслены. Он потянет меня за собой при любом раскладе, а я не смогу сопротивляться, потому что есть место в сердце, которое принадлежит лишь моему шатену. И нас связывает не просто договор, а ниточки любви. Они, как паутинки, но все равно щекочут. Не дают отпустить Джуна.

    Я погладила его по волосам, спускаясь к смуглой шее, замирая холодными пальцами на теплой коже, притягивая его к себе. Наши лбы соприкасаются, мы встречаемся взглядами и улыбаемся. Я не должна была связываться с этим порождением тьмы, но не вся тьма так ужасна, как ее расписывают в Библии. Джун – это дьявол, которому я продала свою душу тридцать лет назад. Мне не жаль. Благодаря ему я приобрела все, что хотела. Он был моим источником сил, пусть проклятым источником, но я была счастлива. И сейчас, когда пульс слабо выбивает свою привычную песенку жизни, я все равно ничего бы не изменила, а раз за разом отдавала бы душу и себя в его руки.

    *****

    Мое прошлое не отличается необычностью. Жила, как все: родители, школа, станции метро, улицы, дома, бегущие вниз по узкой по дороге. Отец работал инженером, а мать учительницей истории. У меня был также младший брат, но он долго болел и умер, оставив после себя лишь черно-белую фотографию. Я не помню его сейчас. Только всплывает имя Мин Ки. Темные воды прошедших дней так и продолжают рябить, расплываясь кругами, но не бьют так сильно, как волны. Они окутывают светлой печалью, лишая на минуту покоя.

    Я была одиночкой по своей натуре, но друзей у меня было много, просто не впускала никого так глубоко в душу, не хотела цепляться за одного человека, быть зависимой. Выходные проводила дома, выписывая интересные цитаты из книг. Иногда прочтешь чью-то умную мысль и забудешь вздохнуть, как поразила тебя ее простота и мудрость, просто попадание в десятку. А потом перевариваешь прочитанное, вымеряешь на себе, стараешься подогнать свою жизнь по сказанным словам, а ведь так нельзя. Нужно придумать собственный шаблон существования, но тогда я этого не понимала. Мое мировоззрение не отличалось проницательностью, оно напоминало, скорее всего, размытый фокус, когда еще железнодорожные пути жизни не перевел стрелочник.

    В школе у меня была привычка вести дневник. Я писала о своих одноклассниках, о погоде, о том, что делала вечером и куда ездила на каникулах. До сих пор помню предпоследнюю парту у окна, шуршание новеньких страниц в учебнике и корявые буквы, написанные наспех. Мой сосед Джон Хван был отличником. Его смешные круглые очки даже сейчас вызывают улыбку. Он часто спорил со мной и спорил горячо, как будто от его правоты зависела жизнь. Я так не умела. Мне становилось скучно, и я отворачивалась к окну, отвлекаясь на природу или школьников, которые спешили на спортивную площадку.

    Я не была красавицей. Мой невысокий рост, худощавая фигура и волосы, вечно собранные в хвост, ничем не выделяли меня из толпы, бежавшую на перемене либо в столовую, либо на улицу. Единственное, что мне не нравилось это школьная форма. Я напоминала в ней комплекс геометрических фигур, сплошные углы и отрезки. Я стеснялась и пряталась за спинами подружек, если мимо проходили мальчики. Мне было стыдно стоять напротив зеркала при всех. Я считала, что недостойна смотреть на собственное отражение при других людях, хотелось одеть паранджу и разбить к черту ту гладкую поверхность с отпечатками незнакомых пальцев. Я очень не любила себя, а после вся эта ненависть превратилась в равнодушие к внешней оболочке. В семнадцать лет все мои знакомые девчонки ходили, как модели, строили глазки парням, а я, забившись в скорлупу пофигизма, ходила с толстой тетрадкой, куда записывала огрызки, как мне казалось, умных мыслей. В волосах путались карандаши, на которые я накручивала густые черные пряди в задумчивости, губы, искусанные до крови, и шальные глаза, скользящие по человеческим лицам, выискивали что-то особенное. Мой мир состоял из кусочков музыки и бумаги, перепачканных в чернилах ногтях и запаха кофе, который мне нельзя было пить, а еще из никотинового дыма. Это были типичный максимализм, переродившийся в максимальный драматизм. Родители думали, что я сошла с ума, а я просто писала. Бесконечные меридианы слов опутывали мой мозг, порой выдавая что-то ужасное.

    «…дельные мысли почему-то приходят лишь поздно ночью, когда ты вчитываешься в интервалы между черно-белыми буквами, составляя бесформенные картины в голове. Пальцы ищут ручку и блокнот, но пока руки нащупывают реальность, эфемерность выскальзывает в окно и оставляет тебя в дураках. Я покусываю губы и вздыхаю. Черт, снова упустила вдохновение, когда оно коснулось меня своими золотистыми ресничками и опалило сладким фантазийным дыханием, от которого закружились мысли, как после эфира в легких. Я опустилась на кровать и осмотрела мрачные силуэты комнаты. Сейчас бы покурить. Почему, когда ты теряешь слова, то хочешь Курить? Почему? Это что, шаманский ритуал, чтобы вернуть музу обратно? Моя муза пахнет клубничными леденцами и имеет улыбку чеширского кота, а глаза - черные дыры, лишающие времени, притягивающие и выбивающие почву под ногами, словно земля вмиг раскололась и ухнула в никуда. Мое вдохновение рождается из-под его пальцев, которые медленно перебирают струны. Оно накатывает неожиданно, как цунами и уходит, не попрощавшись, как чопорный англичанин, тихо прикрыв дверь. Я опять открываю книгу и прыгаю по словам, как по кочкам, вновь погружаясь в бессмысленность полуночных минут».

    Вы спросите, что за муза нарисовалась в моих скромных буднях? Обычный парень, который казался мне необычным. Инопланетным созданием. Он учился в параллельном классе, который находился за стеной. Я увидела его случайно и потом удивилась, почему я не замечала раньше? Пак Му Ёль был высоким, стройным, с непослушными темными вихрами на макушке, с большими глазами, которые несвойственным корейцам, и широкой улыбкой, от которой мои бабочки в животе впадали в нирвану. Его голос был низким, с заманчивой хрипотцой, но что мне большего всего в нем нравилось – это длинные пальцы музыканта. Он играл на гитаре, что-то тихо напевал себе под нос. Я подсматривала за ним и утирала пересоленные потоки слез, даваясь влюбленностью, как шпинатом. Я обещала себе, что никогда ни в кого не влюблюсь, но Пак Му Ёль сломал мои принципы, заставляя посмотреть на мир иначе.[size=3][/size]


    0


    Ссылка на этот материал:


    • 0
    Общий балл: 0
    Проголосовало людей: 0


    Автор: Lewis
    Категория: Проза
    Читали: 132 (Посмотреть кто)

    Размещено: 8 сентября 2013 | Просмотров: 386 | Комментариев: 2 |

    Комментарий 1 написал: Avakari (8 сентября 2013 17:46)
    Очень интересно! Продолжайте!



    --------------------

    Комментарий 2 написал: Lewis (9 сентября 2013 11:04)
    спасибо большое)))будем стараться:DD

    Информация
    Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии в данной новости.
     
     

     



    Все материалы, публикуемые на сайте, принадлежат их авторам. При копировании материалов с сайта, обязательна ссылка на копируемый материал!
    © 2009-2024 clubnps.ru - начинающие писатели любители. Стихи о любви, рассказы.