«    Февраль 2025    »
ПнВтСрЧтПтСбВс
 
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
 





-- Материальная помощь сайту --



Сейчас на сайте:
Пользователей: 0
Отсутствуют.

Роботов: 1
Yandex

Гостей: 7
Всех: 8

Сегодня День рождения:

  •     Eyes_Eternity (16-го, 35 лет)
  •     Shi no Tenshi (16-го, 29 лет)
  •     Скарлетт (16-го, 32 года)


  • В этом месяце празднуют (⇓)



    Последние ответы на форуме

    Стихи Мои стихи Кигель С.Б. 3066 Кигель
    Стихи Цветок 115 Scar
    Флудилка На кухне коммуналки 3083 Sever
    Флудилка Курилка 2282 anuta
    Флудилка Поздравления 1826 Lusia
    Стихи ЖИЗНЬ... 1657 Lusia
    Стихи Гримёрка Персона_Фи 47 ФИШКА
    Флудилка Время колокольчиков 221 Muze
    Обсуждение вопросов среди редакторов сайта Рабочие вопросы 740 Моллинезия
    Стихи Сырая картошка 22 Мастер Картошка

    Рекомендуйте нас:

    Стихи о любви. Клуб начинающих писателей



    Интересное в сети




     

     

    Я за мир в Украине

    -= Клуб начинающих писателей и художников =-


     

    Мальчишка с нашего двора

     

            Дом, в который переехала  Вовкина семья, - пятиэтажка из белого кирпича- ограждал наш старый двор от колючих северных ветров и   новой, широкой улицы Кирова, пролёгшей прямо по нашим картофельным наделам. А наш, четырёхэтажный – довоенная «сталинка» , - выживший в  страшных бомбёжках  второй мировой, разрушивших 98 %  городского жилого фонда, относился к улице Пригородной и имел номер один.  Пригородная,  дом 1, квартира 12 – моя родная четырёхкомнатная  коммуналка на первом этаже. 
              В самой большой её комнате, метров 20 квадратных, жила тётя Надя Гурченкова с сыном Толиком и дочкой Люськой. Тётя Надя работала  уборщицей в ресторане «Днепр» и ежедневно приносила домой какую-то еду и слитое со всех столов недопитое спиртное. Понятно, что, в конце –концов Толик, работающий  шофером и имеющий прозвище Жучка, стал хроническим алкоголиком. Он был убит в постели любовницы её отпущенным на выходные из ЛТП ревнивцем-мужем. Люська была постарше меня года на три и училась в школе. 
            В свою пятнадцатиметровку , где жили вчетвером: я, мама, папа и мой единоутробный брат Виктор, мы просачивались через  хоромы Гурченковых .
             В смежной с нами  двенадцатиметровке, имеющей отдельный выход в общий коридор, жила  вначале семья бывшего лётчика дяди Паши Александрова: он,  его жена и дочка Маруся. А потом им дали квартиру и в комнату въехали Куровы: дядька в роговых очках на скуластом лице и зачёсанными назад редкими седыми волосами, тётка-  с вечной косынкой на почти лысой голове и их голенастая, большеглазая дочь Зойка. Когда они получили квартиру, мой отец, страдающий  ревматизмом и передвигавшийся в то время только с помощью костылей, вскрыл  дверь отделявшую наши комнаты, втащил туда свою кровать и лёг спать. Его разбудила ввалившаяся в комнату комиссия по распределению жилья. Увидев койку с отцом и стоящие рядом костыли, председатель комиссии сказал:
    - Товарищи, здесь инвалид. Давайте  оставим эту комнату за его семьёй. 
             Так мы стали обладателями целых двух комнат!
             А в самой маленькой, десятиметровке, жила вначале семейка  Шкурловых:  дядя Володя, тётя Галя и их дочка Люда. Потом у них родился сын Игорёк и они получили ордер на новую квартиру. А в их комнатку въехали дядя Володя Дубинин и его жена – китаянка Зина.
             
             Из этой прекрасной коммуналки я вышел однажды по весне, имея   почти 16 лет от роду, в наш зелёный двор, посреди которого  некогда стояла  хатка на три семьи – Агафоновых, Корнеевых и ещё чьей-то, давно мною забытой. Я был переполнен энергией и  неповторимым  счастьем, которое дают лишь молодость, осознание собственной силы, отсутствие горьких утрат  и вера в то, что ты живёшь в лучшей в мире стране.
             В дворовой беседке  Володя  Кучер что-то живо, как он умеет, рассказывал нашим пацанам: Вовику Белову,  Игорю  Ступакову, Шурику Шагаеву, Эдику Кантору, Володе Ялову и другим, а они весело ржали. 
             Володя Кучер был на  год старше меня, крут в плечах и имел необыкновенную блатную походочку: враскачку, пружинисто и, в то же время,  чуть приволакивая ноги. При этом его темноволосый чуб  свисал на глаза, прикрывая  множественные шрамы. Он  был смел и ловок ,  обладал  бесценным   умением и опытом участия в уличных драках , в том числе ногами. И вскоре прославился на весь наш небольшой городок, ибо его участие гарантировало победу той стороне, за которую он бился.
             Подойдя к пацанам, я присел рядом и поздоровался. А Володя, прервав рассказ, как всегда предложил:
    - Ну, что? Потягаемся на ручках?
             Я всю зиму упорно качал бицепсы восьмикилограммовыми гантелями . А также- пресс, привязав те же гантели к шарфу, перекинутому через шею, и просунув ступни под буфет. Мой бицепс разнесло до 39 см. в обхвате и я, ранее неоднократно Володькой положенный на руку, согласился. Нас обступили болельщики и мы сразились. Как Володя ни пыхтел, я его уделал, положив правой и левой по три раза. Володька, под общее молчание похлопал меня по плечу и изрёк:
    - Мужик!  
              Я горделиво усмехался…
              Как-то я сидел в беседке возле соседнего дома, рядом в песочнице возились со своими куличами малыши, и звучал  надтреснутый мальчишеский голосок, крывший всё и вся отборным матом. Его изрыгал костлявый, с крысиной мордочкой  паренёк лет пятнадцати со смешной фамилией Козулин, по кличке, соответственно, Козюля.
    - Слышь , пацан,- сказал ему я,- перестань материться, дети кругом.
              Козюля, замолкнув на полуслове, недобро посмотрел на меня и пробурчал некую угрозу, на которую я не обратил внимания. А зря, как показали последующие события…
              Вечером следующего дня мы: подростки, юноши и девушки страстно резались на площадке перед козюлиным домом в волейбол. Готовясь принять поданный с противоположной площадки мяч, я чуть присел, растопырив  пальцы рук и обозначив ими  форму мяча. Это быстрое приседание меня и спасло: вместо летевшего на меня мяча я увидел просвистевший  над головой   чей- то огромный кулак  с  пальцами - сардельками, продетыми в дырки свинцового кастета. 
            Всё дальнейшее я вспоминаю сквозь красный туман: я ударил нападавшего в нос, потом он достал  меня кастетом. Очнулся я, когда пацаны вели меня умываться к соседскому курятнику. Затем меня проводили в травмпункт, где дежурный хирург зашил мне три рваные раны: на губе, подбородке и брови.  
             В милицию мы по привычке не обращались, все свои проблемы решали сами. Я пошёл в Вовке Кучеру, рассказал о случившемся, показал боевые шрамы. Володя долго не  рассусоливался , мы тут же помчались в соседний дом. По пути выяснили, что напал на меня дядька Козюли, восемнадцатилетний  парень под метр девяносто и килограммов сто весом. Квартиру на третьем этаже, где проживал Козюля, открыл на наш звонок  добропорядочный мужик - отец Козюли. Он понял всё без слов и, раскинув руки в дверях, не пустил нас в квартиру.  Володя объяснил ему, что надо, чтобы этот дядька вышел поговорить. Но мелькавший где-то на заднем плане виновник так и не вышел.
              Мы с Володькой ретировались ни с чем,  и я побрёл домой, где  охами и ахами встретила меня мама. Она настаивала на обращении в милицию, а я отмахивался от этих её требований. Потом к нам в коммуналку ввалилась делегация во главе с Козюлиным отцом. В ней были также сам мелкий подонок Козюля и его гигант- дядька. Они  просили не заявлять в милицию. Я пообещал, сказав  при этом, что дядьку этого в покое не оставлю.
               Когда зажили раны и были сняты швы, я пошёл поступать в секцию бокса, но меня не приняли, сказав, что шестнадцать лет- это слишком много. Тогда я поступил в секцию тяжёлой атлетики на стадионе «Спартак»  и вскоре  под руководством  экс-чемпиона мира Николая Костылева, почётного мастера спорта СССР Виктора Совгиро, при  участии мастеров спорта СССР Геннадия Рябоконя, Юрия  Супранкова и других великолепных штангистов сделал первый взрослый разряд.
                Заматерев, набрав веса и накачав великолепную мускулатуру, я  продолжал искать того самого дядьку, обиду на которого, казалось, накопил на всю оставшуюся жизнь. Но не находил. Приехав как-то на летние каникулы из Волгограда, я сидел на кухне у тёщи, на третьем этаже дома по Большой Советской  и пил чай. Моё внимание привлекли какие-то вопли во дворе. Выглянув в окошко, я увидел, что за двухэтажными сараями у круто обрывающегося вниз склона оврага трое пьяных парней жестоко избивают четвёртого,  у которого вместо лица было кровавое месиво. В считанные секунды я, голый по пояс, оказался во дворе и бросился к  изуверам. Заорав громовым голосом, я остановил избиение и, показав удостоверение слушателя Высшей следственной школы, потребовал  прекратить хулиганство.  Но парням было, как видно, до лампочки, кто перед ними, и они угрожающе двинулись ко мне. Секунд тридцать мне потребовалось, чтобы все трое нападавших оказались  в овраге. Причём одному из них, как оказалось впоследствии, я сломал нос. Потерпевшего я отвёл на третий этаж в тёщину коммуналку, где Тамара Николаевна обработала ему глубокие раны на лице, затем   я направил парня в травмпункт.  Думаю, что избивая  злостных хулиганов, я  не просто защищал  потерпевшего, а  мстил тому самому верзиле, который избил меня  десяток лет назад. 
               Но однажды мне довелось увидеть  своего обидчика. Я , в форме майора милиции, будучи начальником Ленинского РОВД , шёл через двор от улицы Ленина на Коммунистическую.  Было мне тогда лет тридцать пять. Возле  одного из кирпичных сараев огромного роста, толстенный  мужик возился с мотоциклом. Я мгновенно узнал его и первым же порывом было- накостылять по этой сальной роже. Но…, я сдержал свой порыв, негоже  представителю закона  махать кулаками. Подойдя к мужику, я стал смотреть за его действиями. Не выдержав, он спросил: «Чего надо, товарищ майор?!». 
    - Узнаёщь меня, дядя?- с усмешкой спросил я.
             На  его  «нет», я рассказал  о том «детском» эпизоде, особо   подчеркнув, что напал он без предупреждения и с кастетом, являющимся холодным оружием.  Вспоминая, гигант отступал к распахнутой двери сарая и заметно бледнел, лицо его покрылось крупными каплями пота. 
    - Дать бы тебе сейчас!- закончил я свой монолог, да положение не позволяет… 
            Мужик ещё что-то лепетал, но я ушёл, почти удовлетворённый.  А он, пристыженный, пугливо жался к своему сараю, готовый в любой момент укрыться в нём от возмездия. Как  любил говаривать мой отец : «Молодец среди овец, а на молодца - и сам овца!».
             После девяти классов я поступил в техникум, по его окончании ушёл в армию, демобилизовавшись работал, затем учился в ВСШ МВД СССР, работал старшим следователем РОВД в Рудне, начальником РОВД в Монастырщине. А Володька, мой детский кумир Володька Кучер почти  всё это время валил лес в местах не столь отдалённых. Его, как  передового гранильщика , отправили со Смоленской бриллиантовой фабрики «Кристалл» на  аналогичное предприятие в Киев для обучения молодых огранщиков. Потом Вовку заметили, как вожака молодёжи,  и взяли на работу в Киевский ГК ВЛКСМ, А потом…, посадили лет на пятнадцать, как одного из организаторов крупного  хищения бриллиантов. Кстати, в этой цепочке был задействован в качестве  курьера – перевозчика  бриллиантов небезызвестный  бывший КВНщик , а в то время- ведущий телепрограммы «Алло, мы ищем таланты!» Александр Масляков. Он   в 1974 году получил, кажется, года три  лишения свободы и отбывал наказание в Рыбинской колонии, освободившись оттуда условно-досрочно.  Журнал ЦК КПСС «Огонёк» опубликовал тогда нашумевшую статью «Алло, мы ищем бриллианты».
             Наши с Володькой пути пересеклись вновь, когда я был уже начальником Ленинского РОВД Смоленска, году в 1982-м.  Мне в кабинет  позвонил дежурный и сообщил, что   на приём просится некто Кучер Владимир Андреевич. Я обомлел - Володька!
             В кабинет своей неповторимой  походочкой  вошёл Володька. Всё тот же, несмотря на минувшие годы! Только его знаменитый чуб  побила седина, да виски тоже сильно побелели…
    - Пришёл становиться на учёт, как особо –опасный рецидивист.- сообщил он после взаимных приветствий. 
            Я попросил  принести мне  его дело. Полистал, покивал, посочувствовал. Пообещал ввести для него минимально возможные ограничения и при условии хорошего поведения снять надзор досрочно. ( Что и было впоследствии сделано!- авт.) А потом… Володька с каким –то огнём во взоре долго  рассказывал мне о труде своей жизни- научной работе, которую он проделал и написал, сидя в колонии особого режима где-то в Сибири.
            Я что-то не припомню, чтобы он имел высшее образование, но в этом его   труде переплетались, корреспондируя друг-другу,  крупнейшие, эпохальные открытия в области математики, физики, химии, медицины, астрологии и, как ни странно, - оккультных наук. Всё это было сдобрено фундаментальными исследованиями в области нумерологии, хиромантии, гадания. Володька не терял времени зря, перелопатив огромное количество высылаемых ему отцом и братом книг, изучая массу выписываемых им журналов, включая глубоко научные Академические издания.  
            Учитывая то, что я сам увлекался многими направлениями науки, по крайней мере,- на уровне читателя, а также то, что язык у Вовки был подвешен что надо, легко себе представить, что я утратил счёт времени и мы просидели до вечера. Одним из побочных его открытий стало выведение формулы расчёта даты смерти любого  конкретного человека с точностью до нескольких дней. Мне он тогда дал для прочтения пару своих рукописных талмудов, но  я  вернул ему их через полгода, так и не прочитав.
             Одной из главных тем для него стала судебная психиатрия, начитавшись которой, он так вошёл в образ   шизоида, что влёгкую  одурачил    комиссию эскулапов по месту отсидки.  В институте имени Сербского было гораздо сложнее, но и там, поизучав его повадки три месяца, заключили, что Володя не способен  далее отбывать наказание, ввиду полной деградации личности. Володя так заигрался, что даже в моём кабинете первые полчаса косил под  шизу, успокоившись лишь тогда, когда я сказал ему:
    - Перестань кривляться, это же я, Евгений! 
              С Вовкиного лица тут же сошла идиотская блуждающая улыбка,  и он, став самим собою,  сказал, извинившись:
    - Рамсы попутал, забыл, что уже на воле…
             Чем только не пробовали Вовка и его разлюбезная жена Тамара, привезенная им с северов, заниматься: открывали  частный спортзал с фито-баром, затем  кафе-булочную. Вовка пробовал торговать землёй. Тамара меняла деньги в уличных игровых автоматах, возила из Индии и продавала прекрасные  украшения из натуральных камней. При этом они воспитывали и воспитали-таки прекрасную дочку, имеющую сегодня два высших образования и неплохую работу. 
             Володя, благодаря его манере общения, прекрасному характеру и умению пить спиртное, имел огромное количество друзей, товарищей и просто знакомых  в самых различных слоях общества: от губернатора и мэра, до простого сантехника и кладбищенского сторожа… Он был красив и коммуникабелен, на него заглядывались дамы. К тому же, он был умён и хорошо воспитан. Но однажды и он лопухнулся!
             В патриархальном Смоленске объявился  некий тип, фигурирующий в милицейских рапортах под кличкой Звездочёт. Он был плюгавенький, со сморщенным, как печёное яблоко, личиком. Одет был в сверкающий, расшитый золотом и каменьями атласный халат. На  голове- высокий колпак, на ногах-  средневековые парчовые туфли с загнутыми кверху узкими мысами. Находя богатенького доверчивого клиента, Звездочёт  брался его лечить от любых болезней. И разводил, в конце-концов, лишая денег и ценностей. Но, стыдясь собственной глупости, в милицию почти никто не заявлял.  С Володькой и его женой дело было так.
             Володька страдал ишемией, его жена Тамара - кучей всяких болячек. Они отыскали Звездочёта в гостинице и зазвали к себе домой. Когда они очнулись после порции клофелина,  обнаружили, что пропало всё самое ценное. Володька свирепствовал, самолично изловил и приволок в милицию мошенника-клофелинщика, поставив ему, предварительно,  под оба глаза по бланшу.  Украденного у него он так и не нашёл, но удовлетворение получил полное.
             Не желая, чтобы его двадцатилетний труд  канул в лету и был похоронен на свалке, Володька неоднократно пытался его опубликовать. Но дело заканчивалось тем, что профессора и академики, которым он показывал работу, требовали, чтобы их подпись под ней стояла первой. Володька на это не шёл. И договорился, вроде, напечатать  книгу где-то в Прибалтике. Но  прибалты  в это время от СССР отделились и Вовкины рукописи чуть было не пропали. Ему удалось под эгидой какого-то известного учёного опубликовать  аннотацию на работу в известном научном журнале. Денег он за публикацию не получил. Зато к нему стали наведываться  некие  личности, предлагавшие  баснословные деньги за публикацию книги в Японии, США, Германии… Не то, чтобы Вовка был патриотом своей Родины, но  рукопись так и не продал…
               Года три назад я увидел Вовку восседающим за рулём «Нивы-шевроле». Как он мне сообщил , автомобиль купил за гонорар от публикации в научном журнале  крупных выдержек из своей  работы. За эту статью он огрёб аж 360 000 рублей, а также- головную боль в виде новых ходоков-перекупщиков.  Володька серьёзно стал беспокоиться за свою жизнь и судьбу книги после того, как всем отказал, Ему подстроили автоаварию… Шевроле  превратилось в кучу металла и восстановлению не подлежало. А Вовка, отделавшись царапинами, получил пятый инфаркт и вновь попал в реанимацию. Через полгода после этого он вытащил меня за боровиками и мы приехали на моём древнем «гольфе» в какую-то тьмутаракань. Здесь Вовка шустро бегал по  горам, заросшим сосенками, с прилипшей к нижней губе сигареткой, а я пыхтел следом со своей стенокардией.
    - Как ты так не боишься после своих инфарктов?- спросил я на привале. 
    - А я не от инфаркта помру и  не сейчас.- ответил он, предложив,- Хочешь и тебе день смерти рассчитаю?
                Я от такой перспективы открестился, не желая знать, когда это произойдёт. А может, я был неправ и человек должен знать, сколько ему осталось…
                Володька к своим 67 годам  перенёс несколько обширных инфарктов, не раз глядел в лицо смерти, лёжа в реанимации. имеет ещё кучу всяких болячек, но, по-прежнему,  неунывающе- оптимистичен. Ибо точно знает: ни сегодня, ни завтра смерть за ним не придёт. Нам бы твою уверенность, Володенька!
    июль-август 2014 года       
                                                                                  
                

          
             
            


    0


    Ссылка на этот материал:


    • 0
    Общий балл: 0
    Проголосовало людей: 0


    Автор: Central
    Категория: Проза
    Читали: 155 (Посмотреть кто)

    Размещено: 17 августа 2014 | Просмотров: 363 | Комментариев: 0 |
    Информация
    Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии в данной новости.
     
     

     



    Все материалы, публикуемые на сайте, принадлежат их авторам. При копировании материалов с сайта, обязательна ссылка на копируемый материал!
    © 2009-2024 clubnps.ru - начинающие писатели любители. Стихи о любви, рассказы.