Часть 2.
Проходит три года. В нашем городе открывают перинатальный центр, а я волею судьбы или проведения устраиваюсь водителем на автомобиле ярко-оранжевого цвета с огромными красными буквами «РЕАНИМАЦИЯ НОВОРОЖДЕННЫХ». И хотя, всю свою сознательную жизнь я получал истинное удовольствие от вождения, радость от технического совершенства на колесах, коим я сейчас управляю, как-то не поселилась во мне надолго. Моя задача успеть доставить ребенка из близлежащих и отдаленных районов сельской местности в перинатальный центр, дабы малыш продолжил жить. Ночь, день, снег, зной, дождик проливной – не имеет значения. Вызов дежурного, подъем, бегом и в путь – на крыльях ветра. А самое тяжкое не это. Забираешь маленького, а в тебя со всех сторон без спроса, без разрешения в кабину сыплются скомканные купюры. Я сажусь за руль, включаю проблесковые маячки и жму на педаль. Спешу оторваться от жаждущих упросить меня не просто ехать, а лететь, словно у меня самолет, а не авто.
Я стараюсь, что в моих силах. Вот только у людей наших, я все больше убеждаюсь, черствые сердца, как будто сами не были детьми, как будто у самих нет детей, или ездят с уверенностью, что у них уже точно не будет детей. Не пропускают, небрежно обгоняют, подрезают – все торопятся исполнить такие важные дела, от которых зависит жизнь и благополучие всего человечества. А дети?! А что дети?! И не ярко красные буквы, и даже рев моей сирены не всегда приводят наших доблестных автолюбителей в чувства. Бывало, срываюсь из кабины, перегораживаю дорогу, кричу матом, и только после этого вырываю себе преимущество на дороге.
Очередной раз мчусь из района. В дороге уже полтора часа. Заезжаю в город, неподходящее время, 17.30 – сотни машин. Едем, едем, едем и вдруг все - затор километра на полтора – впереди авария, разглядеть не пытаюсь, надеюсь на продвижение. Вперед, стоп, вперед десять метров, стоп, еще вперед три метра, стоп. В машине кондиционер и вроде не жарко, а рубашка вся мокрая. Оглядываюсь в салон, врач в напряжении, ни улыбки на лице, ни блеска в глазах. Еще вперед два метра, опять стоп. Снова оглядываюсь в салон, ребенок лежит неподвижно – не дергает ни ручками, ни ножками, даже не поднимает век. Врач на меня тоже не смотрит, по-видимому, мы не успеваем.
Я опускаю голову, закрываю глаза, вспоминаю свою неспокойную ночь, когда родилась моя дочка. Тяжелый вздох, нужно принимать решение. Мне можно выехать на встречку, но этот маневр таит в себе опасность. Делать нечего, выкручиваю руль против часовой стрелки, врубаю сирену и нажимаю газ. Полоса вроде свободна, еду не сильно прибавляя в скорости, чтобы меня успели заметить. Еду, еду пока все хорошо, вижу «перинатальный» и вижу машину, несущуюся впереди. Наш медицинский центр расположен на окраине города, оттуда же ведет и дорога из сельского поселения, откуда нередко вылетают вот такие реактивные парни.
- Ну, тормози, какого черта!
Еще руль влево, ухожу в крайнею левою полосу с надеждой, что водитель встречной машины не дернет руль вправо и не въедет мне прямо в лоб. Слышу лязг тормозов, только бы не свернул! Он прокатывает прямо, но задевает мне заднее крыло. Небольшой ударчик и скрежет металла. Его на тормозах относит еще метров на двадцать. Гнал, похоже под 200. Выскакиваю из машины, подбегаю к нему, открываю с размаху дверь – молодой парнишка лет двадцати, пытается защитить руками голову, наверно думает, я его буду бить.
- Куда ты летишь? Тут уже город!
Я, правда, в его адрес еще пару «ласковых» отпустил, но не будем здесь об этом.
- Слушай меня внимательно, не вздумай куда-нибудь смыться, стой так, как стоишь и жди меня, номера твои я запомнил, и врачи в машине тоже, у меня ребенок, я его сейчас отвезу и вернусь, будем разбираться. Хорошо? – спрашиваю его.
- Хорошо – отвечает он.
Я запрыгиваю в Фольксваген и мчусь в «перинатальный», заезжаю на эстакаду, там меня уже ждут, забирают ребенка. Я делаю еще один глубокий вздох, кладу голову на руль и пытаюсь отдышаться. Чувствую свой пульс на виске. Собираю купюры, складываю их в один из купленных мною конвертов, черкаю ручкой фамилию ребенка, надписываю «от родственников» и кладу в бардачок. Когда его мать приедет забирать свое чадо от нас, я отдам этот конверт ей.
Возвращаюсь на дорогу, и что бы вы думали, ГАИ на месте, а мой новоиспеченный «друг» повествует о чем-то. Вот только, улицезрев меня, сразу умолк и ретировался в свою машину. Пока я тут отсутствовал, картина стала выглядеть так - машину зацепил я и с места происшествия скрылся. Ну, короче, долго мы разбирались, благо мое руководство подключилось и потребовало немедленно провести детальную экспертизу. Но несмотря на довольно длинный тормозной путь парень сдаваться не хотел, единственное, к чему он стремился – разделить ремонт машин на двоих – он свою, а на меня повесить Фольксваген. Я на соглашение не пошел. Признать себя виновным даже частично проливало большое пятно на мою профессиональную принадлежность, что неотвратимо влекло за собой увольнение. Мы разъехались каждый при своем.
ant (17-го, 36 лет)
