-= Клуб начинающих писателей и художников =-

Глаза цвета надежды.
Беззвучная, мрачная, холодная ночь, дикая усталость и боль в ногах. Оглянулся. На улице тихо, безлюдно, чувствую присутствие смерти, чёрной старухи притаившейся где-то за углом и выжидающей своего часа. Идеальное время для убийства. Где-то вдалеке раздался гром салюта, восторженные крики людей, маскарад начался. Но меня не интересуют эти забавы, я, как зверь, притаился, выжидая свою жертву. Свет в окне погас, нужно приготовиться. Скрип двери, холодный порыв ветра, крепче сжимаю свой кинжал. Ни о чём не думаю, сейчас главное жертва, есть только я и он, всё застыло в ожидании. Дверь полностью открылась, он осмотрелся, будто чувствуя опасность, закрыл дверь, оглянулся ещё раз. К чему такая осторожность, ты всё равно не сможешь ничего сделать, я всё решил за тебя. Ну же, подойди ближе, ещё. Перешел улицу, ближе, сейчас нас разделяет пара метров, ближе, все чувства обострились, кинжал наготове. Быстрый, точный взмах руки, я мастер своего дела, будто скрипач, искусно владеющий смычком. Провожу по струнам его жизни. Никаких лишних следов, чистая работа. О нём я знаю лишь одно, он заслуживает смерти. Взмах белоснежным платком, кровь быстро впитывается, я нахожу это прекрасным, будто кроваво красные цветы распустились на снегу – доказательство проделанной работы. Добираюсь до реки у южных стен города. Запах мокрой травы, речная прохлада. Работа сделана, завтра объявят о случившемся, начнутся поиски, но его не смогут найти, из-за отсутствия улик дело прикроют, а потом и вовсе забудут. Докладываю Главному, он доволен работой, забираю оплату, теперь можно отдохнуть.
Я Зурк, и я наёмный убийца. Все, кого я убил, заслуживали смерти: маньяки, насильники, работорговцы, чёрные маги. Каждую неделю Главный даёт мне задание, новую жертву, но я чувствую, что он готовит меня к чему-то большему. Теперь я отточил своё мастерство, я безупречно владею кинжалом, могу сливаться с тишиной, стать частью её, испариться.
Сегодня Главный явно взволнован. Он протягивает мне конверт – информация о новой жертве. Девушка, двадцать лет, целительница. Всё, как обычно, изучаю описание, она довольно красива, но меня это не волнует, я не сомневаюсь в её вине. Принцесса. Вот для чего готовил меня главный – убить дочь старейшины, тирана, которого не заботит жизнь народа, города. Но в чём вина девушки? Нет, я не имею права усомниться в Главном.
Высокие стены, окружающие дворец. Вижу двух дозорных. Как паук, ловко взбираюсь на вышку, меня не заметили. Удар, ещё один, первый этап пройдён. Главные ворота закрыты, но есть запасной вход на случай осады. Пробираюсь внутрь замка, тёмный сырой туннель. Лёгкие шаги раздаются пугающим эхом, прохожу дальше. Где-то позади слышу странные звуки, завывания, оборачиваюсь – никого. Ветер гуляет по трещинам в старых стенах, печально завывая, будто голодный зверь. Железная дверь, сдвигаю засов и медленно открываю. Мрачные коридоры совершенно пусты, и лишь изредка доносятся из окон звуки праздника, продолжающегося уже неделю. Слишком опрометчиво расставлять охрану лишь снаружи, но мне это на руку. Дверь в покои принцессы, не заперта. Подхожу к кровати и застываю. Ярко рыжие локоны на белоснежной подушке, шелковые простыни обнимают хрупкую, беззащитную фигуру, отвожу взгляд. Что случилось? Не могу сосредоточиться, только я и жертва, но почему я сомневаюсь. Многие казались невинными на первый взгляд, но во мне не было ни капли сомнения, лишь жгучее желание нанести удар, забрать жизнь. Главный никогда не ошибается, но что же ни так в этот раз? Она дочь убийцы, деспота, не скрывающего, не стыдящегося этого. Она точно унаследовала ледяное сердце мерзавца отца. Но кинжал не слушается меня, а я доверяю своему оружию. Отхожу назад, глухой звук упавшей книги. Я никогда не совершаю ошибок, я предельно аккуратен, но не сейчас. Голубые глаза цвета надежды, она напугана, но не кричит, не зовёт на помощь. Зажмурилась, тонкие ручки сжимают одеяло. Не могу пошевелиться. Тихий, дрожащий шепот.
-Ты пришел убить меня? Я знала, я готова.
Я никогда не разговариваю с жертвой.
- Почему?
- Я готова заплатить за грехи своего отца, я знала, что ты придёшь.
Главный не мог ошибиться.
Взмах кинжала, кровь на белоснежных простынях, бездыханное тело, рыжие волосы и глаза цвета надежды.
Подхожу к окну. Беззвучная, мрачная, холодная ночь, запах сырости и шум реки, она давала покой моим жертвам, но в этот раз она станет и для меня последним пристанищем. Закрываю глаза, глубокий и уверенный вздох. Скрипач окончил произведение, записав последний аккорд, кто-то назовёт его творение шедевром, а кто-то ошибкой. Я же ни в чём больше не уверен. Шаг в темноту, порыв холодного ветра и обжигающее объятие холодной воды.


Считая дни

День пятый.
Ты моя, слышишь, моя.
Он говорил со мной, его холодный, как ночной воздух, шепот заставлял все струнки тела дрожать, но я чувствовала отчаяние в его словах, обречённость, нет, почудилось. Странно, первый раз он заговорил со мной. Так сухо, так безразлично, не могу понять, чего он хочет, для чего держит тут. Все эти дни я просила, умоляла его заговорить, а когда молчание прервалось, стало хуже, стало жутко.
Резкий хлопок железной дверью, кажется ушел. Я привыкла к темноте, привыкла, что тушит свечи, прежде чем зайти. Я его не видела, но успела изучить каждый звук. Его походка лёгкая, но уверенная: шаг, ещё один, длинный плащ, слышу глухое трение ткани о камень, шаг, ближе, ровное дыхание. Он не нервничает, но движения скованы, будто он боится, не может быть, он не может испытывать страх, он вообще не может чувствовать. Совсем близко, запах ментола, я возненавидела ментол. Он смотрит на меня, я чувствую его взгляд. Минута, час или целая вечность прошла с момента, когда он зашел. Что ему нужно? Оставил что-то, апельсины – едкий запах цитрусовых. Ушел, свечи тут же зажглись. Это не дом, слишком высокие потолки. Замок? Может быть.

День двадцатый.
- Что тебе принести?
Молчу, не могу ответить. Страх и ненависть смешались в одно сильное чувство, направленное против него. Он не делает мне больно, но лучше уж боль, чем полное неведение, изоляция, боязнь, что вот-вот он осуществит свой коварный план, но какой?
Он не повторил вопрос, ушел.
Опять одна, Рассудок начинает покидать меня, сложно отличить реальность от забытья.
Кажется, что прошло уже слишком много времени, кажется, что прошлая жизнь была лишь фантазией.

День сороковой.
- Что-то принести?
- Останься.
Замолчал, я сбила его с толку. Хоть с кем-нибудь поговорить, не могу находиться наедине со своими мыслями, они пугают, уж лучше с ним. Повторяю более уверенно.
- Останься.
Его дыхание участилось, он отошел на пару шагов, чёткость движений нарушилась, очень странно.
Он постоял ещё минуту или две, смотрел на меня, я уверена, что опять чувствую его взгляд.
- Нет
Но он не ушел, нет, он всё ещё здесь. Не было хлопка дверью, не было слышно шагов, но свечи зажглись. Почему я закрыла глаза? Сейчас, ещё секундочку и я открою, ещё одну долю секунды.
Тёмные волосы спадают на плечи, бледная кожа, чёрные, как смородина, глаза. Плачет. Нет, мне показалось, закрою глаза, так лучше.

День первый.
Бездушные отступили или ещё самый разгар боя? Боль начинает накатывать с новой силой. Не могу встать, не могу пошевелиться. Всё тело сковано, будто тысяча железных цепей обвивают, притягивают к земле. Слышу чьё-то дыхание, неужели целитель? Пришла подмога, нас не оставили здесь умирать? Он поможет бойцам. Если я не смогла, то те, кто пришел, обязательно помогут. Но я не слышу их молитв, не вижу вспышек света, вздымающегося в небо. Кто-то тихонько, так нежно и бережно поднимет меня, хочется довериться ему. Теперь я чувствую, что в безопасности, хотя у меня нет на то оснований. Шум боя утихает, словно последние раскаты грома дают о себе знать где-то вдалеке, словно угроза миновала. Мир начинает кружиться, хочется закрыть глаза, погрузиться в темноту. Но мне не дают забыться.
- Только не закрывай глаза, не закрывай, слышишь. Смотри на меня, смотри.
Чёрные, как смородина, глаза и низкий, но в то же время такой заботливый голос. Тёмная и холодная комната, сложные заклинания, боль начинает отступать, слабый запах ментола, мне нравится ментол.