-= Клуб начинающих писателей и художников =-

Он сидел на лавке и курил дешевые сигареты, купленные в магазине неподалеку. В последние дни он нервничал все больше и это сказывалось на его внешности. Раньше он гордился своим лицом, считал себя достаточно красивым, что часто подтверждалось взглядами других людей. У него были мягкие светлые волосы, яркие голубые глаза, чистое лицо было постоянно залито детским румянцем.

Но теперь все изменилось. Он постарел и чувствовал это. Глаза налились кровью, кожа стала бледной, на лице начали проявляться ранние морщины. Неопрятная щетина вскоре превратилась в спутанную бороду, грязные длинные волосы спадали на лоб. Он дышал тяжело, хрипло, говорил мало, почти не улыбался. Даже его любимый, когда-то хороший костюм теперь был полон криво пришитых заплаток, пиджак и вовсе стал его переносным одеялом. Когда-то уважаемый всеми знакомыми, он теперь был вынужден зарабатывать на жизнь уборкой в чужих дворах.

Сколько уже прошло времени? Месяцы, это точно. На его глазах весна сменилась жарким летом, а затем пришла серая осень. Скоро выпадет первый снег. А он по-прежнему был далек от своей цели. В начале пути он наивно представлял, что на поиски уйдет всего пара недель, что вот-вот он заключит ее в свои объятия. К сожалению, реальность оказалась гораздо мрачнее. Он не знал, куда идти, не знал, как она сейчас выглядит... он не знал ничего.

И все же он не сдавался. Он был уверен, что скоро найдет ее, хоть это предчуствие уже не раз его обманывало. Он знал, что она рядом, но сам всегда был на шаг позади. И это его раздражало. Иногда, переполненный гневом на нее и самого себя, он шел в бар, напивался до потери сознания и просыпался в неизвестном месте, с больной головой и разбитыми в кровь кулаками. На ватных ногах он подбирался к подходящему месту и опустошал желудок. От этого ему становилось немного легче. После таких приступов он пересчитывал деньги, покупал себе пачку сигарет и дешевую закуску и продолжал путь.

Такое случалось все чаще и чаще. Довольно скоро "дешевая закуска" превратилась в "банку холодного пива", а "пересчитывал деньги" стало равносильно "грабил случайного прохожего".

Он знал, как далеко пал. Бывали такие дни, когда он сидел в полном одиночестве, сжимая в руках бутылку вина, и то и дело открывал ее, не решаясь поднести наконец к губам и сделать глоток. Но он не мог остановиться. Алкоголь был его единственным спасением, он заставлял его забыться хотя бы ненадолго. Он часто думал о том, чтобы бросить, но эти размышления неизменно проходили за очередной бутылкой и были лишь далеким отголоском здравого смысла, давно утонувшего в темноте его души.

Сейчас он сидел и думал, какой была бы жизнь, если бы они никогда не расставались. Если бы она не сбежала.

Да, тогда жизнь была бы прекрасной. В этом не было сомнений.

Перед его глазами возникли картины из какой-то параллельной вселенной, где все шло так, как хотел он. Так, как и должно было быть.

Его мысли унесли его обратно к тому роковому дню, когда его идилия была разрушена, но теперь все было по-другому. Он пришел в сад и увидел ее, сидящую на ее обычном месте, в тени огромного дерева в самом сердце этого клочка рая. Она увидела его и улыбнулась. Он обнял ее и прижался своими все еще молодыми губами к ее. От этого прикосновения по всему его телу прошелся освежающий холодок, оставляющий во рту сладкий привкус. Он взял ее за руку и провел ее в глубь сада, где они сели на мягкую траву и говорили.

Конечно, говорил только он. Она никогда не говорила. Ее молчание было одним из ее величайших преимуществ. Другие люди постоянно говорили и совсем не умели слушать. С ними ему было скучно. Только с ней он чувствовал себя самим собой, мог расправить крылья и говорить все, что хотел, не боясь кого-либо оскорбить.

А какая она была красивая! Величественная, словно богиня. Волосы - реки золотого пламени, стекающие на ее хрупкие молочно-белые плечи. Ее длинные тонкие пальцы перебирали воздух со скоростью профессионального пианиста, сияющие глаза-звезды заглядывали прямо в его сердце. Рядом с ней он чувствовал себя, словно маленький ребенок в руках матери. Вокруг нее царил мир, одного взгляда на ее лицо хватило, чтобы усмирить самого дикого зверя. Другие бы этого не поняли. Они бы посчитали ее уродиной, он знал это. И все же он не мог объяснить, чем она его притягивала. Он мог лишь мямлить и махать руками, безуспешно пытаясь описать ее красоту.

Они были бы вместе вечно. Он не должен был отпускать ее. Действительно, он совершил ошибку, вернув ее в сад. Но он ничего не мог с собой поделать. Там было ее место, ее сияние было уже не тем в стенах его подвала. Нет, она должна была оставаться в саду. Сейчас он подумал, что, наверное, стоило приковать ее к земле сада, чтобы она не сбежала.

Как только она посмела? Он сжал сигарету в кулаке, вогнав ногти в бледную кожу огрубевших рук. О чем она только думала? Сбежать? От него?

Нет, он этого не допустит. Он найдет ее и они будут вместе. Вечно.

Он поднялся с лавки и пошел искать ближайший бар.



Она хорошо помнила свою жизнь в темноте и одиночестве, до того, как нашла сад. Словно это было только вчера. Хотя, кто знает, может так и было. Она-то точно не знала - время для нее было чем-то потусторонним, чем-то, что нужно только другим. Она видела, как дни сменяют ночи, лето становится зимой, Земля вертится вокруг Солнца, но все это не имело для нее никакого значения. Она никогда не думала о времени как о чем-то важном.

Скорее всего, это безразличие к течению времени пришло именно из тех дней. То было единственное место в ее сплошном потоке жизни, которое точно находилось в прошлом. Ей не нравилось вспоминать о той темноте, но в этот раз мысли сами проникли в ее голову, словно вид мертвого мира вокруг открыл ворота их темницы.

Она считала себя одинокой, хоть и знала, что неправа. Она была там не одна, но все те, кто окружал ее, были ее врагами. Молчаливые и излучающие волны злости и ненависти, их глаза смотрели на нее из теней, провожали ее, пока она не исчезала из виду. Она боялась каждого шороха в беззвучной пустоте и этот страх до сих пор преследовал ее. Но сейчас он принял более ясную форму, и вместо смутных очертаний своих мрачных спутников она представляла, что вот-вот из-за угла выйдет он.

Ведь он был очень похож на них. Он следил за каждым ее движением, каким бы случайным оно ни было. Он пожирал ее глазами, одному ему известно, какие извращенные мысли проносились в его голове. Тени смотрели на нее с ненавистью, потому что она была не похожа на них. Он смотрел на нее с безумным, больным восхищением, потому что она была единственной в своем роде. Они хотели разорвать ее в клочья. Он хотел овладеть ею. Для обоих она была лишь чем-то непонятным, необъяснимым.

Другим.

Чем-то, у чего нет души.

Но между ними была одна большая разница. Тени никогда ее не трогали. Они боялись ее, словно могли заразиться, стать такой же, как она. Такой же бездушной и ненавистной.

У него же хватило смелости исполнить свое желание. Он дотронулся до нее и не раз. Он прикладывал к ней свои горячие руки, свои трясущиеся от волнения губы, прижимался к ней своим крепким, странно пахнущим телом. Он забрал часть ее.

Она содрогнулась от этой мысли. Он был первым, кто посмел дотронуться до нее. Раньше она считала, что такой день принесет ей счастье, что она наконец-то почувствует себя частью мира, такой же, как все вокруг. Но этого не произошло. Вместо этого она получила лишь страдания, ярость, боль. Его глупая улыбка застыла перед ее глазами и постоянно вызывала тошноту и желание вогнать в его круглое лицо когти, разорвать его на части, заставить его страдать.

Она подумала, что именно так чувствовали себя тени, следящие за каждым ее шагом в той темноте.

Она вспомнила сад. Нашла она его совершенно случайно, путешествуя по бескрайней тьме, стараясь не подходить близко к блестящим глазам, так и норовящим сжечь ее своими взглядами. Сад был ярким местом, красивым, дышущим жизнью. Сперва она не могла заставить себя войти, она думала, что это ловушка. Стоит ей шагнуть на зеленую траву, и сад проглотит ее целиком, отправит в место еще хуже тьмы, откуда нет выхода. Она долго ходила вокруг него, осторожно дотрагиваясь до стен, окружающих его. Они были сложены из чего-то холодного, но прочного. Это были стены построенные с любовью.

Наконец, она набралась смелости шагнуть через высокую арку. Она шла с закрытыми глазами, не решаясь посмотреть вокруг. Но вскоре заставила себя поднять веки.

Она все еще была в саду. Она была жива. Позади нее растилалась тьма, но здесь ее не было. Она не чувствовала никаких взглядов, не слышала бледного бормотанья, идущего с глубин ее старой темницы.

Трава под ногами была мягкая и слегка пружинила от ее шагов. Листья могучих деревьев слегка колыхались на ветру. В дальнем конце сада - который оказался куда больше, чем она думала - стоял трехэтажный особняк. Он был пуст и молчал, заросший дикими лианами. Это было единственное молчаливое место в саду - и единственное место, куда она так и не посмела войти. Что-то в нем было не так. Особняк окружала мантия тяжелого воздуха, из его глубин доносился ветер, не произносивший ни слова. Перед ним она чувствовала себя крошечной и бесполезной. Она еще никогда не встречалась с таким чувством. И потому не стала подходить к нему близко.

Вместо этого она гуляла по саду, саду, который говорил с ней, который радовался вместе с ней. Сад тоже был одинок, она знала это. Возможно он был одинок еще дольше, чем она. Деревья играли с ней, ветер танцевал с ней, ручей радостно болтал на своем языке. Она не могла понять слов, но ей нравился голос воды. Ей нравилось все. Всю жизнь ее сопровождали тихие взгляды теней и далекие, глухие голоса неизвестного. Сад же принял ее с распростертыми объятиями, он был рад видеть ее.

Она почувствовала себя частью чего-то целого. Чего-то куда большего, чем она сама. Поняв это, она села в нежной тени самого большого дерева и заплакала от счастья. Ей было хорошо. Она нашла свое место.

Сейчас же она стояла посреди пыли и праха. Во всем виноват он. Все пошло к чертям, когда в сад пришел он. Если бы он не пришел, она бы до сих пор веселилась на просторах любимого сада. Он забрал ее дом, забрал ее счастье, забрал у нее все. Утопил в своих голубых глазах, блестящих от изъедающей его болезни.

Она встряхнула головой. Она должна вернуться в сад. Должна увидеть его еще раз, убедиться, что с ним все в порядке.

Она повернула назад и отправилась в обратное путешествие. Из тьмы она вышла в сад. Из него она попала в пустыню. Теперь же она должна была вернуться. Но что она там найдет? По-прежнему ли сад живет и дышит? Скучает ли он по ней?

Что если он пришел туда первым?

Она побежала. Ее грудь сковывало плохое предчувствие.

Вдалеке собирались темные, молчаливые грозовые тучи. Мир вокруг не произнес ни слова.