Тема последняя: «Развязка истории ранним утром»
К утру ураган начал довольно быстро стихать. Дождь уменьшился до мелких капель, которые порывами ветра орошали разгромленный хуторок. Казалось, что самое худшее уже позади и вот-вот тучи рассеются, и из-за горизонта выползет алый шар солнца, который положит конец этой ужасной ночи.
Обломки кровли усеяли небольшую лужайку возле Федотового жилья, а сам дом был полуразрушен огромным стволом тополя, который был выкорчеван с корнем. В остатках двора не наблюдалось никакого движения, лишь уныло качались на ветру элементы крыши, нарушая зловещую тишину тихими скрипами.
Чудом уцелевший сарайчик, который располагался под маленьким дедовым садом, скрипел отворившейся дверцей. Внутри, где гнило прошлогоднее сено, притаились капрал с Танюшей.
Александр, находящийся в непонятном бреду, тихо стонал, положив голову девушке на колени. А Таня, держа в одной руке перезаряженное ружье, а второй гладя капралову голову, иногда поглядывала в проем дверей, где в любую секунду могла показаться рожа неприятеля.
- Слышишь, мелкая, - тихо прохрипел капрал. - Что-то мне вовсе плохо. Я, наверное, потерял много крови.
Таня провела рукой по его горячему лбу и криво улыбнувшись, сказала:
- Все будет хорошо. Я верю в тебя.
Во дворе вновь послышался свист ветра, и дверца сарайчика противно заскрежетала.
- Почему? - спросил капрал.
- Почему что?
- Почему ты за мной так привязалась? Влюбилась, дурочка? - капрал закашлялся и ощутил во рту горечь. - Говори.
Таня нежно провела рукой по его горячей щеке и улыбнулась, первый раз за день в ее улыбке была видна искренность:
- Ты мой, я знала тебя задолго до нашего знакомства. Рано или поздно, мы бы все равно встретились.
- Ты бредишь, - криво усмехнулся он. - У тебя случайно крыша не поехала?
- Нет, со мной все в порядке. Ты еще все поймешь. Сейчас просто не время и не место для этого разговора. Закрой глаза и отдохни, а я посторожу тебя от всей этой нечисти.
- Удачи, - молвил капрал и закрыл глаза. Невероятный жар буквально сжигал его тело, кости ныли тупой болью, отчего он не сдерживал свои стоны, которые вырывались из пересохшего рта. Девочка смотрела на него своими блестящими в темноте глазами, и один лишь дьявол знал, что таилось в ее голове.
Неподалеку послышался вой и она мгновенно уставилась на дверной проем. Рука крепко сжала ружье, некогда принадлежавшее леснику.
Капрал все еще бредил и стонал как загнанный бык, сейчас ему хотелось, чтобы все это побыстрее закончилось. Какой бы ни был конец, Чайке было уже все равно. Он устал. Смертельно устал.
- Мне нужно в больницу, - сказал он.
- Не дергайся, - сказала она. - Вот, держи таблетку. Тебе станет легче.
С этими словами, Танюша достала с внутреннего кармана пакетик с пресловутыми таблетками. Капрал взял в окровавленную руку таблетки и ничего не говоря, забросил их себе в рот.
- Вот так, - сказала она. - А теперь закрой глаза и тебе станет легче. Ну же! Вот так, хороший мальчик.
Капрал сомкнул веки, и в одну секунду, его сознание унеслось куда-то вдаль. Боль от истекающей кровью ноги, начала понемногу спадать и тело немного онемело. Это было то, что нужно.
Таня ласково провела рукой по его волосам и загадочно улыбнулась.
Худой наркоман, который все это время сидел возле колодца, пополз к куче обломков, которые похоронили под собой Бабая и его громадного товарища, столь несправедливо поверженного дедовым капканом.
Высокая крапива прятала Худого от постороннего внимания, и только лишь его порывистое дыхание выдавало замечательную засаду. Когда он был уже возле обломков, куски шифера зашевелились и с них вылезла чья-то рука.
От неожиданности Худой дернулся и замер.
Груда обломков вновь затряслась, и на поверхность вылез Бабай. Тяжело дыша и лупая своими глазищами, он потрогал рассеченную лысину на голове, с которой сочилась кровь.
- Ты как? - тихо спросил Худой.
Бабай долго настраивал свой «фокус» и наконец, обнаружив собеседника в пяти метрах от себя, ответил:
- Сейчас бы пива.
- К черту пиво! Давай выбираться отсюда пока живы, - зашипел парень. - Нас здесь замочат эти твари, их слишком много.
Бабай все еще сидел на груде обломков и оглядывался по сторонам:
- Слышишь, а ты кто такой? Я что-то никак не пойму.
- Я Жора. Мы вместе бухали в деда.
- А осталось что-нибудь с бухла? Мне здоровье нужно поправить, а то голова раскалывается.
- У тебя «чердак» проломан. Ёпта!
- А где мы есть?
- Ползи сюда, в крапиву, - сказал Жора, оглядываясь по сторонам. - Здесь в крапиве можно без «палива» сохранится.
Бабай закопошился, освобождая свой зажатый в обломках плащ и пыхтя как паровоз. Резким движением он выдернул свое одеяние, и не сохранив равновесия полетел с кучи прям на землю, больно плюхнувшись лицом в грязь.
Где-то по ту сторону дороги нечто завыло в кущах и его вой подхватило еще десяток тварей. Казалось, они были вокруг, и пристально следили за действиями Бабая. Худому, уже показалось плохой идеей то, чтобы этот сумасшедший лез к нему.
- Оставайся там, - быстро нашелся Жора.
Но Бабай уже полз к нему, на ходу бормоча:
- Слышишь как волки воют, наверное охотятся. Жаль что при мне нету моей сокиры. Эй, шиц! - Бабай замер и вопросительно посмотрел на Худого. - Шиц! Ты это, не видел, где я сокиру положил?
Худой не отвечал ему, а лишь прислушивался к вою и шевелению в кустах по ту сторону дороги. Как раз под рукой не было никакого оружия, даже палки, чтобы при случае хоть сдержать нападение.
- Шиц! - позвал его безумный дядька. - Я сокиру про**бал.
- Поздравляю, - выдавил с себя Жорик. - Не шуми. Я прошу тебя: не шуми.
Ветер вновь завыл, как при морском шторме. Но это были уже последние вздохи пролетевшего урагана.
- Есть закурить?
- Нашел время, - закатил глаза Жорик и похлопал себя по карманам, в поисках сигарет. Мятая пачка гадости оказалась во внутреннем кармане, вместе с упаковкой цитрамона, который он брал для вечно-болящей головы своего кореша. Протянув просящему закурить пачку, Жорик высыпал на руку все восемь таблеток и начал жевать их как одурманенный. Опьянение накануне вечером, перерастало в тяжелую головную боль. Худой, повидавший на своем молодом веку много всякой дряни, мог с уверенностью поставить высший бал дедовой самогонке.
Бабай прикурил сигарету и спросил:
- А что мы вот сейчас здесь делаем? Ты не подумай, что я к тебе доё**ваюсь, но все-таки... Расскажи мне, пожалуйста?
Худой все так же хрустел таблетками и смотрел вверх; дождь поливал его лицо и вроде бы освежал. Внезапно на него навалилось близкое к обмороку состояние: тело похолодело, и на лбу выступил холодный пот.
Бабай начал чиркать спичкой, прикрывая ее от дождя. Ветер здорово мешал ему это сделать, но упорству этого дядьки не было предела. Закурив, он поднялся с земли, сел на корточки и огляделся, задумчиво дымя своей папиросой.
Не прошло и минуты тишины, в которой Жорик отлавливал неимоверные приходы, как Бабай весьма серьезно поинтересовался:
- А где Эдик? Это мой друг. Мы вместе с ним на речке отдыхали с палаткой. С нами девочка еще была такая, ослепительная, божественная. Я с ней медленный танец танцевал. Так красиво было, что моя душа прям развернулась. Ты представляешь?
Жорик протер мокрое лицо и сказал:
- Что-то мне хреново вовсе, такое чувство, что сейчас потухну. Бл**, гребаный цитрамон, не поверил бы, что он так «рубает».
Худой подлез к сараю и оперся спиной к крепкой стене. Где-то возле кладбища блеснула молния и хуторок вновь осветился яркой вспышкой. На мгновение можно было увидеть крыши заброшенных домов и буйную растительность вокруг.
Худой забрал протянутую Бабаем пачку и тоже закурил сигарету. От первой затяжки затошнило, к горлу даже подкатилось пару рвотных позывов. Худой наркоман закашлялся и выбросив сигарету, начал блевать.
Бабай посмотрел на него и сочувственно махнул головой.
Гроб, стоящий посреди развалин, некогда бывшими домом деда-отшельника, зашевелился. Когда крышка все же отлетела в сторону, из гроба показался обезумевший прапор. Его всего колотило и он громко дышал. Осмотревшись по сторонам, он понял, что легко отделался и наполовину обвалившийся потолок не задел его жуткое укрытие.
С огромным облегчением он вылез с гроба и обтрусил одежду, словно остатки похоронного ложа могли остаться на его форме. Потом он вспомнил про ПМ и обнаружил его в нескольких метрах на полу.
Подняв пистолет, он прислушался к далеким воям, которые все еще доносились со всех сторон. Нужно было быть на чеку, чтобы не стать сегодня закуской.
Вдруг он услышал чей-то глухой крик. Вроде бы с какой-то пещеры, далеко-далеко. Кто-то кричал, и похоже, что звал на помощь.
На всякий случай, Олегатор перезарядил пистолет и один из патронов попросту отлетел в сторону, но прапор на это не обратил ни малейшего внимания, его взгляд был прикован к окну. Если там кто-то есть, то он его наверняка увидит.
Совсем рядом раздался вой и Олег мгновенно присел на корточки и весь сжался, тряся перед собой пистолетом. Возле дома, прям под окнами, кто-то пробежал, хрипя как дикий кабан. Испарина покрыла Олегов лоб, и он посмотрел на проем двери. В любую секунду с этого проема могла выскочить ночная тварь и вцепится ему в горло. От этой мысли начало трясти еще сильней, но тут вновь до него донесся чей-то крик.
Осторожно, не создавая шума, прапор подкрался к окну. Его взору предстал дедов сад, который уже немного освещался утренним светом, а так же находившийся там погреб. Тот погреб, откуда Федот носил самогонку и закуску. Оттуда он носил и мясо…
Крик повторился, и теперь Олег точно знал, что кто бы это не кричал, он находится именно в погребе…
Олег вылез через окно и пустился побыстрее к погребу. Там кто-то отчаянно кричал о помощи, именно это расслышал в глухом крике, прапор.
Подбежав к погребу, он открыл дверь.
- Кто здесь? - спросил прапор, сглотнув ком в горле.
- Помогите! - кто-то тут же закричал с темного лаза. - Спасите ради бога! Умоляю!
Прапор осветил помещение погреба и увидел подвешенного за руки парня.
Но не это подвергало в шок. У парня отсутствовали ноги. Они были жестоко ампутированы и наспех обмотаны какими-то тряпками, из которых сочилась кровь. А кровь громко капала в, подставленный под висящего беднягу, тазик. Лицо парня искривляла гримаса ужаса и он отчаянно зажмурился, когда в глаза ударил свет пограничного фонаря.
- Корова? - раскрыл от удивления рот, прапор.
- Вытащи меня от сюда! Они убьют меня! Убьют и съедят! Пожалуйста!
- Кто убьет? - решил уточнить прапор, но внезапно получил сильнейший удар в затылок
В Олега потемнело в глазах и его тело неуклюже плюхнулось в погреб. Висящий парень закричал еще сильнее.
В проеме погреба стояла Танюша, в руках ее было ружье, прикладом которого она «потушила» прапора. Девушка пристально смотрела на безногого узника. В ее глазах на одно мгновение проскользнула дьявольская искорка.
Потом она закрыла дверь погреба и ушла.
Прапор пришел в себя и заметался по темному погребу в полных непонятках: где он и как отсюда выбраться? Стон Коровина, висевшего на цепях как говяжья туша, помог ему быстро соорентироваться.
- Что случилось? Кто это меня так?
- Чертова сука! - брызгая слюной, кричал Корова. - Это она мутит этой х**ней! Они сумасшедшие!
- Ты это Танюшу имеешь в виду? - удостоверился прапор, трогая себя за щемящий затылок.
- Ну а кого же, твою мать! - верещал Коровин.
- Ты пытался ее изнасиловать? - Олегатор сжал руки в кулаки и еле сдерживал желание избить это грязное тело до неузнаваемости. Прапор понял, что насильник, наверное, неспроста лишился своих ног. Очевидно, напоролся на один из дедовых капканов. Или же чертовы ублюдки настигли его и заживо отъели ему конечности. Вполне можно утверждать, что это дерьмище получило по заслугам.
Но только как он оказался в дедовом погребе и почему дед ни одним словом не обмолвился о своем узнике?
- Она сама проститутка, ноги раздвигала передо мной, - заверил его Корова. - Сама предложила пройтись лесом, накормила какой-то дрянью и снимала передо мной свои трусы…
- Еще слово и я не сдержу себя, - предупредил его прапор.
- Да тварь это редкая! - уже истерически пищал парень и дергался на цепях как червь на рыболовном крючке.
Прапор не смог сдержать себя, он подался к Корове и начал безумными ударами кулаков, месить подвешенное тело. Корова жалобно застонал. Потом стон его оборвался и утих от гулких ударов по его туловищу. Прапор бил что есть сил, пытаясь утихомирить немыслимую вспышку ярости. Он ощущал, как под его кулаками трещат и ломаются ребра, но никак не мог остановить себя.
Когда уже несчастный Коровин пустил струйку крови со рта и потерял сознание, лишь тогда Олегатор упал на колени и попробовал отдышаться от внезапного отключения своего мозга.
Когда Олег понял что сделал, то было уже поздно - тело безжизненно болталось на цепях, истекая собственной кровью.
Кровавыми руками, прапор полез вверх и попытался открыть дверь погреба, но та никак не хотела ему поддаваться.
Очевидно тот, кто его ударил по затылку, подпер чем-то дверь снаружи.
Во дворике Танюша столкнулась с Бабаем, который поймал ее в свои руки и заулыбался, грозно оскалившись:
- А я тебя вспомнил, представляешь? Мы же виделись с тобой.
- Ты не в своем уме, - ответила она и сделала слабую попытку вырваться из его стального захвата.
- Не убегай моя девочка, - попросил он ее нежно. - Обними меня как тогда, во время танца под озером. Я хочу тебя очень сильно.
- Не трожь меня! - сурово, но вполне спокойным голосом ответила девушка. - Ты даже не представляешь, что тебя ждет дальше.
- Ты мне скажи, сучка маленькая, что у вас здесь происходит? - Бабай прижмурился и постарался лучше приглядеться в лицо девушки. Он заметил, как оно потеряло маску своей привлекательности и обрело гневный облик, лишь скулы иногда дергались, показывая, что молодая особа была напряжена как воздух перед грозой.
- Отпусти мою руку, - молвила она, - я тебя в лепешку размажу.
Внезапно с дома выбежал убийца в немецкой форме и резким рывком замахнулся на стоящих своим грозным мачете. Острое как бритва лезвие рассекло воздух с ужасным тихим свистом. Бабай успел только увидеть блеск огромного ножа в воздухе, который обрушился на его руку, держащую Танюшу. Мачете с легкостью перерубило руку в районе локтя, и кровь брызнула с ампутированного места.
Бабай страшно заорал, смотря на свою отрубленную руку, которая плюхнулась девушке под ноги.
Немец отступил назад и размахивал в воздухе своим оружием, словно выбирая момент для следующего удара. Таня сжала ружье и отступила на несколько шагов назад, ближе к сарайчику, где был капрал.
Немец угрожающе приблизился к жертве и мачете замаячило у Бабая перед лицом. Смертельная опасность немного парализовала дядьку, но он смог отреагировать и отряхнуть назад.
Танюша не сводя глаз с Немца, осторожно отступала назад. Порыв ветра засвистел между построек, а дикий вой, довершил этот свист.
Бабай стонал от боли, и в его глазах можно было увидеть понимание своей участи. Немец несколько раз метнулся с выпадом в его сторону, и зловеще засмеялся, спрашивая у него вполне человеческим голосом:
- Есть последнее желание?
Бабай сцепил зубы и резко отпрыгнул в сторону. Немец, в эту же секунду, взмахнул своим мачете, и лезвие с глухим стуком отсекло Бабаю голову.
Танюша, в этот момент, свела курки на ружье.
Отсеченная голова покатилась под небольшую постройку, где прятался Худой.
Немец опустил мачете и замер, смотря как обезглавленное тело, сделав несколько шагов, плюхнулось в траву, рядом с богатырем, который все так же лежал в капкане.
Голова докатилась до угла постройки и замерла рядом с трясущимся от страха Жориком. Мертвые глаза уставились на наркомана, и губы зашевелились в попытке что-то сказать. Жорик отпрыгнул в сторону и скрылся в густой крапиве, в его взгляде был виден нескрываемый ужас от происходящего.
Немец посмотрел в ту сторону, где еще не так давно стояла Танюша. Ее там не оказалось. Воспользовавшись моментом, девушка скрылась прочь.
Прапор, напрягая все свои силы, пытался отворить дверь погреба, дабы выбраться с жуткой ловушки. Чертова дверь была сделана на совесть, удары плечом не смогли сдвинуть ее даже на миллиметр.
Вдруг снаружи послышались шаги, Олегатор мгновенно замер и сжал в руке пистолет.
Шаги оборвались совсем рядом, и кто-то начал оттягивать дверь погреба.
Пот, тонкой струйкой побежал по лбу Олегатора, а удары собственного сердца, вдруг ясно застучали в его ушах.
Крышка открылась, и в проеме показался чей-то силуэт.
Палец прапора начал надавливать на курок.
- Кто здесь? - спросил знакомый голос.
Олег тяжело вздохнул и опустил пистолет:
- Это я, - сказал он, и его рука нашла в темноте погреба фонарь. Громко клацнув, луч "Эксперта" осветил в проеме погреба худого наркомана Жорика.
- Вылезай давай быстрее, - сказал тот. - Я тебе покажу нечто. Ты должен это видеть.
- Ты на это взгляни, - луч фонаря метнулся в сторону висящего тела.
- Твою мать… - молвил Худой.
- Где наши? - спросил Олегатор.
- Не знаю. Бабай со своим другом мертвы. Жирный тоже. Тёлку с капралом я не видел, но что-то мне кажется, что и их уже тоже нет с нами.
В первых лучах рассвета, неподалеку от хуторка, собрались еще одни герои этого рассказа, о которых я не упоминал до этих пор.
Учитель из местной школы в кожаном плаще немецкого офицера и окровавленным мачете; директор небольшого предприятия с парой охотничьих ножей; прокурор района – светловолосая женщина с блестящей японской катаной; владелец дорогих клубов в столице с туземским томагавком и еще один громадный мужчина, который курил трубку и чесал седую бороду. Все они оказались здесь неспроста.
Они представляли собой «Клуб охотников».
Они много заплатили за участие в этой «охоте».
- Каждому досталось свое, - довольно молвил директор. – Это и вправду самая потрясная вещь, что я пробовал в жизни.
- Пора утихомирить свой пыл, дружок, - ласково сказала ему прокурорша, симпатичная даже в длинном плаще, которые были на всех участниках клуба. Словно плащи были неотъемным элементом их компании.
- Четыре утра, товарищи, - прохрипел учитель. – Конец охоты.
- А остальные? – не согласилась прокурорша.
- Тем, кому посчастливилось выжить, пускай идут прочь, - учитель был непреклонен. – Правила клуба запрещают охотиться после четырех часов утра.
- Зачем нам свидетели? – не понял такие правила бизнесмен и засунул окровавленный томагавк себе за пояс. – Давайте грохнем всех, и все.
- Дед достаточно накормил их таблетками, - сказал учитель. – Им еще неделю будет чертовщина мерещится. Кто им поверит? А? Тем более, что у них на руках столько трупов. Они и так все обречены.
Вокруг компании начал стягиваться утренний туман. Он окружал их плотным кольцом.
Учитель медленно подошел к курящему трубку мужику и сказал:
- Ты теперь понимаешь, что твоя идея была ошибкой?
- Теперь да, - согласился мужик.
- Она много чего знает, - продолжил учитель. – И ты сам понимаешь, что ей никак нельзя донести эту информацию обществу.
- Я все решу, - прохрипел мужик и крепко затянулся люлькой. – Она моя дочь. И именно я должен решить эту проблему.
- Это твой долг перед клубом, - добавила прокурорша и улыбнулась милой улыбкой.
Мужик, потушив люльку, спрятал ее в карман своего плаща, а потом вытащил из кирзового сапога огромный нож. Учитель одобрительно посмотрел на оружие, а потом сказал остальным:
- Уходим. Демид справится сам.
Четверо охотников медленно двинулись к кладбищу, а пятый застыл с ножом в руке, глядя на покрывающийся туманом хутор.
- Примерно человек пять! – кричал следователь по особо важным делам Андреев, который старался перекричать рев мотора УАЗа. Он с начальником пограничной заставы Лёнчиком, летели на УАЗе по лесной дороге с бешеной скоростью.
За УАЗом следовала «Волга» с остальными оперативниками, которые накануне вечером приехали в поселок.
- Все занимают серьезные должности, к ним не так легко подобраться, - продолжал следователь рассказывать начальнику заставы подробности дела, по которому они явились к нему.
- Как вы их назвали? – переспросил еще раз Ленчик. – Который после «тет-а-тета» с местной фельдшеркой перебывал еще в возбужденном состоянии.
- Клуб охотников. Только охотятся они исключительно на людей. Такая вот последняя модная фишка у богатых людей. «Клуб охотников» - это некое тайное общество каннибалов.
- Кого? – с выпученными глазами переспросил Ленчик.
- Каннибалов, - повторил следователь. – Они охотятся на людей, а потом едят их в надежде на вечную жизнь.
- Это бред.
- Это их убеждения.
Внезапно на дороге появилась утопленная в огромной луже машина. Это был «Москвич», на котором Чайка с Олегом ехали в наряд.
Нога Ленчика ударила по педали тормоза, и УАЗ занесло в лихом вираже. Чудом не врезавшись в стоящую в луже машину, они остановились в ближайших кустах. У следователя замерло сердце от маневра водителя, он схватился рукой за грудь и сказал:
- Твою мать!
Ленчик тем временем выбежал из машины, и подбежал к утопленному «Москвичу».
- Это их машина! – закричал он следователю.
- Значит твои ребята в полнейшей заднице, - прокомментировал ситуацию Анреев и закурил сигарету.
Олегатор с наркоманом прижались к стене Федотового дома, прислушались к ночной темноте. Вой прекратился, а утро было необычайно тихое и спокойное. Туман укутывал хуторок, в воздухе пахло пряным сеном.
- Вроде тихо, - оценил ситуацию прапор.
- Пойдем, - Жорик повел его вдоль стены. Олег, тяжело дыша, двигался следом за парнем.
Наркоман подвел его к высаженному выстрелом окну, и указал рукой на тело, которое лежало под ним. Олег понял, что это последствия самого первого за этот вечер выстрела, совершенного дедом из его трехлинейки. Лицо в окне сейчас помнилось с трудом, словно кто-то вырезал этот эпизод из памяти Олега.
Прапор подошел к телу, и склонившись перевернул его на спину. Перед ним, с полураздробленой головой лежал участковый Сьюзи.
- Рубишь тему? - спросил Жорик у прапора.
Тот отошел чуть в сторону и сказал:
- Труп участкового.
- Ты что не врубаешься? - Жорик достал с кармана мятую пачку сигарет и закурил. - Дед завалил участкового. А «чесал» нам о зомби.
- Может участковый тоже упырь, - предположил Олегатор.
- Ты че, «упоротый»?
Прапор протер мокрое от дождя лицо и тяжело вздохнул, как бы настраивая себя и собираясь с мыслями. Проклятая головоломка этой ночи никак не укладывалась в голове, и тем более, не поддавалась логичным объяснениям. Да и куда тут-то думать было, башка просто разрывалась от такого количества происшествий за этот вечер.
Далее он вновь посмотрел на Жорика, и тут же побледнел.
Эту перемену в прапоре наркоман заметил, поэтому быстро спросил:
- Что с тобой?
- Что со мной? - истерически засмеялся прапор. - Что, мать твою, с тобой?
Прапор смотрел как лицо Жорика покрылось темными полосами и лоскуты кожи буквально отваливались, обнажая красные мышци. Потом его морда вытянулась и уже походила на собачью, с острым оскалом белых клыков. Картина просто ошарашивала своей реальностью, заставляла неметь конечности, а сердце ускоряла в несколько раз.
Из под его одежды начала пробиваться черная шерсть, а глаза засветились неестественным красным оттенком, в лучших традициях фильмов об оборотнях, которые любил смотреть Олегатор.
Прапор тут же поднял пистолет, и прицелился в оборотня. Тот зарычал, злобно оскалившись и отпрыгнув в сторону. Олег высадил несколько пуль ему вслед, вплоть до последней, потом бросил пистолет в сторону и побежал прочь.
На звук выстрелов вновь поднялся жуткий вой, и туман стал еще гуще и темнее.
За бегущим по улице прапором, тут же метнулось несколько темных силуэтов.
Жорик, спрятавшись за стеной, перевел дух и дотронулся до своей ноги, где засела одна из выпущенных прапором пуль. Рана кровоточила, а потом резкий судорожный спазм сковал его тело и с горла вырвался крик боли. Оторвав от своего пуловера рукав, Жорик перевязал ногу, и не теряя ни секунды, принялся уходить прочь с этого проклятого места.
Осмотрев двор, и не заметив ничего подозрительного, он двинулся в путь. Осторожно обойдя тело богатыря в капкане, Жорик спотыкнулся об что-то в густой траве. Нагнувшись, он поднял с земли сокиру Бабая.
Они брели по кладбищу.
Танюша, обняв, поддерживала раненого капрала и опиралась на свое ружье как на палку. Капрал тяжело дышал, и кажись вот-вот должен был свалиться на землю. Девушка держала его, не смотря на то, что с нее было килограмм пятьдесят веса, а у капрала только пивное пузо весило тридцать. Она оказалась сильнее, как для своего юного возраста.
Наконец выдохшись, Чайка остановился у гнилого креста и присел:
- Давай перекурим. Я не могу уже. Нужно отдохнуть.
- У нас нет времени, - сказала она.
- Пох*й.
- Они сейчас нас догонят.
- Похую.
- Ладно, черт с тобой. Две минуты отдохнем, - согласилась Танюша, которая не могла поспорить с аргументами капрала.
- Что за херня вообще происходит? - он посмотрел ей в глаза. - Только не пиз*и мне, что ты не в курсе.
Таня не упустила сделать паузу и как-бы удивленно поморгать своими глазами, которые действовали на парней как гипноз. Но заметив испытывающий взгляд Александра, тут же опустила взгляд и глухо ответила:
- Я в курсе.
- С самого начала знала?
- Да.
- Оху**но, - усмехнулся капрал. - Ну давай, Танюша, бомби.
- То что ты видел этим вечером – это все ненастоящее…
Внезапно с ближайших кустов появился огромный мужик в плаще и схватив Татьяну, отбросил ее в сторону. Чайка тут же вскочил на ноги от внезапного прилива сил, но огромный мужик вновь уложил его на землю резким ударом локтя в челюсть.
Чайка «отключился».
Приблизительно в пять утра, когда солнце уже заливало своими первыми лучами хуторок, сюда приехал УАЗ и «Волга».
Ленчик, который по долгу службы бывал уже в этом месте, сразу же бросился к хижине Федота. За ним бежал следователь, курящий одну за одной сигареты.
Из тумана на них выбежал прапор и сбил с ног Ленчика.
Оперативники, следующие за ними схватились за оружие. Андреев поднял руку вверх и закричал:
- Не стрелять.
Ленчик испугано отполз от лежащего на земле прапора.
- Что за нах! – пробормотал начальник заставы.
Олег лежа на земле начал дергаться в непонятных конвульсиях и кричать как безумный. Его взгляд был бешеным и лишенный всего человеческого.
- Тихо-тихо, - сказал следователь. – Что же с тобой, парень?
Прапору казалось, что он горит изнутри. Чувствовал, что какая-то жидкость внутри него разъедает его желудок, подобно щелочи.
- Этого в больницу срочно нужно, - сказал Андреев Ленчику.
- Что с ним? – спросил начальник заставы, который все так же сидел неподвижно на земле и следил за прапорщиком.
- Передоз.
Худой добрался к концу сада, обошел Бабаеву машину с прицепом, и оказался на песчаной дороге, которая вела к ближайшему поселку. В руках он все так же держал сокиру и время от времени оглядывался по сторонам.
За поворотом стояла машина с включенными габаритами, а возле нее бегал небольшого роста паренек.
- Привет рассушеный, - улыбнулся Худой, узнав в коротышке своего старшого брата.
- Что случилось?- спросил брат. – Где Жирный?
- Поехали отсюда как можно быстрее, - посоветовал Худой и выбросил сокиру подальше в кусты. – Я тебе реально советую. Ты мне веришь?
Брат молча сел за руль.
Худой оглянулся в ту сторону, откуда пришел и закурил свою последнюю сигарету с пачки. В мыслях все еще не мог поверить, что это конец и он так легко отделался. Лишь нога прострелена. Мелочи.
- Объяснишь? – спросил брательник, заводя мотор.
Жорик прыгул в салон машины и сказал:
- Жми отсюда быстрее. Потом расскажу. Ты ох**ешь, отвечаю.
Чайка открыл глаза.
Был уже почти полдень. Он обнаружил себя привязанным к дереву крепкой веревкой. Руки и ноги затекли до такой степени, что он их уже не ощущал.
Напротив него сидела Таня и протирала тряпочкой огромный нож, который блестел на солнце.
Чайка закашлялся и спроси:
- Что это значит?
Таня мило улыбнулась и посмотрела на него:
- Помнишь, я говорила тебе, что я знала заранее что встретимся?
- Ты о чем вообще?
- Я выбрала именно тебя, потому что давно так хотела. Ты все еще не понимаешь, что происходит? – она пару раз хихикнула и продолжила. – Сегодня просто необычный день. Для меня, например, он самый значимый в моей жизни. Сегодня я вступаю в «Клуб охотников».
- Что ты несешь? – хрипел Чайка.
- Успокойся, - сказала она и поднялась на ноги. – Сейчас ты почувствуешь свою смерть. Я специально ждала когда ты очухаешься, чтобы ты чувствовал как я перережу тебе горлянку, как скоту.
Чайка смотрел на приближающуюся к нему Татьяну и не чувствовал страха. Он не мог понять только одного: что она нашла в этом «Клубе», что способна убить человека ради этой идеи.
- Я выбрала тебя лично, - прошептала Таня, склонившись над капралом.
- За что?
- Ты мне нравишься, - ответила она.
Чайка хотел еще что-то спросить, чтобы как можно дольше затянуть беседу, но Танюша резко всадила нож ему в грудь.
Саня скривился от боли и с его горла раздался глубокий выдох.
- Я с удовольствием тебя съем, - прошептала Танюша.
THE END
Helena (23-го, 24 года)
