Я возвращался домой после очередного рабочего дня. С этой целью, каждый день мне приходилось пользоваться общественным транспортом, причем не одним, а тремя. Сначала я ехал в метро. Потом на областном автобусе, и, в конце концов, на попутке. Путь этот занимал около двух часов, и разумеется, я не был счастлив от такого положения вещей. А сегодня, моя дорога значительно осложнилось выпадением обильных осадков в виде снега. Я знал, что снег быстро уляжется, и если его вовремя не убрать на дорогах будет тихий ужас. Это весьма меня обеспокоило, так как основной заказчик услуг, которые я продавал в городе, назначил мне на утро встречу, опоздать, или не явиться на которую я не мог себе позволить.
Пока я ехал в автобусе, я с унынием смотрел на падающий хлопьями снег. Если бы снег и дальше продолжал падать с похожей интенсивностью, то к утру, из села уже не выехать.
Выйдя на сельской остановке, я оглянулся по сторонам, словно хотел спланировать завтрашний отъезд. Я оценил количество выпавшего на тот момент снега, постарался вспомнить, сколько людей ехало в город этим утром и сколько ехало попуток. В процессе этих размышлений, передо мной почему-то четко стала картинка с прошлой зимы, когда после обильного снегопада, машины выкатали колею, двигаться по которой было крайне сложно. Колея имела равную колесам ширину, а посередине получался выступ. Выступ этот замерзал, и когда в машине сидело больше двух человек, то она скребла дном об этот выступ и не могла ехать. Именно по этой причине, те водители, которые двигались в город каждый день, не могли брать на борт пассажиров. Помнится, тогда многие не успевали на работу, или вообще не могли выехать.
Видя все это перед глазами, я заделал четкий вывод. Чтобы успеть в город на девять утра, нужно прийти на остановку раньше всех хотя бы на час, тогда у меня была бы надежда, что какой-нибудь водитель подберет меня усадив на переднее сидение.
Очнувшись в четыре тридцать утра, я первым делом выглянул в окно. Да, снега намело как я и ожидал. Но это меня обеспокоило не так, как то, что на термометре было минус тридцать. Я сразу же ощутил зябь по коже от мысли, что до остановки мне нужно пройти тридцать минут пути а потом ждать неизвестно сколько, операясь лишь на надежду.
И, как оказалось, надежда моя не оправдалась. Я простоял на остановке битый час, до костей промерз, а видел всего одну попутку, которая едва перлась и не могла кого-либо забрать. А в шесть тридцать утра, к этому добавилась еще одна проблема. Конкуренты.
Меня всегда удивляло мышление сельских жителей. Наблюдая как они сходятся на остановку, я никак не мог понять, почему они не выстраиваются в очередь. Часто было так, что люди стояли по несколько часов, а кто-то приходил последним и уезжал первым. Это же так несправедливо! Да и их самих это бесило, но что же им мешало просто выстраиваться в очередь, как это делают городские жители? Для меня до сих пор это остается загадкой. Так что любой, кто в это холодное зимнее утро прибывал на остановку, становился моим прямым конкурентом. Я знал, что драться с ними не буду – и по головам лезть тоже не мое. Но с первых прибывающих людей, тенденция стала вырисовываться негативная. Меня совершенно не замечали, хотя я и стоял на самом видном месте.
Разговоры у конгрегации начались на самую распространенную в этих случаях тему – кто виноват. Кто виноват в том что дороги не читсят. Кто виноват в том, что нет автобусов. Кто виноват в том, что село вообще нищее. Кто виноват в том, что нет работы, и так далее. Под попирание сельской общественностью попали такие известные личности как Виктор Федорович, Юлия Владимировна, и Микола Янович, разумеется. Виктор Федорович, по мнению селян был «быдлом». Юлия Владимировна – «лиса и воровка» а Микола Янович – «дурак». Другими словами собравшиеся на остановке имели четкие критерии оценки человеческого достоинтсва и, словом, несомненно знали кто есть кто.
В семь тридцать, уже через два часа как я находился на остановке, попуток стало проезжать больше. Но – что же это? Неужели мой сценарий подтвердился? Пока к остановки прибывали все новые и новые люди, машины просто проезжали мимо. Они скребли дном по замерзшей колее и им было совершенно не до попутчиков. И тут, масса, состоящая к том моменту уже из пятидесяти человек, начала нервничать. Люди отбросили в сторону разговоры о политиках, и в их словах почувствовалось совершенно здоровое беспокойство о том, что на работу сегодня можно и не попасть. Это было именно то беспокойство, которое накануне осенило меня, и заставила встать раньше всех, и больше всех промерзнуть. А теперь что же. Я пришел раньше всех, заранее все продумал, принял меры, а шансы свои уже оценивал как те что были у остальных.
И вот, первая машина остановилась чтобы подобрать людей. Я демонстративно сделал уверенный шаг в ее направлении, дескать, я был первый – имею право, но хлоп! – еще бы чуть-чуть и меня не то что свали бы, а возможно и затоптали.
Выбравшись из стада напавших на попутку зверей, я понял что весьма переоценил свои шансы. Теперь я понимал что они сведены к нулю, ведь остановка была заполнена совершенно достойными людьми, которые горой стоять будут, но не подведут принципы общественной морали, о которой они так много знали обсуждая виноватых в своих бедах.
dashasergeevna (17-го, 27 лет)
