-= Клуб начинающих писателей и художников =-

Ночь. Холод. Тьма.

Ты открываешь глаза. Ты закрываешь глаза. Ничего не меняется – Ночь, Холод и Тьма.

Ты не знаешь, спал ли ты. Ты не знаешь, когда ты спал последний раз. Сон и явь смешались в твоей голове, между ними больше не осталось различий. Бесконечный бред образов – даже не мыслей, ибо думать ты разучился давно – преследует твое больное тело. Разум не подчиняется тебе. Нет сознания в брошенном тобой и гниющем куске плоти. Тебя нет. Есть только твои глаза, вдавленные в пустой и тяжелый череп. Ты открываешь глаза. Ты закрываешь глаза. День.

Слово свет так же пустынно для тебя и непонятно, как и слово тень. В комнате нет ни света, ни тени. Есть бесконечно бордовые шторы, сквозь которые с улицы пытается просочиться серость солнца. Серость в окне смешивается с серостью комнаты. Времени не существует. Нет ни дня, ни ночи.

Ты лежишь на боку, уперевшись бессмысленным взглядом в стену, которую за все время болезни ты так устал знать наизусть. Ты не один. Словно молния, на мгновение проскальзывает видение: между твоим лицом и стеной сидит он. Облезший пес с редкими завивающимися жесткими волосами, почти лысый. Изгорбленная спина и торчащий из нее позвоночник, натягивающий тонкую кожу, будто пытаясь ее разорвать. Человеческое лицо; дикая улыбка с непослушным, выпавшим из челюсти слишком длинным языком, и взгляд пустых глазниц. Мгновение проходит, видение исчезает. Но присутствие его остается. Ты лежишь и ждешь, когда снова появится, словно молния, твой пес и пронзит тебя взглядом. Но он появляется редко, и ты вздрагиваешь не от видения, а от ожидания его. Ночь.

Тьма поглощает тебя, словно сухое вязкое болото. Спускается с потолка, обволакивает твое неподвижное тело. Твои глаза закрыты, но когда ты открываешь их, перед твоим лицом стоит лысый пес. Он смотрит на тебя и виляет облезлым хвостом. В следующее мгновение пес встает на задние лапы, мерно раскачиваясь из стороны в сторону, а передние поднимает к своему уродливому искаженному лицу. Его острые когти вонзаются в кожу, разрывают глаза, и тянутся кровавые пути вниз по щекам, к улыбке, по тонкой шее. Кровь волнами вавыливается из разрезов. Пес улыбается своей отвратительно-человеческой улыбкой и смеется тебе в лицо.

Ты просыпаешься и понимаешь, что ты не спал. Твой пес рядом, значит, все в порядке, и ты тоже есть. Ты не чувствуешь своих рук, но видишь, как они тянутся к твоему лицу. Искривленные в судороге пальцы, дрожащие, холодные. Чужие. Они медленно прикасаются к твоему лбу, восемью ледяными иглами водят по твоей горячей коже, давая привыкнуть к мнимому спокойствию, а затем пронзают ногтями мягкую плоть, и...

Ты просыпаешься. Ты снова не спал. Боль пульсирует на твоем лице кровавыми полосами. Пса рядом нет. Ты в испуге встаешь с постели и от головокружения чуть не падаешь снова. Ищешь его глазами по комнате, расставив руки, на ощупь. Подходишь к старому зеркалу и поднимаешь глаза на свое отражение.

Из глубины темной комнаты, испещренной золотыми бликами просвечивающего сквозь шторы света фонаря, с дикой улыбкой, с выпавшим из челюсти слишком длинным языком и взглядом пустых глазниц смотрит на тебя лысый пес.