-= Клуб начинающих писателей и художников =-

Испанская шпага.

Это произошло в детстве.
Рос я в основном без отца. Он был путешественником-экспедитором. И, если бы не его профессия, у меня бы не было столько воспоминаний о чудесных посылках из разных уголков мира: коллекция марок из Перу, иностранные книги о кораблях и самолётах, сувениры из кости моржа, значки скаутов и другие, с неизвестными надписями. Я уж не говорю о еде - кедровых орехах, консервированном кокосовом молоке, грибном соусе, морских консервах. Иногда он приезжал, но я его совсем не помню. Отец играл со мной в настольные игры. Он пытался объяснить их смысл, шутил и рассказывал о морских пиратах, картах сокровищ. Выглядел он всегда по-разному. Кроме доброго, пронзительного взгляда его серых глаз, я ничего не могу вспомнить.
Когда мне, исполнилось шесть, настали сложные времена. Мы с мамой больше не получали посылок. Я перестал верить в то, что отец существует. Приходили какие-то телеграммы, письма неразборчивым почерком. Глядя на них, я не находил ничего интересного. Мама переживала, срывалась на меня и бабушку. 
Бабушка умерла через год. Я забыл про отца, всё чаще проводил время на улице с ребятами и растерял почти все свои сувениры. Ещё через полгода мама очень безразличным тоном объяснила, что его больше нет. Он погиб в экспедиции на севере Канады. Она стала ходить в церковь и мало общалась со мной, чаще ругая не по делу и давая наставления. Больше всего меня раздражало, когда она звала меня Лютиком. "Лютик, помой посуду. Лютик, покорми попугаев. Лютик, вынеси мусор". Да почему Лютик? Я не пытался ей перечить. Чаще стал разглядывать фото отца, стоящее в раме на серванте: борода, трубка в зубах, куртка с меховым воротником, глаза, прищурившиеся от солнца. 
На одном семейном празднике к нам приехали родственники и друзья. Среди них был дядя Женя, его я видел впервые. Обычный старик маленького роста в красивом, на мой взгляд, костюме. Он заинтересовал меня рассказами об отце. Я понял, что это его друг. Жёлтое сморщенное лицо, седые клочки волос и неприятный запах от этого человека - перестали отталкивать. Он подмигнул мне глазом во время беседы. Взгляд его напомнил отца. Наверное, полярники и прочие путешественники обладают таким качеством.
Спустя неделю я принялся расспрашивать мать об отце, и не получал ответов, только издёвки. Мне хотелось снова увидеть дядю Женю и поговорить с ним. 
Где его искать?
Однажды, после школы я шёл домой, думая о задании по географии и глядя себе под ноги, врезался в кого-то, ощутив кислый запах. Это был он! "Привет Лёнь!" - сказал он мне. Немного поговорили в беседке на школьном дворе: я жаловался на поведение мамы, он рассказывал мне о море и вертолётах. Мы подружились.
Я стал захаживать в частный дом дяди Жени, каждый раз после школы. Не помню, как пришёл туда впервые, потому что, увиденное мной там - поразило настолько, что я захотел проводить здесь всё своё свободное время. В доме была огромная коллекция интересных сокровищ: глобусы, марки, фото исследователей, книжные полки и даже коллекция оружия! Такое и присниться не сможет. 
Обычно дядя Женя помогал мне с уроками и объяснял на интересных примерах физику, химию, астрономию которые, в школе я ещё не изучал. 
Когда я пожаловался ему на прозвище "Лютик", дядя Женя рассказал о пиратах, ещё раз напоминая отца. Взгляд у него был именно таким, лишь цвет глаз бесцветный. Он уверил меня, что прозвище ни чем не хуже клички корсара "Фанфан Тюльпан". Я стал гордиться прозвищем. Самой интересной вещью в его доме, для меня стала шпага с красивой золотистой рукоятью, висящая на стене. Дядя Женя поведал мне историю о том, как дон Альверес получил её от короля Фединанда 7-го, а мой отец от потомков Альвареса. Это была шпага моего отца! 
Мама злилась на мои опоздания со школы. Я рассказал ей всё. Неделю просидел дома, слушая нотации и нравоучения.
В первый день на свободе, уроки закончились и я, снова, отправился к моему единственному настоящему другу. Из его дома вышел лысый мужик в спортивном костюме, чуть не прибив меня тяжёлой дверью. 
В тот вечер дядя Женя начал давиться кашлем во время интересного рассказа. С каждым следующим разом наших осторожных встреч (мне приходилось убегать с уроков, чтоб не расстраивать маму) - он выглядел всё хуже и хуже...
Однажды, дядя Женя показал мне картину, достав из металлического ящика, открыв огромный замок. На полотне была изображена голая девушка, заплетающая волосы и негр слева, протягивающий ей шкатулку. Дядя объяснил мне, что это шедевр Теодора Шассерио. Картина хранится в музее в Европе, а перед этим - художник измарал, около пяти полотен эскизов и зарисовок. Только этот остался не сожженным инквизицией. Он говорил о чём-то ещё и его душил кашель. Когда он уходил куда-то я слышал рвотные звуки.
Всё чаще и чаще, обращаясь ко мне, или что-то рассказывая, внезапный кашель мешал ему говорить... "Лют..к, Лю..ик, Лю..кк" - вот так звучало моё прозвище в такие моменты. Уходя и возвращаясь, после приступов, он успокаивал меня с улыбкой на лице, глядя добрым и проницательным взглядом исследователя. 
Я снова поздно вернулся домой. Оказалось, к нам приходил классный руководитель, в поисках объяснений о моих прогулах. Мама устроила не просто трёпку: она кричала, читала библию, довела меня до слёз, выкинула всю еду, что приготовила и заперла меня в тесной кладовке. 
Проснулся я на утро. Кладовка открыта. Мамы дома не было, на столе лежала записка, которую я не стал читать.
Нацепив школьный рюкзак, я побежал к дому дяди Жени. Навстречу мне проехала чёрная машина, из окна которой пролетел дымящийся окурок в мою сторону.
Дверь была открыта. Дядя Женя лежал на полу, рядом с письменным столом. Его синий полосатый халат был измазан чем-то красным. Металлический шкаф валялся в углу с открытой дверцей. Книги, глобусы и прочие вещи беспорядочно раскиданы на полу.
Он протянул мне руку. Слёзы мешали разглядеть его глаза... Я обнял его.
"Лю..к, я твой отец!" - выдавил он из последних сил...
Испанская шпага висела на стене не тронутой. 
«Я отомщу!»