-= Клуб начинающих писателей и художников =-

Я еду в холодном, одиноком купе поезда дальнего следования. Пью горячий растворимый кофе, от которого, за последнее время, начало тошнить. Смотрю на яркий рассвет последних беззаботных дней, что переливается всеми тонами кроваво-красных оттенков. Именно так. Рассвет сегодня куда жестче, куда рьянее, нежели обычно в августовские утра. От чего зависит такая перемена в настроении природы? Неужели у нее тоже случилось нечто такое, что заставляет ее выплескивать холодные, рубиновые слезы на землю?
Звуки поезда сладко убаюкивают мою уставшую душу. Многих раздражают поезда, раздражают длительные поездки. Меня-нет. Не передать словами это ощущение, когда ты чувствуешь под собой путь, засыпаешь под мелодию дальней дороги, а на станции, уже в глубокой ночи, выходишь, выкурить добрую порцию сигарет. И почему ученые со всего мира еще не придумали термин этому замечательному явлению? Ведь кто-то же придумал слово «любовь». И попытался его как-то обозначить…
Очередная остановка. Последняя перед моим приездом в город новых начинаний. Я вышел, и на меня сразу же подул теплый, приветливый ветер. Он дышал, подходил ближе, играя с волосами, а потом убегал, играя с другими пассажирами, стоявшими на перроне.
Я достал очередную сигарету. Закурился, и начал оглядывать людей вокруг себя. Они все такие особенные. Вы никогда не наблюдали за ними? Каждое лицо что-то в себе несет.
Вот стоит мужчина, уже пожилой, лет 70 точно. Он одет в пиджачок с незримым количеством медалей за различные заслуги времен Великой Отечественной войны. Его седая борода как будто поддерживает его лицо, покрытое морщинами, лицо, цвета, напоминающего рожь. Выцветшие глаза все еще поблескивают каким-то огоньком, огоньком надежды, огоньком желания. Но, при этом, его мимика, его нахмуренные брови, уже давно не статная, не прямая спина, печально упавшие кончики губ-все это выражает усталость старика, какую-то глубоко запавшую печаль, от которой нельзя избавиться.
Он строго на меня посмотрел. Мне стало неловко, я приветливо ему улыбнулся и отворотил взгляд. В паре метров от мужчины стояла девушка, совсем юная. Может, лет шестнадцати. Маленького роста, со светлыми длинными волосами, собранными в хвост. Бездонные голубые глаза любопытно оглядывали станцию, словно впитывая в себя краски окружающего мира. Она купила себе шоколадное мороженое, и радостно ела свою порцию «доброго утра». Наивное, доброе, молодое лицо еще не было покусано человеческой злобой, несправедливостью окружающих, переломными жизненными моментами. Она была легка, как и ее голубенькое платье, танцующее на ее грациозном теле.
Я посмотрел в другую сторону. Там стояли несколько женщин с маленькими детьми, весело переговаривались о предстоящем прибытии в новый город. Они ярко, солнечно улыбались, смеялись звонким провинциальным смехом Урала. Давно я не смеялся также, как эти милые, жизнерадостные люди…
Да, я очень люблю наблюдать за людьми. Не только наблюдать-иногда мне приходит в голову подойти к какому-нибудь прохожему и поговорить с ним, скажем, о политике. Очень смешно иногда наблюдать за его реакцией. Смешно доказывать какие-то устоявшие истины молодым людям с улиц, которым, мягко говоря, наплевать на то, что происходит в центре Москвы, или что грохотало над всей Россией на протяжении многих и многих веков. Они спорят, слюни так и бегут с их не обсохших молочных губ, руки бегают вдоль всей улицы. Смешно подсаживаться к стареньким женщинам, и обсуждать с ними современный образ жизни нынешней молодежи, когда ты сам еще не числишься в ряду зрелых, самостоятельных людей.
Я докурил свою сигарету, выпустив вместе с дымом поток разрозненных мыслей. Зашел обратно в вагон, сел поудобнее, взялся за блокнот и ручку. Нахальным размашистым почерком выводил строчки в письме, адресованное одному лицу. Я вам еще не успел про него рассказать, пока описывал картинки моего окружения. Я не буду называть имени лица, но все, что вам нужно знать, я обязательно расскажу.
Я пытался что-то написать, что-то красивое, что-то искреннее…Но тут моя ручка дрогнула. Она не вывела ни одного слова, ни единой буквы. Почему? Просто мне нечего больше писать. Писать Той, с кем история давно закончена. Той, с которой наши пути разошлись, и мосты сгорели дотла. По крайней мере, ее мосты.
Вы, наверное, догадались, что мой адресат-женщина. Точнее, девушка. Она-омут затонувшей памяти, камин, в котором горит моя старая, замечательная жизнь, и моим огнем этот камин греет уже совершенно другие руки…
Мы познакомились несколько лет назад. Наша встреча не могла предзнаменовать никакого приключения, никакого переворота наших жизней. По крайней мере, так казалось на первый взгляд. Мы познакомились в библиотеке. Я взял несколько книг по публицистике, роман Жюля Верна и сборник стихотворений Владимира Высоцкого. Странное сочетание, но нет ничего дурного в том, что ты пытаешься углубиться сразу в нескольких авторов, познакомиться с ними, окунувшись в мир их живых строчек.
С этими книгами я уселся у окна. Была весна, и я любовался пробуждением природы. Все вокруг пело, цвело, наслаждалось солнечными лучами. И пока я листал Высоцкого, краем уха услышал диалог библиотекаря с кем-то в нескольких метрах от меня.
-Я же уже сказала, что «Таинственного острова» нет, перед вами забрали.
-Но мне очень нужно. Нигде найти не могу. Может, посмотрите еще?
-Девушка, я вам повторяю-этой книги больше нет. Зайдите через неделю.
Я поднял голову и обратил внимание на говорящих. С библиотекарем разговаривала девушка лет девятнадцати. Все ее лицо выражало задумчивость, но черты были невероятно мягкими. Смуглая кожа, кофейного цвета волосы, заискивающе падающие на плечи, слегка нахмуренные брови, пухлые губы, черные, бездонные глаза. Девушка была среднего роста, хрупкая на вид, одетая в легкое черное платье и белый плащик.
Она уже готова была уйти, но вдруг я встал, сам не знаю зачем, и быстрым шагом пошел к ней, держа в руках томик Жюля Верна.
-Вот, возьмите.
-Вам, наверное, самому нужно. Я в другом месте поищу, -ответила девушка, улыбнувшись. В эту минуту я понял, что за такую улыбку, одного тома мало, за такую улыбку и всей библиотеки мало, и мира мало.
-Ничего, я пока другую литературу читаю, -ответил я, немного растерявшись.
-Что же вы читаете, раз отложили «Таинственный остров»?
-Решил перечитать Высоцкого. Почему-то, на данный момент, это самый близкий мне автор.
-Его текстам нет подобных. Понимаю вас. Отличный выбор.
Мы помолчали немного, уставившись на этот фатальный том.
-Что же…Я пойду, пожалуй, - промолвила незнакомка, крепко сжимая книгу в своих объятиях, -всего доброго!
Она уже пошла к выходу, но вдруг обернулась.
-Ой, чуть не забыла-спасибо большое за книгу. Даже не представляете, как я вам благодарна!
И быстрым, но плавным шагом вышла на улицу. Окна в библиотеке не были завешаны шторами, и я видел ее отдаляющуюся фигуру.
Вы, наверное, считаете, что я очередной герой банальной истории про первую любовь? Может быть, и так. Считайте, как хотите, ведь каждую новую историю человек оценивает из собственного жизненного опыта, из своего понимания. У каждого человека свое мироощущение. Тем мы и прекрасны.
Но, как бы то ни было, как бы вы ни хмурились читая эту историю, признаюсь-на меня эта незнакомка произвела яркое впечатление. И не только потому, что на ней было платье.
Во-первых, как часто вы в наши дни встречаете людей, которые так и гонятся за живой, настоящей книгой? Кто еще получает удовольствие от шелеста страниц, запаха переплета....
Во-вторых, ее улыбка. Я не часто встречаю людей с такими улыбками. Она ни на что не похожа.
В ней нет изъяна. И не потому, что ее зубы похожи на макет из стоматологической поликлиники. Она самая обычная. Но она излучает такой свет, что не увидишь не в один погожий день. Ее улыбка приковывает с первого взгляда.
Я еще долго так стоял, ничего не понимая до конца. Стоял до тех пор, пока какой-то недовольный читатель не буркнул у меня за спиной.
-Вы дорогу загораживаете. Встали тоже.
-Прошу прощения, -ответил я, толком не поняв, что он там сказал. Мне не было до него ни малейшего дела, как и до всех, кто находился в этом помещении.

Я забрал своих авторов и побрел домой. Солнце уже мягко касалось земли, прохожие шли уставшие с работы или учебы. Недовольные, я бы сказал желчные. И это в пятницу!
У меня же было очень странное состояние. Ноги не слушались, шаловливый ветерок не отпускал мою капну волос, в голове играла какая-то непонятная песня. Видимо, сам придумал по пути. Чем же еще заниматься молодому человеку, который только-только вошел во взрослую жизнь? Конечно, придумывать непонятные мотивы и напевать себе под нос.

-Арни, я дома!,-крикнул я с порога.
Ко мне навстречу выбежал Арни, мой пес, здоровый такой. Мопс, в общем-то. Он радостно прыгал и кружил вокруг меня, напевая торжественный гимн приветствия на собачьем языке.
-Привет, дружище.
Я решил пройтись по своей каморке. Маленькая квартирка на окраине маленького города. Что может быть милее.
Проходился я, как понимаете, недолго. Минуту от силы. Подошел к окну и начал наблюдать за засыпавшем городом. Пожалуй, самое любимое время суток-вечер. Солнце уже скрылось за холодными высотками, но небо продолжает напевать отголоски дневного праздника. Машины все также шумят, а на смену небесному светилу приходя городские огни. У них начинается бал, где огни пафосных, многоэтажных домов приглашают на танец огонечки маленьких, паршивеньких домиков. Чудесное зрелище.
Арни решил мне напомнить, что немного проголодался за день моего отсутствия. Я покормил его, а себе налил кружку крепкого, несладкого кофе. Уселся на свое приземистое кресло и начал с перечитывания «Аистов». Арни , попытавшись мне помешать, укусил меня за ногу. Но, поняв, что это бесполезно, молча и сердито ушел на кухню, посапывая недовольным хрюканьем.

Эту ночь я провел без сна. Мой уставший мозг искрился мыслями и не давал покоя. Конечно, ежесекундно я видел улыбку своей незнакомки, которая вводила меня в неописуемое волнение. Самое смешное, что все искры, которыми стрелял мой мозг, были только о ней. Они все были разные, но об одном. Об этой прекрасной девушке, которая, наверное, сейчас лежит в своей теплой постели и путешествует вместе с отрядом Сайруса Смита.