Они очень устали сегодня. Они уставали каждый день, такая уж участь у стариков, но сегодня особенно. Он весь день провел на крыше сарая, пытаясь ее подлатать, а его старуха ходила на большую дорогу, в надежде заработать хоть немного денег на продаже плетеных изделий. Они с дедом экономят на каждой мелочи, во всем себе отказывая. Ведь скоро у их внука Антошки день рождения, и он обещал приехать к ним в гости. Старики трудятся непокладая рук, пытаясь скопить единственному внучку на велосипед. Пенсии едва хватает, чтобы прокормить себя, да сторожевого пса Шарика. Вот и приходится старикам выкручиваться, стараясь порадовать единственного внука. Дед по ночам сторожит детский садик, а бабка в теплые и не очень деньки выходит на дорогу, расположенную на другом конце деревни, в надежде продать хоть что-нибудь, что еще способны смастерить ее сгубленные артритом руки. В основном это веники, да корзинки. Сегодня, словно не желая нарушать укоренившуюся традицию, никто не остановился у одиноко сидящей на обочине старушки и не пожелал купать ее товар. В удивительно жаркий мартовский день, развлекала она себя подсчетом машин, проезжающих мимо в одну и в другую стороны. Затем начала считать лишь белые машины. Потом лишь черные. Вдоволь надышавшись выхлопными газами и изрядно проголодавшись, попыталась подняться со стульчика. Совершив это, как оказалось весьма нелегкое для нее действие, лишь с третьей попытки, собрав все свое продовольствие в небольшую тележку, направилась к дому. У крыльца ее как обычно встречал дед да пес Шарик. Дед тихонько ворчал от того, что бабка не соизволила оставить ему ничего перекусить. Помогая закатывать тележку в сарай, пожаловался на то, что чуть не упал с крыши этого самого сарая и, что подвернул ногу, когда, забыв молоток, спускался за ним на землю. Он остановился, пропуская ее вперед к крыльцу. Скрип ступеней при каждом ее шаге, словно иголками, вонзался в каждый нерв его тела. Он поморщился: «Блин, и почему меня раньше не раздражал это жуткий скрип? И как ты можешь его терпеть? Сказала бы мне уже давно, и я бы подлатал ступени». «Иди мой руки, латальщик. Сейчас будем ужинать» - крикнула старушка, разуваясь и отворяя двери.
На ужин довольствовались тыквенной кашей и отварным куском говядины, который пролежал в морозилке около полугода. Ели молча, почти не глядя друг на друга. Она думала о том, что когда-нибудь сможет позволить себе купить любимому внучку одну из тех красивых машин, которые каждый день проносятся мимо нее по дороге. Дед думал о том, что хорошо бы было достать где-нибудь пару листов шифера для крыши туалета. Солнце, завершив свою ежедневную миссию, напоследок забежало в дом, рисуя везде красным. Красными стали и иконы на стене, и веники в углу, и посуда на столе, и зеркало над умывальником отражало красным. Старушка аккуратненько ножом срезала мясо со своего кусочка мяса и клала его рядом со своей тарелкой. Поднявшись из-за стола, направилась в конец кухни за миской Шарика. Дед внимательно следил за ее передвижениями. Она подошла к столу и сгребла в миску остатки мяса и кости. Дед недоуменно уставился на нее красными глазами. «Ты чего делаешь?» - спросил он, отставляя пустую тарелку. «Хочу немножко побаловать нашего Шарика» - ответила, спокойно продолжая выкладывать в миску кости оставшиеся с ужина. «Решила побаловать пса ценой собственной голодной смерти?» - не унимался дед. «Я наелась и больше не хочу. А Шарик обрадуется, ведь он так мало видит вкусненького» - смела со стола хлебные крошки в собачью миску. Дед немного помолчал, поднялся и, прихрамывая, подошел к умывальнику. Облокотившись на него обеими руками, наклонил его и извлек, переливающуюся красным, бутылочку с мутной жидкостью. Вернулся к столу, стараясь не встречаться с бабкой взглядом. «Что смотришь?» - вызывающе кинул он, заметив ухмылку на ее лице. «Я устал. Я хочу выпить. У меня жутко болит нога» - как бы оправдывался он, все больше раздражаясь ее молчанию. «Ну, ты дашь мне стакан или нет?» - он повысил голос, слегка дернув головой. Ничего не ответив, она достала два стакана, поставила их рядом с дедом на стол и села рядом на стул. «Плесни и мне тоже немножко» - кокетливо улыбаясь, сказала она, глядя на удивленного деда. «И не смотри так на меня. Я сегодня тоже устала и у меня тоже много что болит. Тем более, завтра праздник, так что закрой варежку и наливай» - оба засмеялись, но сразу, словно одумавшись, прекратили. Пили, как и за ужином, - молча. Закусывали малосольными огурчиками этого года. После третьей стопочки в бутылке практически ничего не осталось. Дед на глаз, по капельке, разлил остатки горилки в оба стакана. Солнце скрылось за сопками, прихватив с собой до утра всю красоту деревни, часть которой открывалась из окна, сидящим за столом.
Когда дед со своим отцом начинали строительство этого дома, березовая рощица, тогда еще совсем молодая и редкая, не закрывала собой часть деревни, расположенной на другом берегу реки. Сейчас же, березы, берлинской стеной, возвышались напротив дома, скрывая не только противоположный берег, но и саму речку, прозванную в народе «кипяточной». Жители деревни прозвали ее так из-за особого бурления, начинающегося каждую весну с таянием льдов. В половодье она словно закипает, выходя из берегов. В этом году погода не преподнесла никаких сюрпризов и, не смотря на первые весенние деньки, по утрам можно услышать характерное бурление со стороны речки. Жителей в деревне почти не осталось. Молодые уезжают, старики умирают. Это одна из тех деревень, жизнь, которой не оживает, даже с приходом дачного сезона. Самыми частыми и практически единственными гостями деревни, были солдатики из воинской части, расположенной неподалеку, изредка заезжающие за самогоном к местным жителям. Иногда наведывались рыбаки. Реже влюбленные парочки, желающие предаться обуревающим их страстям на берегу реки в объятьях друг друга. Детей в деревне не было вовсе. Лишь летом можно было услышать детский смех или встретить загорелого мальчонку, одиноко бредущего к реке, с удочкой наперевес. Это к не многочисленным бабушкам и дедушкам на лето съезжались внуки и внучки. Вот и наши старики считали дни до первого летнего месяца, когда к ним вновь приедет их любимый внук Антошка. Они не видели его уже два года. Прошлым летом он летал с родителями отдыхать куда-то в Сочи и не смог навестить любимых стариков. В этом году родители обещали привезти его в начале июня. Дед с бабкой готовили к его приезду подарок. В прошлый свой приезд он очень мечтал о велосипеде и всегда с завистью смотрел на других мальчишек, счастливых обладателей заветного средства передвижения. Антошке исполнится уже тринадцать. За это время они видели его лишь трижды: новорожденного, на его крещении и два года назад, когда его родители разводились, и он почти полгода гости у бабушки с дедушкой. Это были самые счастливые полгода в их жизни.
Осушив последний стакан и покрутив его в руке, бабка хотела было подняться, но дед остановил ее, схватив за руку. «Сиди и отдыхай. Я сам его покормлю. Все равно перекурить надо бы перед сном» - взял миску, папиросы и вышел в коридор.
Старушка проводила мужа взглядом и принялась убирать со стола. Годы словно щадили его фигуру. Широкие плечи, могучая спина, сильные руки, он такой же, как и в день, их знакомства. С годами, она перестала замечать какой же он у нее все-таки красивый и статный. Поднявшись, она подошла к зеркалу и начала себя разглядывать. Она никогда не понимала, за что он ее полюбил. Низенькая, невзрачная, слегка пышненькая студентка первокурсница целый год не отвечала взаимностью на ухаживания высокого, стройного брюнета третьекурсника. Она сдалась и открыла свое сердце для любви, когда однажды «на картошке» он заступился за нее, когда местные хулиганы пытались силой затолкать ее в свой автомобиль. После ее выпуска свадьба и как следствие трое детей. Старшенькие близнецы Артем и Антон, да младшенькая Светлана. Их семейному счастью и благополучию завидовали многие. Она сама себе завидовала. Но как иногда бывает из-за одного рокового случая жизнь, которая казалась идеальной, меняется коренным образом. С войны не вернулись близнецы и на этом жизнь для всей семьи остановилась. Ссоры, непонимание, отсутствие какой-либо поддержи, привели к распаду и без того обреченной семьи. Дочь покинула родной дом, муж нашел понимание и утешение в чужой семье, а ей пришлось только молиться небесам, стоя на коленях перед богом. Молитвы помогли, но частично, назад вернулся только муж. Дочь до сих пор не может и не хочет проводить вместе с ними ни дня.
Еще немножко покрутившись перед зеркалом, старушка железно решила сегодня перед сном сделать деду приятно и поласкаться немножко. Сегодня можно. Завтра ведь праздник.
Нога жутко ныла от боли и, поэтому он не стал наслаждаться вечерними деревенскими красотами, стоя на крыльце, а сразу же прошел к будке шарика и медленно присел рядом на лавочку. Шарик, выскочив с будки, сел напротив деда и с присущим ему терпением ждал, пока хозяин закурит. Поочередно поглядывая то на хозяина, то на миску, наполненную лакомством, шустро вилял хвостом в предвкушении ужина. «Вот и твой ужин, Шарик» - старик поставил миску на землю и слегка двинул ее ногой поближе к псу. «Моя бабка тебе сегодня свою порцию мяса отдала. Не ужин, а сказка. Все, как у людей» - затянулся посильнее, до помутнения в глазах. Долго не выдыхал дым. Смотрел, как ужинает пес. Тот жадно хватал пищу, дробя клыками кости. «Скоро должен внук наш приехать. Антошка. Помнишь? Рыженький такой. Ты с ним постоянно на рыбалку ходил» - папироса совсем истлела. Потушил ее о будку и закурил новую. «Мать его письмо прислала, что, мол, в июне ждите. Соскучился, ты по нему, а?» - потрепал шарика за ухом. Тот завилял хвостом еще яростнее, тычась носом в ладонь старика, в надежде, что ужин на одной миске не кончился. «Вот и я тоже соскучился по нему» - поднялся, слегка покачнувшись. Толи от усталости, толи от горилки. Направился было к крыльцу, но остановившись, обернулся к псу. «Что ты так на меня смотришь? Сегодня это весь твой ужин. Ты уж прости» - дед развел руки в стороны. «Со следующей смены принесу тебе что-нибудь вкусненькое из столовой. Ты бабке моей главное не проболтайся, что я тоже грешу излишней сентиментальностью» - улыбаясь, погрозил псы пальцем. Немного помедлил, переминаясь с ноги на ногу. «Ну, что отпустить тебя на ночь побегать?» - обратился к шарику, который словно понимая каждое слово старика, запрыгал от радости на цепи. Прыгнул ногами на грудь хозяина, пытаясь лизнуть того в лицо. «Ну-ну, хватит. Потерпи не много. У меня не получается тебя отстегнуть» - справившись с замком, направился к дому, пытаясь не наступить на мечущегося под ногами счастливого пса. «Шарик, не забудь, завтра утром мы с тобой идем в лес за цветами для твоей хозяйки, ведь у нее завтра праздник. Восьмое марта, будь он не ладен» - сказал он псу, который уже где-то в темноте носился по грядкам.
Ringo (20-го, 34 года)
