Убойный же фильм никого не убил, так… походили-походили в старинном замке чьи-то обнаженные фигуры с факелами в руках, но ничего романтичного и примечательного не продемонстрировали. Зато Жека, т.е. я, стала вытворять чудеса: посреди квартиры уважаемого в городе гинеколога и перед малознакомым почтенным мужчиной уселась на шпагат, затем сделала кувырок назад, вперед, ласточку, стойку-берёзку; на очереди был «мостик». Что характерно, всё это никого не смущало, а гимнастка совершенно никого не стыдилась.
За окном стемнело, шумел дождь. Трое людей развлекались «по-французски» - благородно и чинно.
Роберт не произнёс в мой адрес ни слова. Он только волновался, чтоб я не упала: то поддерживал меня за руку, то подавал предметы, скрашивающие и без того креативное выступление. В ход шло всё: и павлиньи перья, и странные икебаны и, помнится, что-то ещё, прыгающее по полу как мячики. Лера всё куда-то уводила моего помощника: то на балконе, то на кухне они судачили о чём-то важном. В итоге, поставив на пол городской телефон, я встала на мостик и выполнила последний трюк (в дугообразной позе животом кверху вызывать такси и объяснять трубке всю серьёзность положения - оказалось трудной задачей).
- Срочно, - кричала я, - у меня заканчивается пятница! Помоги-те…
Серебряная цепочка с подвеской в виде рыбки падала в рот и препятствовала цирковому представлению.
Отрезвлённые надоевшим спиртным Лера и Роберт тихонько, по-взрослому, спорили:
- Пусть ночует у меня, дома по-любому её никто не ждёт.
- Я проведу её, какие проблемы, всё равно пора расходиться.
- Оставайся и ты, места всем хватит.
Мне же, читающей по слогам перевернутое название одного из недопитых напитков, пришло в голову собрать все силы воедино.
- Внимание, мосты поднимаются! – объявила я.
Сразу, как только удалось принять вертикальное положение, я поспешила в прихожую. С невообразимой скоростью отыскав родимые туфли, и, щёлкнув дверным замком, я вылетела на лестничную площадку как пробка из шампанского. Роберт мигом вышел вслед за мной. Спустившись вниз, он наблюдал, как леди на каблуках, двигаясь в его сторону, старается не утратить контроль над телодвижениями. Две ступени навстречу - и я покачнулась, пара шагов по воздуху - и затяжное падение в объятья не заставило себя ждать.
- Ты не любишь мужские духи… – угадывала я, будто откуда-то знала, что ароматные флаконы и прочие принадлежности из джентльменского набора в жизни этого мужчины главенствующего положения не занимали.
- Не люблю. Я, скорее, человек в футляре, не пахну.
«Он пахнет июльским дождём» - говорило моё подсознание.
А он больше ничего не говорил. На этот раз молчало и дежавю.
Долго мы шли. Дышать озоном хотелось во всю грудь, так, словно завтра должно было сбыться пророчество о невыносимой, изнуряющей засухе. Мне удавалось крепко держаться на ногах – туфли не только помогали своей хозяйке, но и обязывали. Только остров мыслей то и дело уходивший под воду, заставлял задерживать дыхание… Наконец из самых моих глубин, вырвалось:
- Хочешь, я сейчас пойду к тебе?
- А ты не боишься вот такого мужчину? Ночью.
- Нет… я доверяю его галстуку.
Он занес меня к себе на руках, расклеившуюся и уже плохо соображающую. Помню только, как вышла из туалета со спущенными джинсами и плакала от того, что не могу их натянуть обратно. Ещё, как он переодел меня в футболку с надписью Эн…
А дальше тело сдалось. Роберт же, предоставив свою постель, всю ночь гладил мои разбросанные по плечам волосы. Дрожь. Тщетное желание пошевельнуться. Снова знакомые образы с нравоучительными фразами. А я лишь видела перед собой голубую лагуну бездонных глаз и только-только научилась смотреть на неё открыто, хоть и сквозь сон.
Naunet (05-го, 30 лет)
