-= Клуб начинающих писателей и художников =-

 Замок остановился. 

- Выходим, приехали... – зевая протянул тюремщик.
«Куда приехали? - сквозь сон подумал Антон».
Конвой выдернул заключенных из камер. Отпуская отменные шуточки и колкости в сторону тюремщиков зеки покинули «Клипс».
- О братка посмотрите пассажир, - В треуголке думаешь срок отсидеть, так не получится, - але-мале это я тебе глиста недобитая.
Столь лестные высказывания были обращены к Антону, но тот старался не обращать внимания на глоссария.
- Прекратили базар! - орал тюремщик.
- Базарят бабки на базаре мы по жизни речь толкуем! - не унимался оратор.
- Кент по воле-жена по зоне, - береги очко девочка.
- Ты в курил, что я тебе сейчас выкуриваю?
Тут показался Семен Адрианович, хозяин - начальник тюрьмы, в руках он держал чудо палочку.
Эта штукенция действительно возымела действие, все мертвенно заткнулись.
- Прекратили гнилые базары, а то рога поотшибаю или маслин хотите отведать, могу устроить, на п осляк даже лепило не поможет.
- Разобрали оружие труда, отбросы общества.
К Антону подошел тюремщик и вручил ему предмет.
- На, держи орудие твоего труда на сегодня, - язвительно сказал он.
Антон повертел косу в руках: «никогда не приходилось держать в руках орудие под названием коса, но наслышан о ее применении, например «смерть с косой», - мозги пульсировали, так и хотелось огреть оратора, попрактиковаться в искусстве смерти.
- Выкосить все! – проорал тюремщик в рупор, - попытаетесь сбежать, последствия вам всем известны!
- Бежать, чтобы почувствовать себя грудой труппка, почувствовать ха-ха, жутко смешно.
- Да, временами такие случаи все равно происходят, люди теряют разум от чувства свободы, будьте осторожны Антон, не поддавайтесь им, - сказал незнакомец стоящий рядом со мной.
Обитатели замка тысячекратно выругались, - Совсем уже зарываются "праведники", пообломать бы им ветки и вставить куда надо.
Выпустив пар, заключенные приступили к своей работе.
Среди них Антон заметил бугая со смуглой кожей, огромными ручищами махающего косой и того чудного жителя камеры говорящего самим собой.
- А, они! – неожиданно раздался голос позади меня, - это «Гора», добродушный малый, ушиб нечаянно десятерых в драке, теперь вот здесь. Тот подальше, это «Актер», несчастный до сих пор играет свои роли. Не смотри на него так, этот человек талантище, я был его фанатом и остался!
Антон заметил, что голос разговаривающий с ним, был чужим в этом мире, интеллигент.
«И как этот талантище оказался тут?» - подумал Антон.
- Пришил жену с любовником, а так он тихий, безобидный, всяк норовит его обидеть, – сказал все тот же незнакомый голос.
- Какого ... мы косим это дикое поле? – ворчал Антон, чертыхаясь.
- Мы люди не вольные, что прикажут, то и делаем, система.
- Эй вы там. Что встали, олухи! – прикрикнул надсмотрщик, - кормежку отрабатывать нужно.
«Кормежку!» - подумал Антон, - «в помойке я видел такую...»
«Ранее я помнил, чем занимаются жители замка, хорошо, что я не помню этого сейчас».
Поле было скошено, трава связанна в снопы, заключенные валились с ног, расположившись в тени замка, кто сидел, кто лежал, – вздохи, охи, ворчание, колкие словечки заполнили воздух.

Антон присел в тени замка: - Все, закончили, - глубоко выдохнул он.
- И не мечтай, - сказал голос, - завтра будем его вспахивать, затем сеять, а потом уже в путь.
- Похлебка!!! – орал тюремный повар, сквозь толпу побрякивая половником, ударяющим в крышку кастрюли как в бубен, осипши, он прокашлялся и на полтона ниже продолжил дальше.
Заключенные в момент выстроились в очередь, держа в руках чаши, о чем-то перешептывались, казалось сил уже на издевки не осталось, глотая слюни в предвкушении предстоящего пиршества.
- Девочкам крупы не давать, фигурки испортят, - послышался все тот же ехидный голос, с последующими, все общими одобряющими возгласами.
- Порешу! - лицо Антона исказилось в устрашающей гримассе.
- Не стоит, не стоит сдерживал меня интеллигентный человек.
Получив чашу с содержимым, Антон заключил, что ему совершенно не хочется воротить от нее носа, он вдыхал запах вполне съедобной пищи. В другой руке он держал ломоть, ароматного хлеба.
Он присел на корточки там, где нашел место, и с жадностью проглатывал то, что в данный момент принадлежало ему.
- Тише, тише, - не подавись, - сказал все тот же голос. Удача редкая поужинать вот так, но я думаю, не стоит забывать человеческого обличья, даже в таком заведении как «Клипс».
«К черту человеческий облик и приличие, когда безумно хочется, есть!» - подумал Антон.

Завтрашний день оказался тяжелее, чем он предполагал, вскапывать сухую землю, выкорчевывая сорняки и делать это все на солнышке, было невыносимым испытанием. Антон стоял в поле, протирая от пота лоб, который как пипетка закапывал глаза, они слезились и невольно закрывались.
Взбудораженный окриками тюремщиков, он нажал на лопату ногой, но тут же остановился.
Взрыв, достигший ушей каждого, приостановил работу, все замерли. Тюремщики побежали в сторону, откуда донесся он, но заключенные остались стоять на месте, как вкопанные.
- Стой! Не шевелись, - сказал мне голос.
Антон замер: - Что это было?
- Я же говорил тебе, что дух свободы сводит человека с ума, не теряй головы.
Тюремщики вернулись, держа в руках потухший браслет.
Антон инстинктивно ощупал свою руку, и посмотрел на нее, на браслете светилось его имя и идентификационный номер, который указывал цифру, – двадцать три тысячи тридцать седьмой, - заключенный «Антон». Он выдавался человеку с рождения и носил твои данные – кто ты, когда и зачем.
Антон, усмехнувшись самому себе, подумал:
«Что бы стать человеком, получить браслет с именем, мне нужно было приступить черту закона. Ха-ха – «праведные».
- Заключенный по имени «Киборг», пусть земля ему будет пухом.

Вечер.
«Ужин был таким же божественным, как и вчера, по сравнению с баландой, которую он хлебал целый месяц, лишь для того чтобы не протянуть ноги». - Антон наслаждался. Антон заметил то, что инцидент произошедший недавно был быстро забыт, никто не подымал базара, все прошло мирно и гладко, как будто ничего и не было.
- Загружаемся!!! – орал голос.
Конвой развел заключенных по камерам.
Замок покатился дальше, мирно покачиваясь на шарнирах, жизнь тюрьмы «Клипс» продолжалась.
Антона окружало все то же унылое помещение камеры, та же похлебка и толчок, автоматически сливающийся раз в неделю, те же голоса соседних камер.
- Эй, Павел чувак! – брякай, что-нибудь.
Из камеры напротив, прокашлявшись, довольно динамично донесся голос, он пел. Антон прислонился к железным прутьям, песня была прекрасна, – она невольно напомнила ему свободу птицы парившей в небесах, так легко, раскованно, беспрепятственно.
- Да, талантливо, – отозвалось из дальнего угла.
- Это «Певец», он здесь из-за кражи, он вор карманник, «клептоман», - любит стянуть то, что плохо лежит.
Не успел Антон подумать, как голос сказал:
- Я, Борис, «Секретарь», финансовый мошенник, а ты?
- Я? Антон. Я...не помню.
«Если я им скажу, что раньше был «Праведным», как они отреагируют на это, вряд ли похлопают по плечу и одобрят».
Сколько прошло, как мы бесцельно бродили по земле, но секретарь мне ответил неделя, я не успевал удивляться от куда он все знает.

Антон стоял возле окна и безлико смотрел на небосвод, по которому томно проплывали облака. Горы Ханда оставались позади, теряясь вершинами в облаках, горизонт леса уплывал вдаль, отбрасывая темные лики. «Клипс» медленно катился по узкой, но прямой как линейка проселочной дороге. По бокам расположились дикие луга пьянящие своим цветением, казалось, в этом мире было все спокойно, уравновешенно.
Замок резко остановился, создав волну колебаний, Антон ухватился за решетку окна, чтобы не свалится с ног.
- Приехали, выходим, отбросы общества, - ленивым голосом сказал надсмотрщик.
Заключенные покинули камеры и собрались возле замка, позевывая и почесывая свои небритые бороды, помятые лица выражали искреннее недовольство.
Начальник тюрьмы Семен Андрианович, важный подтянутый мужчина средних лет расхаживал назад и вперед, помахивая дубинкой бьющей разрядом тока.
- Сегодня вам предстоит устранить бунт, в этом городке, кто уклонится, - того ждет наказание, прямо на поле боя.
- Есть причины балакайте сейчас. Нет ...
Антон заметил что Семен Андрианович имел уважуху в обществе и батькой его звали не за зря.
- Держи! Твое оружие на сегодня, - протянул тюремщик Антону дубинку.
Покрутив ее в руках: «Известная штуковина», - подумал он.
Отряд заключенных зашел в маленький портовый городок «Мелок», где вместо традиционного сопротивления, встретил шквал продуктов летящих на них. Они остановились в негодовании, взирая на помидоры, спускавшиеся по их телу и плюхающие на землю – такое расточительство их обозлило.
- Вот падлы пожрали бы баланды, с одежды помои отскребывали!!!
Подняв дубинки, заключенные пустились вперед, облипший помидорами Антон последовал за ними. Озираясь в нерешительности, он боялся прикосновения к жителям городка дубинкой.
- Не стесняйтесь Антон, - сказал Секретарь, - от электрошока я думаю, еще никто не умирал.
"Смотря какого", - подумал Антон, - ведь он как-никак был сведущ в этих делах.
Ощутив пиканье в своей голове, Антон подумал: «Что, это?»
- Выполняй свое дело, или твоя голова превратится в фейерверк.
Антон посмотрел в ту сторону, куда показал ему Секретарь, поодаль, стоял Семен Андрианович, держа возле уха, что-то наподобие рации.
«Ладно, не люблю я смотреть на содрогающихся в конвульсиях людей, но что поделаешь», - подумал Антон, - "своя голова дороже".
- Все управились! – сказал Секретарь, протирая пот со лба.
Антон посмотрел на окружающее: низкие дома, торговая деревенская площадь, жители городка бес сознания, кто как лежавшие на земле.
- За что боролись то? – спросил Антон.
- Да за снижение налогов, в этом году цитадель подняла их до 23%, а в прошлом они были 19%.
- А почему мы должны заниматься этим, а как же "праведные".
- Вот сказанул, «Праведные» не выполняют черную работу – они хранители цитадели, одна из элит общества.
Воцарилось молчание...
Антон оглядел себя, пребывание в таком непотребном виде удручало.
- Не переживай, нам повезло «Мелок» портовый город, окунемся в море, - «Секретарь» развернулся в его сторону.
«Никогда не принимал участие в общественной купальне», - подумал Антон.
Он стоял на берегу, ветер моря обдавал его прохладой, оно манило как магнит, рисуя картины безграничных просторов свободы.
- Предупреждаю!!! Течение может отнести вас, не заплывайте далеко! - прокричал в рупор тюремщик.
Заключенные гурьбой двинулись к морю - в воздухе стоял смок нецензурных выражений.
Антон разделся, зашел покалено в воду и заполоскал свою одежду, выйдя, он развесил ее на ближайшем дереве.
«Теперь можно и поплавать», - подумал он.
До берега дошли еле слышимые звуки, как будто кто-то захлебываясь звал на помощь. Антон всмотрелся вдаль, тонущий, то всплывал на поверхность, то его накрывало волной.
«Так он долго не продержится, сказано же было не заплывать далеко», – проворчал он.
Только Антон решил прийти утопающему на помощь, как услышал голос.
- Я бы не рекомендовал, его относит все дальше, еще чуть-чуть и его разнесет.
Не дослушав его, Антон бросился в воду и поплыл к нему, как только он почти добрался до тонущего, чип в голове запищал.
«Одна минута, еще одна», - доплыв до него, он сказал:
- Давай быстрей руку!!! Ну, давай же!!!
Утопающий схватил его за руку, и они поплыли обратно. На берегу собрались заключенные и тюремщики наблюдавшие за разыгравшейся картиной.
- Во Мужик, да замочил рога, - слышалось в толпе.
- Вот дает, "треугольник", а если бы рвануло.
- Да пацан видать мощь, я бы так не смог.
Семен Андрианович вальяжно поглаживал свою бороду, слушая комментарии происходящего.
Доплыв до берега, Антон отпустил паренька на песок.
- Как ты? – спросил он.
Утопающий откашлялся:
- Да вроде ничего, - ответил он.
Вечер. Антон сидел у костра в окружении обитателей замка. Дрова в костре потрескивали, уха, варившаяся, в котелке побулькивала, он вдыхал запахи летнего вечера, костра и похлебки варившейся на нем.
К нему подошел шнырь, как его называли в данных кругах, - Мужик Марью Ивановну будешь, - сказал он сиплым голосом, - оттопыримся.
- Эй мышь отстань от моего братана, - к нему подсел молодой человек и представился, -
- Я Петр, изобретатель, вы сегодня спасли меня, разрешите отблагодарить, - и протянул мне некий предмет, завернутый в тряпицу.
- Антон, - в ответ сказал он, принимая из его рук подарок и тут же начал разворачивать его.
- Нет, нет, не стоит, откроете в своей каюте, – остановил он его.
- Загружаемся шаромыжники, – послышался уже знакомый голос.
Антон полулежал на нарах, крутя в руках какой-то странный предмет, подаренный чудаковатым изобретателем, похожий на разлинованный куб.
«Нужно будет спросить у Петра, что это и как этим пользоваться».