– Мама, а давай с тобой погуляем сходим. Смотри, какая погода хорошая, – дочка только что пришла из школы и не хотела отпускать Вику. Завтра был выходной, поэтому уроки пока можно было не делать. – Помнишь, ты обещала, что как только распогодится, мы сразу в парк пойдем.
– Помню, солнышко. Только давай, ты сегодня с папой сходишь, а завтра, ну или послезавтра, я с тобой схожу туда, куда ты захочешь.
– Ты только обещаешь... – девочка уже готова была расплакаться. – Ты целыми днями на своей работе, она для тебя важнее всех: меня, папы...
– Дочка, милая, ты ведь знаешь, что у меня очень ответственная работа и никто кроме меня с ней не справиться.
Вика руководила одной крупной компанией с множеством филиалов по всей стране, которую, после ее предшественника, пришлось буквально поднимать с колен. Она много вложила сил и средств и теперь считала себя ответственной за все, что в компании происходит. Пообещав, в очередной раз, дочери, что скоро освободится, и они обязательно сходят и парк, и в кино, и вообще во все места, куда захотят, Вика поцеловала ее в мокрую от слез щеку, и, схватив на ходу сумочку, вышла из квартиры. Лифт не работал, поэтому пришлось спускаться пешком и не успела Вика пройти один пролет, как из сумочки донеслась мелодия телефонного звонка – звонила Оля, ее подруга.
– Оленька, привет. У тебя что-то срочное? А то у меня совершенно нет времени.
– Что значит – нет времени? – судя по тону, Ольгу этот ответ совсем не устраивал. – Ты что, забыла? Мы же к Ирке сегодня, к четырем, на День рождения идем, договаривались же. Значит так, я подарок выбрала – тот, о котором мы говорили, только…
– Подожди, Оля, – мысли в голове бешено закрутились, пытаясь понять, что же происходит. – Какой День рождения? У меня важное совещание, руководители всех филиалов приезжают, и я освобожусь не раньше десяти часов вечера.
– Какое совещание?! Мы же месяц назад договаривались – и насчет подарка, и насчет ресторана…, – в голосе Ольги слышалась горечь обиды. – Знаешь, что? Ты со своей работой уже всех достала! Каждый день, все время: работа, работа, работа… Ладно мы – ты когда со своей семьей время нормально проводила. Для тебя твоя работа выше всего!
– Оля, ты сейчас не права! Я достаточно провожу время со своей семьей. А насчет работы – ты же знаешь, как я к ней отношусь.
– Лучше бы ты к нам так относилась!
В трубке раздались гудки… Вика вышла из подъезда, подошла к своей машине и, открыв дверь, уселась на водительское сиденье, положила телефон месте с сумочкой на место пассажира, включила зажигание и уставилась в окно. Конечно, в последнее время она стала намного больше времени уделять своей работе, но на то были свои причины – в скором времени планировалось заключить выгодный контракт с одной крупной европейской компанией и нужно удостовериться, что все идет как надо. Тем более, дня через три, с той стороны проверяющие приезжают и надо тщательно подготовиться к их приезду. Конечно, с Днем рождения неудобно получилось, но Вика же не могла тогда все предугадать. Можно было, в принципе, предупредить подруг, но она, если честно, обо всем забыла.
Мысленно махнув рукой на все, она включила передачу и осторожно выехала со двора. Выехав на проезжую часть, она повела машину в сторону своего офиса, по ходу прокручивая в голове различные варианты проведения совещания. При удачном раскладе она планировала закончить часам к семи, и тогда получится заскочить к имениннице, поздравить. Если, конечно, ее захотят там видеть…
Загорелся красный сигнал светофора, и Вика, погруженная в свои мысли, чуть не проехала пешеходный переход, остановив машину у самой разметки, не на шутку испугав переходящих дорогу пешеходов. Она смотрела куда-то вдаль, не обращая никакого внимания на окружающих, однако кое-что все же заставило ее посмотреть вправо. Там, среди толпы, стояла девочка, лет шести-семи, с рюкзаком за спиной, и растерянно озиралась по сторонам. Она не просила никого помочь ей, люди тоже проходили мимо, не обращая внимания и Вика, решив, что девочка просто кого-то ждет, либо что-то забыла, отвернулась обратно. Зажегся зеленый свет. Автомобиль тронулся с места, но, проехав несколько метров, остановился. Вика посмотрела в зеркало, включила сигнал поворота, и, убедившись, что полоса свободна, повела машину вправо, к бордюру. Она не понимала, почему так делает, но что-то внутри ее говорило, что девочке нужна помощь. Включив аварийную сигнализацию, Вика вышла из машины и подошла к ней.
– Привет. Мне кажется, или тебе нужна помощь?
Девочка испуганно посмотрела на Вику, но, увидев в ее глазах что-то одной ей понятное, вмиг успокоилась. Она смотрела своими большими глазами, в уголках которых начали скапливаться слезы.
– Мы с мамой в кино приехали, – девочка говорила, шмыгая носом и вытираю рукой слезы. – Но ей позвонили, и она сказала, что ей нужно ненадолго уехать и что после кино она меня заберет. Уже кино давно закончилось, а ее все нет.
Слезы полились еще сильнее и она, не сумев сдержаться, разрыдалась навзрыд.
– Я хочу домой, – только и можно было понять из ее всхлипываний.
– Тихо, успокойся, – Вика не любила слезы, особенно детские и пыталась как-то успокоить девочку. – Скажи, как тебя зовут и куда тебе надо?
– Аня. Мне домой надо, – она разрыдалась с новой силой. Вынув из кармана мятый, сложенный вчетверо, лист бумаги, тут же протянула его Вике. – Вот тут адрес написан.
Вика раскрыла лист и прочитала, где живет Аня. Конечно, это было не по пути, но другого выхода, кроме как отвезти девочку домой, не было.
– У тебя есть телефон, ты маме звонила? – отвезти-то можно, но вдруг за ней сразу ее мама приедет.
– Звонила. Она сказала, что скоро будет, а ее все нет.
– Дай номер, я ей сама позвоню.
Вику начинала раздражать эта ситуация: ну как так можно – оставить маленькую девочку одну, а самой шляться неизвестно где. Тем более, что фильм, судя по всему, закончился час назад. Она не любила вмешиваться в чужие дела и, чего уж говорить, сама ненавидела, когда в ее жизнь лез кто-то посторонний, но это был совсем другой случай. Вика взяла протянутый девочкой телефон и нажала кнопку вызова напротив контакта "Мама".
– Дочка, милая, я скоро приеду, – голос в трубке был подозрительно спокоен. – Подожди еще немного, в кафе посиди, мороженого скушай.
– Я прошу прощения, – Вика растерялась. Она, которая умела находить общий язык со многими людьми, находить выход из, казалось, безнадежных ситуаций, теперь просто не знала, что сказать. – Меня зовут Виктория. Ваша дочь стоит на улице уже больше часа и ждет, когда Вы за ней приедете. Скажу честно – я сама не люблю, когда лезут в мою жизнь, но…
– Виктория, – Анина мама, видимо, очень торопилась. – Давайте сейчас не будем ничего выяснять. Поймите, если я сейчас все брошу, у меня сорвется очень крупный контракт, к заключению которого я готовилась несколько месяцев. Я по голосу слышу, что Вам можно доверять, поэтому осмелюсь попросить: побудьте с дочкой, пока я не приеду, или, если Вы на машине, отвезите ее домой. Листочек с адресом она, на всякий случай, всегда носит с собой. Все, я побежала. Спасибо большое Вам.
Виктория пребывала в некотором шоке от услышанного: мало того, что мама оставила дочку далеко от дома, неизвестно на сколько времени, так она еще просит незнакомого человека побыть с ней, или отвезти домой. Ведь неизвестно, кто мог бы быть на ее месте и страшно подумать, что могло бы произойти. Будучи сама матерью, она не понимала, как можно так наплевательски относиться к своим детям. Да, у Вики тоже были очень важные дела, но она не могла бросить девочку.
– Идем в машину, я отвезу тебя домой, – она взяла Аню за руку и повела к машине. – Слушай, а может твоему папе позвонить надо, вдруг он тебя заберет?
– Не заберет – он в командировке.
Поняв, что опасность миновала, что она скоро будет дома, Аня успокоилась, продолжая лишь изредка похлюпывать носом. Она без каких-либо приглашений распахнула пассажирскую дверь и плюхнулась на сиденье.
– А кто у тебя дома? Неужели одна? – Вика ввела данные по новому маршруту в навигатор, включила зажигание и тронулась с места. – И кто твои родители, чем они занимаются?
– Мама с папой вместе работают – у них магазинов несколько. Папа директор, а мама ему помогает. Ну, или наоборот…Их часто дома нет, тогда со мной бабушка сидит. Но сегодня мама должна была быть свободна, поэтому бабушка уехала по делам. Так что получается, что я сегодня дома одна. Вот так....
Аня тяжело вздохнула и уставилась в окно. Всю дорогу она ехала молча, листая какой-то блокнот, и лишь к концу поездки спросила:
– А у Вас дети есть?
– Да, дочка – Женей зовут. Ей восемь лет.
– А мне семь! А Вы ее любите?
– Конечно! Как же иначе...
– Меня мама тоже любит, правда дома бывает редко. Но я понимаю, у нее работа очень ответственная. И папа любит...
Вика в зеркало посмотрела на Аню. От той грусти, что была в ее глазах, ей самой хотелось заплакать. На ум сразу пришла ее дочь, тот взгляд, которым она смотрела.
"Дочь не одна – она с папой, – Вика быстро прогнала прочь эти воспоминания. – Да, я тоже часто бываю в разъездах, но в остальное время уделяю достаточно внимания всем. Ну, почти всем. Ладно... "
Успокоив сама себя, она все же решила больше ничего не спрашивать. Доехав до Аниного дома, Вика припарковала машину у ее подъезда и обернулась к своей пассажирке.
– Ну что, мы приехали. Тебя довести до квартиры, или сама дойдешь?
– Сама, спасибо, – Аня хоть и рада была оказаться возле дома, однако выходить не спешила. – Я на втором этаже живу, вон, справа, мои окна.
Она кивком головы указала в сторону своего подъезда. Словно нехотя, она открыла дверь и вышла из машины. Ей очень понравилась Вика и совсем не хотелось расставаться.
– А Вы со своей дочкой ходите куда-нибудь? В парк, там... в кино... Мы с моей мамой редко ходим, потому, что она всегда занята, но она мне обещала, что как только закончит дела, мы сразу куда-нибудь сходим...
Вика начинала злиться: в этих словах она словно чувствовала упрек себе, словно девочка была в курсе ее отношений с дочерью. С трудом сдерживая себя, она дождалась, пока Аня, попрощавшись, скроется за дверью своего подъезда, перестроила навигатор и поехала на работу. В этом районе она была впервые, не знала никаких объездных путей, из-за чего, доверившись навигатору, вскоре попала в пробку. Злость просто переполняла ее: сначала с подругой поссорилась, потом девочка эта со своей непутевой мамашей, а тут еще и пробка эта… Прикинув по времени, что к началу совещания она не успевает, Вика достала телефон, чтобы позвонить своему заместителю и предупредить, что она задержится на некоторое время.
– Ого! – ненароком она вслух высказала свое удивление. – Сорок шесть пропущенных сообщений за три дня! Неужели я так уж всем была нужна? Да и неужели не понятно – если я сне отвечаю, значит я занята. Зачем присылать столько ненужного хлама: "Ты где? ", "Куда пропала", "Я волнуюсь"…? Чего волноваться? Что со мной случиться может?
Вика, разозлившись еще больше, бросила телефон на пассажирское сиденье.
"Ну почему никто не хочет понять, что я очень занята, что у меня совершенно нет времени на эту пустую болтовню, на эти переписки. Неужели кому-то и правда интересно, как мои дела, неужели и правда кто-то обо мне волнуется? Не верю! "
Услышав сзади настойчивый звук автомобильного сигнала, Вика обернулась посмотреть на того, кому это там не терпится, и вдруг ее взгляд упал на пол возле пассажирского сиденья, где лежал блокнот, размером с полтетради, в яркой цветной обложке.
"Интересно, что за блокнот..., наверное, Аня нечаянно выронила" – просунув руку, она достала его и раскрыла на первой странице.
"25 апреля.
Дорогой дневник. Вот, наконец, и решила я тебя завести. Не знаю, зачем, просто иногда бывает очень грустно, а рассказать об этом и некому. Может это и лишнее, но так я хоть не буду держать все в себе.
Мне очень плохо, когда мама уезжает надолго, я очень скучаю без нее. Правда, я понимаю, что это нужно для ее работы и стараюсь своим видом не показывать, что я чувствую на самом деле. Иногда мне кажется, что... "
Дальше невозможно было ничего прочитать – слова были тщательно, можно даже сказать, яростно закрашены шариковой ручкой, да к тому же сильно размыты то ли водой, то ли чем-то другим... Вика уже хотела перевернуть следующую страницу, как вдруг в ее голову закралось одно воспоминание: 25 апреля – это же день, когда, после долгих переговоров, немцы предложили ей сотрудничество. Она как раз в тот день собиралась с дочкой пойти погулять, но ей внезапно позвонили и пришлось прервать прогулку, но Женя тогда совсем не обиделась, сказала, что все прекрасно понимает. Вика перевернула вторую страницу.
"26 апреля.
Сегодня мамы опять весь день не будет, значит буду с папой. С ним тоже, конечно, интересно, но хочется побыть с мамой. Ладно, подпишет свой контракт, и будет со мной. Скорее бы...
Ходили с папой в зоопарк. Как же там классно! Столько всего интересного, особенно там, где свинки и козлики разные, и где их гладить можно. Только папа совсем не разбирается в животных: он даже пекари от обычного поросенка не отличит, не то что мама. Ничего, мама вечером придет, попрошу, чтобы объяснила.
Вечером мама пришла. Но сказала, что очень устала и хочет отдохнуть. Я ей хотела рассказать, как мы сегодня погуляли, но она и слушать меня не захотела, а сразу в спальню ушла – сказала, что потом выслушает меня, когда отдохнет. Папа тоже занят. Пойду одна поиграю... "
"27 апреля.
Ура! Сегодня воскресенье, а значит мама на работу не пойдет и весь день будет со мной! Погода весь день будет хорошая, значит мы сначала сходим в парк, потом в кино, а потом в кафе посидим. Или наоборот...
Я ненавижу мамину работу! Только мы вышли из дома, как маме позвонили, и она завела меня обратно домой, а сама поехала на какую-то очень важную встречу. И это в воскресенье! Когда же, наконец, она получит этот контракт! Ненавижу! Ненавижу!
Папа тоже уезжает – значит буду с бабушкой. Не люблю с бабушкой... Нет, она хорошая, добрая, но мне с ней не интересно – она опять начнет что-нибудь готовить, будто мы здесь голодные сидим, будет просить, чтобы я ей помогала и опять будет рассказывать одни и те же истории.
Скорее бы завтра наступило... "
"Интересно, – Вика на секунду задумалась. – Конечно, некрасиво читать чужой дневник, но уж как-то это все знакомо: и зоопарк, и мама, вечно отсутствующая дома, и бабушка со своей готовкой. Словно Аня о них писала... "
Чтение дневника затягивало с такой силой, что Вика уже не могла остановиться. Но одновременно с этим, было еще некое чувство, сродни не то страху, не то волнению – она хотела прочитать дальше, но что-то внутри ее не давало это сделать, словно там она может узнать то, что ей знать и не следовало. Но любопытство взяло вверх, и Вика перелистнула следующую страницу.
"30 апреля.
Извини, дорогой дневник, что не писала это время. Да и писать было не о чем и некогда. Мама и папа также редко бывают дома, а когда бывают, говорят, что очень устали и просят их не трогать. Если честно, то иногда я чувствую себя лишней…
Сегодня классная просила, чтобы мои родители пришли в школу – она очень обеспокоена резким падением моей успеваемости, а ведь скоро конец учебного года. И чтобы именно родители пришли, а не бабушка... "
"1 мая.
Ура! Сегодня праздник, а значит снова выходной. Мама сегодня дома, и мы идем в парк. Там будет праздничная программа и будет очень весело.
Пришли поздно, погуляли отлично! Я участвовала в конкурсах и выиграла какую-то раскраску и брелок. А еще там нужно было петь, я спела лучше всех и мне подарили картину с хризантемами – такими, как мама любит. Я ее ей подарила. В общем было здорово! Жаль только, мама завтра уезжает... "
В конце предложения буквы были размытыми, скорее всего, девочка плакала, когда писала. Но не это взволновало Вику – все то, о чем было написано, снова очень напоминало то, что происходило с ней: и в школу вызывали, и в парк на Первое мая ходили, и, самое главное, Женя тоже выиграла такие призы. Та картина, что ей вручили за самое лучшее исполнение, стоит у них в спальне и она там, среди призов, была одна, а это значит... что это дневник Жени – ее дочери...
Резкий сигнал клаксона вывел Вику из раздумий. Она замотала головой по сторонам и с удивлением обнаружила, что впереди нее больше нет машин – дорога была свободна.... Доехав до своего офиса, Вика, несмотря на то, что итак приехала позже на 20 минут, никого не предупредив, заглушила мотор и снова взяла в руки дневник. Только теперь она боялась открывать его – она больше не хотела быть свидетельницей душевных страданий своей дочери, вызванных ее долгим отсутствием, понимать, что же на самом деле пряталось под маской мнимого спокойствия. Отложив блокнот в сторону, Вика откинулась на сиденье и закрыла глаза. Она вдруг ощутила такой укол совести, чего никогда еще не испытывала. В голове тут же возник образ дочери, ее глаза, полные слез, горести и обиды, ее "Конечно, мама. Я все понимаю", ее руки, до боли сжатые в кулаки, чтобы не заплакать. Стало очень стыдно перед всеми: перед дочерью, перед подругами, перед классной руководительницей, перед теми, кто прислал ей эти 46 сообщений, которым она не удосужилась даже написать: "Занята. Отвечу позже", перед всеми, кто думал о ней, волновался, пока она бегала со своим контрактом.
Телефонный звонок прервал ее мысли – звонил руководитель одного из филиалов.
– Виктория Вячеславовна, у Вас все в порядке? Вы подъехали уже десять минут назад, но Вас до сих пор нет.
– Прошу прощения, голова разболелась сильно, – Вика сказала первое, что пришло в голову. – Таблетку выпила, сейчас буду.
– Отдохнуть бы Вам, совсем себя не бережете.
Вика выключила телефон, положила его в сумочку и, сделав глубокий вдох, вышла из машины и направилась в офис. Этих нескольких секунд, прошедших после звонка, вполне хватило для того, чтобы принять одно важное решение. Или даже несколько...
Войдя в конференц-зал, Вика извинилась за опоздание и уселась в свое кресло. Пододвинувшись поближе, она положила руки на стол и обвела присутствующих пристальным, каким-то хитрым, взглядом, при этом как-то загадочно улыбаясь. Все молчали и смотрели на своего руководителя с некоторой опаской – такой они ее еще никогда не видели, поэтому понятия не имели, что из этого может последовать.
– Скажите, мы ведь вместе уже давно работаем, каждый из вас прекрасно осведомлен, как обстоят дела в компании, – Вика с улыбкой смотрела на встревоженные лица своих коллег – она ведь знала, о чем хочет сказать, но они-то нет…. – В последние дни я слишком много времени проводила в поездках, переговорах, отодвинув на второй план своих родных. Поэтому я приняла решение… оставить вас ненадолго и взять себе отпуск. Я, скорее всего, уеду куда-нибудь подальше отсюда, поэтому по телефону буду недоступна, так что на ваши плечи ложится встреча с немцами, согласование всех дел и подписание контракта. Исполняющим мои обязанности я назначаю Дмитрия Сергеевича, моего заместителя, который в некоторых делах разбирается даже лучше, чем я. Приказ о назначении я подготовлю прямо сейчас.
Вика встала из-за стола. Желания проводить собрание уже не было, да и смысла в нем она не видела. Она прекрасно знала, как обстоят дела в регионах, как себе доверяла каждому из тех, кто находился сейчас рядом и поэтому никаких опасений перед предстоящей сделкой она не испытывала.
– Господа! Я еще раз приношу свои извинения, только на этот раз за то, что собрала всех вас сегодня здесь. Вы же и сами понимаете, что особого смысла в этом собрании нет, просто мне никто перечить не хочет – все привыкли со мной во всем соглашаться.
Вике нравилось видеть удивленные лица своих коллег. Всегда строгая, серьезная, порою даже, по их мнению, жестокая, теперь это был совершенно другой человек – она улыбалась, шутила, сама же указывала на свои недочеты.
– В общем, раз вы все приехали, можете обсудить предстоящую работу, ну а если не видите в этом необходимости, Дмитрий Сергеевич оплатит вам все расходы и…, – Вика посмотрела на календарь на стене, – начинайте готовиться к приезду немецких коллег.
– Оленька, ты еще не ушла? – Вика набрала номер своей подруги. – Скажи, где ты находишься – я за тобой заеду.
– Вика…? – Оля была сильно удивлена. – Что случилось? Ты уволилась, или наконец научилась думать о чем-то другом, кроме своей работы?
– Не умничай! – Вика сделала вид, что не услышала сарказма в голосе подруги. – Ты скажи, где тебя забрать? Хотя нет, давай так: я машину возле дома оставлю, а мы на транспорте поедем. Хочу нормально посидеть, а не как в прошлый раз – час побыла, чай попила и домой поехала. Ну да ладно, не суть. Так ты как?
– Хорошо, Вика. Я еще дома, собираюсь.
– Окей. Я тогда тоже забегу домой, переоденусь и сразу к тебе.
…– Женечка, солнышко, я сейчас к Ире на День рождения, а ты предупреди, пожалуйста, папу, когда он вернется, чтобы вечером меня от нее забрал. А то я дозвониться до него не могу.
– На День рождения? А как же…, – дочь не верила своим глазам: мама, которая всегда занята, серьезна и, временами, сердита, словно птица впорхнула в квартиру, сразу же бросилась к шкафу и сейчас примеряла свои платья, весело напевая под нос какую-то песню. – А как же твое собрание?
– Собрание и без меня проведут – не маленькие!
Вику переполняла такая радость, словно исполнились все ее заветные желания. Она чувствовала себя самым счастливым человеком на свете.
– Зая, ты прости меня, пожалуйста, за все обиды, что я тебе причинила, – она подошла к дочери и крепко обняла ее. – Я только сейчас поняла, сколько боли тебе причинила. Знаешь, что мы сделаем? Завтра мы проведем весь день вместе: и в парк сходим, и в кафе посидим, и в кино, а в воскресенье я хочу проверить, как дела обстоят у тебя с учебой.
Вика нашла, наконец, то платье, что искала. Она быстро переоделась, поправила прическу, макияж и снова зашла в комнату к дочери, которая до сих пор сидела неподвижно, не веря тому, что сейчас произошло – этой непонятной резкой смене настроения ее мамы, словно боясь разрушить эту идиллию.
– Женя! Я ухожу, а ты не забывай кушать, не забудь также папе про меня сказать и, пока ты будешь заниматься своими делами, подумай о том, куда бы ты хотела поехать. Скоро ведь конец учебного года, поэтому давай где-нибудь с тобой отдохнем. Ненадолго, на неделю где-то. Все, я побежала.
Вика схватила сумочку и уже было выбежала из квартиры, как из комнаты раздался голос дочери:
– Мама, а ты не видела мой блокнот? Дома я уже, вроде, все обыскала – может он где-то у тебя в машине?
– Не знаю, милая. Вряд ли... Я недавно салон убирала и, если бы там что-то было, я бы нашла.
Спустившись вниз, Вика подошла к машине, открыла дверь и взяла, лежащую на сиденье, записную книжку. Зайдя за дом, она раскрыла блокнот и тут же вырвала из него все страницы. Она с каким-то остервенением рвала их на мелкие кусочки и бросала в мусорный бак. Вика не знала, правильно ли поступает, но что-то подсказывало, что она все делает правильно. Со стороны могло показаться, словно она совершает какой-то ритуал, что в некоторой степени было похоже на правду, ведь с каждым кусочком бумаги словно улетала частичка ее самой, мешавшая жить все это время. Вика настолько увлеклась, что хотела даже поджечь весь мусор, но телефонный звонок помешал осуществлению ее планов.
– Вика! Где ты ходишь? Или опять на работу поехала?
– Оля, какая работа? – Вика посмотрела на часы и поняла, что опаздывает к подруге. – Прости, задержалась – избавлялась от прежней жизни, можно сказать.
– Прости, что ты делала…?
– Я вам потом все расскажу. Жди, через пять минут я у тебя.
A.Б (20-го, 30 лет)
