-= Клуб начинающих писателей и художников =-

Вспоминая свое детство сейчас, когда половина пути уже позади, я понимаю, что слишком поздно осознал факт своего движения по этой дороге; слишком много времени прошло прежде, чем я сумел разобраться в управлении своим автомобилем. Как долго продолжалось мое движение по наклонной, прежде чем я впервые нажал на газ?
Каким же дураком я был, наивно полагая будто бы дорога сама должна вести меня, изменяясь под давлением моих прихотей и желаний. Однако, шло время, и мимо проносились автомобили друзей, знакомых. Я видел, как некоторые из них объединялись между собой в огромные машины и оставшуюся часть дороги они проезжали уже не в одиночестве. Именно тогда я увидел тех, кто так же катится по наклонной; а некоторые даже не задумывались, чтобы иногда поворачивать руль и держаться своей полосы; мимо продолжали мелькать рычащие автомобили, чьи водители раньше нас догадались где находится ключ зажигания, какая из педалей — газ, какая — тормоз.
Неподалеку раздается взрыв. Я тут же оглядываюсь и вижу: ярким пламенем полыхает один из автомобилей, который, как и мой когда-то, катился сам по себе. Судя по всему, водитель даже не пытался прикоснуться к рулю, пока съезжал на обочину, а с нее — в обрыв. Такое случается. Даже среди тех, кто мастерски водит свою машину — иногда они не справляются с выбранной скоростью, теряют управление и разбиваются. Бывает даже, что задевают и тех, кто ехал рядом. Последним просто не повезло.
Иногда, заглядывая в зеркало заднего вида, я не могу не заметить в нем себя маленького, но уже находящегося за рулем. Тогда родители часто спрашивали: «Какую дорогу ты хочешь выбрать?» Я, не задумываясь, отвечал то же, что и все. Откуда мне было знать о том, что представляют из себя все существующие дороги на самом деле. Как правильно по ним ехать, с какой скоростью. Кого нужно обгонять и даже подрезать, а кого пропускать. Хотя, мы с друзьями любили мечтать: сидеть на водительском месте и лихорадочно вращать руль в разные стороны, мы рычали, подражая звукам работающих двигателей в автомобилях, которыми управляли другие взрослые. Поворот руля в одну сторону, и мы уже на дороге, по которой едут космонавты; поворот в другую — и мы летчики-испытатели. Настолько все было просто.
Я понял, что пора завести свой автомобиль, когда мимо меня проехала девушка, оставив сладковатый аромат и воспоминание с отражением улыбки в боковом зеркале заднего вида. До сих пор не знаю, улыбалась ли она мне или себе. Очень хотелось догнать ее, познакомиться, поговорить. Но я не знал даже, как заставить мотор своего автомобиля работать, и от этого делалось больно. Она продолжала отдаляться, пока моя рука, со сжатым в ней ключом, бестолково билась о приборную панель в поисках нужного отверстия; она сближалась с другими, пока я догадывался, как включить передачу. В те моменты отчаянно хотелось разбить свой автомобиль и уничтожить самого себя за такую медлительность. Впоследствии мы не раз сближались с ней, и на короткое время, даже объединяли наши автомобили в огромную машину; в те моменты мы наслаждались друг другом, не замечая дороги. Хотя, правильнее говорить, что я не замечал. Впрочем, в какой-то момент нашей совместной езды до меня дошла мысль, что моя любовь символична. По-настоящему я любил ее свободу, ее манеру езды, ее образы из прошлого, которые она мне показывала в зеркале заднего вида. Эта девушка была лишь воплощением, материальной переправой между мной и перечисленными идеалами. Аромат ее тела являлся ароматом свободы. Я с жадностью овладевал ею все чаще и чаще, но никогда не мог насытиться. Находясь вместе, меня утешала иллюзия, будто бы я так же свободен, как она. Вскоре мы разделились. Каждый круто вывернул руль своего автомобиля и прибавил газу.
Кстати, те давние знакомые, что продолжают катиться по наклонной, иногда приветственно сигналят мне. Однажды поболтав с одним из них, я навсегда прекратил обращать внимание на всех остальных. Прошло столько времени, столько событий, но никто из них так и не решился отыскать ключ зажигания. Хотя, такие люди чаще всех остальных жалуются на то, что дорога их монотонна и скучна. Винят всех, кроме себя. Но мне кажется они знают где находиться ключ зажигания, и какая педаль за что отвечает, однако, нарочно не предпринимают никаких действий. Ведь такая модель поведения значительно облегчает существование. Реальность, в который ответственность за твой автомобиль и за твою дорогу лежит на ком-то другом. Приятно ведь винить высшие силы во всех бедах; приятно собираться и совершать групповые ритуалы протеста против них. Смотреть с завистью на тех, кто проезжает мимо.
Родители часто говорили мне о дороге, по которой сами никогда не ездили, но были твердо уверены, что именно она принесет мне счастье. Почему? Просто потому, что они видели, как везло другим. «Попробуй, сынок, ведь у того получилось, может, и у тебя получится!» — говорили они. До сих меня раздражают их слова, их наставление на путь, о котором они имеют ровно такое представление, какое я имел о космонавтике в детстве. В какие-то моменты во мне зарождалась некая сила, наитие, желание свернуть на менее ровную и менее безопасную дорогу. Позднее я понял, что именно с этого порыва начались мои поиски себя.
Самый отвратительный вид родительской заботы проявляется в эгоцентричном навязывании такого пути, который выгоден только для их душевного спокойствия. Характер ребенка, его амбиции, сама природа его сущности для таких родителей является не более чем прихотями или капризами. Они не замечают, как отсутствие веры лишает ребенка опоры, и тот остается в вакууме, в подвешенном состоянии подобному тому, как спутник теряет орбиту своей родной планеты.
Повиновение равносильно жертвоприношению, которого никто не увидит, кроме него. Добровольный акт каннибализма, заключающийся в пожирании собственных крыльев. Но путь вопреки лишает многих родственных чувств.
Я выбрал второе. Наверное, такой выбор является следствием моей природы. Некий вектор, направление которого противостоит многим внешним обстоятельствам, как флюгер, жаждущий повернуться против ветра, а затем сорваться с петель и перестать быть флюгером.
Очень отчетливо я помню свой первый раз, когда снизил скорость, повернул руль и съехал к обочине. Нельзя в полной мере описать мои волнения, когда мне пришлось сделать окончательный выбор: выйти из автомобиля и начать строить свою собственную дорогу. Мысли об этом зародились еще давно, я знал, что нужно будет выбирать, знал, что будет тяжело. Но осознание не избавляет от переживаний. Мной руководили ни юношеский порыв, ни жажда приключений, я не имел даже мотивации — ее, кстати, я считаю катализатором, который необходим в редкие моменты жизни, но не в качестве постоянного инструмента для движения. Мотивация кратковременна, она как опьянение после принятого алкоголя; сразу чувствуется порыв перешагнуть через горы, а затем приходит похмелье; и горы уже не имеют значения. Идти к своей цели только на мотивации, это так же, как переплывать океан на одних лишь ветре в парусах. Можно месяцами ждать порывов того, можно пытаться призвать, однако, океан пересекает тот корабль, который имеет весла, гребцов и дисциплину. Хотя, людям нравится говорить, что тот, кто переплыл океан, тем сопутствовал ветер. Гребцы остаются в тени. Я не был ведом мотивацией, мной, в большей мере, руководил страх и некое осознание своего возможного будущего. Встречаясь на дороге с водителями, чей путь преодолен наполовину или даже на более, чем две трети, я замечал, как они часто посматривают в зеркало заднего вида. Чаще, чем молодые водители. Очень многие из таких задаются вопросами: «А если бы я тогда сделал по-другому, вот тогда бы!..» и очень мало таких водителей, что искренне и молча улыбались отражениям прошлого в зеркале заднего вида.
— А если бы!.. — звучит в моей голове. — А если бы…
Построив некоторую часть своей дороги, я решил проехаться по ней и попал в такую аварию, после которой отходил еще очень долго. Однако, несмотря на боль, отражение этого периода моей жизни в зеркале заднего вида заставляет улыбаться. Теперь, ровно на одно «а если бы!..» меньше. Несмотря на катастрофу, можно, конечно, начать снова и идти до конца, но с течением времени я научился понимать важность отступления и отдыха. Идти к своей цели, несмотря ни на что — звучит громко и вдохновляюще, как эхо мотивации. Те водители, которые ведомы подобным разлагающим лозунгом, скорее всего, не хотят добиться определенных высот, они подсознательно жаждут принести себя в жертву: праздно, чтобы слышали многие, и во имя чего-то. А потом, далеко в будущем, будут бахвалятся своей жертвой и ждать оваций.
«Несмотря ни на что» годится тем, кому до вершины остался один лишь шаг и этот шаг является оправданной жертвой. На первых же порах собой жертвуют только безрассудные, азартные игроки, для которых важен не выигрыш, а сам факт ставки. И чем больше свидетелей, тем лучше.
После аварии пришлось вернуться на прежнюю дорогу. С завистью я смотрел на тех, кому удалось то, что не вышло у меня. Иногда, изучая карту некоторых известных дорог, я сильно удивлялся их внешней простоте: ничего сложного в строении, на первый взгляд, нет. Но по какой-то причине многим не удается повторить подобных успех.
Каждый водитель желает получить более быстрый, более красивый автомобиль. Ехать по ровной дороге с низким уровняем трафика. Я видел, как некоторые бросали свои автомобили: выходили и шли пешком, превращаясь в попутчиков. Такие люди стремятся не к тому, чтобы водить автомобиль самому, они стремятся к автономности — чтобы их вез кто-либо другой. Некоторые водители с удовольствием пользуются попутчиками, после чего выбрасывают тех на обочину; некоторые же остаются вместе.
На каком-то отрезке пути каждый водитель начинает задумываться: что это за дорога? Куда я еду? Для чего? Каков смысл всей этой поездки? Я встречал и тех водителей, что успевали обзавестись прекрасным большим автомобилем, спутниками или спутницами, и совместная езда приносила им удовольствие, создавала уют. Однако все это имело обычное свойство приедаться, надоедать, утрачивать свою силу, становясь невидимым. И каждый начинал смотреть вдаль, туда, где дорога заканчивается. Конец ее не виден, но есть объективное осознание того, что она когда-нибудь закончится. Остаток пути проходит с частыми взглядами в зеркало заднего вида, где отражаются воспоминания прошлого; кто-то старается отвлечься семьей, наблюдая, как растут дети и дети их детей. Автомобиль таких водителей едет сам по себе; по инерции, набранной за все время нахождения их в пути. Они добились тех благ, которые известны всем. Но только под конец приходит знание, что все это служит только фоном. Хотя, данное знание касается не всех умов. Кто-то продолжает метаться между осознанием конца и воспоминаниями. Пока мотор их автомобиля не заглохнет вместе с сердцем. Если прибавить к этому то, что прошлое их свершилось таким образом, что в последние отрезки пути протекали еще и на фоне предположений «а если бы!..». Это кажется мне ужасно трагичным окончанием пути, несмотря на все приобретения.
После той страшной аварии, которая произошла со мной я продолжал смотреть на обочину с мыслями о своей дороге. О новых попытках. Со временем страх перестал быть моей движимой силой.
Я вновь съехал на обочину, вышел из автомобиля и начал строить.
И уже сейчас, по прошествии половины своего пути, наслаждаясь своей собственной дорогой, я могу сказать, что только она позволяет не задумываться о конце, смотря при этом в зеркало заднего вида, и придаваться патологической ностальгии; или безвольно созерцать туманную даль в ожидании конца своего пути. Моя дорога позволяет мне наслаждаться настоящим, с улыбкой смотреть в зеркало заднего вида, где отражается не только прошлое, но и я настоящий, улыбающийся водитель. Иногда приходится останавливаться и достраивать дорогу, чтобы ехать дальше; иногда меня печалит результат того отрезка ее, который остался позади. Однако, все это позволяет преодолевать оставшийся путь без сожалений, не потерявшись в страхе перед концом дороги или в отражении воспоминаний прошлого; позволяет наслаждаться настоящим моментом, и не только процессом построения дороги, но и самой ездой по ее поверхности. Когда-нибудь на горизонте появится отчетливое видение конца пути. В этот момент, посмотрев в зеркало заднего вида, я увижу не ту общую дорогу, по которой движется большинство; я увижу свою дорогу, построенную мной, а не кем-либо другим. И эта дорога останется даже после того, как последний поршень моего автомобиля, а с ним и мое сердце, остановятся навсегда.