День, когда все друг друга искали и нашли. В 80-х в маленьком военном городке милиция очень скучала. Милиция быть должна, а делать ей нечего, потому что в маленьком военном городке ничего не происходило. Нет, конечно кошки старушек залезали на деревья, а в школах надо было рассказывать о правилах дорожного движения, но на этом все. Если не считать доблестного поступка милиционера, который целый час конвоировал по городу девочку, которая подумала – а почему я не хожу по дороге где машины ездят, так ведь быстрее, - а когда за ней послышался голос из громкоговорителя: «Девочка, сойди с дороги на тротуар, ты в опасности», то только быстрее побежала вперед. Поэтому доблестный страж порядка вместо того чтобы выйти и надрать уши, ехал за ребенком, чтобы сопроводить сию персону до места назначения, время от времени взывая к ее разуму в громкоговоритель. Я все это видела своими глазами, потому что была этой девочкой. В свое оправдание хочу сказать, что машин у нас было мало, а людей много, поэтому я и решила, что глупо занимать собой только одну дорогу, когда вторая почти пустая. И на призывы милиции уйти с дороги я не реагировала по той причине, что не понимала кому это он все говорит, и зачем за мной едет.
Так вот, милиция жила спокойно. Но один день пришлось поработать. Это был день, когда к нам приехали родственники – мамина сестра с мужем и дочкой. Мы все дружили: папы с папами, мамы с мамами, дети с детьми. Папы соблюли все приличия, посидев с нами полминуты и сказали, что пойдут в гараж. Конечно мамы знали, что супруги будут выпивать, но кто ж не выпьет когда встречаются лучшие друзья. Папы ушли, остались мамы и дети. Прошло какое-то время и мамы забеспокоились, что благоверные в отсутствующем виде слишком долго. Они по всем канонам жанра нуар, застегнули плащи, накрасили губы красной помадой, сделали высокие прически и с воинственным видом покинули нас, сказав у двери: Никого не впускать, особенно этих козлов. Мы твердо пообещали держать осаду, хотя насчет козлов не поняли, о куда в городе козлы, и как они поднимутся по лестнице, и зачем. Но мы думали недолго. Папы ушли, мамы ушли, остались дети. Как только дверь закрылась, мы завизжали и заскакали от радости. Никого нет, что может быть чудесней. Но через пару часов мы поняли, что никого нет уже слишком долго и это не чудесно, потому что на улице уже стемнело, а мы одни. Тут мы сели и стали плакать.
Звонок. Открываем дверь и видим моего папу с разбитым носом. Мы пролепетали – а мам нет, они ушли вас искать. Папа высказался по поводу некоторых предприимчивых дам и сказал, что пойдет всех искать, и чтобы мы никого не впускали, особенно этих куриц. Мы, обрадованные, что хоть один родитель в наличии есть, пообещали не впускать никого, хотя снова не поняли насчет куриц. Но мы не успели подумать о том каким образом и зачем придут к нам курицы, потому что снова раздался звонок. Мы открыли дверь, уверенные, что это папа что-то забыл. За дверью стоял милиционер с дядей, мужем маминой сестры. Он спросил голосом точно таким как в советских фильмах про милицию - девочки, это ваш папа? Мы закричали – наш, наш, отдайте его нам, не сажайте его в тюрьму пожалуйста. Милиционер пожал дяде руку и сказал – так бы и сказал, что к Мишке Дедову приехал, кто Мишку не знает, а то два часа катались. И только собрался откланяться, но когда мы промямлили – а мамы тоже потерялись, встал как вкопанный и с горящими глазами спросил: Где, когда, как, кто, почему, куда, зачем и еще парочку вопросов. Потом ушел опять же как советских фильмах про милицию, взяв под козырек, и настоятельно порекомендовав не только никого не впускать, но и никого не выпускать. Прошла всего минута, как дядя вскочив как ужаленный и завопив – Чего я дурак сижу, они же меня наверное ищут и убежал искать мам и моего папу, которые в это время искали его и папу, а папа мам и дядю. Мы сели в прихожей ждать следующего звонка в дверь, делая ставки кого принесет на этот раз. Принесло мам. Мы сообщили в хронологическом порядке о визитах папы, милиционера и дяди. Мамы закричав – Дурни, они же наверное нас ищут, убежали. Мы с сестрой решили, что закрывать дверь в этот день уже не стоит, и пошли спать.
Потом сквозь сон мы слышали как кто-то то приходил, то уходил, то две ноги топали, то четыре, по очереди в комнату заглядывали то одна голова, то две, то три, при этом составляющие постоянно менялись и чередовались. Всякий раз головы заверяли нас в успехе поисковых мероприятий, но снова убегали искать того кто ищет их и наоборот. Утром же мы вылезли на кухню и увидели как родители в полном составе как четыре всадника апокалипсиса после тяжелой ночи, мирно попивают кофе и болтают как ни в чем ни бывало. Но когда перед их очами встали их дочери, уперевшие руки в боки, и взирающие на них с высоты людей, которые единственные этой ночью никого не искали и никто не искал их, всадники зарделись как на смотринах и честно признались, что окончательно всех их нашел наш доблестный милиционер.
А дело было так. Папы в гараже, приняв на грудь, не сошлись во мнении с владельцами других гаражей, и немного подрались. При этом дядя, который не знал города, оказался среди одинаковых гаражей, и стал искать дорогу обратно, а папа стал искать дядю. Но дядю нашла милицейская машина. Машина сказала - гражданин, вы какой-то подозрительный. Гражданин ответил, что он не подозрительный, а иногородний, из далеких теплых краев, где нет столько проклятого снега как у вас, в котором у нормального человека ноги заплетаются. Из машины хохотнули, что меньше пить надо и заметили, что нормальные люди дома спят. На что дядя возразил, что он нормальный, это город ваш ненормальный. В машине помолчали, борясь с оскорбленным чувством местного патриотизма, и все-так предложили сесть в машину. Дядя сел, озвучивая свои права не давать показания без адвоката, как в американских фильмах про полицию. Милиционер засмеялся – ладно, давай, говори адрес. Дядя адрес назвал – квартира 36, начальник, хы. Тот тяжело вздохнул и стал возить незадачливого туриста по городу для опознания дома. Но дома у нас были все как один, типовые пятиэтажки. Пришлось им заходить в каждую 36 квартиру каждого дома. В нескольких квартирах признались, что это их папа, в нескольких, что это их муж, в какой-то заявили, что этот мужик здесь постоянно околачивается, во многих предлагали погостить у них раз уж своя квартира потерялась. В общем к тому времени, когда они позвонили в нашу квартиру, мой дядя уже не был уверен, что он наш папа.
Милиционер, доставив дядю к месту, не мог даже представить, что через час снова его найдет . Но куда его везти он уже знал. Они нашли папу, нашли мам, но до того момента, когда измученный милиционер как курица разбегающихся цыплят, собрал наконец в одном месте всех четырех людей, прошло много времени, и они еще несколько раз находили и теряли друг друга, а найдя одну потерявшуюся часть, бросались искать другую, теряя при этом первую. Милиционер доставил всех в квартиру номер 36, которая зарекомендовала себя в его глазах не хуже булгаковской, и гостеприимно предложил заглядывать в наши края почаще, (наверное скрестив пальцы за спиной), на что иногородние гости закатив глаза, предложили лучше заглядывать к ним. Приключение закончилось, дети заперли дверь и спрятали ключи, а родители долго смеялись и кричали – а помнишь, а он-то, а мы-то. А мы смотрели на них и думали, что наверное когда мы вырастем, тоже будем все время теряться и все терять, а пока мы нормальные, надо получше следить за родителями, это наш долг и святая обязанность.
9518765188 (18-го, 32 года)
