Глава 6
Солнце светило в глаза. Свечи прогорели, и комната была окутана дымкой чада. Нестерпимо болела голова, во рту пересохло. «И всё-таки я жив» подумал Карл. Это вернуло ему утерянный было задор, и он решил испытать удачу ещё раз.
Весь помятый, в отвратительном состоянии, он вышел в коридор. Там никого не было. Дом оказался не очень большим, и сориентироваться было вполне реально. Карл спустился по лестнице.
Теперь, при свете Солнца, дом казался обжитым и уютным. Он совсем не напоминал тот мрачный склеп, которым казался вчерашним вечером. Лестница вела в холл, из которого было три выхода. Первый вёл прямиком на улицу, второй – в зал с камином, а третий – в хозяйственную часть дома.
Данкель повернул туда. Осторожно заглянув в кухню, он отпрянул, старая служанка возилась у плиты, улучив момент, когда она отвернулась, Карл шмыгнул дальше по коридору, там оказалась дверь в мастерскую, насколько можно было увидеть в приоткрытую щель. В мастерской никого не было.
Новоиспечённый сыщик протиснулся в приоткрытую дверь. Оглядевшись в помещении, он обернулся на окно, в которое был виден задний двор. Возле гаража, оборудованного в бывших конюшнях, суетился мужчина лет шестидесяти, очевидно, ещё один слуга – должно быть, это была его мастерская. Теперь Карлу стало понятно, как слабые женщины могли справиться с Себастьяном. Но не может же быть, чтобы Шлемер сдался без борьбы. Вероятно, здесь, в мастерской, найдутся какие-нибудь следы. Не должно быть так, чтобы ничего не осталось.
Карл стал внимательно осматривать мастерскую. В помещении было два окна, и Солнце освещало каждый уголок. Сначала Данкель внимательно изучил все инструменты и орудия труда, которыми можно было нанести удар. И не обнаружил на них никаких следов. Ни засохшей крови, ни вмятин, похожих на последствие удара, ни других подозрительных отметин, хотя Карл с трудом представлял, как они могли бы выглядеть.
Тогда наш следователь стал искать взглядом хоть что-нибудь подозрительное, но на глаза не попадалась даже ничтожная мелочь, которую можно было бы отнести к уликам. Всё было слишком обычным для рабочей мастерской. Совершенно отчаявшись, он облокотился о столярный стол, и уставился в одну точку, казалось бы желая прожечь в ней дырку. Постояв так неопределённое количество времени, краем глаза Карл заметил небольшое темное пятно, привлёкшее его внимание некоторым несоответствием идеальному порядку мастерской.
Данкель взял предмет дрожащей рукой, это оказалась старая перчатка. Карл не сомневался – это автомобильная перчатка Шлемера. Будучи всегда внимательным к деталям, дотошный Данкель обычно запоминал подобные мелочи, тем более, что любивший особый шарм Шлемер купил эти перчатки на одном аукционе, кажется раньше они принадлежали какой-то знаменитости. Сердце Данкеля готово было вырваться из груди. Конечно, перчатка это не доказательство, Себастьян мог обронить её, но находка давала Карлу надежду, надо было искать дальше.
И вдруг со стороны двери послышались тяжёлые шаги. Медлить было некогда, и Данкель шмыгнул в кладовку, которую приметил ещё раньше в углу мастерской. Он догадался, что в комнату зашёл мужчина, который возился у гаража. Судя по звуку, мужчина что-то искал, он гремел инструментами, расхаживая по мастерской.
Незадачливый сыщик замер, ему совсем не хотелось быть обнаруженным. Шаги раздались совсем близко, от страха и растерянности Карл присел на корточки.
Если вы когда-нибудь пытались сесть на корточки в забитом хламом, тесном пространстве, вы должны знать, как это непросто. Данкель потерял равновесие и начал заваливаться на задницу. Чтобы не упасть совсем, и не наделать много шума, Карл упёрся руками в какой-то хлам. Шаги замерли. Карл приготовился к худшему. Но за дверкой кладовки снова зашевелились, и шаги стали удаляться, пока не стихли совсем.
Данкелю страшно было выходить, но и медлить не имело смысла. Он потихоньку приоткрыл дверку и стал осторожно выбираться. Очевидно из-за напряжения, он ухватил то, на что опиралась его рука. Когда Карл Данкель рассмотрел предмет, который, волею судьбы, оказался у него, все сомнения отпали сами собой.
Теперь он был уверен, его подозрения были не напрасны – здесь, именно в поместье, было совершено преступление. И жертвой этого преступления был его друг – Себастьян Шлемер.
Карл мельком заглянул в кухню и сказал Марте, что уезжает.
- Передайте баронете, что я очень спешил и не смог попрощаться с ней. – После этого он выбежал из дома и бросился к своей машине.
Только оказавшись за пределами деревни он позволил себе остановиться, чтобы отдышаться и повнимательнее рассмотреть свой трофей. Это был органайзер в кожаном переплёте, куда Себастьян собственной рукой записывал всё, что было важно для его занятий: список именитых мастеров, фирм, каталоги ценных в этой сфере вещей, даты и места аукционов и прочее, что могло понадобиться человеку с подобным увлечением. Кроме всего вышеназванного, вещица была отнюдь не дешёвой, - иных Шлемер не признавал, – она всегда была при нём, и трудно было представить, что бы он её обронил или забыл. Себастьян даже не показывал органайзер посторонним.
Глава 7
Чем больше проходило времени, и чем дольше Ян Славичек освобождался от дурмана, тем яснее он понимал, что провёл расследование, мягко говоря, халатно, а если быть честным – преступно халатно. Поэтому визит Карла Данкеля не явился для детектива неожиданностью.
Он внимательно выслушал импульсивное заявление молодого человека, и единственное, что смог поставить тому в вину, это то, что Данкель забрал улику с предполагаемого места преступления. «Как вы теперь собираетесь доказать, что нашли органайзер именно там?».
На что Карл парировал, что искал всего двадцать минут, и нашёл улику, тогда как полиция не смогла ничего добиться за месяц.
Спорить было глупо, да Славичек и не хотел. Собравшись с духом, он пошёл к комиссару, поговорить о санкции на обыск.
Глава 8
Через день в Санкт-Петере было столько народа, сколько там не бывало за последние три года. Присутствовала областная полиция, члены городской власти, представители окружного начальства, эксперты-криминалисты, фотографы и даже корреспонденты. И среди всей этой толчеи сновал возбуждённый Данкель. Местное население собралось большой толпой за пределами ограждений и обсуждало небывалые в деревне дела.
Осмотр дома ничего не дал. Как и предполагал Славичек, опрошенные домочадцы в один голос заявили, что ничего не знают об органайзере и видят эту вещь впервые. Лейтенант боялся поднимать глаза на баронету. Ему уже начало казаться, что зря он снова вернулся сюда, но в это время его позвали на улицу.
За поместьем, в самом конце фамильного кладбища, была обнаружена могила с относительно свежим земляным покровом. Это известие быстро облетело всех присутствующих. Народная масса загудела как улей. На место была приглашена сама хозяйка дома. Она явилась укутанная чёрной шалью с головы до ног, и с вуалью на лице. На вопрос, чья это могила, она ответила, что не знает. В конце кладбища Вейкинги хоронили слуг, и она просто не может знать всех.
В подтверждение её слов, на дальних могилах были установлены только кресты, на многих из которых имена и даты практически стёрлись.
На второй вопрос: почему земля на могиле такая взрыхлённая? – баронета пожала плечами. «Наверное, бродячие собаки разрыли. В лесу их предостаточно». Она держалась необычайно прямо и была спокойна как египетская пирамида. Все, от местного населения и до приезжих полицейских пытались разглядеть эту загадочную женщину, но видели только тёмный силуэт на фоне серого неба, призрачную тень, явившуюся из самого прошлого.
Начались напряжённые переговоры по рациям и телефонам с местным и городским начальством, результатом которых стало разрешение на извлечение тела. В толпе заохали, но место действия никто не покинул. Раскопки начались, и как полагается, на нужной глубине лопаты ударились обо что-то твёрдое. Охи и восклицания в толпе усилились.
И тут в дело вмешались эксперты-криминалисты. Гроб, обнаруженный в могиле, давно развалился, и большей частью сгнил. А посему, после долгих и кропотливых стараний, на поверхность были извлечены останки, в принципе, целого человека. Проблема была в том, что умер бедняга лет сто назад. Эксперты в один голос доложили, что характер разрушений и состояние покровов и костей не оставляют сомнений. Что же касается причины смерти, то видимых невооружённым глазом повреждений на костях нет, и если покойник не был отравлен, то умер своей смертью. Большего без лабораторных исследований эксперты сказать не могли.
На какое-то время повисло тягостное молчание. А потом снова начались переговоры по рациям и телефонам. В конце концов, было решено, что у городского ведомства нет лишних средств для проведения дорогостоящего исследования столетних останков, и лишнего основания для подозрения в убийстве кого-либо из обитателей особняка.
Со всем возможным в таких обстоятельствах почтением, кости закопали обратно, а хозяйке поместья принесли официальные извинения, и поставили в известность фройляйн Вейкинг, что она имеет право подать жалобу на неправомерные действия властей.
Мало по малу, люди, кто смущённые, кто довольные, стали расходиться, решив, что пришёл конец этой чудовищной истории. И только один человек уезжал с места этого события в надежде, что ещё не всё потеряно.
Глава 9
Карл Данкель точно знал, кто ему нужен. В кармане у него была бесценная улика, а в голове безумный план. Он сам не заметил, как стал одержим этим делом.
В данный момент автомобиль Карла мчал его к старинному другу – Вальтеру Лаудону. Только Вальтер, Карл был уверен, мог помочь ему сейчас. Вальтер был аспирантом на кафедре судебно-медицинской экспертизы, два раза в неделю читал лекции в университете и время от времени брал ночные дежурства в судебном морге.
Данкель заявился к нему прямо в университет. Когда Вальтер вышел из аудитории, Карл подскочил к нему и заговорил возбуждённым шёпотом: «Дружище, только ты, только ты один можешь мне помочь». При этом он тряс друга за руку, ладони у него самого были горячими и влажными.
- Ничего не понимаю, - пробубнил Вальтер, вырывая руки и вытирая их платком.
- Ты слышал о Себастьяне? – не унимался Карл, - Его убили! Да, да, я знаю точно, я был в этом доме, они все повязаны, они сказали, что не видели органайзер. Все полицейские ослы, к ним я больше ни ногой. А баронета? Ты её видел? Ей не больше тридцати, а должно быть шестьдесят!..
- Стой, - сказал наконец Лаудон, начавший понимать, что друг не в себе. – Через два с половиной часа я освобожусь, давай встретимся в том кафе, в конце улицы.
- Нет, - взволнованно ответил Карл, - лучше у тебя дома.
Когда вечером друзья встретились у Вальтера дома, Данкель немного успокоился. То ли он понял, что так ничего не добиться, то ли действительно остыл. Он во всех подробностях рассказал историю поисков Себастьяна, о которой Вальтер знал только из газет.
- Помнишь, - спросил Карл, - ты рассказывал мне, что по исследованию желудка ископаемого динозавра можно установить, что он ел незадолго до смерти?
- Ну да, - ответил приятель, - это известный факт.
- Так вот, - продолжал Данкель, - у меня есть кое-что.
И с этими словами он извлёк из кармана и положил на стол свой носовой платок. Лаудон осторожно развернул его. Неизвестно, каким образом неутомимый Карл оказался за ограждением, а, тем более, рядом с костями. Очевидно, это произошло, когда полиция растерялась, не зная, что делать с останками, но только на носовом платке перед Вальтером лежал кусочек чего-то серого и не аппетитного.
Разглядывая лежащий перед ним предмет, молодой человек поинтересовался:
- Это что, содержимое желудка?
- Нет, - раздосадовался Карл, - у меня не было времени на подобное, это – палец.
- Ну да?
- За содержимым желудка надо ехать в деревню и выкапывать труп. Я думал, ты мне в этом поможешь.
- Я?!!
- Ну да, не бойся, всё очень просто, Я обо всём подумал. Кладбище находится у самого леса, на краю деревни, рядом никаких домов, кроме самого поместья. В поместье три человека, двое из них дряхлые старики. Могилу недавно раскапывали. Нам почти нечего делать! Покидаем в мешок, и убежим. Согласен?
Вальтер вытер холодный пот со лба, окончательно решив, что друг свихнулся. Однако он взял себя в руки и попытался придать разговору конструктивный ход.
- Карл, а зачем тебе содержимое желудка?
- Я знаю, что он ел вечером.
- Ты серьёзно полагаешь, что эта ископаемая древность и есть Себастьян?
- Да!
- Карл, я видел фотографии в вечерней газете, поверь мне, этому телу не меньше ста лет, я знаю толк в трупах.
- Ты ничего не понимаешь, если бы ты видел хозяйку дома, ты бы так не говорил.
- Хорошо, - использовал Вальтер последние доводы, - но что тебе даст это исследование, что Шлемер мог там есть – капусту, картошку, бобы? В этой деревне едят такую пищу веками, как и в любой другой.
Этот довод ошарашил Карла, как ведро холодной воды. Он глубоко задумался, в его «гениальном» плане оказался большой пробел. Он долго молчал, а потом сказал вставая:
- Ладно, разберись с тем, что я тебе принёс, а с остальным я разберусь сам.
- Что ты задумал? – забеспокоился Лаудон.
Но его друг уже шёл к выходу, так и не удосужившись ничего объяснить. Перед уходом он отдал приятелю перчатку Шлемера, сказав, что пусть она лучше валяется здесь, чем у этого олуха Славичека, и процедил сквозь зубы: «Я выведу эту тварь на чистую воду!».
Кого имел в виду Данкель, Вальтер так и не узнал, его друг стремительно ушёл, даже не попрощавшись.
Глава 10
О пропаже Карла Данкеля заявила его квартирная хозяйка. Но поиски его оказались ещё короче и закончились ещё более безнадёжно, чем поиски Шлемера.
Во-первых, Данкель сделал всё, чтобы его не нашли. По одному ему известной причине он не поехал на своём автомобиле, а взял машину напрокат, да ещё на чужое имя. Не сказав и слова ни одной живой душе, он отправился в Санкт-Петер вечером. Затем он завёз машину в лес и бросил её там, не оставив в ней ни единого отпечатка, так как заранее надел перчатки.
Во-вторых, не успел Ян Славичек оправится от газетной травли по поводу столетнего трупа, как его снова командировали в ненавистное поместье, не смотря на его протест. А если учесть взаимную «любовь» Данкеля и Славичека, то приходится ли удивляться, что детектив не нашёл очевидных доказательств причастности Анны Вейкинг к пропаже вышеупомянутого Карла Данкеля.
И, кроме всего, совет деревенской общины Санкт-Петера направил гневную петицию в мэрию округа об издевательстве полиции над жителями деревни, оскорблении чувства их собственного достоинства и откровенном глумлении над пожилыми людьми, проживающими в поместье и являющимися потомками исторически уважаемого рода.
По совести сказать, мнения в деревне разделились, мужчины горой стояли за баронету. Они не могли представить, как эта хрупкая женщина сумела причинить вред двум здоровым молодым парням, а главное, зачем ей это понадобилось. Что же касалось женщин, то, не решаясь заявлять об этом вслух, они всё же судачили между собой о том, что неизвестно, чего ожидать от особы, которая уже полвека не общалась ни с кем из деревни, и которую видели только за стеклом автомобиля, не считая случая на кладбище. Но доброе имя деревни было превыше всего, и Санкт-Петерцы были готовы отстаивать его.
Глава 11
Карл сидел в машине в чаще леса до тех пор, пока не стемнело настолько, чтобы человека, идущего среди деревьев, было непросто заметить.
Он вышел, захлопнул дверцу и направился в сторону поместья. В окнах особняка горел свет. Карл решил спрятаться в полуразвалившейся избушке на краю леса и подождать, когда домочадцы уснут. Его больше не интересовали трупы, он понял, что искать надо совсем в другом месте. И, если живые обитатели дома не захотели открыть ему тайну, то её откроет неодушевлённый предмет – старинные часы. Теперь он точно знал – всё дело в них! Недаром хозяйка накинулась на него как львица, когда он захотел посмотреть их. Что-то хранили эти часы, что-то преступное. Себастьян стал свидетелем этой тайны и поплатился жизнью.
Данкель достал из кармана дорожный фонарик и обмотал рукоять носовым платком. Сооружённым инструментом он аккуратно выбил стекло в кухонном окне, и, просунув руку, открыл створку. Пробравшись через кухню в холл, он обнаружил, что дверь в каминный зал открыта. Карлом на мгновение овладели сомнения, как будто лёгкий ветерок коснулся его волос. Но теперь он уже не мог остановиться, он должен был выяснить всё до конца. Он сделал шаг в зал, огляделся, светя себе фонариком, и направился к часам. Вот они – огромные, старинные, что же они могут прятать, и как их открыть?
Карл долго рассматривал часы, светя себе фонариком, но никакого механизма, открывающего основную панель, так и не увидел. Должны же они как-то заводиться? Он занёс руку, чтобы поискать запор на ощупь, и в этот момент услышал сзади грозное рычание. Он медленно повернулся.
Прямо перед ним стояла огромная собака, готовая к прыжку, в темноте трудно было разобрать, но Карлу показалось, что это волк. Горе-сыщик сделал движение рукой, пытаясь отбросить фонарик, чтобы отвлечь страшного зверя, но в этот момент собака кинулась на него.
Когда Данкель пришёл в себя, он увидел Анну, в одной руке она держала подсвечник, а другой придерживала за ошейник страшного пса. В дверях зала стоял слуга с дробовиком в руках.
- Карл, Карл, - проговорила баронета без тени сожаления, - а я ведь дала тебе шанс.
Только сейчас несчастный почувствовал резкую боль в плече и руке. Приложив нечеловеческое усилие, он напряг окровавленную руку и включил диктофон под курткой.
- Теперь я знаю, - сказал он, - знаю, что произошло! Себастьян был одержим старинными часами, он не мог побороть искушение посмотреть на них вблизи. Он пришёл сюда ночью, как и я, и ваша собака убила его, а вы уничтожили следы.
Впервые Анна стояла перед ним с открытым лицом, свет свечей озарял его. Данкель смотрел на него, и не мог понять, какие чувства его одолевают. Видел её прекрасные черты, и не в состоянии был разобраться, почему у него по спине струится холодный пот. Анна была совсем молода и дивно хороша, но было в этой красоте что-то неправильное, отчего мурашки ползли по коже. На её щеках не было даже того лёгкого румянца, какой бывает у человека спросонок. Она не была взволнована, её лицо не выражало не гнева, ни досады, она была спокойна, как-то не по-человечески спокойна. Её прекрасные глаза, непроницаемые, как два глубоких колодца, остановились на Карле. После невыносимо долгого молчания, она произнесла:
- Собака только охраняет часы, твоего друга убила я.
9518765188 (18-го, 32 года)
