Я спал, когда погода в квартире испортилась и начался дождь. С потолка посыпались мясистые капли. Я проснулся, открыл глаза, но сразу же вынужденно сомкнул веки вновь - поливало, как из ведра, заливало глаза, нос и уши. Вырвавшись из липких объятий одеяла, я спустил ноги с кровати, окунув их по самые колени в прохладную воду, отчего мгновенно проснулся. Шел сильный, насыщенный, полноценный дождь, - как в детстве у реки, когда дружно по очереди ныряли с опоры моста и я разбил голову в кровь о камень, притаившийся на самом дне или, как тогда в парке, на дне городау припорошенных ржой каруселях, - и конца ему не предвиделось. Казалось, что ливень только усиливался. Вода прибывала чрезвычайно быстро, наполняя мою квартиру, как огромный сливной бачок.
Капли барабанили повсюду, совершая мирный марш. С кухни доносились раскаты грома. Я подобрал ноги и обнял их, плотнее прижав к груди. Сделалось немного теплее. Мокрый, прилипнув к кровати, я старался не шевелиться, почти физически ощущая, как синеют мои губы. По моей огусиневшей коже спотыкаясь сбегали капельки дождя. Свой последний зонт я, как назло, давно потерял, утопив его на рыбалке вместе с лодкой, которые в сложившихся обстоятельствах оказались бы весь кстати. Не умея плавать, я едва спасся сам в тот день. Пучина же, вслед за лодкой и зонтом, поглотила и наши телефоны, и ее пляжную сумочку с кремами и нашим обедом. В тот день мы потеряли на дне озера что-то еще, но я не припомню, что именно.
Вода поглотила пуфик и журнальный столик. Второй ящик комода захлебнулся в квартирно-дождевой воде, скоро незавидная участь ожидала и его соседа сверху. Грустно поблескивал логотипом со дна квартиры старенький ноутбук. Мне сделалось страшно и грустно одновременно. Я бросил взгляд на свой рабочий стол и едва сдержал подступающие слезы. Стихия не пощадила литературные труды ни одного из известных форматов.
Мимо меня фыркая и, то погружаясь целиком под воду, то выныривая, являя на свет почти полностью свой блестящий корпус, проплыла лакированная туфля. Следом за ней, расправив шнурки, словно крылья, лениво проплыла новенькая кроссовка.
Обычный июньский день. Снаружи жарит обычное солнце. При естественном попустительстве окна густые лучи небесного светила бесцеремонно соорудили диковинную для многоквартирных домов комнатную радугу. Дуга, вцепившись в подоконник одним своим концом, другой воткнула в полуприкрытые дверцы шкафа, из лона которого торчали преимущественно мятые и мокрые вещи. Радуге удалось закрепиться в моей комнате и словно слиться, стать единым целым со скромной обстановкой спальни. С появлением радуги вокруг сделалось заметно светлее. Мне удалось расслабиться и, хлюпая, устроиться поудобнее в постели, облокотившись спиной о стену.
Дефиле вчера еще сухих и важных мне вещей по комнате не прекращалось. В кухне оглушительно-острый гром сотрясал грязную посуду. Прихожую то и дело освещала яркой вспышкой молния. Резко меня все это перестало волновать - я уцепился взглядом в радугу и застыл, взволнованный неожиданным соседством. Вокруг все мое движимое и недвижимое имущество превращалось, как и положено, в безродный хлам. Но вдруг, туча, вероятно гонимая застенным ветром, прервала нашу связь с солнцем, и дуга, искривившись, моргнула и покинула мое скромное жилище. Я застыл и от досады, как мне показалось, даже вскрикнул. Но мое потрясение быстро прошло, когда о борт кровати стукнулась вдрызг промокшая пачка сигарет. Аккуратно выловив пачку из воды, дрожащими пальцами я раскрыл ее, слегка повредив самую ее макушку. Внутри, очевидно, обнаружилось навсегда испорченное содержимое. В расстроенных чувствах я отшвырнул пачку в глубь комнаты и откинувшись на мокрую, похожую на чайный гриб, подушку, стал ждать, когда распогодится.
Crowned Jester (26-го, 31 год)
