-= Клуб начинающих писателей и художников =-

Покинув зону прилета и очутившись в зале ожидания, пожилой сухощавый мужчина остановился, растерянно глядя по сторонам. После длительного перелета его немного покачивало и подташнивало . «Ну что, Николай Васильевич, добро пожаловать в Канаду», - сказал он сам себе, пытаясь справиться с недомоганием и нахлынувшим беспокойством. Недовольные взгляды кололи спину, окружающие ворчали, натыкаясь на тележку с чемоданом, которую он судорожно сжимал костлявыми пальцами.

-Папа! - молодая симпатичная женщина обхватила его за шею, целуя поочередно впалые щеки.

Лицо у мужчина посветлело, одна рука отпустила багаж и обняла дочь. Женщина быстро справилась с эмоциональным порывом, вырвалась из объятий и по-деловому заявила:

-Пап, у нас мало времени.

После чего вырвала тележку из цепких мужских рук и покатила к выходу.

Машина летела по хайвэю в сторону небольшого зеленого городка Милтон, приютившегося на берегу Озера Онтарио. За окном мелькали почти родные пейзажи. Дорога петляла между зеленых холмов, заросших березами и соснами. Только сам асфальт, ровный и гладкий да чистота вокруг напоминали о том, что он заграницей. Обида на отечество острой болью вновь защемила за грудиной. "Ну почему", - думал он, - "я всю жизнь, верой и правдой  работал на Россию, а теперь вынужден уезжать в другую страну? Хорошо есть к кому ехать, да язык знаю. А ведь многим и убежать некуда".

"Хватит об этом", - сказал он себе и посмотрел на дочь, уверенно сидящую за рулем.

«Нужно адаптироваться, а не жить обидами и воспоминаниями». Он подумал о дочери и отцовская самодовольная гордость восторжествовала над стариковской обидой. «Какая молодец Светка, и машину хорошо водит , и выглядит чудесно . И все ведь успевает. Двое детей, муж, работа. И карьеру сделала – работает в мэрии города. Да и вообще. Сама вырвалась из России да и его, на старости лет увезла». Он глубоко вздохнул, растянулся в кресле и широкая счастливая улыбка расплылась на его лице.

Он задремал и не заметил, как машина подкатила к дому. Николай Васильевич неторопливо вышел, потянулся и посмотрел по сторонам.

-Пап, я понимаю, что ты устал, но мне нужно быть на одном мероприятии. Один очень хороший человек и наш постоянный спонсор, Майк Векслер устраивает выставку-продажу картин из своей коллекции. Приглашены только покупатели и я как представитель от мэрии.

Света замолчала и посмотрела на отца. Выдержав небольшую паузу она словно оправдываясь, добавила:

-У меня приглашение на двух персон, я думала со мной пойдет Том, но у него совещание. Ты не мог бы сходить со мной?

После длительного перелета Николай Васильевич чувствовал себя совершенно разбитым, но дочь смотрела на него с такой мольбой, что он не посмел отказать.

-Конечно Свет, сейчас, я в душ и буду готов, как пионер! - Сказал он натянуто улыбаясь.

Они подъехали к роскошному, по меркам Милтона, особняку и охрана попросила покинуть машину. Несмотря на то, что здание было построено недавно, оно резко контрастировало с типовой архитектурой местной застройки. Видно было, что строилось, по индивидуальному проекту. Дом не произвел впечатления на Николая. Что-то было в нем нелепое, безвкусное и неуместное. Словно его перенесли по частям из другого мира или другой эпохи и неудачно собрали.

Вокруг особняка был разбит небольшой, ухоженный парк, по периметру которого стояли полицейские машины.

 Подобное мероприятие для маленького городка было экстраординарным событием, и всюду толпились любопытные зеваки.

Свету неоднократно и строжайше предупредили, что картины фотографировать категорически запрещено. Было видно, что наличие фотоаппарата вызывает у службы безопасности откровенное раздражение. Свете, как официальному представителю городской администрации, необходимо было фотоотчететаться о прошедшем мероприятии и она внимательно выслушивала инструкции, что позволено снимать. Пройдя несколько кордонов с досмотрами, они наконец попали в актовый зал.

Большое, отделанное под старину помещение впечатляло вкусом и роскошью: расписной потолок с лепниной, стены обтянутые шелковыми обоями, кресла в тон стенам, расставленные парами, с журнальным столиком посередине. Для современной чистой, но безвкусно застроенной картонными домиками деревни, каким показался  Николаю на первый взгляд Милтон,  это было совершенно неожиданно.

-Ну прям Эрмитаж, - сыронизировал от неожиданности Николай Васильевич, разглядывая интерьер комнаты. Он остановился напротив зеркала и всмотрелся в свое отражение, невольно сравнивая себя с остальными посетителями. Присутствующие не показались ему роскошно одетыми, и он спокойно сел в кресло и наблюдал за тем как дочь увлеченно фотографирует приглашенных.

Гости собрались и ожидали только хозяина мероприятия – Майка Векслера. Девушки в белых фартуках разносили бокалы с водой и крошечные бутерброды.

-Что это? – поинтересовался Николай Васильевич у дочери, кивая в сторону подноса с проткнутыми зубочистками бутербродиками.

-Это канапе, - ответила Света шепотом, - пап ты голоден? Она вдруг поняла, что встретив отца, забыла даже накормить.

Она подозвала официантку и взяла с подноса целую горсть миниатюрных сырнорыбных угощений. От такой еды Николай Васильевич почувствовал только приступ голода.

Ожидание затягивалось. Николай прикрыл рукой глаза и не заметно задремал. Его разбудил шум аплодисментов. От неожиданности он вздрогнул и вскочил.

В центре зала между двух охранников стоял среднего роста коренастый, пожилой мужчина и улыбался голливудской улыбкой, сверкая белоснежными зубами.

Его лицо показалось Николаю Васильевичу знакомым. Он попытался вспомнить, где он видел этого человека. «Артист или политик?», - он напряг свою память, но та упорно молчала. Заметив, что Света опустила камеру и слушает речь Векслера, Николай осторожно подошел к ней.

-Свет, он артист? - шепотом спросил отец.

Света улыбнулась и отрицательно покачала головой.

- Лицо уж больно знакомое, я его видел раньше, - возразил ей отец.

- Тебе показалось. Ты его с кем-то путаешь.

Николай снова задумался, пытаясь вспомнить могли ли они раньше встречаться, но в памяти ничего не прояснилось, да и официальная часть мероприятия закончилась. Приглашенные поспешили в часть знания, отведенную под выставку картин.

Это была великолепная коллекция импрессионистов. Николай Васильевич вмиг забыл про усталость и голод.  Он подолгу топтался рядом с каждой картиной, не в силах оторвать от нее взгляд. Сезанн, Моне, Ван Гог, Ренуар, Пикассо - кого здесь только не было. Ему казалось, что он мог наслаждаться этой живописью вечно, но время отведенное на просмотр вышло и всех вежливо попросили на выход. Николай бросил последний взгляд на Сезанна и очутился рядом с Векслером. На какой-то момент их взгляды пересеклись и Николаю Васильевичу даже показалось, что и Векслер его узнал. Но мимолетное впечатление рассеялось как только Векслер киношно улыбнулся и поинтересовался: «хотите  купить эту картину?». Простой и ненавязчивый вопрос в момент вернул Николая в реальность. «Это же продажа картин! А приглашенные – покупатели!». «Нет», - подумал Николай, - конечно, мы никогда не могли встречаться, наверное перепутал, - подумал он и поблагодарив за предложение купить Сезанна, спешно пошагал к выходу.

Приглашенные снова собрались в актовом зале. Словно нимфы из воздуха материализовались девушки с водой и канапе на подносах. Николай стал внимательно всматриваться в потенциальных покупателей, пытаясь понять откуда у людей могут взяться такие деньги. С виду все казались совершенно обычными. Только два человека, не считая самого Векслера были преклонного возраста – на вид им было лет по 65. Остальным было лет по 40, а одному, Николай бы не дал бы и тридцати. «Кто эти люди»? - мучился он неразрешимым вопросом. Жизнь вновь показалась Николаю бездарно потраченной. Он с 14 лет только и делал, что работал. Был победителем соцсоревнования, ударником коммунистического труда. И что теперь? Нищенская пенсия, крохотная квартирка и все, что он может себе позволить - жить за счет дочери, которая вовремя вышла замуж и сбежала из страны. Погруженный в свои невеселые мысли, Николай взял несколько зубочисток с наживкой, сел в кресло, довольствуясь ролью наблюдателя. «Надо спросить у Светки, кто эти люди», - подумал он, пытаясь заесть тоску непривычной организму едой. Света тем временем, увлечення работой, металась как дикий зверек по комнате, щелкая затвором. Вскоре закончилось время отведенное на съемку, и они покинули помещение, оставив Векслера наедине с покупателями.

-Свет, а покупатели картин, кто они такие? - поинтересовался отец, когда они сели в машину.

-В основном, люди из богатых семей, - спокойно ответила дочь, не проявляя никакого интереса к теме о чужых деньгах. Света не любила подобные разговоры. Ей казалось, что любовь к заглядыванью в кошелек соседа имеет глубокие социалистические корни и во избежание подобных бесед старалась не общаться с бывшими соотечественниками, проживающими в Канаде.

-Пап ты сердишься на меня, что не дав отдохнуть, затащила на выставку?, - перевела она разговор на другую тему.

-Ну что ты Светочка, я бы очень сожалел, если бы ее пропустил!

Они перешли к обсуждению  шедевров коллекции Векслера и за этой приятной беседой незаметно скоротали остаток пути.

-Пап, у меня к тебе еще одна просьба, - Света перегородила ему проход к дому, внимательно смотря в глаза.

-Говори с детьми по-русски. Мне бы хотелось, чтобы они знали язык.

-Зачем? Неужели ты думаешь, что они захотят вернуться в Россию.

-Когда ты учил языки, ты же не думал что очутишься в Канаде? – вопросом на вопрос ответила Света.

Николай Васильевич подумал о том, что если в России в ближайшее время ничего не изменится к лучшему, то Канаде придется сделать русский третьим государственным языком. «Она мать и ей виднее», - решил он для себя и согласился.

Том и дети были уже дома. Тесть мастерски орудовал на кухне , наполняя воздух аппетитными ароматами. Мальчишки бросились на шею деду, в преддверии подарков. Додуматься, что купить в России для внуков, живущих в Канаде, было для Николая Васильевича не простой задачей. Он распаковал и разложил перед детьми пакет с кеглями и начал им объяснять правила игры. Сначала дети смотрели на дедушку скучающими взглядами, но спустя пару минут включив фантазию и скорректировав правила игры, носились с битами по дому, наполняя пространство вокруг себя веселым визгом и грохотом падающих вещей.

Наконец, все уселись за стол,  и вкусный обед окончательно разогнал невеселые мысли Николая. Застолье плавно слилось в беседу. Развалившись на мягком кресле, Николай снова смотрел на жизнь с оптимизмом. Света и Том наперебой рассказывали о канадской жизни. Том работал в криминальном отделе полиции. Он жаловался на обилие бумажной работы, на многочисленные проверки, на бюрократию, высмеивая тупость руководства и нелепость обращающихся к ним граждан.  Но когда Николай поинтересовался, как же ему удается при такой загрузке к трем часам возвращаться домой. Том честно сознался, что их городок – это тихая заводь, и самое страшное преступление за последний год  – это сбитая кошка мадам Вайсенберг. При воспоминании об этом инциденте, Света с Томом переглянулись и, искря иронией, поделились историей о том, как весь городок несколько месяцев лихорадило проверками, когда соседка нашла свою любимицу, сбитую автомобилем, на обочине дороги. Несмотря на то, что Николай Васильевич не был кошатником, история не показалась ему веселой. Смеяться над привязанностью пожилой женщины к животному ему не хотелось, к тому же веки потяжелели и затребовали отдых. Он вырвался из всосавшего его кресла, извинился и отправился спать.

Очнулся он от едкого дыма забивающегося в глаза, нос и рот. Попытки встать оказались неудачными - руки и ноги были связаны и он смог только сесть. Темнота и взвесь гари в воздухе мешала смотреть. Вдруг над головой появилось ярко-синее небо. На секунду он замер, не понимая, что случилось, но быстро сообразил - солома с крыши прогорела и провалилась внутрь. Почти в тоже мгновение все вокруг заполыхало и оранжевые языки пламени взметнулись в высь обдавая нестерпимым жаром. От ужаса он закричал.

-Папа, папа проснись.

Николай Васильевич открыл глаза. Он сидел на кровати, а вокруг него толпились заспанные и перепуганные домочадцы.

Света трясла его за плечи, смотря глазами полными слез.

-Опять этот кошмар? – спросила она.

Николай Васильевич кивнул головой.

-Идите спать, это всего лишь сон, - сказал он поднимаясь и подталкивая всех к выходу. Света посмотрела на отца с тревогой и взяла за руки.

-Извини, что я вас разбудил, - сказал Николай дочери, осторожно освободил руки и закрыл дверь. Он подошел к окну, чувствуя как бешено колотится сердце и липкий пот ползет по всему телу. «Это всего лишь сон», - повторил он себе как заклятье и открыл оконную раму. Прохлада осенней ночи наполнила его легкие. Вокруг было тихо и спокойно. Маленький Милтон мирно и беззаботно спал. Темное небо, истерзанное лучами многочисленных звезд, насмешливо смотрело на него свысока. «В Канаде все спокойно», - пошутил внутренний голос. Николай Васильевич усмехнулся и вернулся в постель.

Света озабоченно смотрела то на часы, то на дверь в комнату отца, не решаясь уйти на работу, не убедившись, что все в порядке. Наконец она не выдержала и негромко позвала:

-Пап, ты как?

Дверь отворилась и отец улыбаясь появился в проходе.

-Все хорошо, - ответил он и обнял дочь.

-Вот завтрак, - сказала дочь засуетившись и схватила ключи от машины. Но не успела она дойти до дверей, как зазвенел телефон. Света несколько секунд постояла на пороге в сомнениях поднять трубку или бежать на работу, но все-таки подошла к аппарату. Лицо из озабоченно постепенно превратилось в испуганное. Рука нащупала пульт и включила телевизор. На экране мелькали кадры полицейской хроники. Скорая помощь, оцепленный полицией дом, камеры журналистов.

-Что случилось? - поинтересовался Николай Васильевич.

-Убили Майкла Векслера.

Николай Васильевич посмотрел на дочь удивленно, собираясь о чем-то спросить, но появилась диктор и они замерли в ожидании пояснений.

-Сегодня ночью был убит почетный гражданин Торонто, известный меценат и спонсор многих социальных программ Майк Векслер, - трагическим голосом произнесла девушка. – Возможно, целью убийцы была кража картин, выставка-продажа которых проводилась накануне, - добавила она, - полиция осматривает место происшествия.

Информационная часть закончилась и снова замелькала скорая, полицейские и объективы репортеров.

-Пап, звонил Том просил приехать в участок, им нужно как можно больше информации о тех, кто был вчера на приеме, - словно извиняясь сказала Света.