Глава 3,
В которой встречаются очень непохожие люди,
что не может не обернуться конфронтацией
Верь назло своим врагам,
Верь назло самым лютым ветрам,
Верь наудачу, счастье забыв,
Верь в то, что ты до сих пор еще жив!
Верь назло кошмарным снам,
Мертвым глазам и пустым городам -
Машет твой ангел черным крылом.
Верь, в то, что мы никогда не умрем!
Гр. «Оптические Иллюзии».
Диме приснилась собственная песня, да так отчетливо, будто кто-то включил звук прямо в голове. Он проснулся, а песня продолжала настойчиво крутиться. Это было не совсем приятным ощущением, учитывая то, что «Иллюзии» развалились, и теперь не скоро придётся ее сыграть.
Он открыл сначала правый глаз, потом зажмурился, посчитав увиденное продолжением сна, потом распахнул левый глаз, убедился, что картина не изменилась, и только пару секунд спустя открыл оба. И обнаружил себя лежащим в одежде на некоем подобии дивана и смотрящем на низкий, побеленный известью потолок. Увиденное заставило Диму подпрыгнуть, как от удара электрическим током.
Какая, к черту, побелка! В его комнате дорогой навесной потолок, влетевший родителям в такую копеечку, что отец собрался кредит брать!
Он присел на диване и оторопело протер глаза. Осмотрелся и понял, что находится не в своей спальне, а в какой-то просторной комнате, больше похожей на гостиную. Стены в этой комнате были оклеены белыми обоями в цветочек, с потолка свисала массивная хрустальная люстра, явно оставшаяся с советских времен, окна закрывали шторы из плотной светлой ткани, на полу лежал огромный ковер с каким-то невразумительным орнаментом, а возле противоположной стены стоял еще один диван. Вся обстановка была добротной и новой, но какой-то до боли старомодной, словно это было жилище пожилых людей.
Дима попытался напрячь мозг, подумать, и найти в своей голове ответ на вопрос, как он очутился в этой странной комнате.
Ничего не помогло. Ответа не нашлось.
Но не это было самым странным.
Второй диван был обитаем. С него на Диму таращился неопрятного вида белобрысый парнишка в потертых джинсах и грязно-желтой майке с какой-то неразборчивой надписью на английском языке.
Этот парнишка ему сразу не понравился. Своим видом он напоминал именно ту категорию граждан, с которой Чернышов так не любил встречаться в темных углах. Да и в светлых, если уж на то пошло. Да и вообще, с такими, как этот чудик, Дима предпочел бы вообще никогда не встречаться.
Белобрысый явно был обычной малообразованной городской шпаной.
А теперь он находился с ним в одной комнате.
И это было неожиданно и неприятно. Минут пять двое парней ошеломленно пялились друг на друга, ожидая, что разговор начнет кто-то другой. В воздухе повисла напряженная звенящая тишина.
- Здрастье! - лаконично произнес Дима и поднялся с дивана. – Ты кто?
Возможно, это было не самое лучшее начало для разговора, но иного повода он не нашел.
- Я Митя, - представился белобрысый. – А ты кто?
- Я Дима, - неохотно ответил Чернышов.
- Ништяк! – резюмировал Митя, и диалог на этом как-то оборвался.
Дима прошелся по комнате на предмет ее дальнейшего осмотра. В углу обнаружился холодильник, здоровенный двухкамерный «Атлант», и парень решительно шагнул по направлению к этому белоснежному гиганту.
- Там колбаса! – воскликнул Митя, хотя его ни о чем не спрашивали.
- Чего?
-Я туда уже лазил. Я же раньше проснулся. Там колбаса, сыр «Масдам», в морозилке пачка пельменей и наггетсы.
Дима не мог не отметить, что это была очень своевременная, обнадеживающая и полезная информация.
- Можно я сделаю бутерброд? – осторожно спросил Чернышов.
Он решил, что каким-то неведомым и очень циничным ветром его занесло в гости к этому шпанообразному незнакомцу в желтой майке.
- Делай, конечно, - ответил Митя, а спустя секунду сообразил, что в предыдущем вопросе крылось нечто большее, чем просто вежливый вопрос. – А зачем ты у меня разрешения спрашиваешь?
- Как зачем? Это же твоя комната! И твой холодильник. И, значит, колбаса в холодильнике тоже твоя.
- Это не моя комната, - развел руками Митя.
Дима, который уже открыл дверцу холодильника ровно наполовину, призадумался и остановился.
- Как не твоя? А что же ты тут делаешь?
- А ты? - задал Митя резонный вопрос.
- Если честно, я не знаю. Я вчера вечером лег спать, а проснулся вот здесь.
Далее Митя произнес фразу, которая, в переводе на литературный язык звучала бы как «Я слегка обескуражен», но в его варианте она звучала жестче и конкретнее.
- И ты не в курсе, что случилось? – продолжил допытываться Чернышов.
- Нет.
Тут оба додумались подойти к окну и отдернуть плотные шторы, чтобы посмотреть, что снаружи. А за окном была картина, достойная полотна любого художника-передвижника: вольготно раскинувшаяся зеленая поляна, за которой чинными рядами стояли деревья. Много деревьев. Сотни деревьев. Возможно, даже тысячи. Деревьев.
- Мы что, в лесу? – изумленно воскликнул белобрысый, а дальше произнес нечто совсем нецензурное, что на его языке означало невероятную смесь восхищения, изумления и ужаса.
Его более культурный собеседник вдруг для себя понял, что русский мат может быть не только трехэтажным. Количество этажей в нем ничем не ограничено.
- Пошли посмотрим! – предложил Митя, когда его словарный запас иссяк.
- Подожди, - ответил осторожный Дима, которому очень не хотелось покидать пределы уютной и относительно безопасной комнаты. - Ты, кстати, куришь?
Последний вопрос он задал, чтобы хоть как-то потянуть время.
- Да, а что? – встрепенулся Митя.
- Нам, кажется, сигареты оставили.
В самом деле, на подоконнике лежали две запечатанные пачки сигарет: синий «Честер» и суперлегкий «Альянс». А довершала картинку маленькая круглая пепельница.
Неведомые похитители оказались весьма заботливыми людьми.
- Покурим? – предложил Дима.
- А, может, не стоит? Вдруг они отравленные? Мы же не знаем, кто их оставил!
- И то верно. Пойдем отсюда.
Они вышли из комнаты, и попали в помещение, которое в русских избах называлось словом «сени»: эдакий предбанничек, чаще всего грязный и захламленный, с ржавой трубой АГВ в углу, где люди оставляют грязную уличную обувь и надевают уютные домашние тапочки. В этом предбанничке стоял платяной шкаф с раскрытыми настежь створками, где на вешалке болталось два предмета одежды, показавшиеся ребятам знакомыми.
- Куртка моя! – обрадовался Дима, вытягивая с вешалки чёрную ветровку.
Он быстренько натянул ветровку, застегнул молнию и пошарил по карманам.
В это время Митя снимал с вешалки желтую толстовку.
- Это не моя куртка! – минуту спустя заявил Дима.
- Почему не твоя?
- У моей в правам кармане дырка была, а в этой нету. А в левом кармане у меня лежал коробок…в-общем, не твое дело, что у меня там лежало.
- Толстовка однозначно не моя! – решительно заявил Митя.
- Что, тоже дырок в карманах не досчитался?
- Дело не в дырках. У моей ткань была другая, вся в катышках, а эта новая, и воняет духами какими-то. На вот, понюхай.
- «Пако Рабанн», - уверенно заметил Дима.
- Вот и я говорю, коробан какой-то. Не моя это вещь.
- Других нету, - растерянно подытожил Дима. – Кстати, ты свой телефон нашел?
- Нет. И паспорт тоже не нашел. Хотя последний раз я их с собой брал.
- Предлагаю пока вернуться в дом и поискать наши телефоны, - заявил Чернышов, решивший взять бразды правления в свои руки.
Он даже себе не мог объяснить, почему ему так не хочется наружу.
Последующий час ребята убили на то, чтобы найти свои паспорта и телефоны. Ни того, ни другого в доме обнаружено не было.
Ситуация все больше и больше начинала напоминать безвыходную.
Обстановка накалилась еще больше, когда ребята начали переходить на личности. Собственно, они с самой первой секунды не понравились друг другу, но до поры до времени предпочли сохранять нейтралитет. Однако для того, чтобы разгорелось пламя, хватило одной искры.
- Ты точно ничего не знаешь о том, что с нами произошло? – прокурорским тоном поинтересовался Дима.
- Да не знаю я! И если ты думаешь, что я по своей воле буду общаться с таким как ты, то ошибаешься! Я у себя на районе вашего брата как миленького гонял!
- Что значит, «нашего брата»? – свирепо осведомился Дима, прекрасно понявший, к чему клонит его собеседник.
Две пары ненавидящих глаз уставились друг на друга.
- А то я не понял, кто ты есть! Майка черная, челка опять же, серьга в ухе. А вас таких за километр чую!
- Ты на себя посмотри, неандерталец!- зашипел Дима. – Ты не у себя на районе, и я не шпана твоя, понятно?
Оба сжали кулаки. Еще секунда – и началась бы драка, или, скорее, жалкое ее подобие, но оба вовремя спохватились, поняв, что не стоит тратить время на бессмысленное махание руками.
Бой было отложен до лучших времен.
Сейчас предстояло выяснить, что же, собственно, произошло.
- Ладно, - выдохнул Дима. – Предлагаю успокоиться и обсудить выходы из сложившейся ситуации.
- Ну предлагай свои выходы, умник! – ехидно ответил его оппонент, а потом, не удержавшись, добавил. - Ох, друзья мои узнают, что я с таким, как ты общался, меня ж потом застыдят!
- Да е-мое, какое высшее общество, а! – разозлился Чернышов. – Да я с таким, как ты…
Далее последовала известная фраза о невозможности совместного осуществления некоего биологического процесса в условиях открытой местности.
- Остынь, ладно! – предложил Митя.
- Хорошо, - неохотно согласился Дима и взял с подоконника пачку сигарет.
Курить хотелось так сильно, что мысль об отравленной сигарете уже не пугала.
- Предлагай свои варианты, - затянувшись долгожданной сигаретой, предложил Дима.
- Нас похитили преступники. Они чуть-чуть подождут, а потом потребуют выкуп.
- Послушай моего совета, мой дорогой говорящий питекантроп – пореже смотри канал НТВ. Ну кому придет в голову идея нас похищать? Я из обычной семьи со средним достатком, мои родители – простые инженеры, а из имущества у них двухкомнатная квартира и подержанная девятка. Да и ты не похож на внебрачного сына олигарха. О каком выкупе может идти речь?
- Но не просто так мы сюда попали? Кто-то нас сюда привез?
- Я предпочитаю верить в то, что мне все это снится.
- А что, если нас похитили инопланетяне?
Чернышов недоуменно посмотрел на своего собеседника, так и не поняв, шутит тот, или говорит серьезно.
Оказалось, Митя не шутил.
- А потом они проткнут нам головы и высосут оттуда весь наш мозг! – тоном знатока сообщил он.
- Судя по всему, тебя уже похищали!
Митя решил пропустить едкую шутку мимо ушей. А может он, по своей простоте душевной, и не заметил скрытого подтекста, заключенного ней.
Было принято решение прогуляться и все-таки осмотреть округу. На этот раз Чернышов не нашел не одного довода, чтобы остаться в комнате.
Ребята вышли из дома, оказавшегося обычной бревенчатой избой-пятистенкой, и отправились изучать окрестности. Ничем хорошим это не закончилось: они плутали около двух часов, но каждый раз снова возвращались на то же самое место. Когда они в очередной раз подошли к избенке – а начало уже потихоньку темнеть – было решено продолжить поиски завтра утром.
Они так замерзли в лесу, что теплый и относительно уютный дом показался им раем.
- И что ты предлагаешь делать? – спросил Митя по возвращении в дом.
- Предлагаю разогреть наггетсы!
*** *** ***
Проголодавшиеся ребята уплели за обе щеки половину из того, что было в холодильнике.
Неприятная, и частично даже безвыходная, ситуация, в которой они оказались, ничуть не испортила аппетит.
- Скажи честно, тебе страшно? – спросил Дима, пытаясь хоть как-то растопить лед в отношениях.
- Страшно, - ответил Митя, а после произнес фразу, заставившую его невольного соседа подскочить со своего места. – Но мы, Чернышовы, не сдаемся!
- Что значит: «Мы - Чернышовы»? – вскипел Дима.
- То и значит. Это моя фамилия, - запихивая в рот здоровенный бутерброд с колбасой, произнес шпанообразный.
- Как твоя фамилия? Я же тоже Чернышов!
- Вот те-на! – изумился Митя, чуть не подавившись бутербродом.
Чернышов номер один в замешательстве начал ходить кругами по комнате. Наконец, он остановился.
- Стоп! – воскликнул он, поднеся указательный палец ко лбу, как это делают ученые в фильмах. - Как же я сразу не заметил! Ты же тоже Дмитрий! Ну конечно, Митя – Дмитрий – Дима!
- Ну да, я Дмитрий. Чернышов Дмитрий Сергеевич.
- Как Дмитрий Сергеевич? Я же ведь тоже Сергеевич!
Парень был ошеломлен. С одной стороны, он прекрасно понимал, что где-то в мире возможно существование его полного тезки. С другой стороны, он никак не ожидал когда-нибудь с ним встретиться с глазу на глаз, и уж точно не мог представить, что он будет выглядеть так, как этот белобрысый.
- Жалко, у меня паспорта нет, - продолжал Митя. – А то бы я показал тебе, что меня на самом деле зовут Чернышов Дмитрий Сергеевич, и родился я тринадцатого апреля тысяча девятьсот девяносто третьего года.
- И я, - поникшим тоном отозвался Дима, чувствуя, как на его глазах мироздание рассыпается на кусочки. – Даже дата рождения совпадает. Что за чудеса в решете?
В полном смятении он плюхнулся на диван.
- А ты из Москвы? – осведомился Чернышов номер два, присев рядом с ним.
- Нет, я из Питера, - вздохнул Чернышов номер один.
- Ясно, - откликнулся Митя. – А я-то думал, почему ты такой странный!
- Да пошел ты! - буркнул Дима.
Впрочем, у него не было ни малейшего желания вступать в склоку.
Минут пять Чернышовы Дмитрии Сергеевичи озлобленно молчали. Потом было принято единственно верное и разумное решение – идти спать.