-= Клуб начинающих писателей и художников =-

 Арчи повернул маленькую рукоять на поясе, и из сложного устройства за его спиной развернулись шестиметровые полупрозрачные крылья. Парень передвинул предохранитель, шагнул вперёд и прыгнул с площадки на крыше. Пронёсся над улицей-каньоном, куда никогда не заглядывает солнце, поймал крыльями ветер, выровнялся. Ощущение свободы, которое трудно передать словами, захлестнуло его. Арчи рассмеялся, щёлкнул переключателями, активируя двигатели, и крылья понесли его к востоку, где за полосой степи возвышались серые пики гор.

Все, кто живёт ниже сотого этажа, почему-то считают, что на высших уровнях не жизнь, а море удовольствия. Ошибаются. Далеко не всегда. Конкуренция среди элиты настолько жёсткая, что дети воспитываются в весьма спартанских условиях. Минимум комфорта, физические и умственные нагрузки на грани допустимого.… Для того, чтобы потом, во взрослой жизни человек мог достойно соперничать с такими же хорошо подготовленными и жестокими людьми. А комфорт… после того, как всё детство довольствуешься малым, он воспринимается как необязательная часть жизни.  А что обязательно? Хорошее зрение и слух, способность ясно мыслить, возможность обойтись без посторонней помощи и не быть никому в тягость. Да ещё, хотя бы иногда, возможность вот так вылететь на день-два, оторваться от этого жестокого мира.

 Город остался позади. Огромный, блестящий стеклом и металлом, углубившийся в землю на сотни метров, неуязвимый для большинства природных катаклизмов. Дом для десяти миллионов человек, одной двадцатой части человечества.

 Давно минули времена, когда люди широко расселились по миру, когда существовали мелкие поселения. Затем, когда урбанизация согнала людей в огромные города, наступила эра космической экспансии. Десять звёздных экспедиций унеслось вдаль, но теперь человечество не интересуется космосом. Уже больше ста лет минуло, как люди спустились с последнего орбитального поселения. Теперь мир человека – города, бетон, стекло и нержавеющая сталь.

 Позади остался гидропонный пояс, снабжающий город сельхозпродукцией, теперь под воздушным странником расстилалась нетронутая человеком природа. Степь с отдельными участками леса, речка, берега которой густо поросли кустарником. Стадо каких-то копытных у водопоя. На таком расстоянии от города уже нет следов присутствия людей, никто не пашет землю, никто не охотится. Раны, нанесённые природе человеком, давно уже зажили. Арчи выключил двигатели и чуть пошевелил руками. Крылья привычно поддались, рукотворная птица взяла левее, поймала восходящий поток. На такое парение тратилось не больше мускульных сил, чем на лежание в кровати, но ощущение свободы, пусть иллюзорное, было несравнимо ни с чем.

 Горы медленно приближались. Высокие, редкий планерист сможет взлететь выше гребня, с пятнами ещё не растаявшего снега на вершинах. Полдня полёта до них, если не тратить ресурсы двигателя. Ещё полдня можно потратить на игру с ветром между скалистыми пиками. А перед закатом сесть на крутой склон, откуда утром так удобно будет стартовать, разжечь костёр, как в первобытные времена.

Арчи чуть напряг мышцы правой руки, совершив медленный разворот. Привычным движением сдвинул очки на глаза. Земля резко приблизилась, теперь на ней можно было легко разглядеть даже кролика. Но тот, кто лежал на берегу речки, был явно не кроликом. Человек. Судя по одежде – из низов. Без сознания?

 Здесь не должно было быть людей, ни один человек в здравом уме не уйдёт пешком на такое расстояние от города. Арчи сделал ещё один круг, постепенно снижаясь.

 Человек лежал лицом вниз, он не шевелился. Сесть рядом было нельзя, мешали пара деревьев и островок колючего кустарника. Но метрах в двухстах место было вполне подходящим.  Арчи ещё сбавил скорость и пошёл на посадку.

 Сесть на ровную поверхность не так сложно, если есть навык. Через минуту парень уже стоял на красноватой почве и ждал, пока крылья уберутся в ранец. Дождавшись, прошёл в узкий прогал между двумя зарослями и уже через пять минут был рядом с лежащим человеком.

  Нет. С лежащей. Арчи коснулся шеи молодой девушки, проверяя пульс. Та дёрнулась от прикосновения, подняла голову и попыталась подняться на руках. Не вышло, она лишь смогла перевернуться на спину и прислониться к лежавшему рядом древесному стволу. В глазах её не было страха или радости, только тоскливая безнадёжность. Арчи заметил, что одна нога у неё заметно толще другой. Штанина потемнела от запёкшейся крови и, кажется, разорвана. Стрижка короткая, из-за чего он и принял её сверху за мужчину, ладони небольшие, с тонкими пальцами, но с въевшейся металлической пылью. Слесарь? Ни разу Арчи не встречал девушек-слесарей, но город большой, в нём живут разные люди. Гораздо интереснее ответ на вопрос: как она оказалась так далеко от города? Тем временем, незнакомка облизала губы и прошептала:

 - Ну, чего ждёшь? Приступай, чего уж теперь.

 Парень отстегнул крылья, достал нож. На лице девушки мелькнул тщательно скрываемый страх, она закрыла глаза, плотно сжала кулаки. Арчи нагнулся, распорол штанину и удивлённо присвистнул. Ожидал увидеть укус или что-то подобное, а тут пулевая рана. Не свежая, судя по виду два-три дня. Нехорошая рана, нога распухла, вдоль вен протянулись шафрановые полосы. Он раскрыл сумку и достал несколько шприц-ампул.

 Незнакомка вздрогнула, когда почувствовала укол, но не попыталась вырваться. И второй укол вынесла без всяких проблем. А потом открыла глаза и уставилась на парня с непередаваемым удивлением. Открыла рот, собираясь что-то сказать, но тут же захлопнула.

 Арчи задумался. По уму, нужно было срочно доставить её в медцентр, иначе как минимум грозила потеря ноги. Но кто-то ведь прострелил эту ногу и выбросил девушку в саванне. И этот кто-то явно не из нижних ярусов. На крыльях её не унесёшь, а вызов вертолёта запросто мог услышать тот, кто не хотел бы, чтобы эта девушка вернулась в город. Пожалуй, самым правильным решением было вернуться, взять транспорт и прилететь сюда уже на нём.

 Озвучить эту идею он не успел: из кустов показалась морда гиены. Так, полёт за транспортом откладывается. Иначе, вернувшись, он застанет здесь клочки одежды и кровавое пятно на земле.  На всякий случай спросил:

 - Крыльями пользоваться умеешь?

 - Нет, – прошептала незнакомка, удивившись ещё больше.

  Придётся рискнуть. Арчи достал коммуникатор и вызвал Яна, пилота семьи. Приказал ему срочно прибыть в нужное место, дождался подтверждения и отключился. Затем повернулся к своей находке:

 - Есть хочешь?

 Та, судя по всему, не поверила. А когда он присел рядом и протянул ей упаковку сухпайка, она разрыдалась.

…

 Вертолёт сел на крыше, Арчи выпрыгнул на заросшую низкой жёсткой травой поверхность, распахнул дверцы пассажирского отсека. Найденная в степи девушка спала, укол, хотя и с запозданием, подействовал. Арчи вытащил носилки, осторожно уложил туда вынесенную пассажирку. Затем кивнул Яну:

 - Берись, потащили.

 Пилот, увидев, как шеф лично берётся за ручки, был крепко ошарашен. И подчинился, не раздумывая, хотя использовать пилотов в качестве грузчиков было не принято. А когда Арчи направился к аварийной лестнице вместо лифта, осторожно спросил:

 - Про неё никто не должен знать?

 - Ты правильно понял.

 Они внесли девушку в небольшую комнату, переложили на кровать. Ян, прихватив носилки, вышел, а Арчи вновь взялся за коммуникатор:

 - Ксана? Да, очень рад…. Ты сейчас работаешь? Отлично. Мне нужна твоя помощь.… Нет, конечно, как такое тебе в голову взбрело…. Честное слово.… Да, сейчас. Прихвати свой чемоданчик, тот, который внизу шкафа.

 Через полчаса в холл вошла шатенка лет двадцати с небольшим, нашла Арчи взглядом и вопросительно посмотрела.

 - Привет, – Арчи коснулся губами её щеки. – Давно не виделись. Ты как, в порядке?

 - В полном. А вот ты меня позвал явно не для того, чтобы я тебе массаж сделала. Сознавайся.

 - Сознаюсь. Тут одной девушке нужна профессиональная помощь. В той комнате. Я подожду здесь, если что – кричи.

 Ксана направилась в комнату, а Арчи проводил её взглядом. Та, почувствовав это, качнула бёдрами и, полуобернувшись, послала парню улыбку.

 Отношения их завязались ещё в период обучения, когда шестнадцатилетний учащийся Высшей школы и пятнадцатилетняя студентка-медичка случайно встретились на праздничном вечере. Они стали друзьями, а через год – любовниками. Отношения были из тех, которые называют «ничем не обязывающими», не заводили дальше, чем нужно и продолжались больше пяти лет. Разница в разрядах им не мешала, он никогда не злоупотреблял своим положением, а она с самого начала не строила иллюзий. А потом Ксана заявила, что выходит замуж. С тех пор максимум, что позволял Арчи – был лёгкий флирт,  хотя иногда ему казалось, что Ксана охотно согласится и на большее.

…

Аня проснулась в совершенно незнакомой комнате. Не такой и большой, три на четыре метра. В ней помещалась кровать, на которой Аня и лежала, стол, два стула, высокий узкий шкаф и тумбочка. Напротив двери виднелось окно, в которое пробивался солнечный свет. Оценив угол падения солнечных лучей, Аня сделала вывод, что она где-то на верхних ярусах. Внизу солнце проникало в окна только ближе к полудню, да и то в редких случаях. Дальнейшие её мысли прервало появление молодой женщины, которая бесцеремонно откинула одеяло и внимательно изучила ногу. Затем извлекла из чемоданчика малый медицинский сканер, включила и провела от щиколотки до колена. Выражение лица у неё изменилось от удивления до искреннего возмущения:

 - Арчи! – она повернулась в сторону двери. – Ты что, совсем уже мозги высушил? Как так можно рану запустить?!

 В дверь просунулась голова парня, который подобрал её в степи. Виноватым он не выглядел:

 - Чего раскипятилась? Сейчас пар из ушей пойдёт. Ты думаешь, она у меня всё это время валялась? Ты лучше скажи, как это лечить.

 - А где она валялась? Из метро ты её вытащил, что ли? – она увидела муравья, сползшего с одежды, несколько травинок, застрявших в волосах. – Ясно, в степи нашёл. Срочно в стационар. Сразу туда надо, а не мне звонить.

 - В стационаре есть такая вещь, как регистрация. Как думаешь, если тот, кто в неё стрелял, захочет её добить, долго ли она у вас пролежит?

 Медичка на минуту задумалась и кивнула:

 - Пусть здесь лежит, я сейчас спущусь, принесу всё, что надо, – она скрылась, бросив на прощание. – За сверхурочные – двойная оплата.

 Парень шагнул в комнату и присел у кровати:

 - Пока она ходит, расскажи, кто ты. И за что тебя пытались убить.

 Ане рассказывать не хотелось. По общепринятому на нижних этажах мнению, элита едина и монолитна, все обитатели верхних этажей поддерживают друг друга. Зачем бы этому человеку конфликтовать с влиятельным лицом из-за недобитой наложницы? Но молчать тоже было нельзя, если разозлить его, исчезнет последняя надежда на спасение. Поэтому Аня вздохнула и начала рассказ.

…

 Анна, несмотря на привлекательную внешность, не пользовалась успехом у парней. Одних отпугивала её серьёзность, с детства отличающая её от большинства девчонок-ровесниц. Другие крутили ладонью у виска, видя её копающейся в каком-нибудь механизме. Третьи отстранялись, обнаружив в девушке острый ум, что для её пола считалось недостатком. Мужская одежда и короткая стрижка тоже не прибавляли поклонников. А в цеху, куда она устроилась работать сразу после четырнадцати, её воспринимали как «свою парнишку Аню», что выражало с одной стороны всеобщую симпатию, но с другой стороны поддерживало дистанцию. Так было до тех пор, пока её не вызвали в парк, помочь с ремонтом одного развлекательного агрегата.

 Вообще-то ремонт парковых механизмов не входил в её обязанности, даже с учётом того, что парк был на балансе её завода. Но начальник цеха, которому она попалась на глаза, оформил ей однодневную командировку, и Аня впервые за последние пять лет попала в заводской парк развлечений.

 С тех пор, как она была здесь двенадцатилетней девочкой, парк не сильно изменился. Демонтировали один аттракцион, да расширили зону азартных игр за его счёт, ну и всё, пожалуй. Она шла, маневрируя между людьми, и уже приближалась к своему объекту, как её окликнул незнакомый парень в обычной рабочей одежде.

 - Эй, стрелочка! – он поравнялся с ней, дружески улыбаясь. – Работаешь здесь?

 - Работаю. А ты отдыхаешь, ну и отдыхай, – Аня глянула на парня. Лет двадцать пять, среднего телосложения. Одежда недорогая, но сидит, как на него сшита. Явно индивидуальная подгонка. Кто-то в семье швейным делом занимается? Улыбка открытая, дружелюбная, взгляд умный и внимательный.

 - Я – Марек, – он ничуть не смутился холодным ответом. – Работаю в системе связи. Налаживаю взаимодействие между людьми…

 Но тут Анна вильнула вправо и скрылась за дверью технического входа. Сунувшегося за ней, было, парня остановил сердитый окрик механика:

 - Ты что, балда, не видишь, тут ремонт? Исчезни в две секунды!

 Когда Анна наконец вышла на свежий воздух, Марек нарисовался рядом и тут же завязал разговор. Весело болтая, они прошли до жилого комплекса, где Аня распрощалась с парнем. Он тут же попытался назначить свидание, но девушка наотрез отказалась продолжать отношения. Почему? Вряд ли она смогла бы ответить на этот вопрос даже самой себе. Какая-то неуловимая чуждость Марека тому, что окружало девушку, заставляла осторожничать.

 На следующий день Аня не вспоминала случайного знакомого, а ещё через день начальник цеха вручил ей командировочное на сто третий этаж. Видно было, что ему явно не по себе.

 - Ты что, в каком-то конкурсе участвовала? Например «рождение звезды» или «мисс завод»?

 - Нет. Какая из меня «звезда»? А что, там требуется участница конкурса?

 - Нет, в заявке указаны твоё имя и фамилия. Откуда там знают, что ты вообще существуешь?

 Анна посмотрела на командировочный лист внимательнее. Действительно, вместо стандартной заявки на слесаря-наладчика, в которой указывалась квалификация и специализация, здесь была вписана именно она, Анна Шостак. И ещё одно отличало эту заявку от остальных. Срок окончания командировки не был указан.

 - У меня есть время зайти домой?

 - Нет. Отправляйся немедленно, сию минуту. И смотри там, если тобой будут недовольны, то и нам аукнется.

 Город имеет форму пирамиды, с краю, там, где начинается гидропонный пояс, расположены пищевые заводы и жилые дома не больше пяти-шести этажей. Чуть ближе к центру – и здания становятся девяти – двенадцатиэтажными, а пищевые предприятия сменяются иными. Чем ближе к центру, тем выше рвутся дома, тем глубже уходят подземные ярусы, тем сложнее становится гигантский механизм, дающий жизнь миллионам людей. И тем более влиятельные люди живут на верхних этажах гигантских зданий.

 Если двигаться снизу вверх, город тоже меняется. Промышленные предприятия и энергетические реакторы сменяются на информационные и распределительные структуры, между зданиями уже не полумрак, меньше становится людей в спецовках.

 Анна миновала промышленные ярусы и подошла к лифту. Парнишка-лифтёр глянул на её командировочное, вежливо кивнул и поднял её на восьмидесятый этаж.

 Тут коридоры были чистыми, как будто в квартирах, а из окон пробивался уличный свет. Аня не удержалась и потратила десяток минут, чтобы полюбоваться открывающейся из окна картиной. Город, плавно уменьшающийся к окраине, гидропонный пояс  на горизонте, облака на небе, одинокая птица, парящая вдали. Красиво. Вот бы побывать там, за городом.

Переход на другую сторону здания и ещё один лифт. Здесь лифтёр не только просмотрел командировочный лист, но и проверил личность по браслету. А вдобавок попросил открыть чемоданчик, убедившись, что там нет ничего, кроме инструментов.

 Лифт остановился на сто третьем этаже, и лифтёр объяснил с вежливой улыбкой, как пройти. Аня поблагодарила и пошла по коридору, отделанному деревянными панелями. Даже не удержалась и, свернув за угол, дотронулась до такого чуда. Задумчиво хмыкнула, вспомнив слова начальника цеха: «Откуда там знают, что ты вообще существуешь?»

 Встретила Анну молодая женщина в белой блузке и серой юбке. Её уверенные движения выдавали человека, привыкшего командовать. На командировочный лист она мельком взглянула и отложила. Внимательно осмотрела Аню и сказала:

 - Свой чемоданчик оставь вон там. Идём.

 - Там инструменты, – попыталась возразить Аня. Та нахмурилась:

 - В ближайшее время они тебе не понадобятся. Идём.

Они прошли через несколько комнат, обставленных с неброской роскошью, и вышли в холл, где их ждал молодой человек. При виде его Ане захотелось забиться куда-нибудь за мебель, в душе поднялась тёмная волна ужаса. Марек. Только здесь он был одет по-другому, да и держался не как парень с рабочих уровней, а как хозяин. Технократ, один из тех, кто управляет городом. Кто может одним словом решить её судьбу, и осуждать его за это решение никто не рискнёт. Женщина, сопровождавшая Аню, поклонилась.

 Аня застыла, пытаясь вспомнить, не сказала ли она за время их встречи чего-нибудь обидного, и только после тычка под рёбра вспомнила, что нужно поклониться.

 - Добралась, стрелочка? – Марек не ждал ответа, шагнул к ней, спокойно рассматривая девушку. – Пожалуй, если тебя вымыть и приодеть, получится неплохая куколка. Джулия тебе объяснит правила этого дома. Подчиняться будешь ей, она моя домоправительница. Ну и мне, естественно. Меня будешь называть «пан Марек», а Джулию и остальных слуг – по именам. Джулия, приведи её в человеческий вид, и одежду подбери. Пусть трудится с Андрием, он старый, не справляется, уже намекал, что ему молодая смена нужна. Вопросы есть?

 Вопросов у Ани была куча, но выдавить она сумела только один:

 - Надолго я здесь?

 - А пока не наскучишь, – улыбнулся хозяин. – А вот куда ты отправишься потом – будет зависеть от впечатления, которое ты на меня произведёшь.

 Он повернулся к окну, давая понять, что разговор окончен. Джулия, всё это время молчавшая, взяла Аню за руку и вывела в коридор.

 Они прошли в ванную, размером побольше всей Аниной квартиры. Пока Аня стояла, ошарашено раскрыв рот, вошли ещё две девушки и замерли, глядя на Джулию. Та, не обращая на них внимания, повернулась к Анне:

 - Раздевайся, чего стоишь. В салоне красоты бывала когда-нибудь? Да, где тебе. Вот сейчас и побываешь.

 Следующий час был чрезвычайно насыщенным. Сначала девушку обмерили, потом каким-то незнакомым аппаратом удалили все волосы на теле, привели в порядок причёску на голове, тщательно вымыли, не обращая внимания на её заверения, что она способна помыться сама. Долго мучились над ладошками, но так и не сумели, к своему огорчению, избавиться от глубоко въевшихся частиц металла. К тому времени, как всё это закончилось, уже принесли новую одежду. Начиная от белья такого качества, о котором Аня раньше и не подозревала, и заканчивая обувью. Спецовка, отличающаяся от той, что носили все рабочие, была сшита из качественной мягкой ткани и сидела на теле совсем как вторая кожа. А посмотрев на себя в зеркало, Аня некоторое время пыталась поверить, что видит именно себя. Из зеркала на неё вместо привычной девчонки-наладчицы смотрела элегантная девушка, словно сошедшая с экрана сериала. Тут она вспомнила о взгляде «пана Марека», и ей снова стало страшно. Какой приказ он отдаст при следующей встрече? Вряд ли такие усилия были только для того, чтобы хозяину было приятно её видеть. Джулия, наблюдавшая за ней, заметила перемену настроения и недовольно покачала головой:

 - Не стоит делать такого лица. Пану не понравится, если ты будешь вести себя так, как будто тебя к чему-то принуждают.

 - А разве нет? – Анна глянула с недоумением.

 - Вначале можешь слегка поупираться, небольшое сопротивление не будет ему неприятно. Но если оно затянется, он будет недоволен. И если будет мало страсти – тоже. А тебе нужно его хорошее отношение. Иначе будет плохо.

 - Что со мной тогда будет?

 - Что пан захочет, то и будет, – Джулия сжала губы и немного помолчала. – В каждом случае это бывает по-разному. Может отобрать браслет и отправить на самый нижний ярус. А может просто вышвырнуть из окна. Зато, если понравишься, то останешься на верхних ярусах. Даже если не здесь, хорошее место тебе обеспечено.

 Весь вечер Анна усваивала правила поведения, узнала, где её комната и вообще, как тут всё устроено, познакомилась с Андрием, который занимался тем, «чтобы всё здесь работало». Андрий первое время смотрел на неё с недоумением, но через час до него дошло, что Аня – не просто красивая игрушка хозяина, но и квалифицированный наладчик, которому нужно только адаптироваться к незнакомой технике. Обязанности оказались несложными, сводились к мелкой починке и замене вышедших из строя аппаратов. Это не завод, где приходилось ломать голову, чтобы заставить работать старое оборудование.

 Когда погас свет, и только в коридорах тускло светились маленькие ночнички, Аня лежала и пыталась уснуть. Мысли роились, складывались в какие-то картины, беспокоили.

 И вдруг, уже на грани сна, она вдруг почувствовала, что в постели она не одна. Сильные руки обняли её и губы коснулись нежной щеки, а затем ушка.

 - Ждёшь, стрелочка? Подвинься, а то столкнёшь.

 Аня хотела вырваться, закричать, но страх и безнадёжность сковали её, сердце затрепетало, к горлу подкатил комок. Марек устроился поудобнее, притянул девушку к себе и начал целовать. Его руки скользнули по её телу…

 Это было как кошмарный сон, когда всё видишь, слышишь, но пошевелиться не можешь. Аня терпела боль, подавляла любую попытку сопротивления и движения стыдливости, но проявить какую-то взаимность была не в силах. От того, как он уверенно хозяйничал там, где ещё не бывали руки ни одного мужчины, было нестерпимо обидно и больно на душе. И когда всё закончилось, Аня беззвучно заплакала, пытаясь сдержать всхлипывания. Слёзы тихо стекали на подушку, пальцы стискивали простыню.

 Марек, ожидающий, по-видимому, другого, подождал немного, затем усмехнулся и вышел, оставив девушку плакать в тёмной комнате.

 Следующий день для Ани прошел как в тумане. Она пыталась приглушить душевную боль, вникая в разные технические тонкости, но в голове ничего не откладывалось. Андрию приходилось повторять всё несколько раз, но он не сердился и даже глядел на неё с некоторым сочувствием. И это причиняло дополнительные мучения, Аня даже подумала, что если бы Андрий обругал её, назвал лентяйкой и неумехой, а то и дал затрещину, ей было бы легче. «Пана Марека» не было весь день, по словам Джулии, он занимал должность в высшем городском управлении, и свободного времени у него было немного. Вернулся он только к ночи.

 Ночью всё повторилось. Больно, в отличие от первого раза, Ане уже не было, но зато было невыносимо противно. От касаний Марека её охватывала волна отвращения, которую, несмотря на все старания, скрыть ей, кажется, так и не удалось. А утром, после завтрака, Джулия негромко сказала ей:

 - Пан Марек тобой разочарован. Если первую ночь он списал на твою неопытность, то эта оставила его недовольным.

 - Я не напрашивалась! – вылетело у Ани. Сейчас даже перспектива полёта из окна не казалась ей чем-то страшным.

 - Каждому своё, – пожала плечами домоправительница. – У тебя был шанс устроить свою жизнь, а ты его упускаешь. Хотя, он ещё тебя не выгнал и распоряжений насчёт тебя не отдавал.

 Третий день наверху почти полностью повторил второй: днём проверка всех систем, изучение нюансов починки и способов замены, вечером – «салон красоты», отдых. И ночь была ничуть не лучше двух предыдущих. А утром Марек не ушёл, Аня услышала, как он сказал в коммуникатор:

 - Сегодня буду во второй половине дня.

Джулия, вошедшая за Аней в ванную, бросила к ногам её старую одежду, выстиранную и почищенную. С сочувствием глянула и сказала:

 - Доигралась. Одевай и не тяни. А браслет оставь.

 Анна впервые оказалась без опознавательного браслета за пределами ванной. Ощущение было странным, как будто она осталась без одежды в людном месте. Марек, увидев её, махнул рукой:

 - Пойдём.

 Они миновали несколько комнат и коридоров, вышли к лифту, поднялись на полтора десятка этажей и оказались на плоской крыше. Ветер ласково коснулся кожи, поиграл с волосами. Аня жадно вдыхала его, думая, что истекают последние минуты жизни. Но Марек, вместо того, чтобы повести её к краю крыши, кивнул на маленький вертолёт, стоящий в нескольких метрах:

 - Проше пани.

 Анна залезла внутрь и села на мягкое кресло. Сам Марек занял место пилота, лопасти слились в полупрозрачный круг, и через несколько минут город остался позади. За это время Аня не произнесла ни слова.

 Вертолёт мчался над степью, Анна, полностью подавленная смотрела в окно. В голове крутилась мысль, что она давно мечтала побывать за городом. Что же, хоть одна мечта сбудется.

 Вертолёт сел на небольшой полянке, и Марек велел своей пассажирке выбираться наружу. Она подчинилась. Он, улыбаясь так же дружелюбно, сказал:

 - Вот здесь, стрелочка, мы с тобой простимся. Мне ты не захотела доставить удовольствие, значит, доставишь кое-кому другому, – он помолчал, явно ожидая вопроса, не дождался и продолжил. – Есть у меня человек. Нужный, полезный, но с одним недостатком. Он удовольствие может получить, только если в женщину ножом потыкает. Больше ничем не может. А у него всего лишь третий разряд, так что это противозаконно. Так я тебя оставлю здесь, а по прилёту разрешу ему покататься на вертолёте. Данные с автопилота я, ясное дело, не сотру, чтобы он сумел это место найти. А чтобы ты не убежала…

 Быстрым, многократно отрепетированным движением он извлёк из кармана пистолет и выстрелил Ане в ногу. Она упала, закричав от боли и ужаса, в глазах у неё потемнело, мир съёжился до размеров ноги, и как взлетел вертолёт, она даже не заметила.

 Следующие два дня она пыталась отползти от этого места, ужасаясь тому, как мало ей удалось продвинуться. Ночевала в зарослях колючего кустарника, пила из речки, протекавшей рядом. Нога выглядела всё хуже и хуже, в желудке от голода начались спазмы, а когда она уже не могла двигаться, вдруг ощутила прикосновение к шее человеческой руки.

…

 Ксана вернулась позже, чем ожидал Арчи. С собой принесла подставку для капельницы и целую сумку всякой всячины. Прикрыла дверь и занялась обработкой раны, тихо ругаясь на то, что запущенные пулевые ранения – не её специальность. Тем не менее, вколов десяток уколов в разные места и поставив капельницу, возилась с раной ещё два с лишним часа.

 - Тут хирург из спасателей нужен, – выйдя, она рухнула на кушетку и замучено глянула на Арчи. – Но инфекцию я подавила, распространение исключено. Мёртвые ткани убрала, сосуды заделала. Кость задета, неудачная рана. Долго лежать будет, не меньше месяца.

 - Спасибо. Ей понадобится врачебный присмотр?

 - Конечно, сегодня я здесь заночую. Найдётся у тебя место? И от душа я бы не отказалась.

 - С этим проблем не будет. А муж твой не приревнует?

 - Муж, – Ксана поморщилась. – Муж полгода назад запал на какую-то вертихвостку и переехал к ней. Она из влиятельной семейки, так что теперь он глава департамента.  А существую я или нет, ему всё равно.

 Она гибко потянулась, встала и скрылась. В ванной зашумела вода. Арчи прошёл по тёмному коридору и остановился у окна. За окном расстилался ночной город. Здания, светящиеся окнами на фоне ночи, постепенно понижались к востоку, а там, на горизонте, где начинался гидропонный пояс, светились только немногочисленные дорожки. Знакомая с детства картина, но Арчи до сих пор смотрел на неё с удовольствием.

 Мысли его переключились на Марека из семьи Ковальских. Развлечения у него, однако….  Стрессы каждый человек снимает по-разному.  Кто-то посещает парки развлечений. Кто-то – алкоголем или лёгкими наркотиками, такие, обычно, долго не удерживаются на хороших должностях. Кто-то имеет хобби, иногда очень странное. Кто-то проводит свободное время в спортзале или, как многие технократы, в том числе и Арчи, предпочитает экстремальный спорт. А вот Марек, как оказалось, охотится за девушками. Тоже, своего рода, спорт. Такие среди технократов тоже попадаются, вот только убивать, если девушка не понравилось – дикость.  И ничего ему не предъявишь, за убийство наладчицы пятого разряда ему максимум выговор объявят. По крайней мере, если число убийств ограничится одним-двумя в год. А тут всего лишь попытка. Но сволочь, как оказалось, изрядная. Пожалуй, стоит эту семейку изучить повнимательнее, на случай, если там все такие.

 Сзади послышались тихие шаги. Руки Ксаны обхватили его, к спине прижалось горячее нежное тело. Послышался глубокий вздох, от которого сердце забилось чаще. Арчи повернулся и обнял женщину, посторонние мысли сами собой отложились в долгий ящик. Его губы коснулись гладкой кожи, Ксана закрыла глаза и расслабилась, становясь привычно-податливой. Какое-то время они целовались, а потом скользнули в комнату.

 Утром Арчи проснулся от того, что Ксана рядом пошевелилась. Он открыл глаза и встретил её счастливый взгляд. Молодая женщина прильнула к нему и коснулась губами щеки:

 - Спасибо, – она замерла, наслаждаясь близостью. Затем выскользнула из-под одеяла и, подхватив одежду, исчезла в направлении ванной.

 …

 Обезболивающее действовало, нога почти не чувствовалась. Аня лежала в кровати и размышляла о том, как добраться до санузла. У кровати стояло что-то вроде костылей, нужно начать с того, чтобы до них дотянуться.

 Дверь открылась, и в комнату проскользнула невысокая девушка с подносом в руках. Сначала Анне показалось, что на голове у неё странная шапочка, но когда та шагнула к кровати, Аня поняла, что это остроконечные, покрытые короткой рыжей шерстью уши. Вместо волос голову покрывал недлинный, но мягкий даже на глаз мех, спускающийся по задней стороне шеи до самой спины. А сзади у необычной девушки Аня разглядела длинный, пушистый, рыжий хвост. Да он ещё и изгибался! Лицо треугольной формы, с большими зелёными насмешливыми глазами. Аня скосила глаза на руки, почти ожидая увидеть на них коготки, но руки оказались самыми обычными, человеческими.

 Аня протёрла глаза, проморгалась, но видение не исчезло. Мало того, незнакомка опустила поднос на столик, присела рядом и негромко спросила:

 - Панна позволит помочь?

 Аня, привстав, в первую очередь посмотрела на свою ногу. Голень была покрыта слоем белого непрозрачного материала, а что там под ним – неизвестно.

 - Надеюсь, сама справлюсь, – она взялась за костыли, попробовала встать на три точки опоры. Получилось. – Ты покажи, где тут…

 - Я поняла. Туда.

 Через полчаса Аня вышла из санузла, проковыляла до комнаты и присела рядом с подносом. Есть хотелось ужасно, а от запаха желудок сжимался в голодных судорогах. Она проглотила несколько ложек густого горячего варева и не смогла остановиться, пока тарелка не опустела.

 Незнакомка с хвостом зашла, взяла поднос и уже собралась выходить, как Аня спросила у неё:

 - А ты кто?

 - Меня зовут Лан. Я – личная служанка Арчи.

 - Ты что, его так по имени и зовёшь? – Ане показалось странным, что служанка, если это так, в таком тоне говорит о хозяине.

 - Я называю его так, как ему нравится, – пожала плечами Лан. – Внутри семьи принято общаться по имени.

 - А это, – Аня показала на хвост. – Костюм такой?

 - Вот ещё! – Лан возмущённо фыркнула и шевельнула ушами. – Настоящее.

 - Настоящее?  Я такого у людей не видела.

 - Я не человек,– улыбнулась Лан. – Я – кицунэ.

 - А кто это?

 Лан присела на стул и начала рассказывать о создании с помощью генной инженерии на основе человеческих генов существ, объединяющих в себе черты человека и животного. Эксперименты были признаны неудачными, но среди элиты города с тех пор стало очень престижным держать служанку-кицунэ. Они не считались людьми, а воспринимались как разновидность имущества, стоили очень дорого, и не больше двух десятков семей могли себе позволить такую служанку. Их разведением занималась единственная ферма в городе, там же и проходило их обучение. На взгляд Ани, программа мало отличалась от обычной программы средней школы. Разве что все девочки заранее знали свою судьбу – быть служанками в элитных домах. В четырнадцатилетнем возрасте Лан подарили Арчи, которому тогда было девятнадцать, и с тех пор девушка обеспечивала порядок в его части дома. И как поняла Аня, Лан своей судьбой не тяготилась. Было ли это результатом генетического вмешательства, воспитания или хорошего обращения Арчи, воспринимающего Лан, как члена семьи, Аня не знала.

 Арчи работал в области атомной энергетики, поэтому часто отсутствовал. По словам Лан, чтобы шагнуть на следующую ступень карьеры, ему необходимо было доказать, что он освоил эту. А когда он приходил, всегда находил время пообщаться. Аня первое время сжималась, когда Арчи входил в комнату. От технократов она теперь не ждала ничего хорошего. Но, по мере того, как нога заживала, а никаких ужасов с ней не происходило, девушка начала понемногу расслабляться. Просьбу Арчи обращаться к нему на «ты» она сначала никак не могла выполнить, но потом, после объяснений Лан и Ксаны, она поняла, что на «вы» к членам этой семьи обращаются либо чужие, либо подчинённые, либо недруги. Постепенно она привыкла обращаться с Арчи по-дружески и уже перестала его бояться. А после того, как он пообещал сделать ей новый браслет, в душе девушки загорелся тоненький лучик надежды.

 С Лан они быстро стали подругами. Та охотно рассказывала обо всём, что знала, кроме, разве что, своего хозяина. Эта тема, как она дала понять, не подлежит обсуждению. Хотя, её хорошее отношение к Арчи скрыть было нельзя. А вот с Ксаной отношения не заладились. Медицинскую часть она выполняла вполне профессионально, а разговоры на отвлечённую тему не поддерживала, явно считая себя на два разряда выше.

…

 Арчи шагнул в лифт и нажал на кнопку восьмидесятого этажа. Лифт был без лифтёра, пользовались им только техники и им подобные специалисты. Именно это и требовалось Арчи в данный момент. С помощью левой карточки можно было спуститься вниз и не оставить никаких следов.

 Лифт открыл двери в тесном коридоре, тускло освещённом парой светопанелей. За приоткрытой дверью двое техников обсуждали какую-то общую знакомую и не обратили ни малейшего внимания на прохожего. А если бы и обратили – ничего страшного. Арчи прошёл несколько развилок, свернул на захламленную лестницу и спустился ещё на один этаж.

 Этот коридор был гораздо чище, видно было, что тут за чистотой следят. Зато ни одного человека, только кое-где гудели какие-то механизмы. Арчи не собирался вникать, какие.  Его целью была одна из дверей, ничем не отличающаяся от остальных.

 За дверью располагалась квартира, с точки зрения Арчи – небольшая, а для жителя нижних этажей – настоящие хоромы: три комнаты, кухонька, санузел. Из кухни выглянула молодая женщина, приветливо кивнула и махнула рукой в сторону одной из дверей.

 Питер ничуть не изменился со дня их последней встречи. Такой же растрёпанный, ничуть не похудевший, несмотря на свои обещания, веснушчатый и жизнерадостный.

 - Ого, какие люди! Салют, Арчи, рад видеть. По делу или просто расслабиться?

 - По делу, Пит.

 - Спешишь? – Питер дождался отрицательного движения и показал на подушку на полу. – Садись. Вот, глянь, что я собрал.

 Самодельные микромеханизмы были давним хобби Питера. Он тратил на них значительную часть времени, хотя ни разу не было от них никакой практической пользы. Сейчас он продемонстрировал точную копию артиллерийского орудия начала ядерной эры. Арчи не сомневался, что эта двадцатисантиметровая пушечка при необходимости могла и стрельнуть. Снаряды, разумеется, прилагались. Заодно выслушал короткую, но содержательную лекцию о применении таких пушек в войнах того периода. Он ничуть не жалел о потраченном времени, Питер умел рассказывать интересно, к тому же это здорово отвлекало от повседневной суеты. Люция, жена Питера, занесла чай с печеньем и присоединилась к разговору. Арчи рассказал несколько светских сплетен и пару историй из тех, которые не несут никакой опасности. Ещё через час Люция вышла, а Питер стал чуть более серьёзным:

 - Перейдём к делу?

 - Да, пора. Пит, мне нужен чистый опознавательный браслет.

 - Для прикрытия? Подорожали такие вещи, – Питер чуть улыбнулся. – Тебе?

 - Нет, – Арчи улыбнулся так же насмешливо. – Другому человеку.

 - Так. Понял. Приметы его, а лучше снимок. Пошарю по пропавшим без вести, подберём подходящую личность, сделаем дубликат браслета… что, не то? – он поднял брови, увидев как Арчи покачал головой.

  - Ты не понял, Пит. Чистый браслет с незаполненным кристаллом.

 - О-о-о, – улыбка на лице Питера загорелась предвкушением азартной игры. – Это обойдётся о-о-очень дорого.

 На какое-то время он выпал из реальности, а затем повернул к Арчи ставшее совершенно серьёзным лицо:

 - Я пока не могу сказать цену. Зайди дней через десять. Время терпит? – он дождался кивка. – Проблема любопытная, напрячь придётся все связи. Надеюсь, не платиновый?

 - Нет, стандартный. Думаю, об осторожности напоминать не надо?

 - Я знаю, чем рискую. Тебе-то ничего не будет, у тебя иммунитет от таких мелочей, а меня определят на свалку. Причём, скорее всего в виде трупа. И второй разряд не спасёт.

…

 Аня прошлась по спортзалу, ещё раз попыталась приподняться на носках. Больно, нога никак не хотела приходить в норму. Как только нагрузка увеличивалась, в голени возникала тупая боль. Но Ксана обещала, что со временем пройдёт, и Аня ей верила. Что же, если нагружать ногу больше нельзя, можно нагрузить другие мышцы. А то за время отдыха ослабли.

 Девушка шагнула к турнику, чуть подпрыгнула, поморщившись от боли. Ухватилась за перекладину, подтянулась и сделала подъём-переворот. От двери донеслись одобрительные хлопки.

 - Рад видеть, что зря времени ты не теряешь, – незаметно вошедший Арчи дружески кивнул. – Не печалься, скоро твоя изоляция закончится.

  Аня спрыгнула на пол и подошла к парню, остановившись в паре метров и изучая глазами, как велит этикет при разговоре с вышестоящим, ближайший метр пола под ногами. Потом, когда завяжется разговор, она сможет смотреть куда захочет, но сразу при встрече она до сих пор чувствовала себя несколько скованно.

 - Я закончила. Долго пока не могу, больно.

 - Держи, – он протянул руку, и Аня, шагнув к нему, взяла новый опознавательный браслет. Она вскинула взгляд и на несколько секунд замерла, встретившись с парнем глазами. Затем вспомнила о необходимости дышать и отвела взгляд.

 - Спасибо.

 - А вот твоя биография, – Арчи протянул ей стопку листов. – Изучай. Имя я внёс прежнее, на случай, если кого из знакомых встретишь.

 Весь вечер Аня запоминала свою новую личность. Фамилия у неё теперь была другая, немного похожая на старую. С удивлением она обнаружила, что была замужем, но муж погиб от несчастного случая на производстве, что все её профессиональные удостоверения воссозданы под новой фамилией и что на ней не висит никаких долгов и обязательств.

 Жильё в городе можно было купить легко и быстро. Около десятой части жилого фонда были свободны, и для того, чтобы заселиться, нужно было внести фиксированную сумму на счёт владельца, а при выселении жильцы получали её обратно. Разумеется, расходы на содержание тоже оплачивались, но это не ложилось тяжким бременем на работающего человека. Анна, покинув верхние этажи, нашла себе отличную комнатку, а необходимую сумму она получила от Арчи.

 - Рассматривай это, как беспроцентный кредит, – ответил он на её возражения. – Жить-то тебе где-то надо. Со временем вернёшь.

 - За то, что вы для меня сделали, мне век не расплатиться, – Аня непроизвольно перешла на «вы», и увидела, что Арчи это не понравилось. Он пожал плечами:

 - Между нами нет долга. Иди по жизни спокойно. А если нужна будет помощь – обращайся.

 Когда девушка ушла, Арчи присел у окна и, криво ухмыльнувшись, обозвал себя дураком. Аня нравилась ему. Так ему не нравилась ещё ни одна девушка. И теперь он отпускал свою мечту, просто потому, что меньше всего хотел её к чему-то принуждать. Девочке и так в последнее время крепко досталось от технократов, на мужчин она смотрит с ужасом, мало радости от того, что она будет с ним против своей воли. Он понимал, что прав, но на душе было скверно.