- Как ты выбрался-то? А то петляешь, как лис в облаве.
- Грешок есть – люблю запасные норы, - хмыкнул Сколот. – Так что с аналогией ты не ошиблась. Мой дом тоже рванул… Но я был не внутри, я был под… Ночью не спалось, вышел прогуляться, проверить караулы. Вот и… проверил…
- Ты… - Инга замялась – стоит ли спрашивать о таком? – но продолжила. – У тебя была семья?
- Нет, не успел обзавестись, хвала богам – а то был бы вдовцом. Хотя и без этого вдовец – Горинск для меня был больше, чем город.
- Власть терять нелегко, - вздохнула Векша.
- Причём тут власть? – Сколот досадливо поморщился. – Власть – тоже те ещё цепи, только не все это осознают. На хорошем месте город стоял, сакральном даже.
- Нергал говорил…
- Говорил, - кивнул Князь. – А я место не уберёг.
- Нергал говорил, что их выжили оттуда в своё время, загнали в Сопки. Сотни лет назад.
- И это было… Но сами виноваты – кровь лилась жертвенная, а жертвами были люди, - Сколот хмыкнул. – К таким, сама понимаешь, жалости у моих далёких предшественников не возникло. Ни к взрослым, ни к детям. Не веришь?
- Что жалости не возникло – верю, - хмыкнула Инга. – А вот насчёт остального…
- Ну да, за дальностью лет судить трудно… В моём доме хранится, можно сказать, библиотека свидетельства славных подвигов моих предков.
- Жаль, что сгорела, я бы посмотрела… Значит, и твои предки вырезали этих тварей?
- Непосредственно, - в голосе Сколота прозвучала гордость. – Резали, стреляли, жгли… И успокоились, к сожалению, слишком рано, забыли истину, что если гад спит уже сотню лет, то это не значит, что он не проснётся.
- И?
- И вот такой вот итог, - Князь покачал головой. – И я ничего не смог сделать. И не смог бы – слишком мало со мной было родовитых, потомков тех, кто бил их. Слишком мало, чтобы почувствовать, упредить. И времена сейчас не те, чтобы горсточкой воинов выйти в чистое поле, послав врагам весть – «Иду на вы!». Ракетами закидают от страха.
- Страха? – уточнила Инга.
- Ага… Они боятся, - бесстрастно сказал Князь. – Потому, что в отличие от нас, уроки прошлого запомнили хорошо. И постарались подготовиться по максимуму, не одно поколение, наверно, положили на алтарь своего блицкрига, выбрали недра Сопок подчистую. Демоны…
- Мрут как люди, - сказала Инга задумчиво, пытаясь осмыслить услышанное.
- Люди и есть – обликом точно. А что у них в головах… У моих предков подход был проще – если чем и ковыряться в их головах, то только пулей. И я полностью с ними согласен – в прошлом была масса случаев, когда ненужное любопытство, желание подёргать неизвестное за выступающие части тела могло привести человечество к гибели. Уж я-то знаю…
Инга не стала уточнять, что ещё он знает и откуда. Голова и без этого пухла от размышлений, превратившись в бурлящий котёл. Сколот молчал, превратившись в неподвижное изваяние, только едва заметно поблескивали в свете ущербной луны глаза, беспрестанно изучающие пройденный путь, терявшийся в сумерках.
- Отдохни, Инга, - сказал он. – Попробуй заснуть. Завтра привалов может и не быть, да и дежурить ты тоже будешь.
- Ладно, - улыбнулась Векша. – Назвалась груздем…
- Именно. Только не летай пока – а то он учует и приведёт сюда своих.
Инга кивнула, не уточняя, кто «он». К тому же и впрямь начало клонить в сон. Инга не стала сопротивляться, целиком доверившись её новому окружению.
А проснулась оттого, что на плечо легла тяжелая ладонь. Сколот, увидев, что она открыла глаза, приветственно кивнул, взглядом указал вниз. Рядом с ней на листе лопуха лежало несколько кусков хлеба, тонкие полоски сушёного мяса и фляжка. Инга огляделась – княжеская рать уже дожёвывала скудную пайку.
- Не торопись, - сказал Сколот негромко. – Ящер ещё в разведку сходит.
Инга кивнула, принявшись за еду – желудок ныл от голода.
Солнце оторвалось от горизонта, роса серебристо блестела на траве. Тянуло сыростью, запахом травы, однако Инга совершенно не чувствовала холода – видимо, не остыла ещё после вчерашнего. Либо организм, что называется, мобилизовался настолько, что на мелкий дискомфорт внимания не обращал. И мышцы не ныли – хотя должны были, но усталость ещё отзывалась в мышцах лёгкой дрожью.
Наспех уничтоженной пищи хватило чтобы червячка заморить – не более. То, что нужно, когда рядом в любую минуту вражина может явить свою харю. Воин должен испытывать голод, с важным видом учил отец, волчий голод, чтобы удвоить ярость, а с нею и силы. Этим принципом, похоже, руководствовался и сам Князь со своими бойцами. Едва их трапеза окончилась, на ноги поднялся невысокий, чуть выше Инги, даже на вид проворный, гибкий «хаки», поудобнее перехватив автомат, почти бесшумным призраком устремился вверх по склону, затейливо петляя между деревьями, и быстро пропал из вида.
- Хоть бы не заблудился, - вырвалось у Инги – она, вот удивительно, волновалась за одиночку.
- Не заблудится, - отозвался Манул. – Векшунь, ты бы к нам поближе села, а?
Инга хмыкнула – в ожидании ушедшего они быстро организовали круговую оборону, выставив стволы в стороны. И только она сидела на отшибе.
- В серёдку давай, - распорядился Сколот.
- Так дикие быки стадо защищают, - заметила она, проскользнув в середину образованного периметра из крепких мужских спин. Сколот подмигнул ей, одобрительно кивнув.
Ящер вернулся быстро, привидением возникнув из лесной зелени.
- Лес как одеяло, не видно, что там за листвой, - сказал он, переводя дух. – Я на дерево залез на самой вершине, осмотрелся. Там, где вертолёт рванул, лес вывалило так, будто метеорит упал. Странно, что пожара не было. Тишина повсюду странная. Вертолётов их не видать… Врага пока не чуял, Князь, но на чутьё уже не положусь – Сопки, как-никак. А внешне тишь да гладь.
- Ладно, воины и воительница, - вздохнул Сколот. – Прём как вчера. Манул – замыкаешь. Ящер – в авангарде.
- Последнему – первая пуля, - заметил Манул с усмешкой.
- Кошка скребёт на свой хребёт, - строго сказал Князь, вслед за Ящером устремляясь вверх по склону.
И это всё, что было сказано за полтора часа. Сколот задал невысокую скорость, часто останавливал группу – и тогда вперёд уходил неутомимый Ящер, разведывая дорогу. Или Харальд, если Сколот считал, что Ящеру всё же нужен небольшой отдых. Остановившись, остальные тут же садились или ложились, нацелив стволы во все стороны. Инга быстро приноровилась к такой манере передвижения и уже поспевала наравне со всеми. Разведчик возвращался, показывал Сколоту большой палец, оттопыренный кверху, Сколот давал отмашку, и группа спешно поднималась, продолжая поход.
Походное снаряжение княжеской рати, за исключением оружия, не особенно различалось, состояло из заплечного вещмешка, пояса с подсумками. Ножей было по паре-тройке на каждого. Оружие же… Пулемёт у Дрыги, снайперский карабин и коротышечный пистолет-пулемёт у Ящера, четыре (считая с ней) автомата, не говоря о пистолетах и гранатах… Странные мысли возникали, если прикинуть, повспоминать из того, что рассказывал батя. Слишком явным было ощущение того, что группа Сколота – не случайные выжившие погорельцы, пусть и ратники, а заранее подобранная, снаряжённая команда, готовая в случае нападения превратиться в мощный огневой кулак, способный неслабо дать противнику под дых. Слишком уж всё слаженно в этой группе… С другой стороны, а почему нет? Княжеские «ратники» вполне могут оказаться бывшими наёмниками
наёмниками – а у тех в условиях боевой обстановки слаживание приходит быстро, особенно если школа одна. Так батя говорил, и не верить его словам причин нет ни малейших. Вполне возможно, их и замечал тогда у леса зоркий Михалыч, возможно, именно они играли в невидимок под носом у солдат Лютого. Но об этом не спросишь, конечно. И виду подавать не надо – а то прирежут ещё ведь…
А лес меж тем становился мельче, хилее, сочно-зелёный травяной ковёр сильнее пружинил под ногами. Группа сбавила и без того невысокую скорость – ухнуть в «окно» не улыбалось никому. Попутно же пришло почти забытое в круговерти событий ощущение чего-то чуждого, та самая тоненькая иголочка, колющая подсознание медленно нарастающим желанием бежать. Инга оглядывалась по сторонам, стараясь выглядеть спокойной, но к собственному удивлению пару раз замечала что-то похожее в размалёванных лицах спутников.
Травяной ковёр зачернел проплешинами влажной земли, становящимися шире по мере продвижения группы. То и дело приходилось перелезать через поваленные деревья, густо заросшие мхом, шугая затаившихся змеюк, встречавших незваных гостей громким шипением. Пришлось вырезать слегу и шарить ею в траве – не хватало ещё напороться на гадючьи клыки. Обувь-то не самая подходящая для подобных прогулок. Инга предпочла бы сейчас ботинки – такие, как у Сколота. Можно даже того же размера. Зато ногу не подвернёшь, да и никакая ядовитая гадина не прокусит.
Всё чаще навстречу попадались заросли камыша – и от Инги не укрылось, как Сколот старался вести группу подальше от них.
Ноги глубже утопали в грязи – самое удовольствие идти по следам, если у кого-нибудь возникнет такая нужда. Попадались и чужие следы. Следы копыт. Следы когтистых пятипалых лап – слишком характерные следы. В них поблёскивала вода – значит, стайка горных ящеров преследовала копытного довольно давно. Отпечатки их лап невольно притягивали взгляд – кажется, обычные для этого проклятого места, они опять же казались неестественными, неправильными. ИХ быть не должно. А они есть. И есть те, кто их оставляет. Есть – и всё тут. Пусть о них ходят легенды, пусть кто-то носит их шкуры. Но им не следует являться пред очи человеческие, тем более играть роль сторожевых псов. Странно, что таких мыслей не возникло при первой встрече с горным ящером. Теперь же вот – крутятся в голове вместе с клубком трудноописуемых ощущений, чувств, от которых блазнится, что идут они по какому-то иному миру. Даже здешним воздухом, сырым, начинавшим дурно пахнуть, дышалось как-то иначе, голова вот-вот грозила закружиться. Схожу с ума, подумала Инга отстранённо, вижу то, чего нет, вообще нет.
От самокопания отвлёк Ящер – он стоял во весь рост, глядя себе под ноги, медленно махая рукой, подзывая группу.
Следы очень напоминали птичьи – куриные, цесарочьи, может быть. Но раз в пять побольше, глубокие, что не удивительно. Они быстро терялись в густой траве справе, метрах в пятнадцати.
- А вон поинтереснее… - Ящер медленно вытянул руку в сторону. Взгляды послушно устремились за вытянутым пальцем.
Две стройные извилистые трассы следов совсем крохотных лапок тянулись параллельно «птичьим» следам. И, похоже, каждая лапка оканчивалась одним пальцем с внушительным когтем – Инга хорошо разглядела подробности. ЭТО показалось многократно страшнее – если просто представить, повспоминать, на что это похоже.
- Ой, не нравится мне тут, - вздохнул Сколот. – Всё не как у людей. И птички, и сороконожки… Идём, не стоит вглядываться в бездну.
Allie27 (27-го, 29 лет)
