Стало пронзительно тихо – только ветерок чуть слышно ковырялся в листве. Снова бу́хнула выпь, заставив вздрогнуть легонько - не самый приятный голос… Подобает месту, однозначно. Нежные трели певчих пташек вряд ли бы увязались с мрачностью Сопок.
Что там, впереди? Оставалось только напряжённо вслушиваться, раз даже наработанная чуйка на опасность здесь отказала. Единственное, что удалось почувствовать – резко возросшее напряжение, тянувшее от спутников незримыми тягучими волнами. Значит, противник сильнее… И глушителей ни у кого нет, чтобы перестрелять ублюдков без особого шума. Завязать бой здесь? Шансы есть, несомненно. Но что потом? На маленькую группку беглецов-партизан наверняка поднимут всё, что можно – не постеснялись же уничтожить Черино мощным ракетным ударом. Один вертолёт чего только стоит… Инга даже представила, как это может быть. Вот цепь шустрых выродков прижимает их ураганным огнём к воде, загоняя в озеро, вот уже свистят миномётные снаряды, неумолимо рушась. Рубят воздух туманные диски винтов, под которыми неподвижно висят хищные бронированные силуэты, и с коротких крыльев срываются тусклые в дневном свете сполохи. Взлетают тучи грязи, тяжело падают вниз, накрывая беззащитные фигурки, жалко огрызающиеся из автоматов и пулемёта, а сверху строчат скорострельные авиапушки, снаряды выбивают фонтанчики грязи, нашаривая в ней хрупкие тела. Новый ракетный залп снова перелопачивает гниющую жижу, мешая воду с грязью… Может быть, супостаты отрядят группу для поиска тел партизан, но большая часть уйдёт прочь, довершать начатое, зная, что теперь последний камешек преткновения отброшен пинком с дороги и можно не бояться за тылы…
Воображение настолько чётко нарисовало чудовищную картину, что Инге стало ясно – именно так и выйдет. Именно так они и погибнут, если завяжут бой… Или всё же нет? Сколот ведь из воинов, должен что-то придумать, если всё-таки группа выдаст себя шумом. А что тут думать, бежать придётся со всех ног, вот и всё, сказала себе Инга мысленно, бежать да надеяться, что выдюжишь в забеге наравне с сильными мужиками, что не бросят…
Время шло – но тишина не отступала. Инга позволила себе оглянуться на группу – те по-прежнему не двигались, уподобившись болотным кочкам.
А потом там, откуда ждали угрозу, загудел мотор – зычно, раскатисто, бросая множественное эхо… У Инги чуточку отлегло от сердца – под таким шумовым прикрытием можно смело хрустеть сухими ветками, переть через озеро, брызгаясь гниющей водой. Значит, тут их не особенно и ждут. Хотя кто знает – после гибели Четвёртого, подрыва вертолёта, наверняка унёсшего в последний полёт не одну вражью жизнь, предполагать можно всё что угодно. Может, снаряжается патрульная группа на поиски уцелевших. Может, ещё что-то…
Манул медленно поднял руку, поманил рукой – будто знал, что Инга смотрит именно на него. И сам осторожно, гусиными шажками устремился вперёд, вслед за остальными. Будто кто-то оттуда за плотной стеной чахлого кустарника и за рёвом двигателя заметит шестёрку перемазанных грязью партизан. Ждали бы их здесь – вели бы себя не в пример скромнее, подумала Инга. Выставили бы дозоры снайперов с приказом «всех впускать, никого не выпускать», благо господствующих высот вокруг пруд пруди, а они сейчас в самой что ни на есть низине. И перестреляли бы как в тире.
Словно прочитав её мысли, Сколот, оказавшийся во главе своего воинства, пошёл смелее, чуть пригнувшись, не заботясь о бесшумности. Что, хочет захватить машину? Было бы хорошо, хмыкнула Инга чувствуя разбегающийся по телу зуд нетерпения. Всяко лучше, чем чапать по болоту. Заметнее, правда…
При мысли о поездке на боевой машине Инга сама загорелась идеей завладеть ею. А если это будет что-нибудь вроде уже виденных броневиков, то будет и вовсе замечательно – артиллерия в своём распоряжении лишней точно не будет. Главное, чтоб Сколот сотоварищи смог с нею разобраться – не брать же девчонке в свои руки такую инициативу?
Инга, несмотря на опасность, не сдержала нервный смешок, представив себя возле танкового орудия. Хорошо, если только оглушит выстрелом, а не прибьёт отдачей…
Сквозь шум двигателя пробились частые злые хлопки одиночных выстрелов – кто-то лупил прицельно, на убой. Ещё одна группа выживших? Или разборки с местным зверьём?
Ещё пара выстрелов – и снова только рёв машины.
Девять, про себя отметила Инга.
Сколот, присев на одно колено, свободной от оружия рукой раздал приказы-жесты. Невольно возникло впечатление, будто смотришь на ярмарочного искусника-кукловода – дёрнул замысловато пальцами, и несколько камуфлированных фигур пришли в движение, подчиняясь невидимым нитям. Дрыга и Ящер замерли возле Князя, Харальд устремился вперёд вдоль кромки воды, Манул углубился в лес, закладывая крюк. Князь со своей двойкой двинул следом чуть погодя, Инге ничего не оставалось, кроме как не отставать да бдительно поглядывать назад.
Звук доносился из глубины леса, со стороны обратного ската холма с густо заросшим подножием. Не дойдя десятка шагов от него, Сколот снова дёрнул за ниточки. Манул с Харальдом поспешили в обход слева, Ящер с Дрыгой – справа. Князь взбежал на холм. Инга последовала за ним, полагая, что увидит не в пример больше. Да и не стоит оставлять Князя с открытой спиной – каким бы матёрым воином тот ни был.
У вершины матёрый воин поспешил плюхнуться животом на траву, шустро пополз вперёд, Инга поползла следом, держась чуть в стороне, чтобы грязь с княжеских ботинок не летела ей в лицо.
Машина гудела совсем рядом, рядом и внизу. Земля под ними тонко вибрировала в такт работе двигателя.
Они осторожно выглянули из-под кустарника… Холм резко обрывался, будто кто-то отхватил от него солидный кусок, но вместо глинистого обрыва вниз уходила стена бетона. А у подножия холма с этой стороны расположился ровный пятачок земли. На этом пятачке стояли две машины, но гудела и стреляла выхлопами дыма только одна. А ещё несколько неподвижных тел… И шустрая подвижная фигура в камуфляже, с наброшенным на голову капюшоном, выскочившая откуда-то из-под холма, согбенная тяжестью лентами снарядов к автоматической пушке.
- Эй! – гаркнул Сколот. Тут же с двух сторон на пятачок вымахнула бравая княжеская четвёрка. Неведомый партизан так и замер спиной к холму, сгорбленный своей ношей, широко разведя руки в стороны.
Князь уцепился за край бетонной стенки и прыгнул вниз, пролетев метра три. Инга чуть запоздала, едва не подвернула ногу, приземлившись на твёрдую поверхность. Ей самой не терпелось взглянуть на отважного одиночку.
- Стой! – одёрнул её Князь. – Сами посмотрим!
Голос Сколота подействовал на неизвестного успокоительно – он выпрямился, ленты с противным лязгом скатились с его плеч. Обернулся, по-прежнему широко разведя руки.
Наверное, события последних дней напрочь изменили Ингу, перемолов прежнюю сущность и из обломков сделав какую-то новую. Ноги не подкосились, не стали ватными, даже жар не бросился к лицу, грудь не распирала шальная радость…
Зато на грязном, осунувшемся лице Араксина в короткий миг промелькнуло удивление, быстро сменившееся изумлением, тут же уступившим мрачной выжидательности.
- Не стреляйте! – крикнула Инга. Нет, всё-таки что-то от прежней осталось – ноги сами понесли её к нему.
- Инга! – крикнул Сколот.
Не дойдя нескольких шагов Инга прямо-таки прыгнула к нему, врезавшись лицом в грудь, обняла, прильнула, чувствуя, как повлажнели глаза. Нет, всё-таки что-то осталось… Но нет прежнего доверия судьбе, которой угодно было вновь свести с Михалычем и вновь же забрать…
- Векшуня… - услышала она. – Живая…
Beloyrskay (22-го, 49 лет)
