ГОД СПУСТЯ
Узкая тропка слилась с ещё двумя такими же, и теперь это уже была вполне широкая тропинка. А ещё через пару километров её вполне можно стало назвать тропой. Здесь десятки маленьких тропинок, теряющихся в пустыне, собирались в одном месте, ведя идущего по ним к чему-то очень важному.
И важному не только для человека. Все эти тропинки проложены в первую очередь зверями. Вот и сейчас за Киром наблюдали несколько сайгаков. Древние животные, пережившие и ледниковые периоды, и взлёт древней цивилизации, и шестое великое вымирание, и всплеск вулканизма не собирались вымирать и дальше. В частности, совсем не собирались подходить к человеку близко. Ну и не больно-то хотелось.
Тропа приняла в себя ещё несколько тропинок, превратившись почти в дорогу. И вышла на утоптанную полянку с чёрным зевом пещеры в склоне горы. Кир остановился и прислушался. В тишине, нарушаемой лишь лёгким стрёкотом саранчи, он пытался уловить малейшие признаки чужого присутствия. К пещерам у него отношение в последний год стало очень настороженным.
Ничего не уловил, кроме биения собственного сердца. Но это ни о чём не говорило. Если подземник затаился, его трудно заметить даже Аданне, способной услышать чужое сердце за десять шагов. С другой стороны, этим существам делать здесь было абсолютно нечего.
Фонарь в руках парня высветил преддверие пещеры, не обнаружил никакой опасности. Кир шагнул внутрь, держа в одной руке ракетницу, а в другой, вытянутой в сторону – фонарь. Осветил неровный ход, уходящий в гору, звериные следы на пыли, чуть расслабился. Следов человекоподобных существ не было.
Через сотню метров на стенах в трещинах стали появляться прослойки вещества, ради которого здесь регулярно появлялись звери и люди. Соль. Выход солевого пласта, единственный на сотню километров в округе использовался не первую сотню тысяч лет, и за это время зверьё прогрызло в горе глубокую пещеру.
Многократно разветвляясь, ходы следовали за прожилками соли, образуя глубокую, с полкилометра подземную структуру, в глубине которой соль можно было без усилий добыть в нужном количестве. Кир добрался до одного из таких мест и с помощью маленькой кирочки принялся наполнять мешок розоватой каменной солью. Потом, уже дома, её можно очистить от примесей, хотя, даже так она достаточно хороша.
При работе парень пытался осторожничать, поместил фонарь так, чтобы того, кто попытается подойти к нему со спины, неизбежно ослепило, а также пытался не упускать из поля зрения ход, по которому он пришёл. При этом сознавал, что против подземников, для которых пещеры – родная среда, это окажется бесполезным. Так же, как и ушастый не имеет шансов на открытой местности днём.
Наполнив мешок и закинув его за спину, Кир спрятал кирочку и отправился к выходу. И когда впереди уже был виден дневной свет, что-то привлекло его внимание в ходе, уходящем влево.
Парень шагнул туда, посветил фонарём и шарахнулся, чуть не разбив хрупкое устройство. Впереди лежал хорошо обглоданный шакалами труп подземника. А за ним ещё несколько, с искажёнными лицами, скрюченными пальцами.
Подземники за прошлый год нападали на дома ещё дважды. Оба раза кончились для них неудачно. Вокруг каждого дома уже возник пояс безопасности, и жители домов, поднятые на ноги сигнализацией, отбивались до рассвета, а затем находили место выхода и подрывали его. Возможно, гораздо чаще ушастые погибали в пустыне. Вот так, как эти.
Мумификация, зашедшая далеко, наводила на определённые мысли. Во-первых, о том, что смерть наступила давно, возможно прошлой осенью, во-вторых – наступила она, скорее всего, от обезвоживания. Кир представил, как отряд ушастых заблудился в безводной пустыне, не смог вернуться в свои лабиринты и, возможно, переждав несколько дней в других местах, наткнулся на тропу. Зная, что тропы в этих местах часто приводят к человеческому жилью или к водопою, они пошли по ней и вышли к солевой пещере, где нет питьевой воды, да и с едой здесь сложно. Ослабевшие от голода и жажды, они так и не смогли уйти отсюда.
Жалости к ним у Кира не было ни капли. Судя по тесакам и отсутствию женских и детских тел, это была часть отряда каннибалов, вроде того, который убил жителей дома Велеса. Теперь эти существа больше никого не убьют. Он молча вышел и отправился в обратный путь. Идти предстояло далеко, груз на плечах нелёгкий, а воды во фляге осталось раз хорошо попить.
…
Дом Велеса, вернее теперь дом Кира встретил хозяина молчанием. Марк виновато отвернулся, а Азия потупилась и шмыгнула носом.
- Что случилось? – Киру всё это очень не понравилось.
- Янка сбежала, – мрачно ответил Марк и добавил. – С торговцем.
- С тем же самым? – механически спросил Кир, пытаясь выйти из состояния ступора.
- С другим, – ответил Марк и начал рассказывать:
На этот раз торговец привёз сфалерит, полезный минерал, из которого, умеючи, можно выделить чистый цинк. Поэтому не выпроводили любителя наживы и позволили ему остаться на ночь, чтобы на следующее утро приступить к обмену. Но утром исчезла Янка вместе с торговцем, бросившим свой груз, и осталось от неё лишь письмо, адресованное Киру, которое никто не стал вскрывать.
Взяла девушка с собой лишь дорожную одежду, десяток слитков инструментальной стали и коробку с «Комплексом-8», набором реактивов для получения растительных экстрактов.
Кир выслушал и открыл цилиндрик с письмом. Несколько слов, написанных второпях, не очень прояснили ситуацию:
«Не волнуйтесь. Скоро вернусь с Майей. Ей плохо и нужна помощь. За мной не ходите, а то всё испортите».
…
Кир вышел из дома на рассвете. За его спиной удобно устроился вещмешок с едой, чтобы не терять времени на поиски пропитания. Ракетница с боеприпасами, нож, фонарь, зрительная трубка, дающая десятикратное увеличение, длинный шёлковый шнур, кусок шёлковой ткани, тонкое шерстяное одеяло и фильтр для воды – вот и всё снаряжение.
Торговцы использовали ослов. Это животное, способное нести на спине немалый груз, позволяло им передвигаться достаточно быстро. Но Янка вряд ли могла делать длинные переходы, так что Кир собирался догнать её раньше, чем она достигнет берега моря. Следы копыт ещё виднелись на тропе, сбиться со следа Кир не боялся.
Парень успел отойти от дома на десяток километров, прежде чем решил сделать привал. Устроился в тени большого камня, проверив, чтобы там, где он собрался сесть, не оказалось скорпиона или другого вредного существа. Открыл флягу и сделал несколько небольших глотков. Здесь не было источников, а дальше – незнакомая местность. Впрочем, ручьи ближе к морю встречались чаще.
Из-за камня беззвучно выскользнула знакомая ушастая фигурка и шагнула к парню. Аданна, смущённо улыбаясь, присела рядом и замерла. Кир знал, что она может вот так неподвижно сидеть часами, да и передвигаться способна совершенно бесшумно.
- Ты что здесь делаешь? – спросил он, зная, что услышит в ответ.
- Шла следом, – просто ответила она, не пошевелившись.
Он понимал, почему девушка отправилась за ним. И от этого было не легче. Уже несколько месяцев он замечал, как Аданна ненавязчиво оказывается ближе к нему, чем это можно объяснить случайностью. Ловит его слова, расспрашивает о всяких мелочах.
- Зачем ты пошла за мной? – всё-таки спросил он, ища предлог, чтобы отправить её обратно.
- Тебе нужна помощь, – серьёзно ответила девушка, сбросив с плеча мешок. – Там чужая земля, чужие люди. Там опасность. Если тебя убьют, я вернусь и расскажу всем, кто виноват. Если нужна будет помощь – я помогу. Нельзя в такие места идти одному.
Нельзя. Это Кир понимал не хуже. Но брать Марка с собой тоже было нельзя, дом остался бы без мужской руки. А ушастую в качестве спутницы он не рассматривал.
- Я быстро пойду, – сказал он всё-таки.
Ушастая промолчала, не считая нужным тратить слова. Через полминуты резко, как будто в ней распрямилась тайная пружина, выхватила небольшой нож и ударила в песок левее себя. Подняла клинок и полюбовалась насаженным на него скорпионом, дёргающим лапками.
Спустя минуту членистоногое уже лишилось лап, головы и ядовитого шипа, а Аданна сунула его в рот и довольно захрустела. Одно ухо она при этом повернула к Киру, наблюдая его реакцию.
Кир улыбнулся. Если дома ушастые строго соблюдали все традиции и обычаи, в том числе и обеденные, то на природе они любили демонстративно слопать что-нибудь, отчего окружающие дёргались. Кир уже давно воспринимал подобное без всяких сложностей.
Разумеется, дальше они пошли вдвоём. Кир, конечно, немного поругался с девушкой по поводу её упрямства, но в глубине души ему было очень приятно, что она сейчас идёт рядом с ним.
К вечеру они вышли на берег ручейка, бравшего начало ещё от дома Дарко. Стоянка у торговцев здесь была устроена капитально: навесы, предохраняющие и от солнца и от редких, но сильных дождей, запас дров, кострище с укреплёнными рогульками, небольшой водопад, под которым образовался бассейн, пригодный для купания. Аданне место не понравилось:
- Отойдём подальше?
- А чем здесь плохо? – спросил Кир, сбрасывая мешок. – Даже искупнуться можно.
- Купайся, и отойдём подальше. Водопад. Это – источник белого шума, кто угодно подкрадётся, а я ничего не услышу.
Девушку явно смущала такая помеха, пришлось с ней согласиться. Тем не менее, Кир сбросил одежду и погрузился в холодную воду. Долго сидеть там он не стал, ополоснулся и выбрался. Аданна за это время нашла в паре сотен метров подходящее с её точки зрения место.
- Я тоже окунусь, – решила она по возвращении. – Быстро.
Тут же, не стесняясь, сбросила с себя одежду, свернула уши в два плотных валика, закрывшие слуховой проход, и, тихонько пискнув, скрылась под потоком воды. Вылезла через полминуты, отфыркиваясь. Кир понял, что не может отвести взгляд.
Капли воды скатывались с покатых девичьих плеч, срывались с небольших конусовидных грудей, стекали, минуя тонкую талию, на стройные ноги. Кожа Аданны не была белой, скорее золотистой, загоревшей на лице, шее и руках до бронзового. Уши плавно развернулись, повернулись туда-сюда, оценивая обстановку. Глаза её оставались плотно закрытыми, потому что очки остались там же, где и остальная одежда. Это место девушка нашла безошибочно. Тут же надела рубашку на мокрое тело, отчего тонкая ткань облепила фигуру и больше показывала, чем скрывала. Затем пришёл черёд трусиков, штанов, обуви и в последнюю очередь – тёмных очков. За секунду до этого Кир отвернулся, но перед его глазами всё ещё стояла картина, которую он не собирался забывать.
Вообще, стеснительность у подземников присутствовала посильнее, чем у жителей поверхности. Обнажаться перед противоположным полом считалось совершенно недопустимым, если только речь идёт не о жене с мужем. И то, что Аданна даже не попросила парня отвернуться, наводило на размышления. Связно мыслить у Кира, впрочем, сейчас плохо получалось. Сердце колотилось так, как будто он пробежал полкилометра в быстром темпе, а дыхание приходилось сдерживать усилием воли.
Подхватив вещи, они прошли на место, выбранное Аданной для ночлега. Каменная площадка под нависшим каменным козырьком с трёх сторон окружённая колючим кустарником. Вполне хорошее место, только нужно позаботиться, чтобы ночью не заползли какие-нибудь змеи или скорпионы.
Солнце уже скрылось за холмами, Кир зарыл часть взятой еды, которую собирался потратить на обратном пути и прилёг на выбранное место. Аданна вдруг мягким кошачьим движением оказалась рядом и легла, прижавшись к его боку и устроив голову на его плече. Пощекотала ухом его подбородок и пошевелилась, устраиваясь поудобнее:
- Ночью холодно. Вместе тепло.
- Мерзлячка, – шепнул Кир, зная, как плохо ушастые переносят холод. Зимой даже из дома старались не выходить без крайней необходимости. Да и ночную прохладу летом воспринимали без всякого удовольствия. Он накрыл себя и её вторым одеялом, нашедшимся в мешке Аданны. – Да, вдвоём не замёрзнем.
- Угу, – шепнула девушка и выдохнула, расслабляясь.
Сон куда-то подевался, Кир чувствовал какую-то странную лёгкость, как будто душа птицей рвалась ввысь. Рука парня осторожно обняла девушку за плечи. И в то же время в голову полезли мысли о том, что будущего у них нет. Обещание, данное Янке, не было пустым звуком, Кир действительно собирался связать с ней свою жизнь, именно её представлял в качестве жены, но отношения у них весь этот год оставались чисто дружескими, они даже не поцеловались ни разу. А Аданна – молчаливая, скрытная, не высказывающая своих чувств была той, к которой тайком тянулась вся его душа, но в качестве жены она не воспринималась. И от этого противоречия Кир готов был разорваться. Вот и сейчас, ощущая под рукой горячие девичьи плечи, он не удержался и осторожно погладил Аданну по щеке свободной рукой.
Девушка вздрогнула, прижалась чуть сильнее и потёрлась носом об шею Кира. Осторожно коснулась его пальцами, расстегнула рубашку и провела ладошкой по рёбрам. Кир повернул голову, его губы оказались в опасной близости от губ Аданны, едва заметно коснулись их, а рука, к этому моменту лежащая в районе талии, вдруг оказалась под одеждой девушки…
Ни он, ни она раньше не были в постели с противоположным полом, но через пару часов ласк и поцелуев природа взяла верх над неопытностью. Всё получилось естественно, как будто само собой, оставив ощущение счастья и вдруг накатившей усталости.
…
Утром Аданна вела себя так, как будто ночью ничего не случилось. Кир, несмотря на то, что спал не больше четырёх часов, чувствовал, что готов гору свернуть. Но совесть грызла его бешеной лисицей. Как назвать парня, который целуется с девушкой в то время, как его невеста может быть в беде? И вместе с тем, при взгляде на свою спутницу, он понимал, что ни о чём не жалеет, и не отказался бы устроиться с этой девушкой на отдых ещё минут на шестьсот. Но вместо этого пришлось весь день шагать под палящим солнцем по тропе, на которой виднелись отпечатки копыт и следы двух человек. Одни следы Киру были очень знакомы, Янка явно торопилась, стараясь приноровиться к шагу спутника, но во второй половине дня начала хромать. Тогда торговец посадил её на осла, а слитки металла прикопал под кустом. Остановились они за день всего раз.
Вечером Адана вновь прилегла к парню и прильнула с усталой улыбкой. Она тоже вымоталась и очень хотела спать, так что заснули оба почти сразу.
Кир проснулся примерно в середине ночи, оттого, что девушка пошевелилась в его объятиях. Коснулся губами нежной щеки и провёл пальцами по спине от затылка к талии. Девушка ответила лаской на ласку, и время пропало для них.
Ночь накрывала влюблённых нежным сумраком, когда лунный свет просачивается сквозь тонкие облака. Никто не мешал им, не было вокруг на много километров ни одного человека. Лишь авдотка звал кого-то вдалеке, да тихий ветер шелестел листьями невысокого колючего кустарника.
Третий день также прошёл в дороге, не отходившей, впрочем, далеко от ручья, и третья ночь прошла наполненная нежностью, когда, казалось, исчезла грань между личностями, и осталось лишь одно чувство на двоих. В ту ночь на сон ушло не больше пары часов.
…
Firshteyn (20-го, 33 года)
