Что есть Театр? Свет. Музыка Улыбки, шелест платьев, лица А ныне? Все нули да единицы...
Галатэя Миро открыла дверь гримерки. Она прошла по длинному коридору старого, пахнущего сыростью здания, завернула за угол и остановилась у раздвижных дверей с надписью: “СЦЕНА”. Щуплый электроглаз, натянув пыльные провода, прожужжал что-то себе под нос, наводя фокус на гостя. Галатэя сняла очки, и луч лицемера аккуратной сеточкой скользнул по напомаженным губам, коснулся тонкого носа и острых скул. Загорелась зеленая лампочка, и двери, скрипнув, неохотно разошлись в стороны. “Здравствуйте-здравствуйте...” - В режиссерском кресле сидел старик в мятом костюме. Он бросил на пол бумажную газету и проворно подбежал к актрисе. “Откликнулись на объявление?” Галатэя медленно кивнула. Она никак не могла прийти в себя после стратосферного перелета. Глаза девушки полусонно бродили по странной сцене. Небольшая комната была завалена странного вида одеждой, а в одном из углов стояло что-то, похожее на старинный музыкальный инструмент. “Вам по Ленглейсу или Юттону?” Руководитель крошечной киностудии на 5682-м этаже одного из небоскребов огромного мегаполиса казалось не понял вопроса. “Простите?” “Движения во время сцен, вы снимаете их на кубсветовых проекторах или используете призменное наложение?” Руководитель киностудии рассмеялся. “Вы поэтому пришли?” Теперь удивилась Галатэя. “Оплата в тысячу межпланеток за два часа съемок...” - Смущенно пробормотала она. Старик нахмурился. Долгое время он смотрел на механические часы на стене, а потом внезапно просветлел. “Идемте!” В офисе было тепло. Панорамное окно, за которым скрывался мрачный город, с видом на молниеносные всполохи фар сферомобилей, рассекающих дождь, было заклеено старомодными обоями с цветочным узором. Кое-где закрывающая огромные стекла бумага отклеилась, обнажив ужасный мир будущего. Вольгрэн Перкюсс сел в скрипучее кресло. “Прошу, садитесь”. Ошеломленная обилием старых вещей в комнате, Галатэя непрерывно смотрела по сторонам. Привыкнув к необычной обстановке, она села на край пыльного дивана у входной двери со стеклянным окошком, закрытым жалюзи. “Готовы слушать?” Актриса кивнула. “У меня необычная студия, - начал рассказ режиссер и владелец одной из немногих “КРСов” (Киностудий Реальных Съемок) Свободного Космоса, - Мы занимаемся тем, что снимаем настоящие фильмы. Фильмы, в которых живым людям отводится главная роль...” Когда Ленглейс изобрел кубсветовой проектор, необходимость в электровычислительной обработке данных пропала, что уж говорить о трижды устаревшей технологии призменного наложения. Чероботы, человекоподобные машины, заняли место артистов. Их не нужно было обучать актерскому мастерству, объяснять сценарий, а самое главное, они с радостью работали дни и ночи напролет, не делая перерыва на обед. И, разумеется, никакой оплаты. В таких условиях настоящих актеров становилось все меньше, пока, наконец, последний театр не завершил свою работу в Творец Миров знает каком году. Тогда появились мы. “Что это за место?” - Осторожно спросила Галатэя. “Киностудии Реальных Съемок занимаются созданием кинофильмов без использования современных технологий. Мы, если так можно выразиться, Леонардо да Винчи в мире интроглазного шоубизнеса...” “Леонардо...кто?” Вольгрэн Перкюсс закатил глаза и понимающе махнул рукой: “Какая разница. Главное то, госпожа Миро, - тут глаза режиссера-владельца студии загорелись, - что мы тщательно отбираем кандидатов и, при условии положительных результатов прослушивания, обеспечиваем их работой и межпланетной валютой до конца дней...” “До конца дней? Но ведь...” “Думаете, это невозможно? Позвольте объяснить...” Владелец киностудии достал из-под стола толстый альбом и смахнул с него слой пыли. “Мы обучаем актеров, даем им жилье и средство передвижения...узнаете?” Галатэя Миро посмотрела на бумажную фотографию, над которой застыл крючковатый палец Вольгрэна Перкюсса. “Мэйла Ракс! - Воскликнула девушка. В детстве она пересмотрела все фильмы с ленендарной межпланетной звездой. - Меня всегда удивляло внимание к деталям в ее фильмах и живость игры...но как же я могу сравниться с...” Вольгрэн Перкюсс оторвал палец от фотографии и поднял его вверх: “Всему свое время...вот, возьмите-ка. - Галатэя взяла из рук руководителя киностудии запечатанный конверт с электроподписью. - Внимательно изучите это письмо и приходите сюда завтра в joko sott, днем, на прослушивание...” Домой Галатэя Миро летела словно на крыльях. Она не обращала внимание на угнетающую вечно серую обстановку города, давящий на уши гул сферомобилей, холодный ветер и моросящий дождь. Дождавшись аэротакси на принимающей площадке, землянка чуть не обняла испугавшегося до полусмерти разнопланетянина-водителя. “Я так рада! Так рада!” - Весь путь до дома Галатэя тихо пела песню, радуясь жизни. *** В окне сферомобиля, увешанного кубсветовой рекламой, появились знакомые очертания мрачных “ног” небоскребов нижних уровней. Мимо, с ревом сирен и подталкивающих ускорителей, промчался полицейский автомобиль. Аэротакси спускалось все ниже и ниже. Вскоре туманный солнечный свет верхних и средних уровней исчез совсем, уступив место темноте Столповых Кварталов, вспыхивающей разноцветными огнями. Такси приземлилось на сырую землю. Разнопланетянин-водитель включил предупредительные огни и приложил вену пассажирки к счетоскопу. Получив оплату, он включил объемную запись человека, выходящего из сферомобиля. “Ksajke!” - (“Вываливайся!”) “Большое спасибо, господин таксист!” - Улыбнулась Галатэя и вышла из автомобиля. Автоматическая дверь захлопнулась и агрегат, сверкнув огнями вертикального взлета, быстро поднялся в воздух, слившись с многоэтажным транспортным потоком наверху. Дверь в крошечную квартиру была приоткрыта, внутри горел свет. “Мама!” “Мы так волновались!” Родители обняли дочь. “Как все прошло?” Усевшись на диван в гостиной, Галатэя принялась рассказывать семье о своем приключении...
Indiya (24-го, 25 лет)
