В нападении, кажется, участвовали все, кроме женщин с маленькими детьми. Среди трупов были и старики, и взрослые мужчины и женщины, и подростки обоего пола. Выглядели они примерно одинаково, даже взрослые – лет на двенадцать, и отличить молодых от старых можно было лишь по состоянию кожи, волос и зубов. Груди у женщин, даже у взрослых, едва выступали, чтобы отличить мужчин от женщин, приходилось заглядывать под набедренную повязку, единственную деталь одежды.
Женщины и дети нападающих так и сидели на холме, глядя на крепость. Айк предложил пополнить боезапас, выйти и всех перебить, включая детей, но остальные с ним не согласились:
- Детей-то зачем? – высказала Эрика общую позицию. – Они ни в чём не виноваты.
- Затем, чтобы когда они вырастут, не убили твоих детей, – парировал Айк. – Видел я следы пиршества в тундре, с человеческими детьми они поступали как со всякой дичью.
- А если пару-тройку маленьких себе забрать и воспитать, – задумчиво произнёс Имр, – что из них вырастет?
Позицию Айка не поддержал больше никто. Но прошла ночь, а остатки полулюдей всё сидели на прежнем месте, ждали тех, кто никогда не вернётся. Стада травоядных давно ушли, оставив лишь вытоптанную траву.
- Прогнать надо, – утром высказал общее мнение Лен. – А то овцекоз пастись не выгнать.
Айк, Лен и Имр, оставив Эрику, пошли к сидящим в ожидании женщинам и детям. Те, подождав, пока чужаки приблизятся на полсотни шагов, подхватили детей и начали отходить, соблюдая дистанцию.
Айк с любопытством осматривал брошенное врагами имущество. Чего тут только не было! Бамбуковые палки, принесённые неизвестно с какого расстояния, кости, куски шкур, каменные орудия, пучки травы, всё это связано вместе гибкими лианами, ремешками из тех же невыделанных, вонючих шкур.
- Айк, чего застрял? – Лен с Имром уже двинулись вслед за уходящими женщинами. Те спешили, то и дело оглядываясь. Постепенно стены крепости отдалялись, скрываясь за холмом.
Из-за обломков скал, усеивающих местность, выскочил десяток уже знакомых Айку и Имру пятнистых хищников. Первый зверь с рычаньем вырвал из рук матери маленького ребёнка, не обращая внимания на дикий визг бедняжки. Полулюди бросились кто куда, а хищники с хохотом и повизгиванием погнались за ними. Руки женщин были заняты детьми, оружия ни одна из них не несла, так что рвать их на части ничто не мешало.
Одна из женщин, с двумя детьми гораздо меньше её по размеру побежала в направлении Айка. За ней погнался один из хищников, крупный, весящий раза в два побольше неё. Поняв, что убежать не успевает, она развернулась и с воплем бросилась на зверя, пытаясь вцепиться ему в морду.
Хищник не имел острых когтей, как каракал, но челюсти его обладали немалой силой. Быстрое движение пастью, вскрик боли – и зверь отскочил назад, грызя оторванную руку, а женщина сделала несколько шагов, оглянулась вокруг и села, находясь в состоянии шока. Кровь толчками выбивала из ужасной раны.
Дети тем временем, пользуясь моментом, добежали до мужчин и упали им под ноги, прижав лица к земле. Айк вскинул ракетницу, но хищники каким-то образом осознавали опасность вооружённых людей и близко не подбегали. Шастали вокруг, грызли тела женщин и детей, валялись в содержимом разорванных кишечников. Людям здесь делать было нечего, и они начали отходить к крепости.
Спасённые дети не собирались оставаться на месте трагедии, тут же встали и молча последовали за мужчинами. Айк искоса разглядывал их. Девочки, похожи друг на друга так, что возникало подозрение о том, что это близнецы, рост где-то по пояс взрослому человеку. Одежды нет вообще, даже той повязки, в которых щеголяли взрослые. И не собираются отставать, как ни печально. Пристрелить – у Айка рука не поднималась, да и ракеты тратить не хотелось. А Имр, судя по взгляду, обдумывал свою идею с приручением.
Эрика, увидев, кого привели мужчины, высказала всё, что думала об их умственных способностях. На что ей Лен ответил:
- Может быть, сама выгонишь?
Эрика замолчала, схватила девочек за руки и потащила в баню. Вернулась лишь через два часа, сообщив, что устроила их в одной из комнат, покормила, а как их обучать – она понятия не имеет. Айк предложил дрессировать, как детёнышей каракала, а Имр горячо поддержал.
Вечером, когда Айк уже обдумывал возвращение домой, Лен подошёл к нему и попросил задержаться на несколько дней.
- Понимаешь, мы с Имром завтра с утра берём лодку и идём к зарослям за древесиной. А в такой ситуации Эрику одну я оставлять боюсь. Побудь с ней, пока мы не вернёмся.
- А со мной не боишься оставлять? – неудачно пошутил Айк, на что Лен ответил совершенно серьёзно:
- С тобой – не боюсь. Вот с Ореном, если бы он был здесь, я бы не рискнул, у него другие взгляды.
- Пусть так, – согласился Айк. – Она, кстати, на тебя всё ещё обижается.
- Да, надо же было проболтаться! Теперь не докажешь, что ничего не было.
- А ничего не было?
- Даже если и было, это же не дома. Ну, как с вдовой какой-нибудь в чужом доме ночь провести, семье же это не угрожает. Я просто кроме Эрики ни с кем не был, захотелось попробовать, как это не с женой? Кстати, понравилось.
Следующим утром на рассвете лодка унесла Лена и Имра на юг, где они собирались нарезать древесины. Эрика предупредила мужа, чтобы тот не уронил в воду нож, тот согласился, но Айк видел, как он незаметно для жены спрятал в коробку с едой два простеньких ножа. Одобрить этого Айк не мог, но и встревать в чужую семейную жизнь не хотелось.
Весь день Айк провёл на свежем воздухе. Овцекоз выпускать на пастбище без сопровождения сейчас было рискованным. Но всё прошло тихо, хищники наверняка ушли вслед за мигрирующими травоядными. Вечером, укладываясь спать, он услышал лёгкие шаги в коридоре, дверь приоткрылась, и в комнату вошла Эрика, сжимающая в руках светильник:
- Страшно в комнате одной. Я не думала, что я такая трусиха. Раньше муж уходил на десять дней – и ничего, а сейчас, когда эти полулюди появились – боюсь.
- Понятно. А эти, мелкие, где?
- Я их закрыла в подвале, пусть ночью там сидят, пока не приручатся. А всё-таки, люди это или нет?
Эрика присела на край кровати, погасила светильник. Легла под одеяло, коснувшись рукой плеча Айка.
- Эрика, – спокойно произнёс Айк, размышляя о глупой ситуации. – Твоему мужу не понравился бы твой визит.
- А я ему не скажу, – тихо шепнула женщина, придвигаясь ближе. Айк слышал, как часто бьется её сердце, как она дрожит.
Некоторое время оба молчали. Потом Эрика осторожно провела пальцами по ключице Айка, по груди, животу. Шепнула:
- Ты так и собираешься хранить верность своей Алие?
- Ага, – флегматично ответил Айк, начиная догадываться, что сохранить верность без грубостей не выйдет.
- А это не будет нарушением брака, – заметила Эрика, придвигаясь к Айку. – Брак – обязательство мужчины и женщины иметь детей только друг от друга. Я жду ребёнка от мужа, так что ни я, ни ты свои обязательства не нарушим. Вот, Лен точно провинился, мало ли кто от него там родится?
Этот вопрос действительно считался принципиальным, но действия Эрики вряд ли соответствовали норме. Для вдовы, не имевшей права зачать вне брака, в таком поступке не было ничего необычного, хотя правильно было вечером пошептаться с избранником, чтобы убедиться во взаимной симпатии. Но для замужней женщины подобное казалось диким.
- Как говорит моя мать, по форме правильно, но по сущности ошибка. А ты что, Лена разлюбила?
- Нет. Но мне обидно, что сейчас под ним какая-нибудь дикарка ноги раздвигает за стеклянную бутылку или несколько гвоздей. И ещё обиднее, что ты в одной кровати с молодой женщиной, об этом никто не узнает, а ты ещё меня даже не обнял.
- Не обнял, – согласился Айк. - Сомневаюсь, что это было бы правильно.
После минутного молчания, Эрика выдохнула:
- Дурак ты всё-таки, Айк, как и все ушастые. Упустил свой шанс получить удовольствие. Но к себе я не уйду, потому что боюсь. Если до утра передумаешь – не стесняйся.
Она вытянулась, придвинулась к Айку ещё ближе, хотя места и хватало, и быстро заснула. Айк тоже задремал, слушая сквозь сон крик ночной птицы и шорох крыс в подвале.
На следующий день Эрика с ним не разговаривала, возилась с девочками, пытаясь научить их простым правилам гигиены и каким-нибудь словам. Айк большую часть дня провёл за пределами крепости, присматривая за скотиной и восстанавливая изгородь вокруг огорода. Деревья, хоть и повреждённые, должны были со временем восстановиться, многолетняя пшеница – отрасти, а однолетники уже не занимали большой площади. Вот только на урожай в этом году не нужно рассчитывать. Вечером, когда он, ополоснувшись, поднялся наверх, Эрика молча поставила на стол ужин и ушла с кухни. Кажется, она обиделась всерьёз.
Айк успел за день проголодаться, поэтому уплёл всё без задержки. А когда он попытался встать, голова вдруг закружилась, сложно стало понять, где дверь, а мысли спутались и перестали слушаться. Перед глазами возникло смеющееся лицо Эрики, и последнее, что он помнил, как опираясь на женское плечо, пытается добраться до своей комнаты.
Пробуждение было небыстрым и началось с ощущения металлического вкуса во рту. Затем Айк услышал крики чаек за окном, а чуть позже – дыхание спящей женщины рядом. Пошевелился, поняв, что на нём нет никакой одежды.
Эрика, проснувшись от его движения, повернулась и обняла его, не раскрывая глаз. Одежды на ней тоже не было. На лице её, расслабленном и довольном, появилась совершенно дурацкая улыбка. Когда Айк попытался встать, женщина попыталась удержать его. Айк мягко, но настойчиво освободился от объятий, встал, нашёл штаны и неуверенно натянул. Координация ещё не восстановилась до конца, слегка подташнивало, а на душу как будто вылили ведро помоев.
- Это подло, – выговорил он.
- Серьёзно? – открыла, наконец, глаза Эрика. – Может, ещё скажешь, что тебе плохо со мной было?
- Ничего хорошего я, по крайней мере, не припомню, – прохрипел Айк, находя рубашку. – Это, если вообще что-нибудь было. А ты, значит, считаешь правильным гостей травить? Буду знать.
Обувь он нашёл в последнюю очередь. Пошатываясь, вышел из комнаты. Эрика слегка обиженно сказала ему вслед:
- Ничего страшного, доставил удовольствие, получил удовольствие. А то, что не помнишь – мог бы тут же исправить, всё равно верность уже не сохранил.
Айк, не слушая, добрался до туалета, затем неторопливо вернулся в комнату. Эрика, как он и ожидал, успела выйти, слышно было, как она, довольно напевая любовную песенку, прошла на кухню. Завтрак готовить, похоже. Айк взял ракетницу, затолкал вещи в вещмешок и вышел в коридор. Безусловно, плохо бросать женщину в одиночестве, но оставаться с ней под одной крышей не было ни сил ни желания.
Поднявшись на холм, Айк оглянулся на старую крепость. Да, вот так и портятся отношения между домами, причём надолго. Он вздохнул и уверенным шагом направился прочь.
Степь казалась вымершей, не видно и не слышно ничего, крупнее полёвки. Лишь орёл описывал круги в безоблачном небе. Айк шёл быстро, собираясь дойти к ночи до одного их домов. Того самого, химическая посуда из которого заняла место в лаборатории старой крепости. С тех пор в доме появились новые хозяева, всё восстановили, так что было, где спросить приюта на ночь.
Час проходил за часом. Айк, не обращая внимания на мелькавшую иногда мелкую живность, не останавливаясь на привалы, двигался вперёд.
Дом, похожий на остальные дома полупустыни, не устроился в ложбинке, как большинство, но возвышался на вершине пологого холма. Насколько знал Айк, воду жители получали из пробуренной столетия назад скважины. Стены, крыша, изгородь выглядели так же, как и всегда. А вот открытые ворота вызвали подозрение. Днём закрывать вход полагалось лишь при опасности, а на закате, как сейчас, Айк ожидал увидеть закрытые створки.
Осторожно, внимательно глядя под ноги, он приблизился к массивной каменной изгороди, заметно выше той, которая окружала дом Андора или дом Кира, например. Прошёл до распахнутых ворот и замер, раскрыв рот.
Весь двор был усеян телами полулюдей. Часть валялись у забора, напоровшись на какие-то ловушки, основная масса лежала во дворе. Трупный запах, незаметный издалека, коснулся ноздрей Айка.
- Эй! Есть кто живой?
Тишина ответила на его призыв. Сколько не напрягал Айк слух – ничего живого он не мог обнаружить. Даже мыши не шуршали в подвале.
Мёртвая птица, лежащая на утоптанной земле, привлекла его внимание. Обыкновенный стервятник, любитель падали. А вон там – ещё один. Но стервятники не приземлятся во время боя, они сели позже, когда все во дворе уже умерли и долго лежали неподвижно. И тоже погибли.
Айк медленно отошёл от ворот, складывая в уме картину произошедшего. Полулюди атаковали внезапно, воспользовавшись раскрытыми воротами. Не готовые к такой атаке люди не смогли остановить их на периметре, безуспешно пытались отбиться в доме. Но когда враг ворвался, кто-то из защитников выпустил какой-то яд, разлившийся от дома к ограде смертельной волной. Что-то очень мощное и быстродействующее, например, фосфоорганика. Все нападающие погибли вместе с защитниками, их судьбу повторили и стервятники.
Такие яды обычно не очень стойки, всё должно было разложиться, но рисковать Айк не собирался. Мало ли что насинтезировал местный химик? Поэтому он неторопливо зашагал к скалам в километре отсюда, где, как он помнил, на одной из скал была ровная площадка на достаточно большой высоте. Недосягаемая для большинства хищников, она должна была послужить безопасным убежищем.
Ночь, закрывшая чёрным покрывалом мир, не зажгла сегодня звёзд, облака покрывали небо, тьма была непроглядной для всех, у кого нет ночного зрения. Айк лежал, завернувшись в кошму, и думал о том, что всё меняется. Полупустыню уже правильно было называть степью, а Великая пустыня на востоке отодвинулась далеко, куда ещё не ходили люди.
Мир меняется, и населяющие его люди меняются вместе с ним. Тысячелетиям стабильности приходит конец, общество приходит в движение. Всё больше молодёжи отправляются осваивать новые места, расширяя ареал. А навстречу им идут захватывать новые охотничьи территории невысокие ловкие полулюди, атакующие человека сразу, едва его увидят. Айк сомневался, что этот вид окажется совместим с его соплеменниками, а значит не возникнет гибрида, объединяющего лучшие черты двух рас. Всегда останутся «мы» и «они».
Айк медленно погружался в дрёму, позволяющую контролировать окружающее пространство и вместе с тем дающую отдых. Завтра его ждал путь домой.
MaryanKO (01-го, 35 лет)
