-= Клуб начинающих писателей и художников =-

До забора было уже недалеко, когда из зарослей раздалось довольное урчание.

‒ Что это?

‒ Лиска, беги...

‒ Дырлыно, я не могу, ты же тяжёлый.

‒ Одна беги...

‒ Ага, блядь, сейчас... Давай, миленький, поднатужься.

Урчание стало громче, кусты раздвинулись и из них высунулось нечто из ночного кошмара, похожее на крысу-переростка.

Размером с волка, жёлтая слюна с клыков и горящие уголья вместо глаз. Лиска только взвизгнула. Я оскалился и взялся за рукоятку ножа. Нечто, обиженно рявкнув, исчезло в кустах.

Я уже хотел было загордиться собой, но внезапно стукнулся лбом об забор. Алиса, застонав от напряжения, впихнула меня в дыру, влезла сама и обессиленная плюхнулась на траву.

‒ Блядь, это что вообще было, нахуй? Я чуть не обосралась.

Встав, она пощупала юбку.

‒ Сука, я же мокрая. Ебать, блядь... Не вздумай вякнуть кому. Ты понял?

‒ Да понял я.

‒ Смотри мне... А что за хуйня-то была?

‒ Порождение Тьмы. Понимаешь теперь почему в лесу опасно?

‒ Ну теперь да, понимаю. Сама видела. Подожди, надо же Ольге сказать.

‒ Она знает.

Алиса наморщила лоб. ‒ Ну и за каким хером это сюда припёрлось? Тьма...

‒ Могу только догадываться. За кем-то из вас.

Она снова села. ‒ Господи... Мы-то чего?

‒ Пока не знаю, а догадки строить пустое. Помоги встать.

Вдвоём мы кое-как поставили меня на ноги.

‒ Идти можешь?

‒ Не хватало ещё чтобы ты меня по лагерю таскала. Лучше скажи, на каком языке ты меня обозвала?

– На цыганском. Я же ромна, по маме. Не сообразил?

Выбравшись на дорожку, мы чуть не столкнулись с каким-то мелким, радостно бежавшим по своим пионерским делам. Алиса едва успела перехватить его.

‒ Стоять. Обед был?

‒ Нет. Рано ещё. А... ‒ Скажешь кому о нас...

Пацан вернул челюсть на место.

‒ Алиса, да я никому не скажу...

‒ Тогда свободен.

Я посмотрел вслед убегающему пионеру. ‒ Лиска, ты...

Она тяжело вздохнула. ‒ Знаю, я сама себя боюсь ‒ снова пощупала юбку. ‒ Ну сука... Давай к себе да полежи хоть.

‒ А ты?

‒ А я переоденусь. Главное, чтобы Ульянки дома не было.

Проводив её взглядом, я поплёлся по дорожке к себе домой. Но тут...

‒ Дядька, можно тебя?

Я повертел головой, вроде никого. Уже мерещится началось.

‒ Уля, ты где?

‒ Здесь я. ‒ послышалось из кустов.

‒ Прячусь, вот.

‒ Зачем?

‒ Надо. Лезь ко мне, дело есть.

Надеюсь ей не в лес. Убедившись, что поблизости никого нет, я забрался в кусты.

Увидев меня, Ульянка ойкнула.

– Это чего с тобой?

– Да всё нормально. Чего хотела-то?

Она замялась. – Я это... Я тут... В общем, вот...

– А конкретней?

- Ну... Я из лагеря хочу убежать.

Я уже хотел было спросить ЗАЧЕМ, но вовремя одумался.

– Ты это... поможешь?

Как там говорят? Не можешь остановить, возглавь. Как раз тот случай.

Я помолчал, потом выдал.

– Идея конечно хорошая. Но просто убегать скучно и неинтересно.

Что я несу???

Ульянка удивлённо посмотрела на меня.

– А как тогда интересно, ну-ка рассказывай.

Давай, придумай, что-нибудь. Тут мне вспомнились слова Мику, сказанные ей когда мы спускались с холма. Почему нет?

– Уля, скажи честно... Ты рассвет когда-нибудь встречала?

– Это когда солнышко приходит? – она помотала головой. – Нет, а чего?

Уже легче.

– Того. Значит тогда, после отбоя приходишь ко мне. Берём лодку, плывём на остров и идём на холм, где мы были с Мику, помнишь?

– Это где ты с ней... ой. И что?

– Костёр, печёная картошка...

Её глаза загорелись.

– ХОЧУ!

– Тихо ты, а то весь лагерь услышит. Значит договорились. И никому...

– Ой, честное пионерское!

– Хорошо. Я тогда пошёл?

– В медпункт давай иди.