Рабочий кабинет кардинала Бишопа не выделялся такой помпезностью, как кабинет Его Величества. Обстановка была более чем скромной, приближаясь к спартанской. Рабочий стол, обитый зеленым сукном, пара кресел, мрачный книжный шкаф во всю стену и мраморный столик с шахматными фигурами. Освещалось рабочее место духовного наставника Короля парой напольных канделябров, да огнем из камина. Окно Бишоп всегда держал занавешенным плотной портьерой красного сукна. Сейчас Его Преосвященство напряженно изучал донесения из южных приходов, сортируя конверты на стопки "в прошении отказать" и "выделить средства". Последнюю было сложно назвать стопкой, так как в ней было всего одно письмо. Счастливый автор сего послания просил прислать в его приход портреты августейшей семьи и самого кардинала, дабы прихожане имели представление о внешности их правителей. Остальные наместники жаловались на бестолковых работников и отсутсвие толковых, и все, как один, просили денег. Дела Святой Церкви шли неважно: денег не было, затянувшийся мир делал военные разработки невыгодными. Кардинал мрачнел с каждой прочитанной бумагой все сильнее и сильнее. Наконец, он отшвырнул донесения и откинувшись на спинку, прикрыл утомленные глаза. Законопроект, выторгованный у Его Величества, до сих пор не принес ощутимых средств, колдуны не торопились покупать лицензии.
«Инертность и безденежье, - металась мысль в убеленной сединой голове кардинала, - Кругом одни болваны... Где взять умных? Как отделить зерна от плевел?»
- Ваше Преосвященство, - позвал неслышно вошедший камердинер лилейным голосом. Заметив на себе взгляд кардинала, он продолжил:
- Барон Вейсс просит вашей аудиенции.
" Вот еще один болван... - Бишоп вздохнул, - но этот хотя бы с деньгами".
- Проси, - велел он, напуская налет безразличия и скуки.
Едва камердинер удалился, как в кабинет вошел высокий мужчина, в расстегнутом кожаном пальто, под которым золотом пуговиц блестел мундир капитана гвардии Его Величества.
- Прошу прощения, Монсеньер, за то, что смею тревожить вас… – начал барон, но кардинал коротким жестом остановил его.
- Артур, - Бишоп задержал паузу, разглядывая рубин в перстне на пальце. Вейсс терпеливо ждал, шумно дыша. Наконец, Его Преосвященство оторвался от созерцания драгоценности и, царапнув взглядом по мундиру, взглянул в лицо собеседнику:
- Я полагаю, вы только что узнали о закрытии проекта «Воздушный ковчег»?
- Да, Монсеньер! Я подумал, что это какое-то нелепое недоразумение! – Вейсс говорил эмоционально, сильно жестикулируя и едва удерживаясь на одном месте. - Аппарат полностью готов к полету! Осталось только набрать толковую команду и пригласить иностранного инженера, чтобы он осмотрел собранную конструкцию. Но можно и без него! Я подал прошение выделить…
- Нет! – выпалил кардинал, хлопая ладонью по столу. - Вы думаете, о чем просите?! Сейчас, когда Святая Церковь переживает не самое лучшее время, балансируя на краю полного упадка, вы просите толковых людей, чтобы посадить их в неопробованный аппарат и угробить, к чертовой матери?!
Бишоп встретился с изумленным взглядом барона. Секунду мужчины разглядывали друг друга.
- Прости, Господи, мою слабость и несдержанность, - закатил глаза к потолку спохватившийся кардинал, осеняя себя крестным знамением,- дай терпения и силы, дабы не применять силы…
Вейсс, чуть помедлив, перекрестился и снова пытливо уставился в лицо кардиналу:
- Монсеньер, - глухо произнес он, - я полагал возможным выделить хотя бы пару человек. Остальных заменят слуги.
- Оставьте. Оставьте эту идею, барон,- Бишоп уже остыл и говорил негромко. – Ваши идеи о воздухоплавании хороши для светских раутов, завоевывать внимание дам. Ваш талант организатора и механика нужен Святой Церкви! Но, несколько в ином русле. Как вы смотрите на идею карманной пушки, способной на расстоянии в пару десятков шагов поразить человека?
- Поразить? – нахмурился Вейсс.
- Ну да, поразить…, - покивал головой кардинал, но, заметив непонимание, выпалил:
- Убить, черт вас возьми!
Пока Его Преосвященство крестился, прося прощение за грех сквернословия перед Небесами, Артур напряженно думал. Когда кардинал закончил, он предпринял последнюю попытку:
- Монсеньор, прошу вас! Дайте шанс опробовать мой аппарат, умоляю!
Кардинал промокнул покатый лоб батистовым платочком.
- Хорошо! В память о старой дружбе с вашим отцом, Артур,- вздохнул он. - Даю вам три недели, делайте с вашим «Ковчегом» что хотите, но не за счет Святой Церкви. Никто не воспрепятствует вам в вашем увлечении, но по истечении срока я попрошу вас оставить эту игрушку и приступить к разработке карманного оружия.
- Вы чрезвычайно добры, Монсеньер,- Артур, щелкнув каблуками, на секунду склонил голову. – Честь имею!
- Все, идите – махнул рукой Его Преосвященство, откидываясь на спинку кресла и возвращаясь мыслями к буксующему проекту колдовских лицензий.
***
Маленький отряд, удачно покинув Ленивые Пчелы, находился на пути в столицу уже третий день, и сейчас наставница с подопечной и кабачковым рыцарем расположились на короткий привал, чуть в стороне от дороги.
- Говорят, в столице не носят сапог,- Том, сидя на земле, разглядывал новые сапоги, купленные ему дамами взамен пропитых в кабаке. – Сапоги только у солдат и жандармов.
- Ну, конечно, – ухмыльнулась Ведьма, не открывая глаз. Плотно завернувшись в новый плащ, женщина дремала, положив под голову седельную сумку. – Значит, по-твоему, офицеры шлепают в башмаках, как лавочники?
- Офицеры? – недоуменно переспросил Томас, бросая взгляд на ее безмятежное лицо. Женщина лишь насмешливо покривила губы и не ответила.
- Ничего ты не знаешь про столицу,- покачала головой Бланка, - а вот меня, однажды, папа туда возил!
- Когда это? – нахмурился Том. – Врешь ведь, да?
- Нет, не вру! – выпалила девушка и затараторила:
– Давно возил, я еще маленькая совсем была. Помню, мы с ним смотрели на шествие. Громко было…
Поток слов замедлился и иссяк.
- Понятно, - хмыкнул Том, откидываясь на спину и засовывая травинку в рот, - так и говори – ничего не помню.
- Но я же помню! – возмутилась Лана, бросая на Томаса сердитый взгляд зеленых глаз.
- Да? Ну, ответь - что носят на ногах в столице?
Парень задрал голову, разглядывая замешательство на лице будущей невесты, и его губы растянулись в торжествующей улыбке.
- Башмаки с пряжками! – вдруг выпалила девушка и, продемонстрировав маленький кукиш, ехидно спросила:
- Съел?
- Спасибо, что не лапти,- пробормотала Ведьма, которой болтовня ребят мешала погрузиться в сон.
- Вот везет же, Серпенте, - завистливо вздохнул Том, глядя на сопящую Ведьму, - хотел бы и я так же быстро засыпать.
- А что мешает? – Бланка озабочено оглядела своего рыцаря.
- Да только прилягу – сразу мысли начинают одолевать,- пожаловался тот.- Что было, что будет… и как оно вообще, и для чего…
- Давай я тебе зелье сварю? На травках? Это я уже умею! – на лице девушки мелькнула самодовольная улыбка.
- Да? – Том с сомнением покосился на неё. - А я в козла какого-нибудь не превращусь?
- А тебе это уже не грозит,- неожиданно заявила Ведьма, не открывая глаз.
- Гадюка ты, языкастая,- вяло ругнулся Томас. Лезть в драку ему сейчас совершенно не хотелось., - Гадости одни только говоришь.
- То-ом!
Парень замолчал, напоровшись на укоризненный взгляд Бланки.
- О! - Ведьма открыла глаза и, потянувшись, медленно поднялась на ноги. – Я расту. Победитель сорняков и почетный кавалер ордена Страшилы Мудрого признал во мне способность к человеческой речи.
Бланка хихикнула, а Томас угрожающе зарычал, сжимая кулаки. Впрочем, потасовке не суждено было случиться: на дороге появилась путница.
Женщина, замотанная с ног до головы в черную тряпку, вела за собой ослика, навьюченного разноцветными тюками. Все трое путешественников с интересом разглядывали караван из одной странницы. Поравнявшись с ними, женщина остановилась:
- Мир вам, добрые люди
- И тебе удачной дороги,- откликнулся Томас.
- Не болен из вас никто? Могу полечить,- странница, скользнув взглядом по Бланке, внимательно оглядела Томаси и, наконец, остановила взгляд на Ведьме. Та, сложив руки на груди, внимательно изучала путницу.
- Нет, - мотнула кудряшками ученица, - все здоровы, спасибо, не надо.
- Наговор на счастливый путь, заговор от волков, талисман путеводный,- на распев предлагала женщина, уже обращаясь непосредственно к Ведьме. - А ты добрая барыня, вижу, встретишь скоро судьбу свою, и будет тебе счастье и радость великая. Расскажу все подробно, не сомневайся, только вознаградить надо, иначе не сбудется…
- А давай я тебе погадаю, - качнула копной темных волос наставница, кривя рот в ехидной усмешкн, – задаром. Такой судьбы, как у тебя и врагу желать – грех. Только имя свое назови, если не боишься.
Странница молчала, поджав губы, оценивающе мерив оппонентку с головы до ног. Наконец, она с вызовом ответила:
- Да что ты сказать можешь? Из какой ты глухомани вылезла, лохудра необразованная?
- А ты не видишь? – усмешка Ведьмы стала шире,- Имя, твое имя, милочка, или перепугалась уже?
- Да что тебе имя мое?! - хмурилась странница. - Госпожа Миранда звать меня, ясно?
- Конечно, госпожа, чего ж не ясного, - Ведьма согласно покивала головой и начала вещать:
- Никакая ты не колдунья, а деревенская дура, прослывшая ведьмой. Муж у тебя имеется, да только бестолковый и за воротник закладывает постоянно. Детей Бог не дал, и не даст, старая ты уже. Идешь в столицу, но не товар сбывать, а по делу. Деньги при себе имеешь немалыее и лиходеев боишься. Кстати, дурман-трава от разбойничьих ножей помогает слабо. Не дойдешь ты до города целой и с деньгами. Поворачивай оглобли обратно, пока дурного не приключилось.
Миранда, побледнев как мел, уставилась на Ведьму широко распахнув темные глаза:
- Аглым-саа – кугныс! – неожиданно зловещим голосом произнесла она, широко разводя руки.
- О! Началось народное творчество. - ухмыльнулась Ведьма, копируя жест оппонентки, но прерывая его и картинно потягиваясь, - Крибле-крабле--бумс! Не смеши, заклинание стихий звучит совершенно иначе.
- Откуда знаешь? – неожиданно плаксивым голосом спросила Миранда.
- Книжки читала. Лучше скажи, чего ты, госпожа колдунья, с насиженного места в столицу подорвалась?
- Кровопивец закон издал,- вздохнула женщина, - всем ведьмам и колдунам надо в талмуд записаться и лицензию купить на колдовство. Грозил, что через месяц пойдут отряды, у кого лицензии не будет – на костер без разговоров.
- М-м-м,- понимающе покивала Ведьма, - и сколько хотят за аусвайс?
- Чего?
- За пропуск в спокойную жизнь.... Да за лицензию эту, на колдовство, которая.
- Сто монет, - Миранда сокрушенно опустила голову, тем не менее кося исподлобья одним глазом на собеседницу.
- Обалдеть! – Ведьма ошарашено по очереди оглядела Бланку и Томаса. – Вот, учитесь, как надо стричь купоны! Может, бросить все и в Королевы записаться? Придумать лицензию на воздух и на осадки, и жить как олигарх!
Том неуверенно хмыкнул:
- Так тебя и возьмут в королевы, - проворчал он, - держи карман шире.
- Нельзя на воздух! - нахмурилась ученица. - Так народ взбунтуется, потом костей не соберешь.
- Ну, не сразу, - усмехнулась наставница. - Тут главное вовремя понять и...
Она многозначиьельно замолчала.
- И что "и"? - сварливо осведомился Том.
- Ничего. Тебе в любом случае побыть королевой не светит, так что не напрягай мозг, он у тебя слабенький, - посоветовала Ведьма. - Давайте собираться, надо до темноты дойти до какого-нибудь хутора.
- А вы тоже в столицу едете? – поинтересовалась вдруг Миранда, вовсе не торопившаяся уходить.
- Едем,- важно кивнул Том, огребая испепеляющий взгляд Ведьмы, - дела у нас там.
- А можно мне с вами? Ятихонечко, мешать не буду.
- Нет уж, дамочка,- игнорируя укоряющий взгляд ученицы, отрезала наставница, - мы люди бедные, но благородные. С ведьмами и госпжами беспутными не путаемся. Так что иди своей дорогой, а мы уж как-нибудь – своей.
- Ох ты, цаца, какая! – недобро прищурилась Миранда, упирая руки в бока. - Благородная она! Видали?! Давно ль от коз и грядок отклеилась, прошмындовка? И с кем за плащичек свой переспала,а?
- Не зли меня, старушка, - Ведьма цедила слова сквозь зубы, - я в печали страшное творю.
- Старушка?! – дискантом взвизгнула странница,- да я моложе тебя буду! Швабра нечесаная!
- Слышь, тетка,- вдруг набычился Том, сжимая кулаки, - а ну-ка, дуй отсюда, пока цела.
- Проклинаю тебя и твоих потомков до седьмого колена! – завизжала разошедшаяся не на шутку госпожа деревенская колдунья, протягивая руки со скрюченными пальцами к лицу Томаса. Кабачковод побледнел и отшатнулся, вжимаяголову в плечи.
- Снимаю все проклятия и возвращаю обратно! – Ведьма резко сделалав шаг, картинно взмахнув обеими руками, будто стаскивая с бедного Тома невидимый покров, и швырнула его в Миранду. Та расхохоталась, но смех прервался, когда руки Ведьмы вспыхнули настоящим огнем. Обведя полыхающими дланями вокруг обомлевшей соперницы, Ведьма, шипя сквозь стиснутые зубы проклятия, резко сунула обе ладони себе подмышки, сбивая пламя.
- Ну, все… - произнес бледный Том, глядя испуганными глазами на потерявшую дар речи Миранду, - теперь уж точно - в полночь сгоришь, как мешок с трухой.
- Увааа-ваа-вааа-аааа,- произнесла та и вдруг, грохнувшись на землю, заголосила:
- Не губи-и-и-и-и….те, поща-а-ад-и-и-и…. те, про-шу-у-у-ууу!
- Раньше надо было думать,- угрюмо заметила Ведьма, рассматривая подпаленную кожу на руках.
- Может, подорожник приложить? – предложила Бланка.
- Давай,- согласно кивнула наставница, - и пойдем уже.
- А что с этой? – поинтересовался Томас, указывая на лежащую ничком в дорожной пыли Миранду.
- Ничего,- пожала плечами Ведьма, протягивая руки ученице,- три дня диареи, потом - легкая смерть.
Бланка, аккуратно накладывая повязку, умоляющими глазами смотрела в лицо учительницы, но та делала вид, что не замечает взгляда.
Ringo (20-го, 34 года)
