-= Клуб начинающих писателей и художников =-

Драконы - воплощенье красоты,
Волшебные и дивные созданья...
Мне скажут - это только лишь мечты,
Пустые эфемерные желанья,

Но, в серых буднях яркий свет спасая,
Я жизнь дракона в сердце сохраню,
Среди людей драконов узнавая -
По их в глазах горящему огню.*
Reding

Крылья любви
(Венок сонетов)

Погодка на улице была сказочная. Дождь уже закончился, оставив после себя большие лужи, похожие на озерца, и сделав из твердой земли жидкую, противную жижу. Я упрямо топала вперед, с большим трудом делая каждый шаг и оглядываясь назад, чтобы проверить состояние Кледа. Бледность еще не покинула его, но шел парень на удивление живо, поэтому я перестала волноваться и сосредоточилась на шагах. Мы шли по широкой дороге, которая пролегала меж бедными, маленькими домиками. Нам предстояло дойти до самого края деревни и обойти высокий холм. За ним и находился домик Рустании.

Прокрутив в голове весь путь, я горестно простонала, понимая, что идти нам долго. Еще и на улицах пустынно и уныло, что точно не вдохновляет на покорение дороги. Обычно я поддерживаю свой боевой дух подходящей песней, но, боюсь, граф не оценит мои вокальные данные и сам репертуар. В высшем обществе слушают другую музыку, которая у меня вызывает приступ зевоты. Однако о вкусах не судят, так что лучше я отвлекусь от этой темы и придумаю подходящую мотивацию на преодоление оставшегося пути. Я устало вздохнула и подняла голову вверх. Тяжело нависшие, свинцовые тучи повергли меня в еще большее уныние, а раскат грома заставил испуганно подпрыгнуть. Грязь – это точно не самое лучшее место для подобных физкультурных маневров: я поскользнулась и шлепнулась на многострадальную пятую точку.

- Дишриденг, - выругалась я, мало заботясь о своем моральном падении. – Да что же это такое?

- Для девушки не пристали подобные выражения, - услышала я поучительный голос Златоглавого.

Граф стоял рядом, недовольно скрестив руки на груди. Я многозначительно фыркнула и попробовала подняться, но нога соскользнула, и теперь я упала на живот. Чувствую себя свиньей в грязевой луже. Разница лишь в том, что я не получаю от данного процесса удовольствия. Возможно, будь я свиньей, мне и жилось бы лучше?

Задумавшись на данную философскую тему, я как-то выпустила из внимания факт, что до сих пор валяюсь в грязи. К реальности меня вернул голос Кледа:

- Может, ты все-таки встанешь?

- Мне и здесь хорошо. Грязь полезна для кожи, - мое ослиное упрямство так быстро сдаваться не желало.

- Кажется, мы шли по важному делу, - попытался образумить меня граф.

- Зачем ваше высокоблагородие портит такой приятный момент? – укоризненно спросила я и кинула в него грязевой комок.

Зря надеялась: Клед аккуратно отошел, и мой грязевой комок пролетел мимо. Не успела я и слова сказать, как в меня полетел ответный шарик. Только у меня такой маневренности нет, так что грязь попала точно в цель. Я обиженно надулась и скрестила руки на груди. Наверное, мой вид был смешон и даже жалок: граф сначала сдержанно улыбнулся, пытаясь скрыть смех, но потом не выдержал и весело расхохотался. Мне даже обижаться расхотелось, и я рассмеялась вместе с Кледом.

«…Смех дает людям преимущество: вы его не понимаете, но инстинктивно ощущаете. Смех – это отражение души, которое вырывается и устремляется к небесам, даря вам заманчивую и недолгую свободу. Некоторые смертные не выпускают его, опасаясь этого полета, этой необыкновенной легкости и теряют себя. А те, кто внимает внутреннему гласу, воспаряют к небесам вместе со своим смехом.
Ваш смех – наша радость и злость. Мы радуемся, ощущая ваши светлые и кристальные потоки, устремляющиеся ко всему живому, и злимся, ибо не дано нам подобного…»

- Эй, ты в порядке?

Я подняла взгляд на недоуменного и немного испуганного парня, который сильно тряс мои плечи. Голос, звучавший в моей голове подобно шелесту трав и журчанию ласкового ручья, затих, не оставив и следа.

- Да что с тобой? – не успокаивался граф, продолжая меня трясти. – Очнись!

- Если вы не перестанете меня трясти, то вывихов и переломов не избежать, - недовольно ответила я, постепенно возвращаясь в реальность.

- Что это было? – Клед помог мне подняться. – Твой смех неожиданно смолк, и ты застыла. Еще и этот остекленевший взгляд…

- Что было, то прошло, - грубо прервала я графа. – Прошу прощения, ваше высокоблагородие, но нам нужно идти дальше.

Оставив удивленного и задетого подобным ответом Златоглавого, я резко развернулась и, ускорив шаг, пошла по дороге. Возможно, моя грубость была не оправдана, но я не знала, как объяснить произошедшее. Раньше со мной такого не происходило, никакие непонятные голоса мою голову не посещали, так что меня это напугало и оставило в растерянности. Но я сомневаюсь, что меня хотели запугать. Голос звучал доброжелательно, словно объяснял неразумному ребенку прописные истины. Вот только едва заметные интонации заставили задуматься о принадлежности голоса человеку. Каков силен маг не был, но подобного внушения он бы не смог добиться. Однако, если не человек – кто?

Я резко остановилась, испуганная внезапной догадкой. Но проверить мне ее не дали.

- Постой! – услышала я повелительный голос за спиной и повернулась. Граф, пронзая меня злобным взором, стоял, гордо подняв подбородок, являя собой образец задетого самолюбия. – Я не потерплю к себе подобного отношения. Пожалуй, ты справишься и без моей помощи. Вот и все, что я хотел сказать. – Он склонился в насмешливом поклоне, лишь на секунду позволив себе язвительную усмешку, и выровнялся с уже плотно сжатыми губами, потеряв прежнюю холодность.

- Прошу прощения, мой господин, я позволила себе недопустимую грубость, - усмехнувшись, ответила я. – Если вам будет угодно, я могу провести ваше высокоблагородие обратно в дом. Все же вы еще не конца поправились.

- Справлюсь сам, - еще больше разозлился Клед и, резко развернувшись, пошел обратно.

Я фыркнула и продолжила свой путь, не опасаясь за графа. Взрослый парень, дракон-оборотень и аристократ – я думаю, он сможет сам о себе позаботиться. Однако стоило мне спуститься с холма, как страх вновь пришел. Все же в сопровождении я сейчас чувствовала бы себя намного лучше. Я тряхнула головой, прогоняя трусливую мысль вернуться обратно и оказаться рядом с графом. Сама справлюсь! Подобные высокомерные и самовлюбленные личности ничего хорошего не приносят, так что обойдусь.

Деревня оказалась за моей спиной, скрывшись за высоким, лысым холмом. Взору открылись величественные горы, снежные вершины которых упирались в небеса, словно удерживая их от падения, и густой темный лес, скрывающий подножье гор. Вдали шумели бурные воды реки Дитен, изредка показываясь и вновь исчезая за вершинами холмов. Сильный и безжалостный ветер гнул высокие травы и деревья, заставляя деревянных исполинов недовольно скрипеть и склоняться до самой земли, в знак уважения перед величественной стихией. Тяжелые тучи, казалось, еще ниже опустились над миром, норовя упасть на землю. Отблески молнии над вершинами гор сопровождались оглушительными раскатами грома. Грохот то приближался, пугая своей опасной близостью, то отходил, набираясь сил перед следующим ударом.

Новый порыв холодного ветра сдернул с головы плащ и растрепал косу. Лента соскользнула с волос и мелькнула красной искрой надо мной, скрывшись с глаз. Волосы взметнулись рыжим платком и опали на спину, рассыпавшись по плащу. Я по-прежнему стояла на месте, не в силах двинуть пальцем, и робела перед яростной, разыгравшейся стихией. Страх перед природой, над которой мы не властны, конечно, пугал меня, но страшнее был голос, звучавший в свисте ветра, в скрипе деревьев, в раскате грома, в шуме бурной реки. Уже знакомый, но такой же непонятный он что-то тихо, неразборчиво, но убедительно шептал. Нет – он пел, проникая внутрь и находя там отзвук своим песням. А я лишь прислушивалась к этой завораживающей мелодии, боясь ее потерять, боясь ее пропустить, забыть, не услышать. Душа радостно звенела и трепетала, словно хотела вырваться и устремиться ввысь, к неведомым мирам. Грудь сжимало от этого сладостного томления, и воздух отказывался попадать в легкие. Неведомое мне чувство окутывало тело мягким, прозрачным коконом, укрывая меня от этого мира и увлекая в иной.

Неожиданно наваждение исчезло, словно его и не было, и я обессилено упала на колени. Тело еще помнило мелодию неведомого голоса, но теперь прежнее очарование не вызывало сладостного чувства, а лишь горечь потери. По щекам катились слезы, но я их не ощущала, все еще не в силах отойти от произошедшего события. Казалось, голос открыл что-то новое, неведомое раньше, но воспользоваться полученными знаниями я еще не могу. Тряхнув головой, я осторожно встала с колен, слегка покачиваясь на дрожащих ногах. Вновь вернулся холод, и я зябко поежилась, укутываясь плащом. Ветер трепал мои волосы. Словно забавляясь, бил меня прядями по лицу, заставляя недовольно морщится.

- Ведьма, - услышала я за спиной знакомый голос и резко повернулась.

Рустания стояла, облокачиваясь на клюку, и внимательно рассматривала меня. В ее взгляде не было страха, лишь презрение и ненависть горели ярким огнем в этих выцветших глазах. Два безобразных шрама – один делил губы пополам, а второй пересекал переносицу – усиливали впечатление.

- Я не ведьма, - устало сказала я, повторяясь уже в сотый раз.

- Буря разыгралась вокруг тебя, - поджала губы старуха и указала пальцем за мою спину.

Я послушно повернулась, приготовившись отрицать свою причастность, и застыла. Холм, на котором мы стояли, был объят ветром. Он кружил вокруг нас, не утихая, словно исполнял ритуальный танец.

- Но… это не я. Я не знаю… - Мой голос срывался, и слова застревали в горле.

- Алерен-о-дил. – Рустания прищурилась, будто пытаясь рассмотреть во мне что-то ранее невиданное, а затем, многозначительно усмехнувшись, пошла прочь.

- Что? Подождите! - попыталась я ее остановить, но голос терялся в вое ветра.
Старуха подошла к плотному воздушному заслону и скрылась за ним.

Я кинулась за ней, но холм словно увеличился в размерах – я не могла подойти к краю, он терялся вдали, не приближаясь ни на шаг. Пространство исказилось, не давая мне выйти из кокона ветра, и чувство страха вновь объяло меня. Мысль, что мне отсюда не выбраться, лишала покоя.

«Ты останешься здесь, наша госпожа. Так приказала Зейран Хас, Лесная Хозяйка. Посмевший ослушаться ее приказа, будет жестоко покаран… Ты вернешься к нам, в свой настоящий дом, госпожа…»

Голоса терзали мою голову. Множество разных интонаций слились в единое целое, смешались в кучу природные звуки – эта ужасная какофония била по голове, словно звон тысячи колоколов, не оставляя меня ни на минуту. Я сжала голову руками, пытаясь унять их, но голоса становились все громче, обретая силу. Мой негромкий крик исчез в многоголосье, сливаясь с воем ветра. Я упала на колени и склонила голову до самой земли, продолжая кричать, стараясь перекрыть своим голосом громкий шепот в голове.

Неожиданно сквозь голоса я услышала посторонний звук. Над холмом летал дракон, яростно ударяя крыльями по воздушному куполу. Я узнала в драконе Кледа. В голову пришла мысль, что он больше похож на крылатого змея-искусителя. Его крылья – жемчужно-серые, отливающие холодным серебром, с острыми концами - были прекрасны, завораживали своей опасной красотой. Голоса обиженно взвыли, оглушая меня, и пропали. Ветер проделал прощальный круг и беспечно устремился вдаль, весело насвистывая неизвестную мелодию.

Облегченно вздохнув, я попробовала встать, но в глазах резко потемнело, и я упала в обморок.