***
Первые, еще совсем тусклые лучи восходящего солнца, беззастенчиво пробившись сквозь треугольное окно чердака, заплясали на моих закрытых веках, вынуждая меня, кривясь и ворочаясь, очнуться ото сна. Несколько последующих минут я все же пытался хоть сколь уютно улечься на спальнике, закрывая лицо то руками, то раскрытыми книгами, то зарываясь носом в манящую думочку. Но попусту. Пробужденное единожды сознание отказывалось вновь впадать в спячку, как бы того не желало все остальное тело. В словно залепленные воском уши стали пробиваться тихие и туманные звуки творившейся на этаж ниже сумятицы. Неужели старый колдун уже проснулся?
Как выяснилось, не только проснулся, а, более того, успел подать пускай скудный, но завтрак из жаренных яиц, ломоти хлеба да кружки исходившего плотным паром чая. Вопросов о прошедшей ночи я задавать не решил. Авось пронесло, и маг не заметил моего присутствия в лесу той ночью. Хотя тем для обсуждений после увиденного у меня появилось предостаточно. Однако раскрывать себя сейчас, на пустом месте и спросонья, я намерен не был, ожидая более подходящего момента.
Праздновать после фриштыка мне Вильфред не позволил, выгнав на улицу и, как и было обещано, с этого момента начав мое магическое обучение. Правда, вести стандартные заунывные лекции колдун не стал, перейдя сразу к практике. Так как на улице было довольно холодно, то на команду: «ну, сотвори чего-нибудь», я не измыслил ничего лучше, как сплести пламя, благо подобная техника отрабатывалась мною пуще прочих в последнее время. Спустя нескольких явившихся из ниоткуда пожаров и обильный участков сожженной дотла травы, стоявший в отдалении старый архимагистр даже вскользь похвалил меня, отказавшись от своих первоначальных высказываний о моей магической немощи.
— Но все одно этого недостаточно, — поспешил добавить он. — Составная магия — это вообще не магия. Она больше походит на алхимию, когда для создания чего-либо нового требуется черпать ресурсы извне. Однако нельзя не признать, потенциал у тебя имеется. Спрашивать, где ты учился, не стану. И так вижу, что самоучка. Потому как твоя магия грубовата, пускай и сильна, а во всех академиях в первую очередь оттачивают технику и только после повышают уровень заклятий. Чем же ты промышлял с подобными талантами, Феллайя?
— Ну... — задумчиво протянул я. — Вольный заработок. Зачастую мои «работодатели» даже не подозревают о том, что они мои «работодатели». Странствуют себе мирно по трактам, покуривают трубки, попивают можжевеловую водку. И вдруг неожиданно заявляюсь я... За жалованием.
— То есть разбой?
— Именно.
— Колдун-грабитель, — насмешливо хмыкнул Форестер, поглаживая бороду. — Непривычное сочетание.
— А уж какой эффект производит. Торговцы, как правило, такой дивы даются, что без слов отдают мне все свои сбереженья.
— Эффект, говоришь... Может для простых торговцев, что на своем веку ни разу не зрели магии и ротозействовали каждому странствующему фокуснику, достававшему кролика из шляпы, оного и достаточно. Но это не показатель, Феллайя. Давай я расскажу тебе, что есть истинное колдовство.
Вильфред Форестер взмахом ладони подавил полыхавший невдалеке костер, служивший источником моей демонстрационной волшбы. И, ударяя посохом в такт шагу, стал медленно подступать ко мне.
— Истинное колдовство, — продолжал он походя, — не зависит от окружающей тебя среды. Правда, вопреки расхожему мнению, невозможно сотворить что-либо из пустоты. Основным ресурсом магии служит непосредственно сам маг. Ведь жар для огня впору добыть не только с уже зажженной лучины, его можно почерпнуть из себя.
Старик остановился в нескольких шагах от меня. На его выставленной вперед ладони заплясал маленький светящийся лоскуток пламени.
— То же самое, например, с водой. Чтобы наполнить чашу, магу не за чем иметь под боком бушующий океан.
Огненный язычок в мгновение ока, вопреки всем законам природы, покрылся толстой ледяной коркой, застывая в своем танце. Но уже спустя миг рассыпался мелкой водяной крупой, еще больше утяжеляя плечи и без того клонившейся под росой травы.
— Зачем же тогда вы приказали мне идти до колодца? — осуждающе посмотрел я на колдуна. — Могли же сами залить ведра доверху лишь по щелчку перстов.
— В этом и заключается главный бич магии, ученик, — впервые Вильфред Форестер назвал меня сим благонравным словцом. — Она не способна сплести точную копию, богатый всеми элементами и не отличимый от сотворенного природой продукт. Если брать пресловутый огонь, то, как правило, созидается лишь его озаряющая и согревающая части. Хочешь, пойди к камину и засунь в него руку. Пламя не опалит и волоска. Более того, избранные колдуном начала можно регулировать: усилить свет от одного-единственного язычка так, чтобы он осветил целую залу; или расширить боевую мощь пламени так, чтобы оно за мгновение, встретившись с человеческим лицом, превратило его в месиво из кости, мяса, запекшейся крови и расплавленной кожи. Возвращаясь к твоему вопросу — аналогично и с водой. Напитать ее минералами и прочими элементами живой воды невозможно, оттого влитие колдовской влаги в глотку будет ощущаться сродни питью ледяного ветра.
— А если элементов не хватает? Если внутри мага их недостаточно, что тогда?
— Большая часть всех колдовских составляющих присутствует либо в человеке, либо в окружающих нас повсеместно земле и воздухе. Коли и они не могут выполнить требований чародея... Тогда приходится прибегать к разного рода обрядам с использованием определенного фетиша. Но такое практикуется редко. Магов, как правило, вполне устраивает многообразие породившей нас природы. А некоторые и того пуще посвящают определенной ее части все свое искусство. Однако Стихийниками становятся только отъявленные фанатики, испытывающие странную любовь к огню, земле, воздуху или чему бы то ни было другому. Конечно, в последнем итоге они способны развить свои знания так, что одной лишь мыслью смогут взращивать горы из равнин, но обучение ведущее к такому могуществу переносят немногие... Что-то мы отвлеклись. Вернемся к тебе. По-хорошему, мне следовало бы для начала развить твои составные способности, прежде чем переходить к полноценной «муштровке», но делать этого я не стану. У тебя, я уверен, в данном направлении опыта более чем достаточно, так что учение истинной магии ты сможешь постичь вполне себе безболезненно. Впрочем, сразу оговорюсь — еще не написано таких книг, которые за пару месяцев могут обучить идеальному, чистому колдовству. Немалую роль в освоении нашей науки играют практика и самопознание.
— Самопознание? — непонимающе скривился я.
Вильфред Форестер ухмыльнулся, подошел ко мне, встав плечом к плечу.
— Медитация.
— Меди... — не успел я договорить, как почувствовал неприятный удар древком посоха по икре, вынудивший меня, с всхлипом, припасть к земле.
— Меньше болтовни, — начальствовал колдун, обходя меня со спины и изредка постукивая своей магической тростью по разным частям моего тела. — Сядь. Ноги согни в колене и расправь в стороны, точно крылья бабочки. Стопы под себя. Руки возложи локтями на бедра. Подушечки пальцев сведи воедино, чтобы кисти являли собой ранний бутон лотоса.
— И что теперь? — спросил я, когда с принятием позы было покончено, и моя скрюченная персона сидела на пробиравшей до мурашек почве, подобно восточному монаху.
— А теперь, мой ученик, закрой глаза. И попробуй... уснуть. Такое положение не позволит твоему разуму провалиться в забытье и заставит его дрейфовать где-то на границе яви и сна. Это и называется трансом. Только через транс ты сможешь проникнуть на задворки своей души, изучить собственное колдовское нутро... Что-нибудь видишь?
— Нет, — односложно ответствовал я, прикрыв глаза.
— Ладно, продолжай.
Старик замолчал, а я, следуя его совету, постарался усмирить учащенное дыхание, расслабляя напряженные мышцы. Со временем просачивавшийся сквозь сомкнутые веки свет мерк, звуки становились мутными, а запахи — практически неощутимыми. Кожа ощущала каждое, даже самое слабое дуновение морозного утреннего ветра, отзываясь приятным покалыванием в местах его прикосновений. Я почти не осязал земли под собой, точно воспарив. Казалось, что мою восседавшую в диковинном положении фигуру слегка колыхало из стороны в сторону. Не могу даже предположить, как долго мой рассудок находился в этом мягком, безбурном состоянии покоя. Каждая минута здесь теряла свой вес, словно в дремоте.
— А теперь? — набатным колоколом в голове ударил голос мага, заставляя все мое тело в едином порыве вздрогнуть, сердце забарабанить, а дух перехватиться.
— Пантеон! — вскрикнул я от неожиданности, расхлопывая глаза. — Нет же! Ничего. Темнота да и только.
Вильфред Форестер мудрено хмыкнул, поглаживая бороду.
— Да, вероятно, к медитациям ты пока не готов. Слишком мало знаний получил, чтобы начинать осваивать их в трансе... Ну тогда вставай, отряхивайся. Продолжим практику.
Вильфред преподавал мне «урок» до самого заката. Едва долину окутал полумрак ранней ночи, как по ней перестали метаться, расплескивая горючие слезы, пламенные шары, кружить рукотворные вихри и метели, сиять переплетающиеся нити молний, вздыматься земляные насыпи. Львиную долю всей творимой волшбы ткал старый колдун, заставляя меня лишь запоминать пошаговые наставления и зачастую отражать пускаемые по мою душу заклинания. Впрочем, справиться с мчащим на тебя клубком смертоносных чар удавалось отнюдь не всегда. Бывало боевая магия встречалась не с поставленным мною супротив ее барьером, а с голыми руками или грудью, рассыпаясь мириадами искр и не нанося большого урона. Вильфред, вероятно, предполагал, что противостоять его колдовству в полной мере мне пока непосильно, оттого плел исключительно «холостые» заряды. Но, даже несмотря на это, длившаяся весь день почти без перерывов тренировка серьезно меня измотала, и я, едва представилась такая возможность, обессиленно рухнул в свой, казавшийся сейчас самой важной и милейшей вещью на всем белом свете, спальник.
На следующее утро занятия вновь пошли в полную силу.
— Воздух — наиболее бесполезная с военной точки зрения субстанция, — в наступившей короткой передышке, глаголил лекцию Вильфред. Он не выказывал ни малейшей усталости, в то время как я, от длившейся спозаранку до полудня практики, вымученно сидел на траве, вздымая грудь в частых вдохах и обливаясь семью потами. — Из него невозможно соткать мощного боевого заклятья. По сути, окромя локального урагана или ветряного щита, ничего пригодного для сражения. Воздух чаще используется как созидатель. Помимо простого наполнения им своих легких, для более долгосрочного бега или нахождения под водой, существует еще одна творческая роль. Он помогает в ближнем бою.
На моих глазах поднятая рука колдуна вдруг, от локтя до кончиков пальцев, запылала ярким пламенем.
— Воздухом, чуть видоизменив его состав, можно обволакивать собственное тело, дабы созданное боевое заклинание не нанесло вреда его творцу. Если враг подступил слишком близко, то нет никакого толка в использовании дальнобойных атак. Их сплетение отнимает непозволительно много времени, тем более, соприкоснувшись с целью, разряд способен нанести ущерб в определенном радиусе. Посему лучшим средством, как и в простой потасовке, здесь выступают кулаки, пускай, — старик посмотрел на свою объятую огнем руку, — и не совсем обычные... Чего расселся? Поднимайся. Проведем небольшой спарринг. Только теперь не ты будешь отражать мои атаки, а я — твои. В стойку.
Сказать, что за этот короткий перерыв я успел хоть немного отдохнуть — значит выступить самым подлым из лжецов. Пришлось взывать к истомленным ногам, мышцы на которых, казалось, одеревенели, приводить в движение огрузневшее туловище. Благо хоть дыхание успел восстановить, а то, наверняка, даже встать бы не сдюжил.
Вильфред Форестер отошел на два десятка шагов, выпрямился и упер посох в землю, ожидая моего хода. Однако долго томиться в предвкушении ему не пришлось. Я, томно выдохнув и решив не откладывать дело в долгий ящик, воздел руки к груди, сведя открытые ладони на расстоянии нескольких дюймов друг от друга. Каких-либо источников силы на окоеме мой глаз не зрел — колдун позаботился о том, чтобы моя разбойничья натура даже не пыталась сжулить против него. Так что придется использовать лишь знания, полученные в ходе не столь долгого наставничества Форестера.
Почерпнув из себя, как и учил колдун, толику жара, мне удалось соткать между дланей кроткий пламенный язычок, что с каждым мгновением, с каждой новой вливаемой в него частичкой силы разрастался все больше. Когда сияющая огнем сфера разбухла настолько, что заполнила разделявшее ладони пространство, я, немного отведя их к себе, словно замахиваясь, метнул шар в сторону мирно стоявшего старика. Роняя по пути мерцающие лоскутки пламени, заклинание за секунду рвущего воздух полета успело покрыть всю дистанцию, готовясь врезаться в противника. Однако Вильфред, с напускной легкостью, лишь взмахнул рукой в свою защиту. Огненный шар, отразившись от тыльной стороны ладони, упорхнул прочь, за пару мгновений испарившись в пространстве.
— Мало, — только и сказал маг в комментарий к моему приему.
От этой короткой фразы я задето сцепил зубы. Нужно нечто более серьезное.
Отведя в сторону левую руку, вновь воззвал к томящейся внутри силе. Миг — и от плеча до перстов забегали, заплясали и застрекотали брезжущие лазурным сиянием змейки, собираясь в единый клубок на ладони. Сверкающий сноп молний раздался, напоминая теперь сжавшуюся до размеров катапультного ядра звезду, и я вскинул руку в направление учителя. Из лазурного комка рванулся слепяще-белый луч света, оплетенный трещащими голубыми нитями, но и ему не было суждено задеть свою мишень. Жемчужное оголовьем взброшенного старым колдуном посоха точно притянуло заклинание, бесследно поглотив волшбу. Несколько мгновений — и молния исчезла, а внутри венчавшей колдовскую трость сферы замерцало бледное сияние.
— Не то, — вновь лаконично высказался Вильфред, принявшись медленно и томно ступать в мою сторону.
Во мне еще ярче разгорелась ярость от ущемленного самолюбия. Ты хочешь чего-то неординарного, маг? Что же, ты это получишь!
Мои руки заплясали в воздухе, выводя замысловатые пассы. Разрезаемое ими пространство холоднело, за плавно жестикулирующими ладонями начал просматриваться блекло-молочный шлейф, с каждой секундой становившийся все заметней. Вокруг закружили крупные хлопья снега — их практически сразу стала покрывать тонкая ледяная корка, нарастая все более заметными слоями и превращая безвредные морозные пушинки в длинные и грубые ледяные шипы. И вот, когда за моей спиной образовался целый сонм зависших в воздухе обледенелых пик, я отпустил заклятие. Сорвавшись с невидимых нитей, стылые иглы со свистом устремились на тихим ходом подступавшего все ближе чародея. Как показалось, среагировал он не сразу. Лишь едва шипы приблизились на расстояние вытянутой руки, Вильфред Форестер ударил посохом оземь. Вокруг него вмиг возник подергивающийся, заплывший странными перламутровыми разводами шар, походивший на простой мыльный пузырь. Только пущенные мной ледяные клинки касались его поверхности, как тут же, объятые сочным рубиновым пламенем, таяли, опадая на почву немощной влагой.
— Уже лучше, — лица старика коснулась мелкая улыбка. — Но все равно недостаточно.
Он, остановившись лишь на пару секунд, дабы отразить мои атакующие потуги, продолжил свое мерное наступление.
Меня чуть пошатнуло на становившихся ватными ногах. Зная себя, я уже давно должен был рухнуть от объема выплеснутой силы, однако что-то до сих пор поддерживало во мне дух и сознание, несмотря на нывшие повсеместно мышцы. Вероятно, это был гнев, что бурлящей купелью ярился в груди, вновь воздевая готовые сплести новое, более мощное и смертоносное заклятие руки. И противиться этому гневу я уже не мог.
Поднялся суровый ветер. Он рьяно колыхал траву, поднимал пыль и листья, ураганом кружа их в нескольких ярдах впереди меня. В самом центре зарождавшегося рукотворного торнадо виднелась прозрачная сфера, которую обтекал вихрившийся песок. Все то великое множество завертевшегося в свирепом танце земного праха, листвы, сломанных веток, камней и цветов стало словно затягивать внутрь этого шара. Замелькали ломанные линии белых молний, беспорядочно бегавших по запыленной поверхности повисшей в воздухе сферы. Вдруг она резко и бесследно поглотила все окружавшее ее марево, зло ударяя о землю яркими молочными змейками. Мои удерживавшие эту мощь руки начинало сводить судорогой, пот ливнем катился по лицу и спине, ноги на целую стопу утонули в земле. Оставался последний маневр — пустить скопившееся внутри дымного шара магическое буйство в опасливо сбавившего шаг противника. И на это мне духа хватило.
Кашляющая молниями, гремящая и трещащая глобула ударила в цель. Раздался рвущий воздух «вум!», а вспышка от столкновения не только озарила долину на сотни ярдов вокруг, но еще и отдала в меня ударной волной, вынудив попятиться несколькими шагами. А также этот взрыв породил пышное облако пыли, полностью поглотившее колдуна. Едва оно рассеялось, как взору предстала колея взрыхленной земли, длиной в несколько шагов. В ее окончании на полусогнутых стоял, прикрыв поникшую голову рукой, старый колдун, тяжело опираясь о посох и громко откашливаясь.
— Другое... кхе-кхе... дело!
Но стоило магу поднять взор, как тут же пришлось уворачиваться от удара моего пылающего кулака, прошедшего в считанных дюймах от длинного носа Вильфреда Форестера. Теперь меня было не остановить. Ярость полностью охватила мое тело. Я себя практически не контролировал, атакуя старика с огнем не только на руках, но и в глазах. Он же проявлял недюжинную для своих лет грацию, изящно уходя от мелькавших в опасной близости пламенных гирь, иногда останавливая их мановениями голых ладоней, отчего возникали едва заметные вспышки света.
И вот сверкнул очередной такой блик, после чего маг, пластично развернувшись, за секунду оказался у меня за спиной. Я почувствовал мощный толчок, кувалдой ударивший между лопаток. Пламя на руках погасло, а мое тело, точно тряпичную куклу, швырнуло на несколько ярдов вперед. За мгновением полета последовала болезненная встреча с холодной и неприветливой землей, после чего я еще немного покатался кубарем, отбив себе все, что только можно.
— Умерь свой пыл, ученик, — раздалось спокойное поучение. — Раж — худший союзник в бою с превосходящим тебя по мастерству противником.
Но я не слушал. Не мог. Упомянутый магом раж застлал уши, заняв разум подбиранием в голове другого, более действенного способа удивить старика Вильфреда, доказать, что я способен на большее — одолеть его!
Я перекатился через спину назад, встав на одно колено. В правой руке сам собой возник сгусток жаркой, сияющей ярко-оранжевым энергии. В левой — холодный, обжигающий прохладой лазурный, чадящий белым паром комок. Поддавшись странному наитию, я принялся сводить две несущие на себе контрастные силы ладони перед грудью. Давалось это невероятно тяжело. Энергии, будто однополярные магниты, наотрез отказывались смыкаться, упираясь в плоть, точно стараясь прорваться сквозь длани и вырваться с другой стороны, дабы больше не встречаться с оказавшейся на пути чуждой мощью. Но все одно я продолжал упорно сокращать разделявшее кисти расстояние, хотя от каждой йоты этого движения плечевые мышцы готовы были разорваться, а руки выпрыгнуть из суставов.
Сгустки уже начали тянуться друг к другу, теряя изначальные шаровидные формы, замерцало ослепительно-белое сияние, раздалось громогласное шипение, как вдруг меня застал новый, в этот раз гораздо более сильный толчок в живот. Он разорвал энергетическую связь, опрокидывая меня спиной на землю и прижимая, словно прессом. Руки раскинулись на всю длину. Над моим падшим навзничь телом навис Вильфред Форестер, навершием посоха едва не упирая мне в лицо.
— Ты что замыслил, мальчишка?! — Его глаза метали искры, а голос срывался.
— Я... — От давящей на каждую точку тела силы и вмиг нахлынувшей усталости язык отказывался сплести и пару хоть сколь связных слов.
— Нет! Ты даже не представляешь, что пытался сделать! Нельзя совокуплять противоположные энергии! От такого столкновения ты, неумелый мальчуган, не только сравнял бы с землей все на лигу окрест, но и сам разлетелся бы на мелкие кусочки! Научись контролировать собственный гнев, ученик, иначе долго ты не протянешь. И боле не смей выкидывать подобное! Как тебе вообще взбрело в голову сотворить такое соитие? Как удалось почерпнуть чистую силу, да еще и в столь грандиозном количестве?!
Содержание
Глава 1.1
Глава 1.2
Глава 2.1
Глава 2.2
Глава 2.3
Глава 2.4
Глава 2.5
Глава 3.1
Глава 3.2
Глава 3.3
Глава 3.4
Глава 4.1
Глава 4.2
Глава 4.3
Глава 4.4
Глава 5.1
Глава 5.2
Глава 5.3
Глава 5.4
Глава 6.1
Глава 6.2
9518765188 (18-го, 32 года)
