— Это ты так за мной присматриваешь? – прошептал Актан, едва дыша.
Граахен лежала почти вплотную, повернувшись к нему лицом, и держала нож у горла.
— Ты появился из ниоткуда, привёл за собой демона и пережил «передрягу»… Достаточно, чтобы тебе не доверять.
— Вообще-то, всё как раз наоборот…
— Помолчи, – она бросила выразительный взгляд за его плечо. Точно, чуткий кошачий слух.
Невольный вздох раздражения вырвался у Актана. Женщина и манила, и раздражала, и он так не нашёлся, что ответить. Она напоминала лучницу из их временного отряда – Эзра, кажется. Великолепная наездница, по праву заслужившая своё место рядом с лордом-командиром... бывшим командиром. Она так же тигрицей бросалась на любого, кто смел ему перечить. Долго женщина не прожила – собственный конь разгрыз ей колено, а лекарей поблизости не оказалось. Там, в Средиземье, война дышала в затылок, но ни один из соратников никогда не угрожал ему ножом исподтишка. Даже у наёмников были свои понятия чести, а эта… не кошка даже, а не пойми кто…
Багровые видения прошлого постепенно застилали реальность, а горячая еда и напряжение последнего дня окончательно обессилили парня, и он погрузился в сон, не заботясь о лезвии у глотки.
...рёбра всё ещё ныли. Он никак не мог прийти в себя, а ранение было отличным поводом сидеть вдали от остальных и иногда судорожно обхватывать себя за плечи, задыхаясь. Сильнее отбитых рёбер болело сердце: когда они хоронили павших в общей могиле, туда же полетело тело Одо… вернее, то, что от него осталось: Актан узнал друга по синим рисункам на предплечьях. Меч с приметной рукоятью он взял себе – простой, рабочий меч; его собственный был куда лучше и новей.
К нему подошёл Эгиль, парень из другого отряда.
Широко распахнув глаза от нахлынувшей боли, Актан сквозь лиловую пелену увидел лицо Граахен, даже во сне напряжённо хмурившейся. Через переплетение деревьев уже сквозили первые зелёные лучи.
Ночь, полная рваных кошмаров, не принесла отдыха. Когда Модеус принялся будить всех громкой скабрёзной песенкой, он уже бодрствовал и, под пристальным взглядом Граахен, собирал свои пожитки: пояс, в котором были зашиты несколько золотых монет, старый меч, ножи и мешочек с травами. Отметил про себя, что ножей стало больше.
Воровка верно истолковала вопрошающий жест.
— Я ведь видела, как ты… спас Каэля. Слишком уж ты был метким для того, кто едва стоял на ногах. Тебе нужней.
Кругом колючие столбы-деревья, жёсткие кусты – ни бежать, ни мечом размахнуться. Похоже, ревность и чрезмерная осторожность всё же не затмили в ней здравый смысл.
— Зачем тебе эта старая железка?
— Да уж… мужик, которому он принадлежал, тоже был старый и потрёпанный. Не хотелось его потерять.
— Что?.. Что ты потерял? – не расслышала она.
Не оглядываясь, он сухо бросил:
— Меч.
Граахен явно недоумевала, но только пожала плечами.
*****
Как сказал Каэль, им предстояло около четырёх дней пути – при хорошем раскладе.
— …и к вечеру, если успеем преодолеть перевал, будем в Ушах.
— Мне послышалось или…
— Горы, в которые нам нужно попасть, называются Уши Баст, – охотно пояснила Циветта. – Хотя они скорее похожи на… ну, ты понимаешь.
Прежде чем идти, Актан озабоченно оглядел место стоянки: не осталось ли следов? Но даже кострища не было, а примятая трава упруго поднялась, будто здесь никто не ночевал. Найти их можно разве что по запаху…
— Кошками воняет, – заметил Модеус, игнорируя взгляды Моррим.
Он двигался в начале цепочки, прокладывая путь. При нём не было ни карты, ни каких-либо других вещей, указывавших дорогу, но остальные шли шаг в шаг, не задавая лишних вопросов. Широкая спина Родрика заслоняла весь вид, и от нечего делать Актан смотрел по сторонам. Ночью он не особо обращал внимание на окружение, а сейчас, даже при свете ядовитого солнца, восхитился: деревья, высокие и стройные, как колонны из разноцветного известняка, к верхушке расходились узорчатым пологом шипастых ветвей. Вспомнив угрозу Родрика, наёмник хмыкнул: не хотелось бы быть насаженным на такие. Стволы блестели, а колючие заросли подле них выпустили жёлтые пушистые соцветия. Чем дальше они углублялись в лес, тем гуще сплетались кроны, укрывая путников от сочащейся с неба зелени. Неосторожно задетые цветы взрывались облачками светящейся пыльцы, которая оседала на одежде. Во тьме, всё густевшей, Моррим были как рыбы в воде, а Актану приходилось ориентироваться на слабые, как гнилушки, источники света.
Поэтому ему в глаза сразу бросился большой цветущий куст. Но тут «куст» зашевелился.
— Слева! – крикнул наёмник, выхватывая меч.
Полыхнуло, заставив его зажмуриться, и вспышка на секунду выхватила из темноты очертания зверя. Тотемы в Эсфеле близко не были похожи на это чудовище.
Маг полыхал холодным белым пламенем. Ослеплённая тварь рычала и ходила кругами, боясь приблизиться. Каждый ждал нападения. И тут Модеус медленно осел на землю, яркий ореол потускнел.
— Выдохся. Уф-ф. Сами разбирайтесь, – бормотал он.
Как только огонь погас, хищник метнулся вперёд.