БЕГ С ПРЕПЯТСТВИЯМИ Пролог. … Условный свист прозвучал внезапно, но времени они не потеряли, давно отработав свои действия до автоматизма. Скатившись по невысоким склонам распадка, растворились в кустах. Солнце почти село, и место засады тонуло в тенях. Через минуту из-за поворота послышался стук копыт. Бондарь ощутил, как лицо кривит злобная ухмылка. Судя по звуку, их ждал неплохой куш – не меньше, а скорее больше десятка лошадей. Подтянул поближе верный боевой топор, прошедший с ним всю зимнюю кампанию, вплоть до позорного, курва его мать, поражения под Завалью. Не одну голову с плеч снесло изогнутое лезвие и тогда, на войне, да и потом, хе-хе… Справа от него на разлапистой ветке бука умостился Киртер – ему предстояло свалиться на головного всадника, и невысокий, жилистый карратец проделывал это мастерски. Его излюбленным оружием был кривой кинжал, отточенный до немыслимой остроты. За спиной сопели Кай и Бун, братья – дуболомы, главным достоинством которых было умение одним ударом пудовых кулаков сносить толстенные двери. Слева, почти у самого поворота, расположились Ройн, Валлир и Тыковка – они должны были захлопнуть ловушку. По ту сторону тракта прятались остальные, а командир и еще один эльф, Глаир, с луками страховали их выше по склону. Кони выметнулись из – за поворота. Первыми скакали двое в форме Егерского полка, за ними четверка пикинеров в легких кольчугах. Следом ехали несомненные вельможи – статный усач в камзоле и шапероне , подле него – дама в дорожном платье и берете. Замыкали колонну еще четверо с кордами. Бондарь краем глаза видел, как напрягся Киртер, незаметный в листве, если не знать, куда смотреть. Мгновение – и он камнем рухнул на одного из егерей, всаживая ему под ребра кинжал, увлекая на бок вместе с лошадью, прямо на соседа. От неожиданности тот натянул поводья, его конь встал на дыбы, молотя копытами. Пошла потеха! С нечленораздельным ревом крутя топором в воздухе, Бондарь ринулся вперед. Из головы кавалькады уже рвалось в воздух заполошное конское ржание, и валился с коня вельможа в алом шапероне, судорожно сжимая засевшее в груди древко стрелы . Опешивший солдат неловко попытался ткнуть Бондаря пикой. Сбив топором острие, разбойник врубил лезвие пехотинцу в бок, с хряском разрубив и кольчугу, и ребра. Вцепился, рванул на себя. Вырвал топор и добавил прямо в разинутый рот. Обернулся, и едва успел отдернуть голову – острие корда просвистело в дюйме от лица. Зарычав, Бондарь насел на противника. Топор в умелых руках выписывал петли и восьмерки, грозя то ногам, то корпусу. Солдат вертелся в седле, как на сковородке, но достать Бондаря не мог. На выручку подоспел один из братьев – Бондарь в запале не заметил, кто именно. Тяжелая дубина смела солдата с седла. В следующую секунду голова бандита – крестьянина лопнула, как переспелый арбуз, разбрызгивая красное и липкое во все стороны. По глазам Бондарю резанула лиловая вспышка, грохнуло так, что заложило уши. Его отшвырнуло прочь. Разбойник покатился по земле, выронив оружие, а в голове пульсировало – «Магия, курва, магия…ну, теперь точно хана… Спасли их лучники. Моментально разобравшись, Альсен с Глаиром начали всаживать стрелы в высокородную даму, спутницу усача в шапероне. Бондарю потом рассказывали,что та окружила себя «какой – то, понял, мля, синей дрянью, прозрачной, понял, мля». Стрелы в этой «синей дряни» сгорали бесследно, пока Глаир, сам немного сведущий в магии, не ухитрился сбить ее коротким импульсом. И вожак шанса не упустил, превратив колдунью в подушку для булавок. Скоро все было кончено. Выживших добили без жалости, выместив на них весь свой ужас перед магией. -Тваааарь!!!!! Ах ты песья мать, сучья подстилкааа!!!! – озверевший Бун раз за разом всаживал секиру в кусок мяса, бывший когда – то женщиной. По его небритому, грязному лицу текли слезы вперемешку с брызгами крови. Он был страшен сейчас. Наконец упал на колени, обессилено ткнулся в них лицом и затрясся. И тогда заорал Альсен: -Быстро! Быстро, кому сказал! Патруль сейчас будет! Ну! Разбойники заметались между лошадей, потроша вьюки, обыскивая трупы. Добычу сноровисто увязывали в одеяла. Альсен отправил троих ловить разбежавшихся лошадей, а Кеноша, того, что подал сигнал свистом, отправил назад по дороге, высматривать, не покажется ли патрульный разъезд. Все – таки, нашумели знатно, да кто ж мог предвидеть… Бун, наконец, поднялся. Утер слезы, высморкался в пальцы. -Атаман, ты это… я … Альсен махнул рукой, жестом отправил здоровяка помогать остальным. Вернулись посланные за лошадьми. Всего удалось поймать четырех. Остальные либо разбежались, либо валялись тут же – их добили вместе с людьми, и, в отличие от людей – из жалости. - Киртер, мухой за Кеношем. Пора рвать когти! – тот согласно кивнул, и скрылся за поворотом. Наконец, подгоняемые Альсеном, разбойники цепочкой втянулись в лес, ведя под уздцы трофейных лошадей. В получасе ходьбы в почти таком же распадке их ждали собственные кони. Трофеи разбирали на следующий день, отоспавшись и отъевшись, в лагере, обустроенном вот уже месяц назад. А делить было что! В седельных сумках знатных путников золота оказалось столько, что банда, бывало, не имела за два – три месяца. И это не считая богатой одежды, оружия, украшенного камешками, доброго вина и табака. Да и с солдат кое – что собрали, в основном серебро и медь. Лошадей же собирались сплавить прикормленному скупщику, как и драгоценные безделушки навроде золотой табакерки. Бондарь долго вертел ее в руках, не понимая, что с этим делать, пока, наконец, Глаир не объяснил. После Бондарь долго чихал и тер слезящиеся глаза, а остальные разбойники ржали, тыча в него кривыми пальцами. Впрочем, вскоре интерес взял верх. К вечеру началась гульба. Поминали полегших – их было четверо, причем двое оказались на совести клятой колдуньи. Ранены были почти все, но самых тяжелых Глаир попользовал магией сразу по прибытии, а на мелкие порезы и синяки никто и внимания не обращал, не бабы, чай. Перетянули тем, что подвернулось. Градус веселья повышался. Здравицы в честь атамана сменились воспоминаниями, все менее связными. -А я его – ннааа!!! -А он кордом как даст, понял, мля! -Конь, сука, копытом мимо уха, вот те круг святой! И только вожак с помощником отошли в сторону. Придвинувшись к маленькому костерку, разбирали бумаги из шкатулки колдуньи (та была красивая, резного дерева, украшенная янтарем, вот и прихватили). Читали, передавая друг другу. И все больше мрачнели. Наконец, Альсен, со вздохом встал, покачался с носка на пятку. И подошел к остальным. Долго стоял в кругу света костра, молчал. Решался. -Заткнулись все! Я буду говорить. Он подождал, пока установится тишина, и на нем сосредоточатся взгляды - возбужденные, хмельные, ожидающие. И уже совсем тихим голосом сказал: -Братцы, беда… 1. Погоня не отставала второй месяц. Не давала передышки, не слезала с загривка. Бондарь с тоской подумал, что скоро казарма и окрики сержанта, где ругани было больше, чем внятной речи, начнут ему сниться. В очень добрых снах. Потому что тепло. Потому, что кормят. Хоть к вечеру падаешь на койку полумертвый от бесконечной муштры, зато тебя не считает дичью, кажется, весь окружающий мир. Не норовит сожрать на обед, утыкать стрелами, либо поджарить задницу магией. Да, вот именно. Первые две недели им удавалось уходить сравнительно легко, проскальзывая сквозь кордоны неприметными лесными стежками, отсиживаясь у сочувствующих крестьян, которым перепадала немалая доля награбленного добра, когда в виде рассыпаемых пьяной рукой монет, но чаще в уплату за снедь, обновки, работу кузнеца и шорника. Скажете, глупость? Зачем платить, когда можно отобрать? Что ж, были и такие. И кончили на шибенице, схваченные по наводке местных (да еще и за звонкую монету обещанной награды). А то и просто были подняты на вилы озверевшими селянами, ибо террор – террором, а от толпы с дрекольем мечами да топорами не особо отмашешься. Места суровые, Пуща под боком, народ умеет за себя постоять. Зато прикормленный крестьянин и накормит, и оденет, и укроет, если что. И княжеских патрульных в другую сторону отправит, где тебя уже и вовсе нет. А что бабам подолы задирали… так то дело житейское. Оплачиваемое. И так оно и было до последнего времени. Пока однажды… Скупщик, до сей поры исправно принимавший товар, в этот раз откровенно трусил. Прибыл в условленное место не на телеге, как полагалось разъездному торговцу, а верхами. Соскочил с коня, пожал руки всем поочередно (чего раньше никогда не делал). -Доброго дня, уважаемый Райнер. Чтой – то вы нынче налегке? – обратился к нему Альсен. Тот стянул шапку, долго утирал пот, словно не зная, как начать разговор. -Все, ребята. На этот раз вы допрыгались. – он покачал головой, с каким – то боязливым восхищением. -Поясните? – прищурился вожак. -Вчера в Гемуне встал на постой Третий отдельный конно - гвардейский полк. По вашу душу. Сам в таверне слыхал, солдаты говорили, мол, их сюда Его Величество направил, потому, как местным егерям только мандавох на пупе ловить, а патрульная стража и того не умеет. Никто не засмеялся. Цельный полк – на четырнадцать человек, это… это конец. Гаси свечи, заказывай заупокойную. Молчали долго. Переваривали. Наконец Киртер подал голос. -Уходить надо, атаман. Далеко. На другой конец страны. -Это еще не все. – подал голос скупщик. -Еще не все? Да что ж ты молчишь, курва твоя мать? – вызверился Бун. Альсен вскинул руку, обрывая. -Говори, уважаемый, говори! – вкрадчиво произнес он. И от этого голоса Райнера пробила дрожь. -С ними взвод Ночных Ласточек. – пролепетал он. По поляне пронесся стон. Теперь по - любому была хана. Если от регуляров еще можно было забиться в самую глухую чащобу, уплыть за океан, то эти… Об отряде специального назначения тайной полиции ходили жуткие легенды. Настолько жуткие, что многие романтики больших дорог просто сдавались, соглашаясь на сколь угодно огромный срок, едва лишь доходили слухи о том, что ими занимаются Ночные. Ласточки шли до конца. Не останавливаясь. Никогда. -И трое магов. – добил Райнер. И умолк, втянув в голову в плечи. -Надеюсь, больше ничего нет? Нам бы для разнообразия не помешало хоть что – то хорошее. – произнес Альсен. Торговец помотал головой. -Сами понимаете, ребята, теперь рядом с вами слишком уж горячо. По деревням читают эдикт, подписанный – лично! – Его Величеством о том, что каждый, кого уличат в пособничестве банде Альсена будет казнен вместе с чадами и домочадцами. В общем, больше не свидимся. Я и сюда – то приехал только чтобы упредить. Домашние собирают скарб, завтра с первым светом я отъезжаю из этих мест. И вам того же советую, стало быть. Хотя… - он безнадежно махнул рукой, но разбойники поняли недоговоренное. Райнер взобрался на лошадь, и, гикнув, послал ее в галоп, моментально скрывшись за деревьями. Никто не произнес ни слова. Немного придя в себя, Ройн, лысый, как колено, северянин – урмандец, никого и ничего прежде не боявшийся, откашлялся. -Эта… командир! А может, сами того… сдадимся? Ну, вроде осознали, раскаиваемся, готовы понести? Авось, вывезет кривая? – в его глазах стыла тоска. Бандиты сгрудились вокруг, взгляды горели бешеной надеждой. Альсен глубоко вздохнул. Помолчал. Потом отрицательно мотнул головой. -Нет, братцы. Не в этот раз. Вы кое – чего не знаете… Ночью Бондарю не спалось. Да и где тут уснуть после таких вестей! Ворочаясь на лапнике, прикрытом попоной, он пытался понять, как его под старость лет занесло во Враги Короны. Убитый вельможа был никем иным, как кузеном короля. Принц Унгальт Астер – Веннер, чтоб ему сдохнуть еще во младенчестве, заместитель Канцлера по чему – то там, курва… Его спутница тоже не из простых – какая-то шишка из сопредельного Вильгора, входящего в состав сучьей Коалиции, с которой, промежду прочим, до сих пор идет война. Они бежали от этой войны сюда, бежали после позорного поражения под Завалью. Но, похоже, лучше бы им было остаться там, и подохнуть в бою, чем то, что ждет их теперь. Ибо в отношении Врагов Короны кара одна, без различия чинов, званий, и сословий. Будь ты хоть последний крестьянин, хоть венценосная матушка – ждет тебя колесование на Королевской площади, с предварительным оскоплением и выдавливанием глаз. И никак иначе. И убийство члена королевской семьи уж конечно подводит тебя под вышеназванную категорию. А сроков давности преступления Врагов Короны не имеют… -Я так и не понял, парни, что за баба то была. – говорил Альсен - но что очччень непростая – точно. Сами посудите, наш долбаный принц один, без свиты, без флагов, да и, почитай, без охраны, везет ее… откуда и куда? Правильно, от вильгорской границы в сторону Краунберга! Причем не трактом, как полагалось бы, а нашими зачуханными окольными дорогами. Она из придворных, поняли? А с Вильгором у нас что? Война, мать ее шлюха! Нет, режьте мне голову, это политика. Политика, и ничто иное, верно вам говорю… Альсен дал банде времени до рассвета – подумать, и решить. Оставаться с вожаком, и, молясь Светлым Богам, прорываться к границе, либо уходить, в надежде ускользнуть в одиночку. И Бондарь думал, думал, думал… Рассвет занялся сумрачный, сырой, зябкий, будто и не начало августа на дворе. Бандиты поднимались с лежанок, подсаживались к костру. Было видно, что мало кому удалось хотя бы чуть – чуть вздремнуть этой ночью. Пока, в свою очередь, кашеварил Сольвер, долговязый уроженец центральных провинций, почти не разговаривали. Да и есть – то не хотелось, не лез кусок в горло. Жевали больше по старой солдатской привычке – жри, пока дают, неизвестно, когда в следующий раз доведется. Наконец Альсен встал: -Ну, парни. Пора. Кто что решил? Глаир вскинул кулак в воздух. -С тобой, брат. – Альсен кивнул. Ройн и Сольвер переглянулись, затем синхронно кивнули. Через миг последовал кивок Киртера. -А я ухожу – заявил Валлир – не, ну а чего? Я лес знаю, с малолетства в охотниках. Авось, проскользну. Одному – то сподручнее… -Это… атаман… я тоже того… ухожу, значить. – Бун смотрел в землю, не решаясь поднять взгляд. -Да ну вас, заячьи душонки! – Кенош сплюнул – В штаны наложили, чума на вас? Ну и бегите к мамке под юбку! Прорвемся, атаман? – Альсен позволил себе скупую улыбку. Упер взгляд в Бондаря. Бондарь открыл было рот. Он хотел сказать, что попытает счастья сам, но… воздух вдруг комом встал в горле, отказываясь выходить наружу, губы словно омертвели. Внутренности смерзлись в ком, ледяной ужас волной поднялся из самых глубин. И он вытолкнул из себя: -Вместе… Больше никто не произнес ни слова . Остальные пятеро, местные, приставшие к банде не так давно, угрюмо смотрели кто куда – только не на вожака. Все было понятно. Сборы не заняли много времени. Большую часть барахла бросили на месте, взяв с собой только самое необходимое для долгого перехода, деньги драгоценности – те, что легче всего обратить в звонкую монету. Проверили седла, подпруги, наточили оружие. Напоследок Альсен обвел взглядом остающихся: -Вот и все, парни. Не поминайте лихом, и да не оставят вас Светлые Боги! Авось, свидимся еще когда. Удачи! – он коротко кивнул каждому, и вскочил в седло. Наполовину уменьшившийся отряд рысью двинулся за предводителем. Отмахав с пол – лиги, Альсен вскинул руку, давай сигнал к остановке. Глаир подъехал к нему. Коротко посовещавшись, они повели отряд в сторону от прежнего маршрута, все больше забирая к недалеким холмам, которые и дали местности название – Лысохолмье. Через час неторопливой скачки они были у подножия первого из них. Здесь Альсен спешился. -Привал, мужики. Глаир, пошли. – он стал взбираться по склону. -А ты куда, командир? – Ройн доставал из седельной сумки трубку и табак. -Присмотреться надо – ответил ему Глаир. Бандиты рассаживались на траве. Надо – так надо. Если что, скажут. Бондарь почесал затылок, полез следом. Верхушка холма и в самом деле была лысой, лишь кое – где торчали редкие кустики. Посреди осталось кострище, кто – то разбивал здесь лагерь, и не так давно. Альсен выбрал местечко повыше, принялся напряженно всматриваться в ту сторону, где был их лагерь. -Что ищем – то? – тихонько спросил Глаира Бондарь. -Тише, не мешай – отозвался тот. Бондарь пожал плечами, и тоже стал добросовестно пялить глаза, хотя куда там его зрению до эльфийского. Текли минуты. Наконец Глаир встрепенулся. -Чуешь? – спросил он. Альсен утвердительно кивнул. -Что? – шепотом спросил Бондарь. -Магия – ответил Альсен – и много! Вон, гляди! – он вытянул руку. Над лесом вдалеке как – будто подбросили в воздух пучок травинок. И еще раз. И еще. «Это же деревья!» - с содроганием подумал Бондарь. Через несколько мгновений донеслось эхо разрывов. Желудок бандита ухнул куда – то глубоко, ноги одеревенели. -Не стоять! Вниз, быстро! – рявкнул вожак. Они понеслись по склону, как молодые лоси, не разбирая дороги. Бондарь споткнулся, несколько метров проехал на заднице. Парни внизу, увидев бегущих, спешно рассаживались в седла. -Валим, парни! – на бегу бросил им Альсен – колдуны лагерь накрыли! – и всадил пятки лошади в бока. Они едва успели уйти. Так началось их бегство.
Crowned Jester (26-го, 31 год)
