ПРОЛОГ
Что же это делается-то, а? Братцы! Что же это делается?Прежде всего - я никого и никогда раньше не убивал. Клянусь моей левой ногой. Да, признаюсь - иногда я об этом думал. Два или три раза в день. Мне очень хотелось прибить своего хозяина - да не просто прибить, а жестоко, свирепо, чтобы мучился, вопил от боли, визжал, и...Впрочем, мне бы это не помогло. Мне кажется, этот усатый черт даже после смерти нашел бы очередной способ поглумиться надо мной.Так о чем это я?
...и поэтому я даже не представлял, с каким тошнотворно-сладким звуком выскакивает нож из свежей раны.
- Чавк! Чавк! Чавк!
...и я даже не представлял, что в человеке может быть так много крови.
Я стоял над телом убитого кондуктора, что твой мясник, держа нож в окровавленных руках. Думаете, я осознавал, что произошло? Ни черта я не осознавал, братцы!
К ядрене фене, это все сделал я?Добавьте к этому, что вся сцена жуткого смертоубийства происходила глубокой ночью, при свете луны, каретных огней и керосиновой лампы, которую держала в руках...ой...Держала в руках госпожа Виктория.О ней-то я и подзабыл.
- С тобой все в порядке? - решил проявить вежливость я.
- Эээ, - смутилась Виктория, - у меня на глазах только что сделали отбивную из человека, а пять минут назад меня пытались ограбить и убить. Конечно же, я в порядке. Каждый день такое вижу, любезнейший!
Она говорила как-то слишком быстро. Я не разбираюсь в барышнях, может для них это нормально - бла-бла-бла-бла-бла. Определенно, слишком быстро.
- И ты не планируешь хлопнуться в обморок и все в этом духе? - на всякий случай уточнил я.
- Планировала. Но потом вспомнила, что мы забыли нюхательную соль. Обморок на ближайшее время отменяется.
Она поставила лампу на сиденье, а сама метнулась куда-то в сторону двери.
- Кучера нашего тоже убили, - сообщила она оттуда. - Лошади в порядке.
Секунду спустя она вернулась, шурша платьем.
- Я эту дорогу знаю, как свои пять пальцев, - важно сообщила она. - Судя по всему, мы почти у городских ворот Флагманштадта. Поэтому я предлагаю отвезти лошадей до ближайшей почтовой станции, дилижанс оставить здесь, а этих двоих...похоронить.
- Похоронить? - на всякий случай переспросил я, пытаясь собрать в кучу расползающиеся мысли.
- Предать земле, - уточнила Виктория. - Закопать их бренные тела. Отправить в последний путь их бессмертные души. Кстати, я тут видела отличную лопату.
Не забывайте, братцы - мои руки были по-прежнему в крови, а передо мною лежал недавно убитый труп кондуктора. Вот. Не скажу, что я был в смятении, но некая нерешительность чувств во мне присутствовала.А эта знатная барышня нашла где-то лопату.
Что же это, братцы, делается?
Она смоталась снова в голову дилижанса, там где лежало тело несчастного кучера, и притащила оттуда здоровенную лопату. И как она ее подняла только, своими маленькими ручонками?
- Надо копать, - скомандовала Виктория.
- Клянусь моей левой ногой, не буду этого делать! - возмутился я.
- Себастьян, у тебя нет левой ноги, - ухмыльнулась Виктория.Звезды, мать их за ногу, сияли на небе, как проклятые. И в этом свете улыбка госпожи Виктории мне показалась невероятно зловещей.
- Пошли, - сказала девчонка и вручила мне лопату.
И мы вышли на воздух. Про луну, звезды и огни я вам уже сказал. Реальность в эту ночь выглядела несколько...обескураживающе.
- Надо быть осторожнее, - заметила девчонка. - В здешних лесах полно разбойников. Это же Осколия.
- Хах, - ответил я, - как можно бояться разбойников, когда у тебя в руках лопата? Мы отошли на приличное расстояние от дилижанса. Я начал копать к ядрене фене.
- Любопытный факт, - решила развлечь меня рассказом Виктория, - через несколько часов отец проснется, и обнаружит, что меня нет. Потом он спустится в подвал, и увидит, что сбежал одноногий узник. Разумеется, он решит, что это ты похитил его дочь и держишь ее в плену.
- Хах, - ответил я и отбросил лопатой ком земли.
- И ему даже в голову не придет, что на самом деле все с точностью до наоборот, - ехидно добавила Виктория. - А ты, Себастьян, продолжай копать.Мне показалось, или луна ухмыльнулась мне со своего небосклона?
Genesis (03-го, 36 лет)
