От автора.
В данной небылице совсем непроработанные персонажи, без багажа. Все они участники пусть большого, но одного рассказа.
Глава 1. Чуда не будет
- Тик-так, тик-так, тик-так...
Ходики с кошачьей мордой ворочали зелеными глазами и отсчитывали седьмой час утра. За окошком стояла непроглядная чернота, даже и не думавшая уступать рассвету. В горнице приглушенно горели две настольные лампы - одна у включенного компьютера, вторая над большим столом, заваленным разноцветными бумажками.
За компьютером сидел тощий носатый мужичок и щурил на экран маленькие черные глазки. На нем была дивная рубашка в красных яблоках, синяя жилетка и такие же синие брюки с наутюженными стрелками. Из-под штанин выглядывали мысы лакированных башмаков.
Стол с бумажками занимал огромный бородатый детина в просторной белой рубахе с засученными рукавами, шароварах и шлепках на босу ногу. Он сосредоточенно мял мощными пальцами цветной картон, складывая из него фигурки животных.
Оба мужичка сосредоточенно занимались каждый своим делом, и напряженная тишина каталась на многочисленных модельках самолетов и дирижаблей, висевших под потолком на ниточках.
Внезапно здоровяк перестал работать и разочарованно потряс недоделанным жирафом:
- Вот, азиатская забава, будь она неладна. Не выходит и все!
Тощий оторвался от компьютера и удивленно взглянул сперва на детину, потом на жирафа в его пальцах:
- Нет, ну а что? - он мигнул черными глазками. - Вполне себе жираф вышел!
- Кто? - изумился детина и оторопело уставился на свою поделку. - Эх...
Он выбросил недожирафа и поднялся. Прошлепав к печи, он отворил топку и деловито поворошил кочергой:
- Пойду, дров принесу, - проворчал он не то своему тощему приятелю, не то просто так, - а то скоро Отморозка заявится...
- Чего ты там бормочешь, Нефилим? - окликнул его тощий. - Прогорела печка с вечера?
- Ага, совсем прогорела, даже угольков не осталось, - уже громко объявил Нефилим, - надо бы растопить.
Тощий рассеяно кивнул и снова повернулся к компьютеру:
- Ты смотри, - проворчал он, спустя минут пять, - снегопад предсказывают. Опять нашей Морозке работы подвалило. Ведь только только все расчистила...
- Не к добру, - вздохнул Нефилим, - я думаю, Закуум, состряпал бы ты ей, что она любит. А то поморозит избу, с голодухи-то...
Тощий Закуум почесал пальцем кончик длинного носа и поднялся:
- Ладно, - согласился он, - сготовлю... Клубнику со сливками.
Нефилим улыбнулся в бороду и вышел за дровами в сени.
***
К тому моменту, когда в пронзительно холодной синеве декабрьского неба появились летящие аэросани, печь была протоплена, а миллион оригами на столе сменил чайный сервиз с пузатым самоваром.
- Летит, - вздохнул Закуум.
Нефилим кивнул, глядя в окно на увеличивающуюся точку.
Аэросани сделали круг над домом и плавно приземлились во дворе. Отморозка - рослая голубоглазая девица с русой косой в пояс, лихо заложив вираж, затормозила у самого сарая.
Выключив зажигание, она спрыгнула с саней и печатая каждый шаг красными сапожками, прошла в дом.
- Гой еси, молодцы! - с порога поздоровалась она.
Нефилим и Закуум одновременно поднялись, и Закуум даже застегнул единственную пуговку на жилетке:
- И ты здрава буди, Морозка, - хором ответили они.
- Ты проходи, - забасил Нефилим, - отдохни, чаю, вот... с этой...
- С клубникой, - подхватил Закуум, - со сливками.
Голубые глаза Отморозки на мгновение задержались на каждом мужичке, потом она перевела взгляд на стол.
- Та-а-ак, - протянула она и высоко вздернула левую бровь, - по какому поводу банкет?
Нефилим переглянулся с Закуумом:
- Ты проходи, садись, а мы потом... расскажем.
Отморозка чуть дернула плечами и начала раздеваться. Когда полушубок, муфта и меховая шапочка нашли приют на вешалке, а Отморозка сидела за столом , поглощая взбитые сливки, Нефилим, сидевший напротив, слегка пихнул ногой Закуума.
Тощий Закуум закашлялся, но справился с перханием:
- Небо сегодня чистое, - начал он издалека, - хорошая работа.
Отморозка на секунду оторвалась от вазочки, но ничего не сказала.
- Но тут это, - продолжил Закуум, - на завтра снегопад обещают...
Звякнула чайная ложечка, замерли самолеты и дирижабли под потолком и даже ходики с кошачьей мордой на пару секунд задержали ход.
- Что? - негромко, но очень страшно спросила Отморозка.
В один миг она преобразилась - брови сдвинулись, голубые глаза стали синими, а лицо - злым.
- С людьми тяжело, - сочувственно пробасил Нефилим, - неймется им, вот и предсказывают все и сразу.
- Заморожу, - прошелестела Отморозка и вдруг пронзительно гаркнула, - весь город, к ледяным кузням, заморожу!
- А ты чайку, чайку попей, - зажурчал Закуум и ловко налил из самовара большую чашку, - горячий, на можжевеловых веточках, глядишь и попустит. А город никак нельзя морозить, там же Степан Николаевич живет. Ну а как мы без него, а?
Отморозка яростно зыркнула на чашку и отвернулась. Вдруг она наклонилась и подняла с пола сложенную из цветной бумаги птицу:
- Без дела не сидели? - то ли спросила, то ли просто сказала она.
- Азиатская забава, - прогудел Нефилим, - оригами называется. Для будущего Чуда будет хорошо.
- Чуда, чуда, - пробубнила Отморозка и скрыла в ладонях бумажную птичку, - чудо им подавай...
Она убрала одну руку и показала удивленным мужичкам настоящую синицу на ладони.
- Не будет чуда, - мрачно добавила Отморозка и дунула на синицу.
В одно мгновение птица замерла и окаменелой льдышкой со стуком упала на стол.
- Ну, ладно, - Отморозка поднялась из-за стола и направилась к вешалке - одеваться, - спасибо за хлеб-соль, молодцы, за тепло... - она провела ладонью по теплому боку печи и на нем остался серебристый ледяной след, - пойду тучи обратно сгонять... раз уж им так неймется.
Нефилим сочувственно покивал.
- Давайте вечером в домино сыграем, - предложил вдруг Закуум, - у меня как раз пара пачек пломбира осталась с прошлой партии.
- А я схожу, куплю, - пробасил Нефилим.
Предложение, похоже, понравилось Отморозке, она улыбнулась и печать злобы медленно растаяла на её лице:
- Принимается, - важно заявила она. - Поиграем, по-маленькой.
- Степану Николаевичу привет передавай, - попросил Нефилим, - пусть готовится.
- Передам, передам, - махнула рукой Отморозка и вышла в сени. Через минуту застрекотали аэросани, и ледяной демон взмыл в голубую высь.
Закуум и Нефилим молча стояли у окна, провожая взглядами уменьшающуюся точку. Вдруг Нефилим встрепенулся:
- Пойду-ка я, до магазина дойду, - сообщил он, - надо купить брикетов, а то играть-то не на что.
- Знаешь, - Закуум попридержал приятеля за рукав, - купи и на мою долю тоже... Ладно?
Нефилим удивленно поднял на него глаза:
- Так ты что ж?
Закуум развел руками и пожал плечами:
- А ты попробуй выиграй у неё, - хмыкнул он.
Они постояли пару мгновений и вдруг рассмеялись. Нефилим вышел в сени, а Закуум сел обратно за компьютер - изучать новости. Для Большого Новогоднего Чуда надо быть в трендах.
Глава 2. Мышиная возня
Полуденное солнце нестерпимо ярко отражалось от искрящегося снега. Нефилим, словно средневековый богатырь, величественно плыл меж сугробами, семеня валенками по узкой тропке. Над головой в могучих руках он держал картонный короб с мороженым - ровно сорок пачек пломбира.
- Ишь, алкаш, затарился, - раздалось из-за заборчика очередного участка.
Нефилим остановился и не опуская короба повернулся на звук. У калитки стояла сгорбившись седая старуха, завернутая в безразмерную коричневую шерстяную шаль.
На её маленьком сморщившемся личике какой-то особой жизнью жили глаза: оба разных - один блеклый, словно бельмом подернутый, второй же черный и очень подвижный.
- И не алкаш вовсе, - с укоризной пробасил Нефилим и поставил коробку в снег, - вот, бабушка, возьми, отведай.
Он раскрыл короб и, достав две пачки пломбира, протянул бабке. Блеклый старухин глаз дернулся и уставился на Нефилима, а черный так и впился в протягиваемые пачки:
- Ох ты, касатик, - заскрипела бабка, - и не жалко тебе богатства твоего?
- Я от чистого сердца, - улыбнулся в бороду Нефилим, - что тут жалеть?
- Ну, спасибо, касатик, - бабка протянула тощие, но удивительно длинные руки, и узловатые пальцы вцепились в пломбир. - А что, - продолжила бабка, и при этом глаза её поменялись ролями - теперь блеклый смотрел на пачки, а черный мерял богатыря от ушанки до валенок, - поди замерз, касатик? Пойдем, чаем угощу?
Нефилим поскреб пятерней в бороде, посмотрел на небо: со стороны города на горизонт начинали ползти тучи - Отморозка свое дело знала, и тряхнул головой:
- С удовольствием!
Бабка отворила калитку и богатырь зашел на крыльцо покосившейся на один бок избенки, не забыв прихватить мороженое.
- Что-то дух у тебя тут стоит... - нахмурился Нефилим, - ты, часом, мышкованием не промышляешь?
- Иди, иди, - скрипнула старуха, слегка подталкивая Нефилима в спину, - зачем мышковать, когда такие молодцы ходят..
Нефилим хохотнул и прошел в дом.
***
Закуум оторвался от компьютера, когда в глазах замельтешил черный песок и стало больно моргать. Потерев кулаками глазницы, он взглянул на часы и охнул от удивления - кошачьи ходики, лыбясь во всю морду, показывали третий час.
Закуум ошеломленно перевел взгляд на вешалку: тулупа, шапки и валенок Нефилима там не было.
- Куда ж ты запропастился, дурень бородатый, - нахмурился тощий Закуум. Его длинный нос почуял неладное, но что-либо предположить Закуум не мог.
- Может, машина сбила? - недоумевал специалист по общественному мнению, с тревогой поглядывая на стационарный телефон.
Очень ему хотелось снять трубку, набрать заветный номер и вывалить Степану Николаевичу все, что чуял нос.
Одернув себя, Закуум стал одеваться - влез в черное пальто, надел башмаки с галошами, на макушку напялил войлочную серую шляпу. Потом замотал вокруг шеи зеленое кашне, да так мощно, что снаружи только нос остался торчать. Пошмыгав им, Закуум пошел по следу Нефилима...
Как ни странно, след привел в сельпо.
Закуум поколебался у входа, но все же толкнул дверь и вошел.
За прилавком кемарила продавщица, рядом на столе лежал лоток с парой буханок хлеба. Чуть дальше сияла жестью пирамида прессервов иваси.
- Здравствуй, красавица, - просипел Закуум, - а что, водка есть?
- Что-то поздно ты, - томно ответила продавщица, - с утра всю разобрали, завтра привезут.
- Ага... - вздохнул Закуум, - а мороженое?
- А его тоже забрали, - махнула рукой продавщица, - один пришел, кровь с молоком, всю коробку пломбира и забрал...
- Ага... - повторил Закуум и поводил носом.
Нос ничего не учуял, продавщица не обманывала.
- И давно? - уточнил Закуум.
- До обеда ищщо, - зевнула продавщица.
Закуум втянул голову в плечи, став похожим на нелепого пингвина, и вышел на улицу. Чувство тревоги било набат.
Зимний вечер, не предупреждая, сменился ночью. Небо отяжелело тучами и казалось от этого груза прогнулось, и вот-вот лжет всей тяжестью на крыши домов. Закуум, часто шмыгая носом, пытался уловить запах бородача, но что-то все шло не в его пользу. Он чертовски замерз, и с опаской поглядывая на небо, торопливо обходил квартал за кварталом. Если пойдет снег, то он совсем потеряет надежду найти Нефилима. Темное небо прочертила яркая полоска и тут же погасла. Закуум втянул ещё больше голову в шарф, конечно, только он и бородач могли понять, что это след от аэросаней. Отморозка возвращалась домой. Ещё разок оглядевшись по сторонам, мужичок судорожно сглотнул и засеменил домой.
- Эй, где вы тут, чего притихли? – шагнула Отморозка в дом.
Кот на часах ощетинился, его зеленые глаза замельтешили, тем самым ускорив время.
- Куда они делись? – озадачилась Отморозка.
Она села в кресло качалку, и вытянула ноги к печи, слегка покачивалась. Скрипнула входная дверь и на пороге возник Закуум, он словно снеговик был покрыт инеем, а его кончик носа неестественно побелел.
- Явились, орлы? Где вас носило? – среагировала Отморозка.
Закуум оттянул от лица шарф, его черные глазки забегали, но взяв себя в руки, он выпалил:
- Беда! Нефилим пропал! Останови снегопад, срочно!
- Что? – нахмурилась девица.
- Прошу! – сменил моментально интонацию мужичок, - иначе мы не найдем его.
- Ты что говорил по прогнозу? Людишки ждали снег, так вот, они его получат!
- А Нефилим? – пискнул Закуум.
- От вас одни хлопоты!
- Позвонить Степану Николаевичу? – с надеждой спросил мужичок.
- Ещё чего! – имя главного отрезвило блондинку, - сами найдем! Рассказывай, что произошло и как все было?
- Чаю, чаю, чаю! – приговаривала старуха, хлопоча возле большой каменной печи.
- Я тебе, касатик, такого чаю заварю!
- Какого? – сиял улыбкой Нефилим.
- Самого что ни есть отборного! И пирог у меня имеется, утром стряпала, с клюквой.
- Отборного? – наивно переспросил здоровяк, сам не понимая зачем.
- Именно! Отборного! Я бабка одинокая, гости редко у меня бывают, а для дорогих гостей все самое наилучшее.
Бабка водрузила на стол парующую кружку и, захватив рогатиной чугунок, выудила его из печи.
- А вот и пирог! Угощайся, будь как дома! Как дома будь! – последнюю фразу она произнесла четко, наблюдая, как Нефилим отхлебнул с кружки. Чай то был действительно отборный, память отбирал начисто. Через минуту бородач уже заливисто храпел, уткнувшись носом в стол. Бабка проворно волокла ящик мороженого на улицу, чтобы не стаяло добро, и приговаривала:
- Ничо, ничо, касатик, поможешь бабушке, дом вона покосился, крыльцо и вовсе отрухлявело, за доброту твою будешь жить не тужить!
Едва Отморозка и Закуум вышли на улицу, послышался звук мотора и к дому зимней братии подкатил драндулет с одной тусклой фарой. Вторая у него тоже была, но пустая, без лампы и стекла.
Дверцы драндулета распахнулись и на снег выпрыгнули странные люди. Четыре существа в серых мохнатых шубах с длинными хлястиками, все усатые и в одинаковых черных картузах.
Построившись в ряд, они прошли в калитку и поднялись на крыльцо дома. Возится с замком не пришлось - ни Закуум, ни Отморозка дверь не заперли. Четверка в шубах проникла в дом.
Зеленоглазые ходики зашипели, увидев, кто вошел в горницу, но ни один мохнатый не обратил на них внимания. Все четверо деловито принялись обшаривать комнату, швыряя некоторые вещи на центр комнаты. В основном это была одежда Нефилима, но кое-какие штуки Закуума тоже нашли пристанище в этой куче. Последнее, что взяли странные грабители, был компьютер. Потом они взяли большую простынь и переложили весь награбленный хабар в неё. Работали мохнатые молча, не издавая ни писка, ни слова. Когда вещи оказались на простыне, каждый из грабителей взял её за угол и все четверо двинулись к выходу. У двери случилась короткая заминка: главный мохнатый (у него картуз был на два размера больше головы и сидел на ушах и носу) отворил дверь и обнаружил за ней злющую Отморозку. Голубоглазая погододелательница стояла в сенях, уперев руки в бока, и синющий её взгляд не сулил ничего хорошего. Главный мохнатый нервно дернул щекой и аккуратно закрыл дверь. Тут же, как по команде, грабители бросились в рассыпную, оставив на простыне награбленное добро. Двое рванулись к окнам, но там появилась шляпа Закуума и, почему-то, грабли.
Один мохнатый, скинул свою шубейку и нырнул в печь, видимо надеясь уйти через дымоход. Последний отворил дверцу подпола и попытался юркнуть в спасительную темноту, но...
- Пш-ш-ш-ш! - предательски зашипел воздух, кристаллизуясь в снег. Мохнатый успел обернуться, чтобы увидеть парящую под потолком Отморозку с протянутыми вперед руками. Именно с её ладоней срывались волны дикого холода, выжимающие иней и снег из окружающего воздуха. Мохнатый пискнул и в следующее мгновение оледенелой глыбой полетел в погреб.
Отморозка коротким жестом задвинула на печи заслонку, и вовремя - глухой удар и писк подтвердили, что мышеловка сработала.
- Морося, Моросичка, все в порядке. Чайку? Клубнички? Мороженку? – засуетился возле Отморозки Закуум.
Та же застыла посреди комнаты со свирепым видом, вскинутая рука её была готова сровнять льдом все вокруг. От неё распространялось ледяное дыхание и оседло на близлежащих предметах. Котоходики прищурились, а стрелки резко упали на полшестого.
- Что происходит! – громогласно прозвенел её голос, который казалось, расслоился и отдавался эхом от стен разными тональностями.
- Моросичка, сейчас все уберу, приберу! – проскользнул мимо неё с чайником Закуум.
Взгляд Отморозки слегка дрогнул, она опустила руку и раздраженно глянула на компьютер.
- Какой прогноз на завтра?
Закуум вздрогнул, в силу всех происшествий за сегодняшний день, у него не было времени проверить сводку. А сейчас его компьютер валялся в груде барахла на полу.
- Тебе чай черный или зеленый? Черный байховый, с терпким вкусом, тонизирует, зеленый расслабляет и успокаивает, - тарахтел из кухни Закуум.
- Иди сюда! – приказала Отморозка.
- Сейчас, сейчас, уже наливаю!
- Сюда иди! Быстро!
Закуум возник перед Отморозкой, от нерешительности он скорчился и втянул голову в плечи.
- Сядь! Чего скрючился?
- Да, так, - Закуум поспешно плюхнулся на табурет, который стоял возле кресла-качалки, где сидела Отморозка, - день тяжелый сегодня.
- Тебе не кажется, что кто-то хочет сорвать праздник? – сурово проговорила она, - А нам надо готовиться к Чуду.
- Точно! – встрепенулся мужичок, - пропал Нефилим, теперь этот погром.
- Тогда чего ты сидишь?! За работу!
- Давай позвоним Степану…
- Нет! Сейчас на аэросанях мы будем делать облет, надо сначала найти Нефилима! Через минуту чтоб был готов!
Отморозка встала, и исчезла в темном проеме входной двери.
Закууум вздохнул, наспех обмотался шарфом и последовал за антивнучкой.
Как только закрылась входная дверь, из кучи барахла на полу выползло существо, поводило усами, подергало плечами расправляя серую шубу с длинными хлястиками, поправило лохматой, когтистой рукой шапку-пидорку, которая съехала на глаза. Глубоко посаженные маленькие черные глазки забегали по разбросанным предметам. Крысак завернул углы простыни, попробовал поднять сам, но быстро оставил эту затею. Его взгляд приклеился к котоходикам, через мгновение раздалось жалкое мяу, часы были сорваны со стены и, крысак запхнув их за пазуху, выскочил из дома. Громким рёвом огласил округу завёвшийся драндулет, спасшееся существо возвращалось домой.
Съёжившись в аэросанях, Закуум держал нос поветру, и старательно внюхивался, стараясь уловить хоть малейший запах Нефилима. Отморозка кружила над кварталом, когда заметила возле их дома вспыхнувшие огни машины. Резкий разворот аэросаней чуть не выронил незадачливого Закуума, вцепившись в поручни побелевшими от напряжения пальцами, он ещё не понял манёвра Отморозки. Аэросани бесшумно планировали вслед за драндулетом…
***
Степан Николаевич Переверткин, худощавый мужчина тридцати пяти лет, занял категорическую позицию и отчаянно держал оборону. Его атаковала падчерица Настя, интеллигентная девушка шестнадцати лет.
- Почему ты не хочешь, чтобы я была Снегурочкой? - вопрошала она. - В прошлом году у меня все прекрасно получилось!
- Послушай, - бормотал Степан Николаевич, обхватив руками диванную подушку и отгораживаясь ею, словно стеной, - все-таки это дела мистические, как ни крути.А у тебя вся жизнь впереди...
- Ага! Я так и думала, что тебе Морозка больше нравится! - надула губы Настя.
- Не в этом дело, - Степан Николаевич сардонически улыбнулся, - Отморозка это Отморозка, а у тебя - своя жизнь, земная. И я боюсь! Боюсь за тебя, что если ты будешь каждый год Снегурочкой, то станешь, как она.
Он глянул на Настю и прикусил язык - падчерица всем видом показывала, что совсем не против стать такой же, как Отморозка. Она даже подошла к зеркалу и повертевшись перед ним, разглядывая себя со всех сторон, стала на цыпочки.
- Морозка высокая, - в голосе Насти звучала неприкрытая зависть, - красивая...
- Ты тоже очень красивая, - поспешил уверить её Степан Николаевич.
- Тогда назначь меня Снегурочкой! - тут же последовало требование.
Степан прикрыл веки, сжал губы и натужно застонал. Что он мог еще противопоставить? Оставался последний козырь:
- Если только мама разрешит, - выдавил он.
Увы, козырь оказался явно слабоват, Настя радостно взвизгнула, подскочила, чмокнула отчима в щеку и умчалась на кухню - испрошать разрешение.
"Осел, - грустно размышлял Степан, - глупый осел-идиот".
Он еще немного позанимался самобичеванием, а потом заставил переключиться на позитивные мысли:
" В конце концов, пусть у девочки будет праздник, - смирился Степан, - ничего плохого не случится. Ангелы не дадут в обиду. Ну и Морозка, вроде, неплохо к Настьке относится. Может и обойдется все."
В комнату снова влетела Настя:
- Мама разрешила! - объявила она.
Степан Николаевич вздохнул и капитулировал:
- Хорошо, тогда собирайся. Заедем сперва за мороженым, а потом навестим зимнюю братию. Как раз на их вечернюю партию в домино успеем, - он вскинул руку и посмотрел на циферблат наручных часов.
***
Сюрпризы начались у ларька с мороженым. Продавщица вместо десяти брикетов пломбира выдала девять, но при этом честно пересчитала пачки от первой до последней, пропустив восьмерку.
Настя и Степан переглянулись, когда после "семь" услышали "девять", и Стёпа попросил пересчитать снова. Продавщицу это разозлило, но она пересчитала, и опять пропустила восьмерку.
- Наваждение какое-то, - пожал плечами Степан Николаевич.
- Может, это знак? - предположила Настя. - Только неясно, хороший или плохой.
- Ладно, возьмем, сколько дают, - сдался Стёпа, - может и знак.
Он оглянулся по сторонам, но ничего подозрительного не заметил. Да и не мудрено, на улице уже стемнело, и лишь фонари уличного освещения разгоняли вечернюю темень.
Второй сюрприз ждал в доме снежной братии. Дом встретил Степана и Настю неприветливыми темными окнами. Внутри царил бардак и холод.
- Что это они? - недоумевала Настя. - Съехали?
Степан молча созерцал кучу вещей на полу, и размышлял. Неожиданно он пришел к какому-то для себя выводу и потрепал падчерицу за плечо:
- Съехали, не съехали, это мы выясним, но потом. А сейчас, давай-ка, наведем порядок и растопим печь. Холодно тут.
Настя послушно кивнула и начала раскладывать вещи из наваленной кучи в аккуратные стопки. Степан сходил в сарай, и приволок охапку березовых полешек. Но едва он открыл печную дверцу, как из нутра печи вылетело облако сажи, а вслед за ним странное существо, в черной водолазке и спортивных трениках. Существо встало на ноги, подняло из кучи серую мохнатую шубейку с длинным хлястиком и, пошатываясь, направилось на выход.
- Эй! - окликнул его Степан. - Ты кто? Печной, что ли?
Странное существо презрительно пискнуло и покинуло дом.
- По-моему, это был Мышь, - призналась Настя.
- А что он в печи делал? - поинтересовался Степан Николаевич, закладывая в топку дрова.
Настя пожала плечами и показала на задвинутую заслонку со свисающей на ручке сосулей.
- Свежая, - кивнул Степан, оценив сосулю, - значит, где-то недалеко.
Он вытянул заслонку и, добавив в топку скомканных газет, чиркнул спичкой. Пламя занялось быстро, затрещали поленья и в комнату, наконец, дохнуло теплом.
Глава №3. Освобождение
Настя распластавшись покачивалась в кресле-качалке, она во всю воображала себя настоящей Снегурочкой, и даже копировала позу Отморозки. Она уставилась в стену, воображая одного из ангелов, и представила, как будет отдавать поручения им, ну, а потом какая Снегурка без Деда Мороза. Она перевела взгляд на Степана Николаевича, который копошился, устанавливая компьютер на место.
- И все-таки, куда все пропали? – тоскливо проронила Настя, - скучно же.
- Без дела болтаться, да, скучно будет. Принеси ещё дров, - распорядился Степан Николаевич.
- Ой! – Настя обхватила коленки, - идти в сарай, ночью! А вдруг там эти монстры окопались. Видели же, какой отсюда выскочил? Бр-р-р.
Степан призадумался и согласился с падчерицей, что-то нечистое происходит, пусть лучше тут сидит. А то потом объяснять ещё перед женой за неё.
- Ой! – снова воскликнула Настя, отчего Степан вздрогнул и резко обернулся.
- Ты чего?
- Часов нет!
Часов действительно не было. А ведь это были непростые ходики, и они имели прямое отношение к празднику и Чуду.
- Да…дела, - промолвил Степан, - аэросаней тоже нет на месте, неужели Отморозка с помощниками, где мотается, а зачем им часы? И этот погром неспроста.
- Дядя Степа, а Чудо, оно каждый год случается?
- Да. Иначе грош цена нашей работе, но это все не чудо.
Настя фыркнула и добавила:
- Я понимаю, что этот погром и пропажа часов не чудо! Меня больше волнует Чудо происходит для всех сразу или выборочно?
- Для всех, Степан выглянул в окно, - кто верит в чудеса.
- Значит. Кто не верит, тому ничего?
- Ну, сама посуди, если веры нет, ты и не задумываешься об этом, а ожидание теплит надежду.
- Но ведь можно всю жизнь прожить в ожидании без всяких чудес.
- Можно и так, но из года в год мы работаем, встреча Нового Года, ни разу не отменилась, хотя для кого-то - это просто смена даты, а для кого-то праздник, а для кого-то время волшебства!
Драндулет петлял по улочкам. Как заяц путающий следы, Отморозка зависла в декабрьской темноте и наблюдала. Вскоре по следам колымаги рысью побежало знакомое уже Отморозке существо, оно присматривалось к следу, и поэтому бежало, согнувшись, но с шубу с хлястиком тяжело было с чем-то спутать.
- Закуум, приготовься, возможно, скоро нам придется резко приземляться.
- Всегда готов! – бодро, но без энтузиазма отрапортовал ангел.
Драндулет застыл огнями, и аэросани тут же плавно снизились. Покосившийся домишко утопал в снегу, Отморозка приземлилась за домом и терпеливо ждала, когда доберется сюда тот, кто бежал по следу. Как только за ним захлопнулась дверь, она потянула за шарф Закуума и они пошли следом.
- Надо бы постучаться, - перед входной дверью пролепетал Закуум.
-Ага, и поклон отбить! – огрызнулась Отморозка и толкнула ногой дверь.
Изнутри пахнуло насыщенным мышиным духом. Пройдя сенцы, они вошли в комнату.
В центре комнаты стоял деревянный замызганный стол, за которым сидела старуха. Вокруг неё хороводили крысаки, которые один за другим выплясывали тарантелу вскидывая руки вверх, дергая ногами, покручивая задом, порой они взвизгивали, их остроносые морды синхронно поворачивались то к старухе, то к потолку. Среди этой дергающейся вереницы лохматых существ, Отморозка и Закуум с удивлением увидели Нефилима. Который так же был облачен в серую лохматуху, с надвинутым на глаза картузом, он активно участвовал в вакханалии существ, точь-в-точь повторяя их движения. Старуха в такт кивала головой и подбадривала ласковым словом своих любимчиков, вдруг она подняла руку, все остановились.
- Довольно, пропавших мы не вернем, но мы обретем новых!
- Да! – пропищали существа.
- Вот таких богатырей, как Нефилим!
- Да! – подхватили мышастые.
Отморозка не выдержала, шагнула вперед:
- Богатырей тебе подавай? Давно у меня музея ледяных скульптур не было, ну что ж, исправим дело!
В начавшемся хаосе существа под взглядом ледяного демона превращались в ледяные чучела, застывшие в разных позах, с искаженными от ужаса мордами. Старуха же сползла под стол, и на карачках попыталась проползти в чулан. Но Закуум преградил ей путь.
- Нефилим! – зов Отморозки отрезвил ангела.
Морок спал, и он, проморгавшись с изумлением, таращился на всё.
- Нефилим, почему я должна тебя искать? Здоровый детина, а ведешь себя как ребенок!
- Прошу меня извинить, но я только зашел на чай, на минуточку.
- Пошли домой! – вмешался Закуум.
Нефилим оглядел ледяную избушку с застывшими существами: - и все-таки их жаль…
- Жаль ему! – злилась Отморозка, - а мы потратили уйму времени на твои поиски, дома погром, по твоей милости, и работа недоделана. А часы тикают!
Проговорив за часы, они услышали слабое тиканье в углу, потянув за тряпку, Закуум обнаружил котоходики.
- Это же наши часы!
В зеленых глазах кота отразилась любовь, стрелки слегка подрагивали от возбуждения, изображая усы. Закуум бережно смахнул невидимые пылинки с ходиков, обмотал их шарфом, чтобы не замерзли, и вместе с Нефилимом поспешили за Отморозкой в сани.
Глава №4. Дипломатия
На темном декабрьском небе, светлой кляксой вынырнула луна и тут же была безжалостно сожрана наплывшей тучей, ледяная избушка была позади.
- Шагай, давай к саням! – толкала Нефилима Отморозка в спину, - чего обмяк? Бородатый ты мышь! Минуту назад такие кренделя выписывал!
Закуум втиснулся между ними, сочувственно подмигнул коллеге, и перехватил руку Отморозки:
- Не бей его! Он итак натерпелся!
- Ты что страх потерял? – огрызнулась антивнучка, - из-за этого вонючего мы столько время потеряли, давай, давай, шевели поршнями!
Нефилим тяжко вздохнул, сделал два шага вперед и вдруг обернулся и сайгаком поскакал по снегу назад в дом.
- Совсем ошалел! – всплеснула руками Отморозка. – Сейчас там на одну фигуру станет больше! – она двинулась за ним.
- Морозка, не смей! – ринулся догонять своих Закуум, - не трогай Нефилима!
Он так переживал, что не заметил, что она остановилась, налетел на антивнучку.
- Прошу прощения, - тихо пискнул и погладил Отморозку, словно приглаживал свою вину. На встречу бодро шагал Нефилим и нес в руках коробку.
- Это… я мороженое забрал, - пробасил он, - не оставлять же добро?
- Оба, в сани! – нетерпеливо прикрикнула Отморозка.
Ангелы послушно уселись в аэросани. Нефилим обнимал коробку и боялся поднять глаза на Отморозку, Закуум верным псом сидел рядом с ним, прислонившись к собрату плечом.
Как только сани взвились в небо, из-под крыльца ледяной избушки выскочила маленькая мышь, задрав носик, тревожно понюхала воздух, проскочила в дом, заскочила в печь, нашла тлеющий уголек и столкнув его в глиняную плошку, подтащила жар к старухе. Осмотревшись, мышь не нашла ничего горючего, все было покрыто льдом, тогда мышка стала рвать свой пух, и подбрасывать в плошку, маленький огонёк теплился, это было начало разморозки. Пусть долгой и тяжелой, для маленькой мыши, но она не сдавалась, она уже таскала соломинки из сарая, складывая все это на башмак старухи.
Возле дома Отморозка преградила путь Нефилиму:
- В дом в этих вонючих обносках я тебе не пущу!
Здоровяк крякнул, осмотрев себя, и безоговорочно разделся, забросив вещи из мышиного дома в сугроб.
Двери распахнулись, на пороге радостно их встречала Настя.
- Наконец-то вы вернулись, Здравствуйте!
- Здравствуй, Настя, - поздоровалась Отморозка, а за ней и оба ангела.
Порядок в доме удивил Отморозку и Закуума.
- Благодарю! – кивнула антивнучка, - итак день выдался тяжелый сегодня, а ещё бы пришлось разгребать тут всё.
Степан Николаевич вышел на голос.
- Добрый вечер, а что тут было?
- Маленькие неприятности, - засуетился Закуум, поглядывая на Отморозку он продолжил, - Нефилима похитили.
- Да ладно, похитили! – перебила Отморозка, - Нефилим по глупости вляпался в историю, но все уже позади. Как дела, Степан Николаевич? Как здоровье?
- Все хорошо, - улыбнулся он, - я вот приехал за вещами, - он кивнул на шубу Деда Мороза на вешалке, - да и посох скоро активируется, может опять Санта Клаус на связь выйдет, или Африканский Гусалех.
Только он проговорил, раздались мелодичные щелчки и посох засветился.
- Во! – встрепенулся Степан, - как чувствовал!
Он по привычке зыркнул на часы, но обозрел только уныло точащий гвоздь на стене.
- А где наши ходики?
- Тут! – Закуум подхватился и вынув часы, поспешил вернуть их на место.
- Ну, вот, - улыбнулся Степан Николаевич, - теперь полный порядочек.
Котоходики приветливо сощурились, зеленые глаза кота оглядели всех, а стрелки сделав круг, остановились на точном времени.
Посох деда Мороза был витиеватый, с загнутой ручкой, украшенной звездами, загогулинами и ограненными льдинками в виде алмазов. Степан Николаевич взялся за него, и тут же возник голубой визор, на связь вышел Вайнахтсман.
- Гутен абен, уважаемый коллега!
- Добрый, добрый, - расплылся Степан Николаевич.
- Хотеть с вами договор делать, - продолжил немецкий дед Мороз, моя внучка Кристкинд хотеть лететь к вам, по обмену опытом.
- Да вы что?! – Степан Николаевич покосился на Настю, - почему такое внезапное желание?
- Оно не есть внезапный, Кристкинд хотеть уметь.
- Ей нравится, как проходит наш праздник?
- Я! Я! Она учится с вас.
- Морозка, ты не против ученицы? – учтиво спросил антивнучку Степан Николаевич.
- А что я? Как вы решите, Степан Николаевич, - отрешенно ответила та.
- Ну, не-е-ет! – воскликнула Настя, а Степан Николаевич многозначительно глянул на неё, потом на визор, и приложил палец к губам.
- Хорошо, встретим твою внучку, как дорогого гостя.
- Ви гуд! Данке! Скоро быть!
Посох перестал светиться и визор потух.
- Вот скажите, зачем нам это иностранное пугало? – вспылила Настя, - представьте себе гутентакающую Снегурочку? Как вам Новый год?
- Настя! – строго окликнул её Степан Николаевич.
- Что Настя! Мне мама разрешила вам помогать! – она прикусила губу и отвернулась.
- Дипломатия, прежде всего, я же не единственный дед Мороз на белом свет? Нас да, много, а праздник один! – возразил Степан Николаевич. - Между прочим, - устало добавил он.
- А что такого случилось? – Отморозка улыбнулась Насте, - ничего не случилось, ну приедет эта заморская, встретим, а работу за нас она делать не будет. Раз учиться приедет, так пусть и учится.
- Придет время увидим, - добавил Степан Николаевич.
- А можно чайку? – смиренно спросил Нефилим, - у меня во рту от зерна вкус, хотелось бы избавиться скорей от мышачего наваждения.
- От чего? – удивился Степан Николаевич?
- От дури своей!- недовольно буркнула Отморозка, - чай у нас не запрещен. И вообще, спать пора, завтра рано вставать!
Спать легли далеко заполночь, несмотря на ворчавшую Отморозку. Не обошлось без чаевничавания за пузатым самоваром и пломбиром Нефилима. В самый разгар неторопливой трапезы Степан Николаевич хлопнул себя по лбу и поднялся:
- Мы же тоже мороженого купили, - смущенно улыбаясь, сказал он, - в машине лежит, сейчас принесу.
- Продавщица была странная, - припомнила Настя, - никак не могла цифру восемь посчитать.
Нефилим и Закуум переглянулись:
- Вот те раз, - хмыкнул Нефилим, - кассирша, а в математике совсем слаба.
Но носатый Закуум нахмурился и помотал головой:
- Нет, Филя, чую, тут что-то другое, - он повернулся к Насте, - хорошо, что вы оттуда уехали.
- А то что было бы? - вытаращила глаза девушка.
Закуум пожал плечами.
- Заболели бы, - спокойно произнесла Отморозка.
Она размеренно и неторопливо смаковала Нефилимовский пломбир, зачерпывая его чайной ложечкой и запивая душистым чаем из большого блюдца.
- Почему? - теперь уже не только Настя таращила глаза, но и ангелы тоже.
Отморозка с некоторым удивлением осмотрела каждого из вопрошавших и ничего не сказав, шумно отхлебнула из блюдца.
- Странное дело, ребята, - на пороге появился смущенный Степан Николаевич с пакетом в руках, - наше мороженое, похоже, прокисло...
- Как?! - хором выпалили ангелы и Настя.
- Сам не пойму, - пожал плечами Степа, - наверное, лежало рядом с печкой, вот и того...
- Степан Николаевич, - негромко подала голос Отморозка, - выбросите пакет за порог, не носите в горницу. Прям в сугроб - кидайте, а завтра приберем.
- Да, да, лучше не надо в дом, - закивал Закуум, - что-то с ним нечисто.
Переверткин послушно кивнул и вышел в сени. Было слышно, как он прошел на терасу, отворил дверь... "Ух, черт!" - раздался его вскрик, а через пару мгновений Степан Николаевич престал перед зимней братией без пакета, но крайне испуганный:
- Я его швырнул, а оно - зашевелилось... - прошептал он, - словно живое... забилось.
Нефилим и Закуум снова переглянулись и одновременно поднялись. Нефилим закатывал рукава рубахи.
- Молодцы, вы куда это в темноту собрались? - осведомилась Отморозка. - Ничего, полежит в снегу до утра, а там уж решим, что делать. А сейчас можно такого наломать... Степан Николаевич, да вы садитесь! - громко пригласила она. - Дверь прикройте поплотнее и к столу пожалуйте, чай стынет, право!
Переверткин послушался, со всей силы захлопнул входную дверь в сени и сел за стол на свое место.
- Я вот все думаю, - невозмутимо продолжила Отморозка, - приедет эта немецкая фройлян... а кто из нас их язык знает? Чтобы учить, надо объяснять. А как?
- Ну, я немного знаю, - вдруг подал голос Закуум, - могу быть переводчиком. Со словарем.
***
Спать расположились, отгородив занавеской женскую половину от мужской. Отморозка и Настя полезли на печь, укладываться на полатях, мужчинам же остался раскладной диван и Нефилим принес с чердака раскладушку для Степана Николаевича.
И хотя день выдался тяжелым, все равно после того, как погасили свет, еще долго никто не мог заснуть. Степан Николаевич все крутил в голове эпизод со злосчастным мороженым и тем, в кого оно превратилось. Потом он услыхал шепот Насти.
Та тоже спрашивала Отморозку про мороженое. Скрип дивана горячо свидетельствовал, что и ангелы не спят и совсем не прочь узнать, что это за колдовство было.
- Вот вам всем неймется, - донеслось с печи бормотание Отморозки, - Настька, спи уже. Хочешь научу, как сон себе наводить? Надо закрыть глаза...
Степан Николаевич решил попробовать, сомкнул веки и... когда открыл, то понял, что на улице уже светло.
Утро, хоть и воскресное, оказалось наполнено делами. После быстрого завтрака, Степан Николаевич и ангелы занялись подготовкой к Новогоднему Чуду. Они разбирали послания детишек, смотрели судьбы, измеряли градус новогоднего настроения.
Отморозка потащила Настю практиковаться править аэросанями.
- Негоже Снегурочке без транспорта быть, - заявила она за завтраком, - фройлян к нам на осле приедет, а мы нашу атташе что, Почтой России отправим?
Нефилим ухнул, Закуум фыркнул, а Степан Николаевич забеспокоился:
- Знаешь, Морозка, - проблеял он, - я думаю, надо будет тебе Настю отвезти. Нельзя ей аэросани, она еще несовершеннолетняя...
- А права с четырнадцати лет дают! И паспорт тоже! - парировала Настя. - Я же умею ездить...
- На чём? - искренне удивился Николай Степанович.
- На велосипеде! - гордо заявила девушка.
И снова Нефилим ухнул, а Закуум фыркнул. Даже Отморозка не удержалась, рассмеялась.
- Вот видите, - заметила она Переверткину, - Анастасия очень одаренная Снегурочка. И не стоит волноваться, в Фатерлянд мы поедем в парадных санях, с вьюжными лошадьми. Но умение править надо начинать развивать, как можно раньше.
Степан Николаевич насупился и с подозрением спросил:
- Это зачем?
- Это затем, - отрезала Отморозка, всем своим видом давая понять, что тема разговора - исчерпана.
***
Насте очень нравилось парить в аэросанях над лесным массивом, недалеко от поселка. Отморозка не велела подниматься очень высоко, и сани летели в паре метров от верхушек деревьев. В ярком солнечном свете можно было разглядеть каждую веточку каждого дерева, укутанную в пушистую снежную муфту.
Управлять санями оказалось не сложнее мопеда - такая же ручка газа на прямом руле, а набор высоты или, наоборот, снижение, осуществлялся подобно штурвалу самолета: руль на себя - вверх, от себя - вниз.
Вдруг сидевшая позади Насти Отморозка похлопала её по плечу и указала на появившуюся точку на горизонте.
- Самолет?! - крикнула Настя, но Отморозка лишь еще раз хлопнула её ладонью.
Настя заложила плавный вираж и направила сани к приближающемуся объекту. Отморозка с беспокойством поглядывала вниз - нехватало вылететь за территорию леса и кружить на виду у всего поселка. Но лес не успел закончится, аэросани сбросили обороты и замедлили полет. Им навстречу в воздушной синеве брел празднично украшенный ослик... Без седока.
В ту же минуту у Отморозки зазвонил сотовый:
- Алло?
- Срочно домой! Мигом! - выпалила трубка взволнованным голосом Степана Николаевича. - У нас проблема.
- Секунду, - попросила Отморозка, - у нас тут импортный ослик, вероятно, из эФэРГэ. Брать на буксир?
- Что? - квакнули в трубке. - Вот, черт... Без никого?
- Да, оседланный, без седока, - подтвердила антивнучка.
- Берите... - убитым голосом дал добро Степан Николаевич.
То, что в доме зимней братии царит переполох, чувствовалось далеко снаружи. То и дело хлопали открываясь и тут же закрываясь створки окон, время от времени на крыльцо выбегал полуголый Нефилим. Богатырь шкреб себя подмышками, хлопал ладонями по коленям, ухал и убегал в дом.
Даже забытое всеми мороженое, которое ночью выкинул Степан Николаевич, медленно ползло в пакете строго на восток - к шоссе.
Осла буксировать на аэросанях никак не выходило. Строптивое животное не хотело идти за пропеллером саней и отчаянно тормозило всеми четырьмя копытами. От этого сани задирали нос, опасно откидываясь назад, норовя сбросить девчат.
- Стой! Стой! - захлопала Настю по спине Отморозка. - Так мы никуда не уедем.
Настя отпустила ручку акселератора и сани послушно повисли в воздухе.
- А что же делать? - с интонацией Пятачка из мультика спросила она.
Отморозка свирепо взглянула на ослика и полезла с саней.
- Осторожней! - пискнула Настя, но антивнучка стояла рядом с санями, будто под её красными сапожками был асфальт.
- Вредное животное, - глаза Отморозки посинели, и она зло прищурилась на ослика, - фердамтер аффензон!
Осел замер, то ли почуяв смертельную опасность, то ли оскорбленный ругательством. Отморозка подошла к нему, похлопала ладонью по морде:
- Ну, пошли домой, - приказала она и вдруг проворно залезла в седло:
- Бевег дих! Нах хауз! Шнеля, шнеля! - забарабанила она пятками по ослиным бокам.
Осел взревел, но начал переставлять ногами и медленно тронулся вперед.
- Догоняй! - крикнула Отморозка Насте.
***
Посадку Настя запорола. Испугалась, что воткнется носом в снег и устроила "козла". Сани подпрыгнули, едва не стряхнув возницу, и завибрировали от одновременно выжатой ручки "газа" и намертво зажатого тормоза.
- Отпуска-ай! - орала Отморозка, спускаясь на осле следом.
Настя опомнилась и заставила себя ослабить рукоять акселератора. Сани сразу затихли, а когда девушка отпустила тормоз, плавно спланировали на наст.
- Блестяще, - кисло буркнула Отморозка, - мои аплодисменты и пучок нервов!
- Моих тоже, - шмыгнула носом Настя.
Отморозка завела осла в сарай, где устроила животину на подстилке из прошлогоднего сена. Они вдвоем с Настей шли к крыльцу, когда им навстречу выскочил Закуум.
- Беда, - пробормотал носач, - Степан Сергеевич по потолку бегает, волосы рвет... Ихний Мороз говорит, связь с Кристкинд пропала еще вчера, быть скандалу...
Настя слушала, удивленно моргая. Отморозка сосредоточенно смотрела под ноги, иногда кивая словам Закуума. Вдруг она сделала шаг в сторону и резким движением припечатала пакет, ползущий на восток:
- Что еще за диковина? - спросила она у пакета. - Вылезай! Света боишься, вампирское племя? Все равно вылезай, а то поморожу!
Она убрала сапог и из пакета выползла огромная мохнатая летучая мышь.
- Ой... - в один голос ахнули Настя и Закуум.
Мышь глянула на них красноватыми глазками и тут же зажмурилась от солнечного света.
- Ну и мороженое в городе продают, - мрачно заметила Отморозка.
Вдруг на крыльце появился сам Степан Николаевич. Он громко позвал Настю и Отморозку. Девушки зашагали к дому, у крыльца Отморозка посторонилась, пропуская вперед Настю и Закуума, и когда те поднялись, вдруг коротким движением руки выстрелила ледяной стрелой, мгновенно обратив летучую мышь в погребальный сугробик.
Kaari (13-го, 31 год)
