-= Клуб начинающих писателей и художников =-

Мне было поручено разбить новую клумбу, причем копать нужно было до тех пор, пока Тимофей Петрович не прикажет остановиться. Но это еще пол беды. В тот день шел проливной, по осеннему холодный дождь, можете представить, какая работа мне предстояла. Разумеется, одеться мне не разрешили, не заслужил. Так и пошел в домашнем: легкая рубашка, потертые брюки и стоптанные башмаки…

Лопата с налипшими комьями земли казалась неподъемной, обувь постоянно увязала в густой жиже… Кое –как я раскопал необходимый участок, потом принялся выполнять приказ по второму кругу… И опять… Зова не было. Хозяин то ли забыл обо мне, то ли решил добить меня таким изуверским способом… А дождь шел не переставая. Даже усилился немного. Я постоянно спотыкался, уже и копать-то толком не мог. Просто месил лопатой раскисшую в грязь землю. В конце концов, упал и не смог подняться. И вот тут в голове прозвучал резкий окрик: «Достаточно!»

Я кое-как выполз из грядки, отволок инструмент на место. Отправился в ванную. Умываться пришлось ледяной водой. Теплая для меня под запретом. Переоделся, а потом еще в ручную постирал перепачканные вещи. Господские стиральные машинки не для падали предназначены. Как я все это смог выполнить после проведенного под дождем в грязи дня – загадка… Наконец, все закончилось, блаженные минуты отдыха…

Итак, я сижу, сжавшись в комок, на старом тонком мате, кутаюсь в рваный плед и все никак не могу согреться. Малейшее движение отдается жесточайшей болью, перед глазами серебристые блики… С тридцатилетием, Вадим…

Отдохнуть мне не дали. Мысленный приказ господина каленым железом обжег мозг: «В кабинет!»

Охая от боли, я поднялся с постели и поплелся к Тимофею Петровичу. Сейчас со стороны, должно быть, действительно похож на классического зомби…

Хозяин сидел за столом, подписывал документы. Судя по резким движениям, опять не в духе… Значит, мой день на сегодня не закончен.

Я с трудом держался прямо, ожидая дальнейших приказов. Наконец, он соизволил взглянуть на меня.

- Можешь сесть, - голос звучал чуть мягче, чем обычно. Видимо, я выгляжу настолько паршиво, что даже этот изверг решил немножко сбавить обороты.

- Вы звали меня, господин?

Я тяжело опустился на стул.

- Конечно, звал.

Он отложил бумаги. Колючий взгляд водянисто-голубых глаз скользнул по моей жалкой фигуре, отмечая каждую деталь: бледное осунувшейся лицо, стертые до кровавых мозолей руки, сгорбленную спину. Если бы я мог, то тот час же убежал, лишь бы не ощущать это обжигающее сканирование. Но, увы…

Наконец хозяин откинулся на спинку кресла. Чуть заметно улыбнулся, словно принял какое-то решение.

- Восстановить немножко, и твоя смазливая рожа еще пригодится, пожалуй, - произнес он негромко и добавил своим обычным жестким голосом. – Для тебя есть работка, сволочь. Вполне соответствующая уровню твоих мозгов. Вернее, их отсутствию.

Я молчал, покорно опустив голову, и ожидал продолжения, заранее зная, что ничего хорошего для себя не услышу.

- Ну-ка, посмотрим.

Он подошел к замаскированному под книжный шкаф сейфу и достал какую-то склянку. Остановился около меня.

- Пей.

Я проглотил чуть горьковатую жидкость. По телу разлилось мягкое приятное тепло, плавно смывая боль и усталость.

Хозяин грубо ухватил меня за подбородок, заставляя задрать голову. Изменения, вызванные колдовским зельем, видимо, вполне удовлетворили его.

- Отлично. Смазлив по-прежнему. На такого какой-нибудь дуре грех не клюнуть.

Хозяин отпустил меня и вернулся за стол. Потом продолжил:

- Я собираюсь выкупить один участочек под филиал фирмы. Только вот незадача: хозяин заартачился. Конечно, можно было бы и самому все сделать, сознание этому барану затуманить, например… Да только тебя жаль, киснешь, ведь, без дела здесь, - он притворно вздохнул и, выдержав небольшую паузу, начал излагать свой план. – У этого типа есть дочка. Нечего так себе девочка, тебе понравится. Через неделю она будет на открытии новой художественной галереи. Ты познакомишься с ней, незаметно подсыпишь сонный порошок, и когда он подействует, отвезешь в загородный дом. Что делать дальше, расскажу позже, непосредственно перед твоим выходом.

- Что?

- Ты плохо слышал? Может тебе мозги в подвале освежить? Я устрою.

- Нет, нет, господин… Я… я понял.

- Можешь идти.

***

Итак, случилось то, чего я боялся больше всего. Господин решил, что тот ад, в который он меня погрузил два года назад – слишком легкое наказание… Господи, даже представить невозможно, что этот садист может сделать с девчонкой… Что он с моей помощью сделает…

Всю неделю я мучительно искал выход… Но только что тут можно было сделать? Я раб. Хотя нет, это состояние гораздо хуже рабства. Невольник может хоть как-то сопротивляться. А я… Я есть говорящий инструмент… Без тела, без воли… Из личного лишь чувство отчаянья и боли осталось. И больше ни-че-го.