-= Клуб начинающих писателей и художников =-

***

С того дня жизнь моя переменилась. Хотя все-таки это слишком громко сказано. Просто мое существование стало чуть более сносным. Хозяин не обижал меня, язвительные замечания, которые он иногда позволял себе в мой адрес не в счет по сравнению с тем ужасом, который доводилось переносить раньше. Алла больше не терзала меня, но по ее постоянно горящим от ненависти глазам было понятно, как разозлил ее запрет мужа. Подвернись подходящая возможность, эта «трепетная лань» с удовольствием раскромсала бы вашего покорного слугу на кусочки… Не удивлюсь, если в прямом смысле слова…

Впрочем, патологическая стервозность Аллы заботила меня сейчас в последнюю очередь. Слишком странные события творились вокруг, чтобы обращать внимание на такие мелочи.  Хозяин решил ставить новое программное обеспечение в головном офисе и филиалах. Меня сделал ответственным за работы. И с тех пор мое существование раздвоилось. С девяти утра до пяти вечера я работал в головном автосалоне хозяина. Сотрудникам меня представили как личного помощника директора. Со мной обращались уважительно; я был важной персоной, Вадимом Сергеевичем… А в остальное время возвращался в ставший насильно-привычным образ услужливого раба. Хорошо хоть с именем теперь, а не с кличкой «мерзавец» или «сволочь»… Так продолжалось с пол месяца.

***

В тот день я с позволения хозяина задержался в офисе. Моя работа подходила к концу, хотелось побыстрее расправиться с отладкой системы. Домой вернулся где-то около одиннадцати вечера и первое что заметил – рванувшую от ворот машину Аллы. Едва не врезавшись в припаркованный на другой стороне улицы внедорожник, автомобиль хозяйки, отчаянно визжа тормозами, умчался прочь.

Обеспокоенный, я рассчитался с таксистом, бурчащим что-то насчет «офонаревших богатеев» и поспешил к дому…

Хозяин стоял у стеклянной стены зимнего сада. Его темный силуэт четко выделялся на фоне подсвеченной неяркими фонарями внешнего освещения ночи. Мне показалось, что плечи его чуть подрагивают. Тимофей Петрович плакал. Я сделал несколько нерешительных шагов вперед и негромко кашлянул.

- Какого черта ты здесь делаешь?

- Пришел отчитаться, господин. Ваше поручение выполнено.

- Хорошо. Можешь проваливать.

- Господин, я видел, как уехала госпожа.

Какое-то время он молчал. Я в нерешительности топтался на месте, не зная, что делать дальше. Наконец, хозяин ответил. Голос его был деланно-спокойным.

- А, это… Ничего существенного, Вадим… Просто мой брак распался ко всем чертям. Эта стерва уничтожила меня… И это не фигура речи, мой дорогой мертвяк, - он рассмеялся болезненным лающим хрипом. – Скоро, к твоей великой радости, ты будешь избавлен от моей не очень-то приятной персоны.

- Простите, я не понимаю…

- Она спуталось с Арманом Рошем. Слышал о нем?

- Рош? Смотритель? Но это невозможно…

- Главный Смотритель, вообще-то. Глава всех Лиг, Вадим! Познакомилась с ним во время нашей совместной поездки.

В памяти мгновенно  всплыла сцена недавнего прошлого. Веселая, болтающая по телефону Алла и угрюмый Тимофей Петрович, готовый в любой момент взорваться от ярости… И чувство тяжелой, безнадежной тоски… Все сходилось.

- Он постарается уничтожить меня. Не выкинуть из сообщества, а именно стереть физически. – Колдун замолчал, а потом зло продолжил. - Радуйся, ты станешь свободным, Вадим.  Не об этом ли мечтаешь?

- Я хочу вновь стать свободным, хочу вернуть жизнь… Но почему Вы думаете, что именно таким способом?

- Вот как? – он повернулся ко мне, медленно подошел к креслу, сел. - Хочешь сказать тебе не все равно? – в вопросе угадывалось явное удивление и недоверие.

- Почему Вы спрашивайте, господин? Вам достаточно просто заглянуть в мои мысли.

- Верно. Но я не читаю тебя, Вадим, - голос его чуть потеплел.

- Не читаете?

- Нет. Считай, что это моя сентиментальная блажь… Ты извини, что на тебя срываюсь… Ты хороший парень. Дурной только.

- Из ваших уст, как комплимент звучит.

- Может и так, – он устало вздохнул. – Может, я просто прирос к тебе? Черт теперь разберет… Вадим, я не все тебе сказал... С моей гибелью ты действительно станешь свободным, вот только не надолго.

- Я перейду новому хозяину, как наследуемое имущество?

- Все гораздо хуже. Оживленный связан со своим творцом. После моей смерти ты протянешь неделю, максимум две. Мы даже разъехаться не можем надолго. Удались я от тебя километров на триста, и ты внезапно погибнешь в те же сроки.

- Значит, это навсегда?

Я был ошарашен этим откровением. Едва теплившаяся надежда, которую я так долго упорно загонял на задворки сознания, боясь несбыточности своих стремлений, внезапно угасла... Впереди только бездна… Никогда.

- Мне действительно жаль. Прости.

- Жаль! Черт возьми, Вам жаль?! – сорвался я и внезапно осознал, что говорю совсем не то.

Какими бы сложными, странными, неестественными не были наши отношения, но сейчас, по существу, история повторяется: более сильный соперник взял за горло безнадежно проигравшего.  Мне стало стыдно.

- Простите. Я не должен был. Мы, получается… на равных.

Он понял. Или прочитал. Без разницы.

- На равных? Пожалуй. Я знаю Роша – мстительный тип. Он будет настаивать на моем уничтожении, поводов я давал предостаточно… Если очень попрошу, может, меня и оставят. Лишат силы и заставят отрабатывать грехи перед Сообществом в образе какой-нибудь бессловесной твари… Но я не собираюсь просить… А, впрочем, к черту все!

С этими словами Тимофей Петрович вскочил и стал торопливо раздеваться. Скинув все, открыл стеклянные двери, ведущие на открытую верхнюю террасу и, как следует, разбежавшись, перемахнул через перила. Сдавленно охнув, я кинулся следом, взглянул вниз, с тревогой ожидая увидеть изувеченное тело… Но никого не было. Лишь огромная сова, черной тенью скользнула около земли и, плавно набрав высоту, исчезла в ночном небе.

С минуту я постоял, закрыв глаза и подставляя разгоряченное от волнения лицо блаженно-прохладному ветерку… Нет, хозяин не из тех, кто столкнувшись с трудностями, спешит проверить на своей шкуре закон всемирного тяготения… Полетает немного и опять вернется в привычный образ… Но что мне-то делать?

Немного успокоившись, решил собрать господскую одежду и отнести в спальню. Потом вернулся назад, прихватив халат и тапочки. Разложил все и отошел к дверям. Если от господина не поступил приказ, нужно ждать его. Эти премудрости невольной жизни я хорошо изучил за годы рабства.

Время шло, Тимофей Петрович не появлялся. Я сильно устал и уже едва держался на ногах… Ничего страшного, если передохну немного? Медленно сполз по стене на пол, сел подтянув ноги к подбородку. Нужно просто подремать немного, успею вскочить, когда хозяин вернется…

Мысли вязли и постепенно растворялись в серой пелене забвения, уступая место сюрреалистичным образам сна. Я был в каком-то полумрачном помещении. В невидимой глубине угадывалось присутствие людей.

- Он не может быть, – послышался высокомерный голос.

- Порождение утекающего времени… Плоть могильной земли… Изгнать из мира!

- Вот как? Несущие светильник решили затушить огонь? Что же дальше делать будете? – насмешливый тон, знакомый до боли. Господин тоже здесь.

- Так нельзя! – невидимые голоса срываются на истерический визг.

- Попробуйте только тронуть его. Быть может, силы его еще неощутимы, но он проснется… Проснись! – мысленный окрик был таким резким и внезапным, что сон слетел мгновенно.

В панике я попытался вскочить на ноги, но не смог – затек он неудобной позы.

- Напугал я тебя? – со смехом спросил стоящий передо мной хозяин, уже облаченный в подготовленный мною халат. – Ну-ка вставай.

Он протянул мне руку, помогая подняться. Мы оказались рядом. Я ощутил исходящий от него явный запах озона.

- Простите, господин. Я не хотел.

- Все в порядке, Вадим. Садись, отдохни.

Тимофей Петрович жестом указал на кресло. Я подчинился. Колдун опять вышел на террасу. Я, было, подумал, что он решил вновь повторить свой трюк, но нет: просто уселся на широких перилах.

- Хорошая ночь, однако! Бодрит! – колдун был явно в приподнято-эфорийном настроении.

- Рад, что Вам стало лучше, господин.

- Лучше? Не то слово! Я, кажется, придумал, как избавить себя от костра… Ну, и тебя от гибели тоже… Если правильно разыграю карты, еще и выигрыше останусь.

- Правда? – наверное, я должен был быть рад… но почему-то вдруг стало горько… Нет, смерти ему не желаю, но…

Колдун медленно подошел ко мне, чуть потрепал по волосам.

- Понимаю, Вадим… Ты знаешь, я хотел бы освободить тебя… Ты живой слишком… Ладно, ступай к себе, разбудишь меня в шесть утра.

- Да, господин, - я поднялся. – И простите, пожалуйста.

- Простить? Да я и не сержусь на тебя, Вадим.

***