Пролог.
Долгие часы, когда она находилась между жизнью и смертью, страшная боль терзала её тело, отступая только тогда, когда молодая женщина проваливалась в спасительную темноту беспамятства. Она долго блуждала там по лабиринтам тишины, а однажды, увидела странный рассеянный свет и осознала себя в каком-то ином, совершенно необычном состоянии. Это была она, да она, со всеми своими знаниями, опытом, эмоциями и страстями; она и в ту минуту чувствовала, видела, слышала, но не было привычного тела. ”Где же руки и ноги?”- проскользнула удивленная мысль. Она видела себя как бы со стороны светящимся шаром, каким-то энергетическим сгустком.
Это вначале обескуражило ее, но очень скоро стало восприниматься без всякой паники. Легкость, парение и свет вокруг и внутри её новой сущности. Она летала. Какое это было удивительное, незабываемое ощущение свободы, чистоты и полного раскрепощения! Оно завораживало, пело. Она слышала удивительные по красоте и неповторимости мелодии вокруг и сама сливалась с этим необъяснимым миром гармонии. Она была его творением, его частью, его сутью. Ее переполняли чувства безмятежного покоя, удовлетворенности, счастья, безграничного и необъятного, как будто после долгого долгого странствия она, наконец, оказалась дома, обрела самоё себя. Она стала Вселенной…
А потом она увидела свое тело, распростертое на больничной койке, беспомощное и безжизненное, опутанное, как паутиной, десятками проводков, тянущихся к различным приборам, и обеспокоенные лица врачей, склонившихся над ним, пытающихся вновь вернуть её в свой мир….
А потом она услышала красивый мужской голос: «Вставай, вставай, ты должна еще стать матерью… Вставай, вставай….» И она вернулась, подчинившись чьей-то высшей воле….
1.
Стояла на удивление теплая осень. Ноябрь на дворе, а солнце ярко светило на голубом небе, пели птицы, и казалось, что зима напрочь забыла о времени своего появления. Но сегодня после обеда резко похолодало, пошел снег, и все вернулось на круги своя. Женька зябко ежилась и ускоряла шаг, кляня про себя на все лады капризы погоды и свою собственную глупость: « Господи! Вот, идиотка, прогноз надо было послушать. Еще заболеть не хватало». Легкая куртка не защищала от пронизывающего ветра и уже промокла от падающего крупными хлопьями снега.
Она не любила холод. Единственное, что ей нравилось зимой, так это Новый год. Женька всегда считала, что человек, который придумал отмечать самый красивый и добрый праздник в это время года, тоже ненавидел морозы: ну надо же было ему себя
чем - то порадовать, когда на улице минус и темнота. Женька, как медведь, зимой впадала в спячку, становилась апатичной и инертной. Она старалась реже бывать на улице, а чаще сидеть дома. Вот и сейчас девушка мечтала поскорее добраться до него и залечь в горячую ванну. А потом целых четыре дня праздников, на которые она обещала приехать в гости к своей школьной подруге Юльке, чтобы, по ее выражению, « торжественно отметить закрытие дачного сезона». Юлька была для неё больше сестрой, чем подругой. Женька же была для её младшего сына Ванечки крестной мамой. В сущности, семья Юльки была её семьей. Правда, при таком погодном раскладе перспектива отдыха на природе ей уже не казалась такой заманчивой, как раньше, но встреча с Коростылевыми всегда была для неё праздником.
Прохожих на улице не было. Да и кому взбредет в голову гулять поздно вечером в такую круговерть. Тем более что фонари в их поселке горели только около станции, а чем дальше удаляться от неё, тем горящие символы цивилизации появлялись все реже. В её же родном Дачном тупике их даже старожилы никогда не видели в действии. Зарывшись по самый нос в воротник куртки, Женька поздно увидела, вылетевший из-за поворота автомобиль. Она поспешила добраться до тротуара: шаг, другой, поскользнулась и полетела вниз, больно стукнувшись головой о бордюр. Последнее, что она слышала, погружаясь в темноту, был визг тормозов.
Осмотром участка под коттеджную застройку Денис Беляев – совладелец крупной торгово-строительной корпорации «Гермес» - остался доволен. Договорившись с представителем мэрии, что все детали сделки они обговорят после праздника, Денис поспешил к машине. Погода неожиданно испортилась, неизвестно откуда налетел ветер и посыпал снег. На обратном пути, чтобы избежать пробки, в которой уже и так было потеряно часа два, он решил поехать окольной дорогой через Митькино. Но, как говорится, хотел как лучше, а получилось как всегда. В темноте Денис пропустил нужный поворот и теперь плутал, по узким темным улочкам неизвестного поселка. Добравшись до станции, он притормозил у небольшого кафе с надписью «Пончики», решив уточнить дорогу и заодно немного перекусить. Как ни странно, кофе здесь подали вполне приличный, да и горячие пончики были обильно посыпаны сахарной пудрой, поэтому Денис купил их и отправился домой.
«Пусть Машутка полакомится», - подумал он, усаживаясь в машину.
Трехлетняя дочка была отрадой его сердца. Он таял от одного только взгляда ее янтарных глаз.
- Господи, Денис, она уже сейчас из тебя веревки вьет, а что дальше будет? Избалуешь ребенка на свою голову. Учти, дорогой, девочке нужна мать, тебе жена, да и нам с отцом хотелось бы успеть и на твое семейное счастье полюбоваться.
Что-то часто в последнее время мать говорит о женитьбе. Хотя она, конечно же, права. Уже больше трех лет прошло с того дня, как погибла в автокатастрофе его жена Марта.
Быть главой крупного концерна дело не шуточное. Работа требовала полной отдачи, постоянного внимания, большого нервного напряжения. Он погрузился в неё полностью, и только это и спасло его от жуткого отчаяния и боли. Редкие минуты отдыха он старался проводить с дочерью, своей единственной любовью и радостью. Конечно, он не монах, а нормальный здоровый мужчина со всеми вытекающими отсюда последствиями. Боль потери притупилась, но не прошла, да и, наверное, никогда не уйдет из сердца до конца. Просто с этим он примирился и научился жить. В сущности, он ничего не хотел бы менять в своей жизни, но прекрасно понимал, что лишать своего ребенка материнского внимания, любви и полноценной семьи он не имеет права. Только вот сердце его молчало. Иногда ему казалось, что он похоронил себя тогда, три года тому назад. Любовь - большая редкость, и он свою долю уже получил, а другой не будет. Жениться же из чувства долга ему не хотелось, потому что это было бы предательством по отношению к Марте, к себе, к дочери, да и к той другой, нелюбимой.
Денис прекрасно знал, как реагировали на него женщины. Вот и сейчас дородная продавщица, призывно улыбаясь, щедрой рукой отмерила сахарную пудру и кофе. Красивый и обаятельный, он всегда привлекал внимание прекрасного пола. Его мужской магнетизм и шарм заставляли почти всех женщин бросать на него продолжительные заинтересованные взгляды. Временами ему даже казалось, что на его груди висит плакат «Не проходите мимо!» Теперь же, став ещё и богатым вдовцом, Денис превратился в вожделенную добычу для лиц прекрасного пола, окружавших его. Он умело уходил от расставленных брачных сетей. Назойливость и наглость некоторых дам его просто раздражали, вызывали чувство отвращения и брезгливости. Он презирал женщин, готовых пойти, на всё что угодно ради богатой жизни. В их глазах вместо души горела, зеленым цветом ходовой американской валюты, алчность.
Деловые женщины вызывали у него настороженность. И вовсе не потому, что он считал слабый пол неспособными вести свое дело, напротив, он с глубоким уважением относился к умным и практичным женщинам. Просто, с его точки зрения, бизнес – все же сугубо мужское дело. Острая конкурентная борьба не терпит мягкотелости и не знает жалости. Этот жестокий мир беспощаден, здесь не прощают промашки. Попадая сюда, женщина теряет доброту, мягкость, сердечность, то есть все то, чем щедро наградила её матушка - природа, и превращается в акулу, хищницу. Кроме того, бизнес съедает массу времени, и ни на что другое его просто не остается. Какие уж там дети, дело – вот их чадушко любимое. Как-то не очень тянут бизнесвумен на роль матери. Может быть, именно это обстоятельство сдерживало его. Поэтому он до сих пор и не сделал предложение Ларисе Мальцевой, умной, красивой и деловой, с которой у него были самые продолжительные дружеские, а в последнее время и интимные отношения.
Да, дела! Нелегко оказывается в жизни отыскать свою вторую половинку, да и еще настоящую мать своему ребенку! Не взывать же, в самом деле, за помощью к небесам.
- О, Боже! - в свете фар Денис увидел метнувшуюся в сторону фигурку женщины. Она поскользнулась и упала, не добежав до тротуара пару шагов. Он резко крутанул руль вправо и вдавил педаль в пол. Визг тормозов, словно пилой, резанул по нервам. Денис в мгновенье ока выскочил из машины и метнулся к женщине. Она при его приближении не пошевелилась, и у Дениса все похолодело внутри. Он нагнулся и увидел, как из ранки на лбу сочится кровь. На тонком девичьем запястье Денис нащупал пульс и с облегчением вздохнул: жива. Не теряя времени, он бережно поднял девушку и понес к машине. Поудобнее устроил её на переднем сиденье, приложил к ранке своий носовой платок. Вернувшись, поднял сумочку и пакет, бросил их на заднее сидение, и, сев за руль, рванул с места. Ветер остервенело забрасывал лобовое стекло снегом, «дворники» едва успевали его счищать. Денис не отрывал взгляд от шоссе. Девушка рядом пошевелилась и застонала. Он повернулся, увидел её настороженные глаза и, улыбнувшись, проговорил: «Вы не переживайте, все будет хорошо. Мы уже скоро приедем». Теперь её взгляд стал изумленным. Она, видимо, хотела что-то спросить, но судорожно поднесла руку к губам, неловко шевельнулась, застонала и вновь потеряла сознание.
Через полчаса он уже подъезжал к своему дому. Мать, не задавая лишних вопросов, принялась за дело. Её умелые руки хирурга, обработали и перевязали раны и ссадины, вправили сустав, и скоро девушка уже спала, а Денис всю ночь провел рядом, устроившись в кресле. Он превратился в заботливую сиделку: давал лекарство, поил и попутно выяснил, как её зовут.
Хотя Денис спал урывками, это никак на нем не отразилось. В шесть он был уже на ногах, в их семье все были жаворонками. Денис поправил сползшее с Женьки одеяло и, глядя на ее взлохмаченные вихры и вздернутый курносый носик, подумал, что ей очень идет это мальчишеское имя. Он тихонько прикрыл за собой дверь и направился в свою комнату.
Машутка тоже решительно поддерживала семейную традицию – вставать ни свет ни заря. Как всегда в семь раздался ее звонкий голосок, и Денис поспешил в детскую. Из кухни доносился звон посуды и аппетитный запах. Он улыбнулся – мама на боевом посту.
В комнате дочери царил полумрак. Машутка, увидев отца, запрыгала в своей кроватке.
- Папитька, папитька!
- Доброе утро, солнышко, – Денис подхватил дочку на руки и поцеловал. – Как спалось?
- Холошо.- а потом доверительным шепотом сообщила, – я сказку видела.
- Это здорово, а какую?
- Веселую, плевеселую, а потом бах и пласнулась, а сказки нетю. – она развела ручки в стороны, повернула вверх ладошки и склонила на бок свою золотистую головку.
Денис рассмеялся.
– Не расстраивайся, дорогая. Хочешь, - проговорил он,- я тебе тоже сказку покажу?
- Хочу, – зашептала дочурка. - А какую?
- Это ты мне сама скажешь, какая она будет, ладно. А сейчас закрой глазки, а когда я скажу - откроешь, договорились?
Маша утвердительно закивала головой и доверчиво зажмурила глаза. Денис подошел к окну и раздвинул шторы. За одну ночь сад неузнаваемо преобразился. Деревья и кусты красовались в снежных нарядах. Белый пушистый ковер укрыл землю. Пушкинские фонарики гордо стояли в шапках Мономаха. И все это белоснежное чудо искрилось под лучами только что выглянувшего из-за тучи солнца.
- Ну, открывай.
- А- а! Сказка… белая, белая.- девочка начала подпрыгивать на руках у отца. - Папитька, пойдем сколей на улицу, я хотю в снежок поиглать.
- Обязательно пойдем. Только сначала надо умыться, покушать, а потом и гулять можно.
- Холошо, - согласилась Машенька.
И день покатился по накатанной колее.
dashasergeevna (17-го, 27 лет)
