2.
Когда она очнулась, было уже утро. Через широкое окно было видно, как медленно и чинно снежинки падают на землю. Ветер утих, деревья стояли не шелохнувшись. Солнце то появлялось, то снова исчезало за тяжелыми лиловыми облаками.
Она лежала на широкой двуспальной кровати. Белоснежное тонкое белье пахло приятно и ненавязчиво. Одеяло было нежным, теплым и практически невесомым. Но полностью насладиться удобством и изяществом этого роскошного ложа мешала сильная головная боль, от которой, собственно, Женька и проснулась. Она осторожно дотронулась до повязки на лбу, потом ощупала лицо, слегка поморщившись.
- Ну, вот и славненько, проснулись, деточка, – сквозь наковальный стук в голове донесся до нее приятный женский голос. Женька увидела высокую, стройную женщину с волнистыми седыми волосами, которая стояла в проеме двери с небольшим подносом в руках. Улыбка тронула ее губы, и от уголков серых глаз побежали лучики морщинок. Женька попыталась встать, но движение отдалось такой болью в голове, что с ее губ сорвался стон.
- Нет, нет, деточка, вам лучше пока не делать резких движений и не вставать. Женщина поставила поднос на прикроватную тумбочку.
- Вот выпейте-ка лекарство. Умница.
- Спасибо, а что со мной?
- Вы упали, милая, ударились и вывихнули ногу. Не помните?…
- Смутно.
События прошлого вечера в ее сознании зафиксировались в виде ряда отрывочных неясных образов. Она помнила, что спешила домой, свое падение. Потом она пришла в себя в салоне дорогого автомобиля, который мчался в ночи на бешеной скорости. «Дворники» без устали бегали туда - сюда, очищая стекла от падающего снега. В смутном свете приборной доски Женька разглядела красивый мужской профиль с черными волосами. Сильные руки с гибкими пальцами уверенно держали руль. Ее голова раскалывалась, она застонала. Мужчина повернул голову, бросил на неё обеспокоенный взгляд, потом улыбнулся и сказал: «Вы не переживайте, все будет хорошо. Мы скоро приедем». Женька хотела спросить, куда, собственно, но к горлу начала подступать волна тошноты. «Нет, Господи, только не это». Она попыталась изменить позу, но от неловкого движения боль огнем обожгла ногу, и она вновь погрузилась в спасительную темноту. Дальше всё было как в тумане: ее куда-то несли на руках, что-то спрашивали, давали таблетки, потом боль в ноге …. и полный провал. Как она оказалась в этой удобной постели, она не помнила.
- У вас небольшое сотрясение мозга. Сустав я вправила, только вот опухоль на ноге подержится несколько дней. Будем с вами принимать три раза в день ноотропил по две капсулы, таблетку стугерона, а по утрам еще и половинку гипотиазита, чтобы уменьшить внутричерепное давления. Не волнуйтесь, деточка, до свадьбы все заживет, - это я вам как врач обещаю.
Женщина опять улыбнулась, но потом лицо ее слегка омрачилось.
- Я должна попросить у вас прощение за лихачество моего сына Дениса. Хорошо ещё, что все так закончилось, а могло бы быть гораздо хуже.
- Нннет, нет, он ни в чем не виноват. Это все моя заторррможенность и пприродная неуклюжесть.
- Не защищайте его, дорогая. Ну что ж, давайте, познакомимся, деточка, меня зовут Варвара Дмитриевна, а вас?
- Е-е-ев…Женя.
- Евгения, стало быть. Красивое имя. Если мне не изменяет память, в переводе означает «благороднейшая». Ой, что-то я заболталась совсем, а вам позавтракать надо.
Даже мысль о еде вызвала у Женьки тошноту.
- Нет, нет, спасибо, только сок, пппожалуйста.
- Конечно, деточка. Только я лучше морс клюквенный вам приготовлю. Витамин С не повредит. Да, я вам обезболивающих не дала. Их при легком сотрясении лучше не принимать, но если боли будут сильные, вы примите анальгин или спазмалгон. Я тут все таблетки положила. Телевизор, книги исключаются. Активный отдых, гимнастика и резкие движения, естественно, тоже. Только лежать и спать,– вот что вам необходимо для полного выздоровления. И как минимум через десять дней можно на работу.
«Во влипла в историю», - пронеслось в Женькиной голове.
- А ппочему речь у меня такая странная?
- При сотрясении это бывает. Вы не переживайте, все будет в порядке. Отдыхайте.
Она взяла поднос с пустым стаканом и вышла.
Когда дверь закрылась, Женька решила осмотреться. Природному женскому любопытству сотрясения и потрясения не помеха, да и другого занятия на данный момент у нее просто не было. Комната, в которой она оказалась, была просторная, обставлена богато и со вкусом. В ней стояла красивая светлая мебель. Стены оклеены нежными золотистыми обоями. Два больших окна справа от кровати и напротив нее наполняли пространство светом. Их украшали тяжелые светло-коричневые портьеры и легкая кремовая тюль, которая спадала вниз мягкими складками. Паркетный пол устилал красивый бежевый ковер с затейливым коричнево-белым рисунком. В углу между окнами на стеклянном столике разместился серебристый плазменный телевизор, а напротив него, ближе к центру комнаты, стояло красивое кресло. В противоположном углу трюмо с изящным овальным зеркалом и пуфик. Обиты пуфик и кресло были таким же материалом, что и портьеры. Дальше у стены стоял трехстворчатый шкаф, в зеркальных дверях которого отражалось окно, что визуально еще более увеличивало пространство спальни. Двери массивные из мореного дуба. Между ними уютно расположился раскидистый фикус. Одна из дверей, скорее всего, вела в ванную. На прикроватных тумбочках стояли коричневые керамические лампы под бежево-голубыми абажурами. На правой разместился телефонный аппарат цвета слоновой кости, а на левой - белые часы с золотистыми стрелками под стеклянным колпаком, которые показывали уже одиннадцать часов утра.
«Ничего себе спала!»,- подумала Женька. Хотя, какое там спала, от боли она часто просыпалась, кто-то давал ей таблетки, которые она проглатывала и вновь проваливалась, как в бездну, в беспокойные отрывочные сновидения. Женька села в кровати, подтянувшись к спинке, и тут же схватилась обеими руками за голову и закрыла глаза. «Господи, как больно-о-о-о». У нее было такое впечатление, что кто-то включил в голове миксер и на третьей скорости усиленно взбивает ее мозги. Видимо, даже такого рода движения ей противопоказаны. «Ну, уж дудки, не бревном же лежать». Она сидела так довольно долго и, когда карусель в голове наконец-то, немного, поутихла, осторожно открыла глаза. Каково же было ее удивление, когда прямо перед собой она обнаружила маленькую девочку. Малышка, прижав к груди розового медвежонка, и, слегка склонив свою золотистую курчавую головку на бок, внимательно смотрела на неё янтарными глазами. Девочка кого-то смутно напомнила Женьке, но кого конкретно она не могла вспомнить.
«Если бы мои дети были живы, то им сейчас примерно было бы столько же», - пронеслось в голове, и на душе вновь стало тяжело. Она уже год спокойно могла смотреть на маленьких детей, мысли о своей потере в последнее время её вроде бы не тревожили. И вдруг сейчас, при взгляде на эту малышку опять щемящая боль. Она все списала на сотрясение, которое сломало внутренние защитные барьеры. Женька отогнала горькие мысли от себя и улыбнулась, внимательно изучающей её малышке.
- Ты кто?
- Я – Женя. А тебя как зовут?
- Маса. А ты, что ли болеешь?
- Угу. Немножко. А это у тебя кто?
- Это - мифка.
- Можно пппосмотреть?
Девочка ненадолго призадумалась, а потом подошла ближе и протянула ей одноглазого медвежонка.
- На.
- Спасибо. Какой он у тебя кккрасивый. Только мне кажется, что он тоже болеет.
Маша закивала головой, и ее кудряшки стали весело подпрыгивать в такт движению.
- Ничего. Мы его вылечим.
- Плавда – плавда.
- Ппправда-правда.
Девочка засмеялась и потянулась за игрушкой.
- Вот ты где, солнышко, а бабушка с ног сбилась.
Бархатистый приятный голос принадлежал молодому мужчине, который стоял в дверях спальни и смотрел на них черными, как смоль глазами. Он был высок ростом и строен. Густые волосы цвета воронова крыла были зачесаны назад, открывая высокий лоб. Чувственный рот изогнула легкая улыбка. Высокие скулы и четко очерченный подбородок говорили о непреклонном и волевом характере. На вид ему можно было дать лет тридцать-тридцать пять. Женька его узнала, ведь это именно он вчера сидел за рулём автомобиля. Мужчина подошел к кровати и поставил поднос на тумбочку.
- Папитька,- девочка бросилась к отцу, который подхватил ее на руки.- Это - Сеня. Мы будем лечить мифку.
- Хорошо, Машенька. Только я думаю, что сначала Женя должна отдохнуть, а там видно будет. Беги, бабушка ждет.
Он поцеловал ее в пухленькую щечку и опустил на пол. Девочка посмотрела на Женьку.
- Я исё пииду, мозина.
- Конечно.
Она заулыбалась и вприпрыжку выбежала из комнаты, волоча за собой медвежонка.
Во взгляде, которым мужчина провожал свою дочь, плескалось целое море любви и обожания. Когда-то, очень давно, отец так же смотрел на Женьку. Она до сих пор помнила его сильные руки, которые подбрасывали ее высоко к потолку. Сердце ее в тот миг замирало от дикого восторга, и она визжала и заливалась веселым, беззаботным смехом, приземляясь в надежные отцовские объятия. Какой счастливой она тогда была!..
Когда же, наконец, Женька очнулась от своих воспоминаний, то поняла, что теперь угольно-черные властные глаза, обрамленные длинными ресницами, внимательно смотрят на неё. В них было участие, сочувствие и интерес. Она почувствовала, что просто тонет в этих черных, блестящих омутах. Ее обескуражила и обозлила собственная реакция на него. « Э–э-э, дорогая моя,- заговорил тут ее внутренний голос,- у тебя, видимо, от удара не только сотрясение, а крышу изрядно накренило. Тебе же не девятнадцать, а, слава Богу, скоро тридцать и красавцы мужчины уже давно для тебя не в новинку. Один такой уже привел тебя к катастрофе, а дважды на те же грабли наступают только дураки». А потом продолжил с язвительной усмешкой: «Интерес, как же, интерес…ха-ха-ха… натуралиста, который увидел потрепанную ворону в райском саду». Тут только до Женьки дошло, что выглядит она не лучшим образом. Волосы в жутком беспорядке, на лбу пластырь, на лице ссадины. К тому же бретелька сорочки сползла с плеча. Спохватившись, она вцепилась в одеяло, натягивая его до самого подбородка. Ей вовсе не хотелось выглядеть перед этим красавцем фанаткой - школьницей, уставившейся на своего эстрадного кумира. Женька нахмурилась, плотно сжала губы, досадуя на себя.
- Извините мою дочь за вторжение.
- Ннннет, нет, что вы. У вас замечательная девочка и я рада была с ней пппоговорить. Это я должна извиниться за те хлоппоты, что доставила вам и пппоблагодарить вас за участие и гостеприимство.
- Не стоит благодарности. Тем более в том, что с вами произошло, есть и моя вина. Ваше имя я уже знаю, а меня зовут Денис Беляев.
- Очень рррада с вами пппознакомиться.
«Господи, вот сморозила, так сморозила! Получилось, что я рада была вчера попасть под колеса его машины, а сегодня лежать в его постели с дикой головной болью, прямо всю жизнь об этом мечтала».
- Пппростите, я хотела сказать, чччто….
«Ууу, как все запущено,- заверещал все тот же голос,- что ты хотела сказать, что не рада встрече с ним, век бы его не видеть, так что ли? Вот это верх любезности. Кошмар какой-то, последняя стадия умопомрачения, не иначе. Тебе пора в Кащенки, говорливая ты моя». Женька почувствовала, как предательская краска заливает ее щеки. Она схватила стакан с морсом и быстро выпила, не почувствовав даже вкуса. Поднять глаза на него она не решалась.
- Не смущайтесь, я вас понял. Мне бы тоже хотелось, чтобы наше знакомство состоялось не при таких неприятных обстоятельствах. И все же, несмотря ни на что, я тоже рад нашей встрече.
Набравшись храбрости, Женька подняла голову. Он смотрел на нее пристально, изучающе. В его лице не было и намека на улыбку, а скорее озабоченность. Женька попыталась улыбнуться, но получилась жуткая гримаса, потому что в ее голове опять на полную мощь завращалась карусель и зазвонили на все лады колокола.
- О, Боже!
Увидев, как её фиалковые глаза затуманила боль, Денис бросился в ванную комнату, мысленно ругая себя последними словами. Он сорвал полотенце, намочил в холодной воде, отжал и через минуту уже прикладывал его к Женькиной голове.
- Скажите, вы, когда в последний раз ели?
- Ввчера, ммм завтракала.
Пообедать у нее так и не получилось из-за срочной работы. Ей так хотелось в предпраздничный день быстрее закончить все и пораньше отправиться домой.
- Понятно. Я сейчас.
Не успела Женька и рта раскрыть, как его и след простыл. Денис появился через полчаса, толкая перед собой сервировочный столик. Он сварил яйца, поджарил тосты, приготовил свежий сок из апельсинов и даже сотворил фруктовый салат из киви, банана, мандаринов и долек консервированного персика.
- Вот ваш завтрак. Приятного аппетита.
- Спасибо. Тттолько мне столько не съесть.
- Ничего, сколько осилите. А вот обезболивающее. Примите, пожалуйста.
Он протянул ей таблетку и стакан воды. Придерживая одеяло одной рукой, другой она сначала взяла таблетку положила её в рот, а потом взяла у него стакан с водой и запила лекарство.
- Спасибо. Эээ, ммм, можно мне халатик, какой–нибудь?
- Минуту.
Денис принес из ванной красивое розовое кимоно и отвернулся, давая ей возможность одеться.
- Это должно подойти, вы такая же худенькая, как и моя сестра. Тоже на кремлевской диете сидите?
- Нет. Я вообще-то ем как лоошадь.
- Звучит впечатляюще. Значит, у вас сейчас есть великолепная возможность доказать это.
- Вы можете повернуться.
- Вот и хорошо, - с одобрением кивнул он. Женька, правда, так и не поняла, к чему относилось его одобрение: к её виду в халате или к тому, что она принялась за яйца.
- Подкрепитесь и сразу почувствуете себя лучше.
Как ни странно, Женька получала от еды удовольствие. Пока она ела, Денис взбил подушки и убрал мокрое полотенце. Глядя на эту сцену со стороны, можно было бы подумать, что это любящий муж ухаживает за своей разболевшейся женушкой. Проглотив последний глоток сока, Женька поставила стакан и промокнула губы салфеткой. Боль, наконец-то отступила, и Женька улыбнулась и поблагодарила молодого человека.
- На здоровье. Может вам еще чего-нибудь хочется?
- Да, пппринять душ.
- Нет проблем. Я сейчас.
Он быстро собрал всю грязную посуду и отвез столик на кухню. Вернувшись, открыл шкаф, достал ночную рубашку и подошел к ней. Дальше было то, что ввергло Женьку в полный ступор. Он встал перед ней на одно колено, подхватил ее перевязанную ногу, в два счета размотал бинт, потом бережно опустил, вскочил и скомандовал:
- Давайте руку.
Женька, все еще пребывая в состоянии шока, чисто автоматически ее протянула. Денис помог ей встать, потом подхватил на руки и понес в ванную. Когда он осторожно поставил ее на пол, у Женьки было такое ощущение, что через её тело пропустили не малый заряд электрического тока. Сердце галопировало, голова кружилась, вместо ног ватные палочки, того и гляди прогнутся, а во рту такая же сушь, как в рекламе «Дирола». Она судорожно сглотнула и сдавленным голосом произнесла:
- Сппасибо, со всем остальным я в состоянии сппправиться сама.
И опять стала пунцовой, как вареный рак. Господи! Как она ненавидела эту свою дурацкую привычку чуть что краснеть.
- Хорошо. Я думаю, вы еще совсем слабы и минут сорок вам больше, чем достаточно на первый раз. Когда закончите, позовите, я буду рядом.
Не дожидаясь ее ответа, он вышел за дверь. Она ещё несколько минут приходила в себя, а потом повернулась к зеркалу и чуть не потеряла сознание. На нее уставилась совершенно жуткая физиономия с налитыми кровью глазами, со ссадинами на правой щеке и с лейкопластырем на лбу. Картину дополняла прическа в стиле «я упала с сеновала, тормозила головой». Ей стало тошно от этого зрелища. Но стоять и предаваться отчаянью она не собиралась. Во-первых, потому что это не улучшило бы ее внешний вид, а во-вторых, ей было дано всего лишь сорок минут, по истечении которых Денис будет тут как тут. Женька в этом ничуть не сомневалась, потому что уже успела убедиться, что он был человеком волевым и решительным.
Со всеми процедурами она управилась в рекордно короткие сроки. После очень горячего душа её щеки алели. Нежный шелк тонкой кремовой рубашки заструился по телу, обрисовывая все изгибы ее стройной фигурки. Она слегка подсушила свои коротко стриженые волосы и уложила их, прикрыв челкой шрам на лбу. В общем и целом, внешний вид был уже вполне удовлетворительным. Правда, ночная рубашка все-таки ее немного смущала, она привыкла носить более скромное белье. Пошатываясь и прихрамывая, Женька заковыляла из ванной, легла в постель, расслабилась и через несколько минут уже спала. Она слышала, как кто-то вошел в комнату, но разлепить веки уже не могла, исцеляющий сон все глубже и глубже затягивал ее в свои объятия.
Во сне девушка выглядела такой юной и такой уязвимой, что в Денисе проснулось неудержимое желание защищать и оберегать ее от любых жизненных невзгод. Она пошевелилась и тихонько застонала. Он склонился и прислушался к ее легкому дыханию.
Осторожно убрал со лба темную прядку волос и, увидев изогнутый полумесяцем багровый, едва затянувшийся шрам, прорезавший ее нежную кожу, вздрогнул. Ему захотелось прикоснуться к нему губами и унять ту боль, которую невольно он ей причинил. Как будто прочитав его затаенные мысли, девушка заулыбалась во сне, обнажив ряд белых зубов с щербинкой между двумя передними, которая придавала ей какой-то задорный вид. Густые ресницы отбрасывали тени на еще розовые после душа щеки, а по курносому носу рассыпались горошины веснушек. Наблюдая, как под тонким шелком сорочки поднимается и опускается ее небольшая, красивой формы грудь, и, вспоминая, как несколько минут назад держал ее в своих объятиях, Денис ощутил прилив беспокойного томления и почувствовал, как в его теле зарождается желание уже совсем другого рода. Обозлившись на себя, ведь не желторотый же он юнец, в конце концов, который не может справиться со своими взбунтовавшимися гормонами, Денис резко развернулся и стремительно вышел из комнаты.
dashasergeevna (17-го, 27 лет)
