При помощи двух стражей Торос перетащил безвольно-храпящее тело Рауля в его покои и, предоставив дальнейшую заботу о нем служанке, торопливо вышел. Теперь оставалось надеяться, что протрезвев, старший сын Айвара не решится ему мстить.
В пустом коридоре он неожиданно столкнулся с Аурелией. Девушка ходила туда-сюда и, крепко сжимая пальцы в замок, заметно нервничала. Завидев Тороса, она поспешила к нему навстречу.
- Он все еще спит? – без предисловий спросила Аурелия.
- И проспит еще очень долго, - ответил мужчина.
- Понятно.
Девушка в нервной задумчивости покусала губы, потом ее рука погрузилась в карман и она достала оттуда небольшой мешочек.
- Вот, держи, - сказала она, протягивая его Торосу.
- Что это? – спросил он.
- Золото. Это награда за то, что ты мне помог.
- Моя помощь была бескорыстна, госпожа, - сказал мужчина, - И Вашего золота мне не надо.
Аурелия удивленно приподняла изящную бровь.
- Хорошо, - сказала она, - тогда возьми это как плату за молчание. Мне не хотелось бы, чтобы кто-то узнал о том, что здесь сегодня произошло.
- Можете положиться на меня, госпожа, - Торос отодвинул от себя ее руку.
- Прошу, возьми это, - настаивала Аурелия.
- Мне достаточно одной Вашей благодарности.
- Приняв это, ты успокоишь не только меня, но и мою сестру. Забота о твоем благополучии в последнее время сильно не дает ей покоя.
Лицо Тороса изменило свое выражение, и Аурелия поняла, что задела воина за живое.
- Для мужчины нет ничего хуже, чем когда женщина заботится о его благополучии, - хмуро произнес он.
«Да здесь во всю, попахивает гордостью», - подумала девушка.
Она несколько секунд, просто молча, смотрела на воина, а потом, покачав головой, вздохнула и произнесла:
- А для женщины, нет ничего хуже, когда мужчина отказывается от нее, как последний трус.
Глаза Тороса вспыхнули.
- А если ему нечего предложить ей? – вскинув голову, спросил он.
- А если ей ничего и не нужно? – парировала Аурелия.
- Я не могу поступить так с Вашей сестрой, - жестко произнес Торос.
- Зато можешь обречь ее на страдания, - усмехнулась она. – Как благородно! Когда женщина сама идет к мужчине, разве вправе он от нее отказаться?
- Я не хочу, чтобы она потом пожалела о своем решении, - голос мужчины потерял свою жесткость, и Аурелия не могла это не подметить.
- Что дает тебе право, делать за нее выбор? – спросила она.
- Преданность своему правителю и любовь к Вашей сестре, госпожа.
- Неужели тебя настолько страшат трудности, что ты готов отказаться от своей любви?
Девушка вновь покачала головой, отчего ее светлые волосы очертили по талии полукруг, затем убрала мешочек с монетами обратно в карман и ничего не говоря пошла к себе в комнату.
Слова Аурелии заставили Тороса посмотреть на ситуацию по-другому. Оказывается, он выглядит трусом в глазах уже двух девушек. Так может он и правда трус, прикрывающийся благими намерениями?
«Когда женщина сама идет к мужчине, разве вправе он от нее отказаться?»
Эти слова не давали ему покоя. Они звучали и звучали у него в голове на протяжении всего дня. Лиана прекрасно понимает, что ждет ее, пойди она с ним по жизни, а значит, она готова к предстоящим трудностям. Ее решение осознано и уже давно обдуманно, а он все ищет предлоги и возводит для себя невидимые преграды.
Но даже, если Лиана готова пойти за ним, что делать с клятвой данной Айвару? Как и все войско, он принес ее своему правителю, пообещав служить тому верой и правдой и, если понадобиться, отдать за него жизнь. Конечно, если он в тайне жениться на Лиане, Айвар его не убьет, ведь как ни как, а он будет уже мужем его дочери, но прогонит с позором, это точно. А потерять достоинство, так же страшно, как остаться без любимой женщины.
Целый день Торос старался не попадаться на глаза Раулю, но все же натолкнулся на него во дворе замка. Будущий наследник Гаростата прошел мимо, одарив воина быстрым и злым взглядом, но при этом, так и не проронив, ни слова. Торос понимал, что Рауль не настолько глуп, чтобы предать огласки свои действия, но то, что молодой хозяин затаил на него злобу, сомнений не было.
Через два дня Лиана принесла в комнату сестры шокирующую новость.
- Макдональд попросил у отца твоей руки, - сказала она.
- Что? – удивилась Аурелия. – Но, вчера вечером он должен был уехать домой. Мы поговорили, и я сказала, что у него нет шансон.
Девушка сидела на постели и расчесывала гребнем волосы. При этом выглядела она помятой и не выспавшейся. Лиана не могла не заметить, что это состояние сопровождало ее на протяжении трех последних дней. Сестра постоянно зевала и клевала носом, а от прогулок на дальние расстояния отказывалась и вовсе.
- Видимо, он решил настоять на своем, - подозрительно глядя на Аурелию, произнесла Лиана.
- Вот гаденыш! – разозлилась девушка. – Да, как он посмел! Я же сказала, что не желаю за него замуж.
- Отец уже дал свое согласие.
- Мне все равно!!! - девушка вскочила с постели и, еле сдерживая слезы, подошла к окну. – Я лучше умру, чем выйду за этого недоумка!
- Это воля отца, - напомнила Лиана.
Она подошла к креслу и сняла с его спинки платье сестры.
- Твоя служанка слишком рассеяна, - произнесла Лиана, дотошно разглядывая наряд, словно пытаясь найти на нем что-то, что могло бы объяснить столь странное поведение девушки. - Она опять забыла забрать твою одежду в стирку.
- Наверное, - не оборачиваясь, пожала плечами девушка.
Интуиция старшую сестру не обманула. Дорожная пыль и куча зацепок на подоле платья, говорили о том, что его хозяйка, проделала в нем, совсем недавно, приличны путь.
- Ты что-то от меня скрываешь? – Лиана внимательно посмотрела на Аурелию.
- Ты о чем? – девушка обернулась и с удивлением посмотрела на сестру.
- Куда ты ходишь по ночам? – прямо спросила Лиана.
- Что за вздор?!
- Ты выглядишь устало и все время хочешь спать, а твое платье все в грязи, хотя накануне ты почти не выходила из замка.
Девушка приблизилась, к внезапно переставшей плакать сестре, и внимательно ту оглядела. Словно желая найти подтверждение своих подозрений, она резко откинула волосы с ее плеч, и увидела на шее Аурелии несколько почти незаметных кровоподтеков.
- Что это? – спросила она, начиная понимать, что ее самые страшные опасения начинают подтверждаться. - Господи! Ты, что была с мужчиной?!
- Всего лишь пара невинных поцелуев, - отмахнулась Аурелияю. – От этого еще никто не умирал.
- Но Аурелия…
- Что? – перебила ее та. – Помниться, когда я целовалась с Макдональдом, ты мне в этом не препятствовала.
- Но почему это происходит по ночам? Мужчина, имеющий серьезные намерения, никогда не будет прятаться под покровом ночь, а смело придет к нашему отцу и попросит твоей руки.
Аурелия вдруг представила, что случилось бы с отцом, если бы Маркус Эквал явился к ним в замок и попросил у того выдать за него свою младшую дочь. Самое меньшее, на что мог рассчитывать ее любимый, так это быть вздернутым на первом попавшемся суку.
- Это не возможно, - покачала она головой.
- Тогда прекрати это, - строго сказала Лиана. – Пообещай, что больше не пойдешь к нему.
- Ты хочешь, что бы я лгала? – в глазах Аурелии вновь собрались слезы.
- Тогда мне придется все рассказать отцу, - ответила девушка.
- Ты этого не сделаешь, - заплакала сестра.
- Это ради твоего же блага.
Аурелия упала в кресло и, уткнувшись лицом в ладони, зарыдала.
- Я люблю его! Ты понимаешь, люблю! А ты хочешь разрушить мое счастье.
- Я не хочу ничего рушить, - Лиана села подле нее и обняла. – Я горю лишь одним желанием, уберечь тебя от твоих же ошибок.
- А разве ты не совершила бы их ради Тороса? – девушка подняла на сестру заплаканные глаза.
- Возможно, и совершила бы, - ответила та. - Но мы обе знаем, что его помысли, чисты. Несмотря на низкое происхождение, он благороден и никогда не позволит себе ничего лишнего до свадьбы. – Девушка вздохнула и произнесла. – Одно только, жаль, что я никогда не смогу этого оценить.
- И мой мужчина любит меня, - горестно всхлипнула Аурелия, - и, тоже, никогда не позволит себе ничего лишнего.
- Это Флавий, да? – предположила Лиана. – Он так боится конкурировать с братом, что встречается с тобой втайне от него?
- Нет, это не он, - отрицательно качнула головой сестра. – Пока я скрою его имя.
- Что страшного в том, что я его узнаю?
- Не сейчас.
- У меня складывается такое впечатление, что ты связалась с проходимцем и, потеряв от него голову, готова наделать кучу глупостей. Мужчина, оставляющий на шее девушки, столь приметные знаки, недолго согласится довольствоваться малым. Настоящая любовь не допустит бесчестия. Как далеко у вас зашло?
- Я не настолько глупа, чтобы допустить большее, - обиделась Аурелия.
- Ходить к мужчине ночью, это ли не глупость? - возразила Лиана. – Тебе должно быть стыдно.
- Но я люблю его.
- Тогда встречайся с ним днем, как ты делала это с Макдональдом.
- Это не возможно, - покачала головой сестра.
- Мне очень печально слышать от тебя такое, поэтому я не думаю, что могу доверить тебя такому человеку.
- Обещаю, что очень скоро, - девушка схватила сестру за руки, - очень скоро я тебе все о нем расскажу. Нужно только немного подождать.
- Мне страшно за тебя, - уже более миролюбиво сказала Лиана. – Я хотя бы знаю кто он?
- Конечно, - Кивнула Аурелия, представляя, как разозлится сестра, когда узнает про Маркуса. Наверное, посчитает ее полоумной. Но она-то знает, что поступает правильно. Так будет лучше для них обоих. Она исполнит свою мечту, а Лиана сможет, не спрашивая разрешения у отца, выйти замуж за своего распрекрасного Тороса. И все будут довольны. Жаль только Августа, младший брат всегда был к ней добр, но зато Рауль уж точно получит по заслугам.
- Что же тогда делать с Макдональдом? – вздохнув, спросила Лиана. - Отец ведь уже согласился на ваш брак.
Несколько секунд Аурелия сидела в глубокой задумчивости, потом на ее лице появилась легкая улыбка и она сказала:
- Знаешь? А это даже очень кстати.
Она не пришла! Терзаясь самыми разными мыслями, Маркус вернулся в замок разбитый и озверевший. Целый день он не находил себе покоя, считал часы и минуты до встречи с девушкой, а Аурелия взяла и не пришла. Первым его порывом было любым путем проникнуть в Гаростат и узнать, что послужило этому причиной, но потом он понял всю безрассудность своей затеи и решил, как и в прошлый раз, отправить к возлюбленной, свою служанку. Вернувшись, та сообщила, что с девушкой поговорить ей не удалось, потому что ту, постоянно и везде, сопровождал некий молодой человек. Увидев, как позеленело от злобы лицо хозяина, служанка поспешила сказать, что ее женский взор не мог не подметить, что все поползновения со стороны этого субъекта, младшая дочь Айвара сразу же пресекала.
Но ее слова ничуть не успокоили молодого господина.
У него появился соперник! Маркусу хотелось выть от бессилия. Он готов был разорвать любого, кто осмелился бы взглянуть на его женщину. И то, что какой-то олух вовсю ухлестывает за его любимой, а он не в силах, помешать этому, заставляло мужчину терять самообладание. Из-за этого братский спарринг на мечах с Ирвином, перед обедом, перерос в настоящий бой. Ярость туманила Маркусу взор и, нанося удар за ударом, он с ожесточение представлял, на месте старшего брата своего соперника.
- Да, что с тобой! – выкрикнул Ирвин, отражая его удар и отталкивая от себя брата. – Ты что, убить меня хочешь?!
- Прости, - тяжело дыша, произнес Маркус.
Он отошел в сторону и попытался отдышаться.
- О чем были твои мысли? – хмуро спросил Ирвин.
- О сражении.
- Ты слишком увлекся ими, - недовольно произнес старший брат.
- Ты прав, - сказал Маркус. – Но я не в силах с этим справиться. Ожидание томит меня.
- Чего ты ждешь? – спросил Ирвин.
- Твоего решения.
Мужчине не составило особого труда догадаться, о чем толкует его младший брат.
- Опять ты за свое, - разозлился он. – Сказал же, еще не время.
- А когда оно настанет?! – не выдержал Маркус. – Условия перемирия уже давно нарушены. Крестьяне Лиуса вовсю шастают по твоему лесу и охотятся там. Не думаю, что ты не знаешь об этом. Быть может, тобою движет страх? Ведь только так я могу объяснить твое нежелание объявить Айвару войну.
- Не смей так говорить со мной, щенок! – пророкотал Ирвин.
На лице Маркуса не дрогнул ни один мускул. Напротив, слова брата только подогрели в нем желание довести дело до конца.
- Во мне говорит память об отце, - сказал он. - Она требует от меня решительных действий. Саарум умер, так и не покорив Гаростата, Я не хочу, чтобы это пятно легло на его славу.
- Ты мастер рассуждать, не зная всех положений дел. Если мы проиграем, то станем посмешищем для всех соседей. – Ирвин со всей злости воткнул свой меч в землю. – Я не хочу очередного позора!
- Ты боишься проиграть! Это ли не трусость, это ли не позор? - в сердцах спросил Маркус. - В каждом твоем воине, живет образ нашего отца и гордость от его побед. Народ с трепетом и страхом смотрит на нас лишь благодаря отцу. Где бы я ни был, куда бы ни приехал я с гордостью говорю, что мой отец Саарум Эквал – великий воин и славный правитель.
Ирвин молчал. Возразить Маркусу означало бы объявить себя трусом. Но больше всего он боялся признать, даже самому себе, что тот мир, который царил, сейчас, между ним и Айваром Лиусом вполне его устраивал. Устав от многочисленных сражений, Ирвину хотелось покоя. Старость была уже не за горами, а так как наследников он заиметь так и не смог, после его смерти, Маркус унаследовал бы одну из лучших земель рода Эквалов. Но юноша не желал ничего слушать и упорно твердил о последней воле отца.
- В наших деревнях что, закончились все женщины, что ты решил вспомнить про земли Айвара? – наконец, спросил Ирвин. – Не думаю, что в его владеньях девицы лучше.
На какое-то мгновение мужчина решил, что своими речами смутил брата, но уже через секунду, понял, что это ему только показалось.
- Ни одна из женщин не способна затмить мне память об отце, - ответил Маркус.
Вечером служанка Маркуса вновь вернулась из Гаростата с печальными вестями.
- Госпожа Аурелия велела передать, что больше не сможет с Вами видеться, - сказала девушка. – Через четыре дня состоится ее свадьба, и так как она не может нарушить волю отца, то просит Вас оставить ее в покое ради Вашего блага и ее душевного спокойствия.
- И это все? – спросил Маркус, не веря своим ушам.
- Больше она ничего не сказала, господин.
Эквал пошатнулся словно пьяный. Казалось, внутри него что-то оборвалось. Что-то, что связывало его с этой жизнью. В голове мужчины крутилась одна только мысль - Аурелия предала его. С какой легкостью она отказалась от их любви, сославшись на волю отца, не попросила у него ни помощи, ни соучастия, а лишь велела оставить ее в покое. И это после всех слов, что она говорила, после всех обещаний что давала, после всех клятв, в которых его заверяла.
Сердце Маркуса болезненно сжалось. Он отвернулся от, любопытно разглядывающей своего хозяина, служанки и пошел в сторону конюшни, единственного места, где никто не мог бы увидеть его горя. Найдя в стойле Лукаса, он прислонил свою голову к его шее и, ощутив тепло животного, закрыл глаза.
- Отец, прости меня, - зашептал он. – Прости мою глупость и наивность. Теперь все будет иначе. Помоги мне достучаться до брата и заставить его выполнить твою волю. Помоги мне пережить его гнев и не попасть к нему в немилость. Помоги сдержать то чувство, что съедает меня изнутри. Дай мне силу, дай мне мужество противостоять этому.
Постепенно ярость его утихла, и Маркус смог размышлять более спокойно. Решение было принято. Раз Ирвин не желает его слушать, тогда он сам заставит его исполнить волю отца. Выведя Лукаса из конюшни, Маркус позвал Филона и приказал тому, собрать полсотни воинов.
- Сегодня мы отправимся в одну из деревень Айвара, - сказал он собравшимся. – Даю вам полную волю. Грабьте, убивайте, насилуйте, жгите, делайте все, что вам угодно. Разорите деревню дотла.
- А как же перемирие? – осторожно напомнил Филон.
- С этого дня никакого перемирия не существует.
- Но твой брат…
- Мой брат забыл, что значит слово, данное умирающему на смертном одре, - сказал Маркус. – Но я заставлю его, сдержать свой обет.
Ранним утром толпа стариков и женщин с детьми на руках, плача и стеная, подошли к Гаростату. Узнав о зверствах учиненных младшим Эквалом, Айвар пришел в бешенство. Собрав небольшое войско, он и вся его семья тут же отправились на место трагедии. Представшая картина заставила их содрогнуться. Головорезы Маркуса оставили после себя лишь трупы, да дымящиеся головешки от некогда красивых и уютных домов жителей. Они уничтожили весь скот и все съестные запасы и, теперь, оставшиеся в живых, вынуждены были искать помощи у правителя. Перемирие было нарушено.
- Мы не сможем принять столько народа, - сказал Рауль, следуя вслед за отцом. – Столько ртов нам не прокормить.
- Предлагаешь их бросить? – нахмурился Айвар. – Они надеются на меня.
Глядя на всю эту разруху, Лиана еле сдерживала слезы.
- Мы обязаны им помочь, - сказала она.
Безучастной к людским бедам казалась лишь Аурелия. Но только лишь на первый взгляд. Вскоре с девушкой приключилась истерика, и Лиана вынуждена была отбыть с ней домой. Младшая сестра прекрасно понимала, какова ее роль в этой истории, и теперь мучаясь от страха и жалости, она не знала, как ей быть. Ее расчет был прост. Расставив, на доске фигуры она спокойно двигала их, заранее продумывая каждый шаг. Но одного она не учла, что зверя, на которого она сделала свою ставку, приручить не возможно и лишая его еды она рискует навлечь на себя его гнев.
Известие, о вторжении Маркуса на территорию врага, Ирвин воспринял хмуро. Провинившийся не стал долго укрываться и, теперь, склонив свою голову, исподлобья смотрел на правителя, терпеливо ожидая своей участи. Он не боялся братского гнева. Боль, что сидела в груди Маркуса, жгла его нещадным огнем и была намного сильнее, нежели любое наказание, которому мог подвергнуть его брат.
- Ну, что же, - наконец, произнес Ирвин. – Наверное, ты прав. Я слишком засиделся. Пора размять мои дряхлые кости. Филон, - обратился он к начальнику стражи, - пошли гонца к Айвару, мы объявляем им войну. Надеюсь, он примет этот вызов и нам не придется осаждать Гаростат.
Elein (22-го, 38 лет)
