На третий день, едва солнце показалось над землей, два сына Айвара Лиуса уже обряжались в боевые доспехи. С рассветом их войско должно было выйти из города и дать отпор солдатам Ирвина. Вся семья вышла проводить своих героев. По очереди подойдя к каждому из сыновей, Саурия поцеловала их маковку и, не сдерживая слез, заключила в объятья. Бой еще не начался, а сердце матери уже чувствовало неладное. Душа ее стонала и кричала о надвигающейся беде, но предотвратить ее старая женщина была не в силах.
Сестры тоже подошли пожелать братьям удачи.
- Я верю в вашу победу, и буду молиться за вас, - сказала Лиана, еле сдерживая слезы. – Пусть Бог покарает нашего врага и даст вам мужества и храбрости в бою.
Аурелия подошла к младшему брату и погладив того по золотым, точь-в-точь как у нее, кудрям, произнесла:
- Я горжусь тобой Август, - девушка улыбнулась и, не сдерживая слез, продолжила. – Чтобы ни случилось, я верю, что ты поведешь себя достойно и не посрамишь нашего имени.
- Обещаю, - улыбнулся ей в ответ брат, - когда мы вернемся, то закатим такую пирушку, что весть о ней прокатится по всем соседним землям. – Неожиданно он крепко обнял сестру и прошептал, - А если нет, то прости меня за все. За то, что так и не смог позаботится о тебе.
- Поверь, мне Август, мы ненадолго расстаемся, - отозвалась Аурелия, пытаясь подбодрить его.
От сказанных ею слов по спине девушке вдруг пробежал противный холодок. Она знала, что не увидит брата больше в живых, но овладевший ею страх был вовсе не из-за этого. Слова, что она сказала, показались ей пророческими и касались не только младшего брата, но и ее самой. Это было дурное предзнаменование.
Отойдя от Августа, она подошла к Раулю и, перестав плакать, посмотрела тому в глаза.
- Аурелия, - произнес тот и протянул к ней руку.
Девушка брезгливо поморщилась, но, так и не позволила до себя дотронуться. Разозлившись, брат схватил сестру за руку и, дернув к себе, зашептал прямо в лицо:
- Не думай, что я забыл наш недавний разговор. Когда я вернусь, мы обязательно его продолжим. И в этот раз Тороса уже рядом не будет.
Отпустив девушку, он вскочил на коня и поскакал к воротам. Неожиданно, Аурелия кинулась за ним вдогонку.
- Рауль! – закричала она. – Рауль, подожди!
Остановив коня, старший брат застыл в нетерпеливом ожидании. Лицо его сестры светилось самой что ни наесть добродушной улыбкой. Так неужели она была адресована ему?
Схватив коня за поводья, Аурелия подняла голову и, продолжая улыбаться, сказала:
- Не буду желать тебе удачи, братец, потому что знаю, что сегодня она обойдет тебя стороной. Надеюсь только на одно, что смерть твоя будет от его руки.
Не ожидав такого подвоха, мужчина растерялся.
- Кто он?! - закричал Рауль. – Скажи кто он?! Кого мне опасаться?!
- О, братец, - засмеялась Аурелия, - ты очень удивишься, узнав кто это.
- Скажи мне!!! – потребовал старший брат.
Но девушка уже торопилась назад, а воины ждали своего предводителя совершенно в другой стороне.
Навстречу, сестре поспешила Лиана. Аурелия очень удивилась, когда та пробежала мимо нее и устремилась к воротам.
Наплевав на все правила и приличия, Лиана оказалась за пределами города, где быстро разыскала среди самых первых рядов Тороса и, не обращая ни на кого внимания, запечатлела на губах мужчины поцелуй.
- Обещай, что вернешься, - потребовала она, отстраняясь от него.
- Я не в силах давать такие обещания, но постараюсь сделать все от меня зависящее, - ошарашенно ответил молодой человек, пораженный столь смелым поступком любимой девушки.
– Поклянись, что я увижу тебя снова, - заплакала дочь Айвара. – Обещай вернуться живым и здоровым.
- Обещаю, - прошептал Торос.
Лиана вглядывалась в его лицо словно желая запомнить каждую его черточку и сохранить образу любимого в своей памяти навсегда.
Айвар Лиус взирал на все это дело с высокой башни и недовольно хмурился. Под грозным взглядом, правителя Гаростата, простой воин крепко прижал к себе его дочь и поцеловал на виду у всех.
- Как он посмел?! – воскликнул Айвар.
- Усмири свой гнев, дорогой, - взяла его за руку Саурия. – Тебе ли не знать, как нуждается сердце воина в надежде перед боем.
Заглянув в глаза своей жене, Айвар успокоился. Возможно, Саурия и права, подумал он. Теперь, Торос будет стремиться к победе с двойным усердием. Ну, а после сражения он обязательно поговорит с этим юношей.
Пока родители сестер были увлечены столь странным и вызывающим поведением своей дочери, Аурелия поспешила скрыться в замке и откуда очень скоро, миновав потаенный ход, оказалась за чертами города. Со всех ног девушка бросилась в сторону разбитого противником лагеря. Холодный расчет теперь уступил место другому чувству. Страх боролся с желанием увидеть любимого. Пусть он будет зол, пусть его гнев обрушиться на нее также, как обрушился на несчастных жителей деревни, но не увидеть его в последний миг перед боем, было выше ее сил.
Временами девушка боялась сама себя. В ней словно сидели две сущности. Одна из них была сильная и алчная, не признающая ничего кроме выгоды, а другая слабая, но любящая и добрая. Словно два дерева они в один день и час пустили корни в ее душу. Но первая оказалось быстрее и проворней, своими размашистыми ветвями она заслоняла от солнца вторую сущность и та чахла от недостатка света. С появление Маркуса сухое деревце вдруг ожило и стало быстро набирать силу. Заметив такую перемену, первая сущность пошла на хитрость. Она позволила второй почувствовать свою победу, и пока та наслаждалась свободой, незаметно для нее превратила любовь в выгоду для себя. Зачастую помыслы Аурелии были иными, нежели когда она превращала их в действия, но справится с собой, у девушки не получалось.
Удача явно была на стороне Аурелии. Пробираясь вдоль лесной полосы девушке быстро добралась до разбитых шатров и отыскав среди них самый большой, с развивающимся гербом рода Эквалов, осторожно проникла внутрь.
Облаченный в боевые доспехи, Маркус стоял на коленях перед дымящимся алтарем и, прикрыв глаза, шептал молитву. Услышав за своей спиной шорох, он резко обернулся.
- Аури…
Но не успел он произнести ее имя, как девушка оказалась подле него и, упав на колени, слилась с ним в страстном поцелуе. Вся та злость, что Маркус копил в себе, в один миг куда-то испарилась. Сердце мужчины вновь забилось с той бешенной силой, с которой оно билось каждый раз, когда Аурелия оказывалась рядом.
- Пусть Бог обрушит на меня весь свой гнев, - зашептала она, - но лишь бы ты не смотрел на меня злобно.
- Зачем ты пришла? – спросил Маркус. – Для тебя это очень опасно.
- Разве можно сравнить эту опасность с той, которой ты скоро себя подвергнешь?
- О женихе своем новоиспеченном ты тоже проявляешь такую заботу? – обиженно спросил мужчина.
- Об этом можешь, больше не беспокоится. Отец отправил его домой, как только ваш гонец передал ему послание о начале войны.
- Ты отказалась от меня, - жестко напомнил Маркус.
- На то была воля моего отца, - ответила Аурелия и, взяв лицо любимого в ладони, жарко зашептала. – Лишь она одна меня останавливала, потому что душой и телом я принадлежу только тебе. Клянусь, что даже если бы Господь соединил меня и Макдональда, я умерла бы в первую же ночь от отвращения к нему. А если бы не вышло, то выпила бы яду или же сбросилась бы с башни.
- Зачем же тогда просила оставить тебя в покое? - не мог унять своих подозрений Маркус.
- Ах, милый, как же ты наивен, - заплакала девушка. – Неужто ты подумал, что это все от того, что я тебя разлюбила? Как мог ты допустить такие мысли? Мне столько пришлось вытерпеть, чтобы приходить к тебе на встречи. Я врала любимой сестре, терпела развратную распущенность брата, я предала свой род, а ты не веришь мне...
Узнав про Рауля, Маркус пришел в ярость.
- Клянусь, что сам лично снесу ему голову! - воскликнул мужчина.
- Прошу, в погоне за головой брата сохрани на плечах свою. Она мне дороже всего на свете. Не рискуй напрасно.
- Но то, что сулит победа, стоит этого риска, - произнес Маркус.
Девушка вновь припала к его губам, и он ощутил на них ее слезы.
- Благослови меня на бой, - попросил Маркус.
Он склонил перед ней голову и положил руки на свой меч.
Аурелия прочитала над ним молитву и, закончив, поцеловала его в маковку.
- Я жду тебя с победой, любимый, – нежно произнесла она.
- На меньшее я и не рассчитываю, - сказал Маркус, целуя ей ладони.
В шатер зашел Филон. Увиденная картина очень удивила воина, но он не подал вида.
- Господин, пора, - сказал он.
В последний раз, поцеловав и заключив Аурелию в объятья, Маркус велел Филону незаметно вывести ее из лагеря и проводить до города.
Пробравшись к лесу, девушка обратилась к воину.
- Можешь возвращаться к господину, дальше я пойду сама, - сказала она.
- Позвольте мне не послушать Вас, - улыбнулся Филон. - Не могу же я допустить, чтобы с моей хозяйкой что-то случилось.
- Но ты не мой слуга, - удивилась Аурелия.
- Всего лишь один бой отделяет меня от этого, - сказал мужчина и, склонив голову, улыбнулся.
И вот оно поле. Золотые колосья пшеницы, едва колышет ветер и, несмотря на огромное скопление народа, почему-то стоит пронзительная тишина. Словно сама смерть ходит и выбирает свои жертвы, помечает их невидимой меткой, отражающейся на обреченном челе. За полем уже собралось войско Ирвина. Его брат Маркус облачённый в черные боевые доспехи, едва сдерживает нетерпеливого коня, готового в любую секунду по приказу своего хозяина сорваться с места. Сам Ирвин, так же как и Айвар, стоит в стороне на возвышенности и, застыв в немом ожидании, смотрит на свое войско. Но в отличие от старого Лиуса его взгляд спокоен и полон хладнокровия. Он смотрит на брата с гордостью, так, как глядит скульптор на свое самое удачное творение.
Взгляд старика же, хмур и печален. Два его сына вышли на бой, дрожа от страха. Совсем не такими мечтал он увидеть их. Внезапно, дерзкий и жестокий Рауль, превратился в немощного ребенка, и лишь Август вызывал у отца улыбку. Не смотря, на свою молодость, он как мог, пытался выглядеть храбрым и не падать духом. Но даже глядя на все его старания, Айвар понимал, что участь братьев предрешена. Его надежда была лишь на опытное и преданное ему войско.
Предательская дрожь, от завладевшего им страха, прошлась волной по всему телу Рауля. Он обвел взглядом войско, и вдруг ощутил себя жалким птенцом, выпавшим из родительского гнезда и оказавшимся среди хищных орлов. Слова Аурелии не давали ему покоя. Возможно, сейчас кто-то из этих суровых мужчин, смотрит на него и гадает с какой стороны подкрасться к нему в бою и нанести смертельный удар. Теперь ему нужно опасаться не только солдат Эквала, но и своих собственных воинов.
Ладони Рауля вспотели, и он почувствовал, как словно в детстве, затряслись колени. Зачем отец посылает его на этот бой? Это же верная смерть. Отстаивать честь? Зачем? Неужели она важнее для него, чем жизнь сына? Почему нельзя было запереться в Гаростате и переждать? Если уж отцу так хочется, то пусть сам, садится на коня и отправляется на сражение. Ему все равно скоро помирать. А он хочет жить! Он еще слишком молод, чтобы умереть!
Страх завладел мужчиной настолько, что к горлу подступила тошнота. Рауль не смог сдержать позывов и через мгновение среди его солдат прокатился легкий смешок. Трясущимися руками он вытер рот и вдруг почувствовал сильное желание бежать. Неважно куда, лишь бы как можно дальше от этого проклятого места. Но в этот момент к нему подъехал его младший брат Август.
- Войско готово и теперь ждет твоего приказа, - сказал он.
Рауль посмотрел на брата и ужаснулся. Ему почудилось, что на шее того вдруг появилась багровая полоса, и кровь толстыми струями потекла по его телу.
- В чем дело, брат? – спросил Август.
- Мы все умрем, - прошептал Рауль.
- Мне тоже страшно, - ответил Август. – Но мы не можем потерять лицо.
- Ты веришь, что Бог поможет нам? – спросил старший брат.
- Он помогал в сражениях нашему отцу и теперь просто обязан сделать это для нас, - ответил тот и глаза его загорелись отчаянной решимостью.
И вот настал тот миг, когда два войска с дикими криками кинулись друг к другу навстречу. Рауль, как и его брат, собрался было выхватить меч, но его пальцы словно приросли к поводьям. И тут случилось то, чего так опасался его отец. На скаку повернув коня, Рауль помчался в сторону леса. Сердце старика, наблюдавшего за сражением, болезненно сжалось, и он почувствовал, как сила его челюсти сдавливает и крошит у него во рту остатки зубов.
- Нет! - хрипло выкрикнул Айвар. – Назад, сучий потрох! Назад!
От войска вдруг отделился еще один всадник и помчался вдогонку за его сыном.
Лошадь Тороса быстро нагнала коня Рауля, и мужчина попытался насильно развернуть беглеца обратно.
- Господин, вернитесь назад! – кричал он. - Вы должны вести войско!
- Отвяжись от меня! – Рауль еще быстрее погнал коня к лесу.
- Вернись назад, трус! Вернись назад и дерись! – разозлился Торос. – На тебя смотрит отец! Вернись или я убью тебя!
Он замахнулся на старшего Лиуса своим мечом, и вдруг увидел, как у того задрожали губы, а на глазах навернулись слезы. Торос почувствовал отвращение. Бедный Айвар, подумал он. Как у такого великого воина мог вырасти такой сын?! Сейчас, наследник Лиуса был жалок, но чтобы на голову его отца не пал позор, он любой ценой должен был вернуть его в строй.
- Тебя послала Аурелия?! – Рауль в ужасе уставился на меч Тороса. – Точно, это все она! Ты должен, убить меня по ее приказу!
- Я не понимаю о чем ты, - крикнул мужчина, - но, если не развернешь лошадь, то поплатишься жизнью!
- Я боюсь, - признался Рауль. – Я дико боюсь.
- Тогда держись позади меня, - сказал Торос. – А когда придет время, дух сражения сам позовет тебя.
Запах пота и крови, звон мечей и дикие крики, все смешалось и завертелось перед глазами Рауля. Но Торос, как и обещал, был рядом. Принимая на себя основной удар, он прорубал для них дорогу, ловко орудуя мечом и, предоставляя молодому господину возможность добить тех, кого сам успел лишь ранить. Воин оказался прав, Рауль быстро вошел во вкус и с легкостью вонзал стальное лезвие в плоть противника. Сам того не замечая, он увлекся настолько, что не заметил, как оказался один среди рубившейся толпы, вот только теперь страх уже не имел над ним власти, но только лишь до тех пор, пока он не увидел своего младшего брата. Тот отчаянно сражался сразу с двумя воинами Ирвина. Рауль поспешил прийти ему на помощь и когда два брата бок о бок расправились со своими врагами, Август лишь на секунду повернулся к нему, для того, чтобы улыбнуться. В этот самый, момент из толпы, словно демон смерти, вынырнул всадник. Взмах меча и белокурая голова его младшего брата полетела с плеч, она упала на землю и, странно подпрыгнув, укатилась под ноги к схлестнувшимся неподалеку воинам. Опустив меч, Рауль стоял и смотрел, как на том месте, где она только что была, фонтаном забила кровь. Рука его брата все еще сжимала меч, но вот безвольные пальцы медленно разжались, и оружие выпало, после этого, само тело упало на колени и завалилось на правый бок.
Всадник, тем временем, развернул коня и, сметая на своем пути все, что осмеливалось оказывать ему преграду, поскакал к Раулю. Его окровавленный меч, время от времени опускался на головы тех, кто вставал у него на пути, но оскал полный ярости и злости говорил о том, что они далеко не его цель. Не медля ни секунды, Рауль кинулся к лесу, благо войско Ирвина уже давно теснило их к нему, и бежать было не далеко. Краем глаза он увидел, как всадник на ходу поднял голову Августа и, прицепив ее за волосы к своему седлу, продолжил погоню.
Тяжелые доспехи стесняли движения, шлем закрывал обзор, и Рауль, сорвав его с головы, отбросил ненужное железо в сторону. Всадник нагнал его у самой кромки леса. Но напрасно беглец понадеялся в нем укрыться. Спрыгнув с коня, воин Ирвина пустился за ним в погоню. Вскоре Рауль понял, что избавиться от преследователя не удастся. Остановившись, он выставил меч вперед и выкрикнул:
- Ну, давай! Иди сюда!
Воин в два счета оказался рядом с ним и без предупреждений нанес первый удар. Он атаковал с такой яростью и мощью, что Рауль понял – противник ему не по зубам.
- Все, я не хочу больше драться! – крикнул он, уворачиваясь от очередного удара и отступая. – Я сдаюсь!
Мужчина остановился и сняв с головы шлем, тяжело дыша уставился на Рауля бешенным взглядом.
- Маркус?! – удивленно воскликнул тот.
- Я так и знал, что ты трус, - произнес младший брат Ирвина. – Потому что только трус способен бросить свое войско и сбежать с поля боя.
- Пускай я трус, но я хочу жить! – выкрикнул Рауль, озираясь по сторонам в поисках помощи. Но в этот раз судьба спасать его не спешила.
- Ты не достоин жизни, - сказал Маркус и угрожающе двинулся в его сторону.
- Прошу пощади меня! – Рауль упал на колени, - Я признаю свое поражение и склоняю перед тобой свою голову.
- Твоя голова нужна мне лишь для того, чтобы передать ее брату.
- Умоляю, пощади!!! – крикнул Рауль и заплакал.
- Тебе нет пощады.
- Почему? - уже во всю, ревел тот.
- Ты хотел взять то, что принадлежит мне. Ты трогал мою женщину! - глаза Маркуса вспыхнули яростным огнем.
Размазывая слезы по лицу, Рауль непонимающе уставился на Эквала.
- Какую женщину? Я ни разу не нарушил перемирие и не переступил условленной границы. О какой женщине ты говоришь?
- Я говорю об Аурелии.
Маркус вытащил из-за ворота медальон любимой и продемонстрировал его Раулю. Тот перестал плакать и ошарашенно уставился на семейную реликвию.
- Так это ты? – прошептал он, не веря своим глазам.
- Да. Это я.
Так и не состоявшийся правитель Гаростата, молча склонил перед врагом свою голову и крепко зажмурился. В последние секунды он пытался вспомнить всю свою жизнь, но вместо этого перед ним возникло лишь лицо улыбающейся сестры.
Маркус взмахнул мечом и одним ударом отсек Раулю голову.
Дряхлые руки, покрытые старческими пятнами, вытащили бьющееся сердце из трепыхающейся птицы и бросили его в котел. Несколько пучков травы и две золотые монеты полетели следом. Женщина взяла со стола маленькую куклу, сделанную из разноцветного тряпья и, поправив той привязанные к голове светлые волосы зашептала:
- Маммон, демон власти и алчности, не покидай своего сосуда, а живи там и процветай до самой ЕЕ смерти. Инкуб, демон порождающий вожделение, приди и забери сердце распутной девки. Пусть мой сын получит от нее то, что хочет, а после раздели их души огнем гнева и ненависти.
После этих слов старая ведьма бросила куклу в котел и с нетерпение стала смотреть, как та медленно опускается на дно. Прошло несколько минут. Колдунья словно окаменела и, не моргая смотрела на воду. Неожиданно помещение, где она находилась, заволокло туманом. В нем образовались две тонкие струйки красного и зеленого цвета. Словно змеи они покружили вокруг ведьмы и вдруг резко бросились в воду, пронзая плавающую в котле куклу своими острыми жалами.
Наблюдая за этим, старуха жмурилась от удовольствия и улыбалась. А когда все закончилось, она вытащила мокрую самодельную игрушку и посадила ее около свечи обсыхать. Время шло, а вода с нее все стекала и стекала. Казалось, кукла смотрит на свечу и плачет. Тогда, устав ждать, ведьма разозлилась.
- Хватит плакать, кукла, - приказала она. – Не столь страшна твоя потеря. Когда-то твой отец забрал у меня намного больше. Но я обещала, что он поплатится за это и он поплатился…
КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ.
Elein (22-го, 38 лет)
