Резкий запах нашатырного спирта возвращает Ангелине сознание. На несколько секунд, которые длились очень долго, но всего лишь мгновение, она забыла, кто она и где находится. Ей снилось, что она босая бежит с букетом ромашек по летнему полю. Мириады полевых цветов щекотали щиколотки. Ветер развивал ее белое платье. Кожа даже ощущает прохладный летний ветерок.
Когда сон уходит, приходит головная боль. Девушка пробуждается, но не открывает глаза, и даже с закрытыми глазами ощущает головокружение. Она думает, что открыв глаза, окажется в своей комнате, тревожится, что пора в школу, но потом вспоминает, что сейчас каникулы. Открывает глаза, и видит… да ничего не видит! Оказывается, на лицо намотана какая-то тряпка. Ей завязали глаза, и она не лежит, а сидит, и не может пошевелиться. Прохладным ветерком оказывается сквозняк сырого помещения. Вместо запаха лета и цветов, Ангелина начинает ощущать запах старого камня и бетона, промерзшего за зиму. Она пытается пошевелить руками. Они связаны за спинкой стула. Тугая веревка впилась в запястья, едва она попыталась пошевелить руками. Ноги оказались привязаны к чему-то. Наверное, это ножки стула. Судя по спинке, это похоже на обычный деревянный стул с мягкой обивкой. Стул тоже старый, потому что пахнет старой тканью и ватой..
Ко всем запахам добавился запах чего-то протухшего. Возможно, даже запах мочи и дерьма.
Человек, похитивший ее, находится где-то позади. Она слышит, как он встает с какого-то старого дивана, потому что слышит, как скрипят пружины. В нос ударяет запах пыли, и добавляется запах старой обивки и поролона. Девушка слышит шаги. Чьи-то подошвы скребли о кирпичную крошку и осыпавшуюся штукатурку, и замерли. Человек стоит прямо у нее за спиной.
Ангелина пытается заговорить, но не может. Ее рот тоже завязан. Языком она ощущает тряпку, и от этого у нее начинается рвотный рефлекс. Она попыталась вспомнить, кто ее похитил, но головная боль помешала этому. Единственное, что она вспомнила, это старый ужастик десятилетней давности, когда люди просыпались в Словакии в каком-то полуразрушенном заводе, и их пытали. Конечно, Ангелина мечтала попасть в Европу, но не так же.
Подавив рвотный рефлекс, она замотала головой и замычала.
Человек за ее спиной, шаркая по кирпичной крошке, обошел пленницу и стянул повязку, закрывающую рот, на шею.
Ангелина глубоко задышала, хватая ртом и носом противный затхлый воздух.
- Где я? – спросила она.
- Заткнись, - тихо произнес похититель хриплым голосом, нарочно меняя интонацию. Он смахнул повязку с ее глаз и удалился вперед. Там стояла табуретка. Он сел на нее и посветил в лицо Ангелины фонариком.
Девушка зажмурила глаза, которые отвыкли от света.
- Вы собираетесь меня изнасиловать?
- Да, - сухо ответил похититель, скрывая свое лицо за лучом света. Это был фонарик старого образца с обычной лампочкой, но с новыми батарейками. Светил ярко. – А еще я буду тебя мучить и пытать. Тебе будет очень больно. Что ты об этом думаешь?
- Пожалуйста, не надо, - заплакала Ангелина. – Отпустите меня. Я никому ничего не скажу, клянусь Вам.
- А потом я тебя убью. Подумай об этом. Тебе придется осознать, что ты сейчас умрешь.
Ангелина зарыдала.
- Посмотри на эти стены. – Похититель осветил кирпичные стены вокруг, где не было ни единого окна. Ангелина посмотрела на стену справа. – Видишь этот потолок?
Ангелина посмотрела на потолок, там оставались разбитые светильники от люминесцентных ламп.
- Видишь этот пол, усыпанный камнями? Это последнее, что ты увидела в жизни. Можешь сидеть тут и вспоминать. Но только не долго. Воспоминания, это все, что у тебя осталось.
Ангелина опустила голову на грудь и зарыдала пуще прежнего. Слезы потекли по ее щекам, размазывая остатки косметики, которую она нанесла, перед тем как вечером выйти из дома.
- Мама, - всхлипывала она. – Мамочка.
Она вдруг подумала, что согласившись на секс с новым парнем, ее бы тут сейчас не было. Потому что именно сегодня он намекал, а она отказалась пойти с ним на свидание у него дома. Забавно. И вместо этого пошла праздновать к подруге, а потом… потом…
- Полина составит тебе компанию. – сказал похититель. Он встал с табуретки и зашел за стул, к которому была привязана Ангелина.
- Пожалуйста, - стонала она. - Я не видела вас. Я не видела ваше лицо.
Но потом она вспомнила, что видела его.
Более того, она даже знает этого человека. Иначе бы не оказалась с ним в одной машине. Воспоминания нахлынули с такой силой, будто цунами. И невозможность повернуть время вспять, чтобы не попасть сюда, тяжелым камнем обрушилась в ее сознание, что сдавила дыхание.
- Посмотри налево, - произнес убийца. – Посмотри, и ту увидишь, что с тобой будет.
Запах гнили стал невыносим. Теперь он вытеснял все другие запахи старости.
Ангелина подняла голову, а похититель почти заботливо убрал волосы с ее лица. Она проследила взглядом за лучом фонарика и увидела старую железную кровать на сетке. На кровати лежал старый ватный матрац, грязный и рваный, с торчащими из дыр кусками свалявшейся ваты. На матрасе лежал разложившийся труп женщины или девушки. Это было видно по длинным светлым волосам, росшим из черного черепа, обтянутого сухой кожей. Пустые глазницы смотрели в потолок, рот приоткрыт, губы уже истлели и еще белые зубы, казалось, разошлись в злобном оскале. Но может так улыбаются мертвецы. Или это безмолвный крик?
Мертвая женщина или девушка была завернута в синее байховое одеяло, а голова ее лежала на маленькой плоской подушке без наволочки.
- Скоро ты займешь ее место, - сказал убийца и рассмеялся. Ангелина услышала, как он трет за ее спиной ладони от предстоящего удовольствия, предвкушая наслаждение.
Ангелина закричала. Не закричала, а завопила. Она задергалась, так что стул заскрипел под ней и зашатался. А убийца все смеялся и смеялся, пока на ее плечи не легли его потные ладони.
- Поздравляю с праздником, сучка, - сказал он, и поцеловал.
Najrel (29-го, 31 год)
