Все мы не без греха, включая людей , чьи имена на слуху, в том числе, и даже в первую очередь,- артистов. Тем более, что они всегда на виду. Приехал как-то в наш город известный певец и актёр Олег Анофриев обладающий весьма сильным, красивого тембра голосом. Незадолго до этого он вернулся в Советский Союз из Америки, куда эмигрировал на постоянное место жительства. Но, видимо, не прижился… Ну, как у нас водится, ему за такую провинность перекрыли все возможности выступления на большой сцене, по радио и на ТВ, и он зарабатывал себе на хлеб выступлениями по таким провинциальным городкам, как наш. Концерты были запланированы на два дня, но уже вечером первого одного из музыкантов его оркестра , играющего на ударных инструментах, задержал наряд милиции за нарушение общественного порядка в нетрезвом состоянии и неповиновение сотруднику милиции. Ночевал музыкант в камере изолятора временного содержания, а наутро должен был предстать перед судом, где, непременно, получил бы 15 суток ареста. Но… С утра в мой кабинет вошёл … Олег Анофриев. Собственной персоной: улыбающийся своей обаятельной улыбкой, курносый, с присыпанными сединой зачёсанными высоким коком волосами. Кстати, один из моих любимых исполнителей. Мы познакомились. Естественно, он пришёл просить за нарушителя. Я приказал дежурному привести горе-ударника ко мне в кабинет. Это был молодой, лохматый парень, на помятом лице которого запечатлелись вина и раскаяние. - Я тебя предупреждал!- подскочил к нему Анофриев.- Предупреждал ведь, чтобы ни грамма! - Предупреждали…- бубнил под нос ударник. – Я и не пил. А тут, как на зло, однокашника встретил. Ну и… - Ну и, ну и… - в сердцах повторил певец.- Уволю за пьянку, тогда будешь знать… Парень неожиданно заревел во весь голос… И смешно, и неприятно было смотреть, как рыдает здоровенный мужик, пусть даже и музыкант. - Он ведь ударник – от бога!- воскликнул Олег Андреевич.- Без него гастроли сорвутся. Да тут у него ещё дома беда: мать не операцию положили… - Ну вот,- подхватил я,- мать на операции, а вы тут пьянствуете. Уловив в моём голосе металл, ударник заревел ещё пуще! - А может вынесете предупреждение и дело с концом?- шёпотом обратился ко мне Олег Андреевич. - Я бы вынес, кабы не было рапорта постового об оказании неповиновения,– шепнул я в ответ. А вслух сказал: - В общем так. Эти материалы полежат до конца гастролей у меня в сейфе. И, если не допустите больше правонарушений, я им хода не дам. Ну, а если… - Клянусь! Никогда больше спиртного в рот не возьму, - вмиг перестав рыдать вскричал нарушитель. Выдворив его за дверь, я ещё немного побеседовал с Олегом Андреевичем, на прощание он дал мне контрамарку на вечерний концерт: «Обязательно приходите с женой!»- сказал он на прощание. Вечером мы с супругой были в Доме офицеров на концерте. Ударник старался вовсю! Олег Анофриев зачаровывал слушателей своим чистым, высоким голосом. Одну из песен посвятил начальнику Ленинского РОВД, то есть мне. А после выступления пригласил нас с женой за кулисы, на небольшой фуршет. Здесь он подарил мне свою визитку и пригласил приехать к нему в гости, в Москву. Как-то, находясь в столице, я позвонил по телефону, указанному в той визитке. После долгих расспросов кто я и что, тихий женский голос сообщил, что Олег Андреевич на гастролях и вернётся не скоро. Больше попыток связаться с ним я не делал. Вот так, оставаясь в душе и по службе крутым ментом, нарушил я закон, зато не поступился такими понятиями, как справедливость и человечность. Ну кому бы стало лучше, если бы парень, отсидев 15 суток, потерял работу и получил клеймо алкаша и хулигана на всю жизнь?! Правда, роль Олега Анофриева в его судьбе не менее велика…
II Часов около двух ночи зазвонил мой домашний телефон, я взял трубку и срывающийся от радости голос помощника дежурного по УВД сообщил: «Есть прекрасный сюжет для видеосъёмки: в бассейне застукали пьяного столичного певца Владимира П. ( фамилию по этическим соображениям не указываю- авт.), плавающего в чём мать родила с парой местных нимф, находящихся так же в неглиже.» Я послал дежурного куда подальше с его ночным сюжетом и снова прилёг, но сон уже не шёл и я, промучившись с полчаса, связался с дежурным: - А где этот певец сейчас? - Да в дежурке у нас, протокол на него составляют,- ответил тот. Я попросил выслать за мной машину, и уже через двадцать минут был в управлении. В комнате дежурных, перед столом, за которым сотрудник, выехавший по анонимному звонку и обнаруживший в бассейне модного певца, плещущегося в бассейне с голыми девахами, писал рапорт и протокол о правонарушении, сидел, развалившись на стуле, Владимир П., раскинув в стороны ноги в линялых джинсах , разбросав по плечам свисающие сосульками длинные пряди чуть вьющихся льняных волос. - Я вам тёщу на гастроли привезу,- выдал певец, завидев меня. – Только не сообщайте в «Москонцерт». - А в чём вы его обвиняете?- потихоньку спросил я дежурного. - А хрен его знает!- так же тихо ответил дежурный.- Общественный порядок, вроде, не нарушал. Спиртного в общественном месте не употреблял. Не матерится. Не противодействует. Тут надо того наказывать, кто его с бабами в бассейн пустил … - То-то и оно!- многозначительно изрёк я. – Только ему об этом не говорите. Я подошёл к задержанному: - Надо бы вас по всей строгости! Так вы же Аллу обещаете привезти… Почуяв переломный момент, Владимир горячо заговорил, напомнил, что только что женился и не дай бог молодая супруга узнает. Что тёща у него строгая, в жизни не простит. Что он приглашает нас всех на свой концерт. В общем, чего тут долго рассказывать, - Володю отпустили с миром. Я проводил его до гостиницы, где мы расстались почти друзьями. III Как-то утром, ещё до начала рабочего дня, ко мне в кабинет ворвался взволнованный дежурный: -Я его не пускаю, а он и слушать не хочет…- запыхавшись выдавил он. Спрашивать о ком речь мне не пришлось, так как следом за ним в распахнувшуюся дверь буквально ворвался… Николай Сличенко. Широкое, с оспинками лицо, брови дугой, сочные, красиво очерченные губы, весёлые, карие, с рыжей искоркой глаза, чуть вьющиеся, с сединой, длинные волосы зачёсаны назад. Приземистый, с широченными плечами и жемчужно-белозубой улыбкой. Точно, он! - Сейчас к вам моего скрипача приведут. Так вы с ним построже!- обратился ко мне Николай Алексеевич.- А то он на гастролях иногда отрывается. Только ко мне в «Ромэн» не сообщайте, а то придётся увольнять. А где я ещё такого уникума найду?! Оказалось, что скрипач напился в каком-то заштатном заведении общепита и учинил дебош. Пока вели нарушителя, артист рассказал, что его скрипач - виртуоз - самоучка, не знающий нот и играющий на слух. Отыскал он его в каком-то таборе и взял к себе в театр «Ромэн». Тут отворилась дверь и в кабинет шагнул высокого роста, худой, чуть сутулый старик с разбросанными по острым плечам пепельными волосами, орлиным носом и цепким взором. Из нагрудного кармана его пиджака торчал, вместо платка, галстук – бабочка. Увидев Сличенко, он поник головою. - Что, стыдно, Саша?!- гортанно сказал Николай и, вдруг, подскочив к скрипачу, резко взмахнул рукой. Затрещина была настолько сильной и неожиданной, что скрипач отлетел к стене и встал, как вкопанный, прижав ладонь к левой щеке. - Ты же наш патриарх, а чему молодёжь учишь?!- продолжал Николай. – Нет, видно надо тебя гнать из театра… При этих словах старик - скрипач беззвучно заплакал, не вытирая потоком льющиеся по впалым щекам слёзы. Тут уж не выдержал я и стал уговаривать Сличенко повременить с увольнением, дать скрипачу ещё один шанс. После долгих уговоров и уверений в том, что сообщение о правонарушении не будет направлено в отдел кадров театра, Николай Алексеевич вывел старика из кабинета, бережно поддерживая его за талию. Вечером они блистали на сцене Смоленского областного драматического театра: Николай Сличенко и его скрипач. Никогда, ни до, ни после этого я не слышал такой проникновенной, нечеловеческой игры. Скрипка рыдала и смеялась в чутких пальцах музыканта, вызывая слёзы восторга из глаз слушателей. Бывая в Москве, я иногда заходил в «Ромэн», интересовался, как там наш скрипач. Оказалось, после такой «профилактики» он вообще бросил употреблять спиртное и дожил до глубокой старости, доставляя людям радость своей феноменальной игрой. июнь-июль 2014 г.