Снег, такой пушистый и мягкий, когда кружит снежинками в воздухе и такой плотный и твёрдый, когда летишь кувырком с санок. Поздняя осень, облака - серые и безграничные, сливаются с линией горизонта и уже не различить, где земля, а где небо. Все серое, рыхлое. Первый, второй, третий снег - неважно, это осень, а не зима. Макс направил санки на кочку, ожидая, что его подбросит, как на трамплине. Но они завалились на бок, мир крутанулся перед глазами, и он уже сидит на снегу, без шапки, а лицо щиплет и горит, словно по нему прошлись теркой. И строгий голос бабушки несется откуда-то сверху:
- Ма-а-асик! Ма-а-асик! Надень шапку, сейчас же! И не сиди на снегу, ты же уже большой мальчик....
Максим вздрогнул и разлепил сомкнутые сном веки. Вокруг было тихо, лишь где-то за стеной бубнил телевизор. С трудом отходя ото сна, Макс поднял голову и осмотрелся: ну да, вокруг вымытая деревянная кухня. Полки с кастрюлями над головой, огромная медная сковорода висит на стене, газовая плита, ручная помпа на громадной пластиковой бутыли... Максим тяжело вздохнул - это не его родной дом, и вообще - не его страна. Старое ранчо, приютившее русского парня, невероятным образом оказавшегося в американской глубинке, расположилось почти в центре штата Теннесси, в пригороде крохотного городка Аламо.
Послышались шаги, проём кухни загородила круглая фигура хозяина дома. Не смотря на почтенный возраст и обширную лысину, Марк сохранил пышные седые усы и своеобразное чувство юмора:
- Я отчаливаю на кладбище, сынок, - проскрипел он, оправляя свой парадный пиджак и проверяя гвоздичку в петлице, - там будет много старых ведьм, но может мне повезет, и на меня клюнет какая-нибудь молоденькая. Пожелай мне удачи и отволоки термос Рейчел. И пусть не ноет, что я старый и бездушный пень! - старик бросил взгляд в зеркало и провел ладонью по усам. - Я может и не первой свежести, но...
- Удачи, босс, - улыбнулся ему Максим.
Улыбаться людям без особого повода, как ни странно, он научился здесь. Никто на ранчо не скупился на улыбки: ни матёрый ковбой Фрэнк, ни его напарница, местная знаменитость - Рейчел, которую за огромный рост и немалые кулаки называли Каланчой, ни сам Марк.
В России люди редко улыбаются просто так, а здесь это было в порядке вещей.
Марк напялил на голову подбитый мехом белый стетсон и выкатился на улицу. Через пару минут к дому подъехало такси.
Макс встряхнулся и принялся наполнять чайник, энергично жмакая помпой.
Цок, цок, цок - подкованные копыта оставляли черные вереницы следов по периметру чуть заснеженного поля. Три лошадки - белый Вихрь, вороной Дикий и старикашка Посейдон рысили на корде по кругу. В центре поля, словно маяк, торчала высоченная фигура Рейчел, утепленная безразмерным дутым пуховиком свинцового оттенка и полосатым шарфом.
- Давайте, мальчики, - покрикивала на лошадей ковбойша, держа намотанными на руку концы корда, - шевелим копытами. Ну!
Она махнула бичом и хлопок, словно выстрел, покатился по равнине, пока не уперся в полоску сбросившего листву леса. Дикий, самый молодой жеребец, сорвался было в галоп, но сник под насмешливым взглядом зрелого Вихря. Посейдон демонстративно перешел на шаг, за что тут же получил кончиком бича по причиндалам. Это взбодрило старика, придав внушительный заряд энергии. Заржав не хуже Дикого, он взбрыкнул, а затем бодро припустил за ушедшими вперед молодыми жеребцами.
Макс вышел на край поля и, недоверчиво косясь на пробежавших мимо лошадей, пошел к центру, неся в охапке огромный трехлитровый термос.
- Хорошая погодка, - мрачно заметил он в спину Рейчел.
Та обернулась и, хмуро оглядев Максима из под полей бессменной рыжей шляпы, передала ему концы корда.
- Чего уж хорошего, - проскрипела она, наливая в крышку термоса горячий кофе. - Как в мешке с мукой. Зип! Серость...
Макс пожал плечами:
- Тепло и снег не валит. Отличная погода для прогулок. Кстати, Марк собрался на кладбище. За ним уже и машина пришла...
Полная ароматным напитком крышка термоса застыла на полпути до рта ковбойши. Рейчел удивленно приподняла брови, разглядывая лицо Максима.
- Что? - нервно спросил он, задирая голову.
- Что? - повторила Рейчел, встречаясь с глазами Макса.
- Что - что? - с еще большим раздражением выпалил тот.
- Наш старик склеил ласты, а ты принес мне всего лишь кофе?
Максим открыл рот, но тут же его захлопнул, подозрительно изучая физиономию приятельницы. Разглядев тень сарказма, он выдохнул:
- Это Марк велел, - пояснил он. - Его последнее слово - принести кофе старой ведьме, чтобы та не сильно скрипела за ужином.
- Что-о?!
- Про старую я может, сочинил, - тут же пошел на попятную Макс, растягивая рот в обезоруживающей улыбке Буратино.
- Маленький летающий кусок навоза! - выплюнула тираду Рейчел и, наконец, отхлебнула из крышки. - Моли Бога, за то что у меня правило - не пинать того, кто занят делом. А то бы ты сейчас полетел по полю, собирать свои бубенчики!
Она притопнула ногой, демонстрируя внушительный сапог с блестящей медной набойкой, закрывающей остроконечный мыс.
Нервно хихикнув, Макс показушно чмокнул корд, что сжимал в руках:
- Слава Богу! - проблеял он. - Аллилуйя! Мир, труд май. Слава КПСС!
- Заткнись, - буркнула ковбойша, наливая вторую крышку.
Максим отвернулся к лошадям.
- Наш старик совсем сдал, - заметил он. - Фрэнк говорил, что его давно пора на итальянскую колбасу...
- Скорее, на сало, - последовал ехидный ответ, - в Марке лишних сотни две фунтов.
По полю прокатился довольный смех Максима:
- Купилась! - фыркнул он, отсмеявшись. - Я не про Марка, а про Посейдона!
- А я про нашего пердуна, - огрызнулась Рейчел. - Посейдон - его лошадь, он на нём в перегоны ходил, еще до того как раздулся, словно перекаченная шина. Дамбо, пошевели мозгами - кому охота, чтобы на старости лет его перемололи в мешок костной муки для свиней?
Пристыженно помолчав, Максим попытался сменить тему:
- А ты не ездишь на кладбище? - поинтересовался он.
- Зачем? Моя мамуля похоронена далековато отсюда, в Канзасе. Ехать не один день...
- А папочка? - настаивал Макс.
В ответ раздалось недовольное сопение и через секунду в снег полетел плевок, длинный и быстрый, как торпеда. Рейчел завозилась и выудила из недр пуховика отрезок толстой сигары.
- Сдается мне, Дамбо, - она неторопливо раскуривала сигару от огромного факела бензиновой зажигалки, - ты заскучал немного?
- Ну... я бы тоже съездил куда-нибудь, - Максим наивно моргнул.
- Оукей, - согласилась Каланча, погружая приятеля в сизое вонючее облачко сигарного дыма. - Съездим на настоящее кладбище, может и встретим кого-нибудь... не скучного.
***
Малиновый джип летел по пустым улицам, оставляя после себя снежные буранчики. Обычно Макс глазел по сторонам, но сейчас его внимание было приковано к пустой прямоугольной бутылке, валявшейся между пассажирским и водительским креслом.
Рейчел вела машину, но всё же, скосив глаза на Максима, бросила:
- Что?
Макс вздрогнул и указал на бутылку:
- Это та самая? - поинтересовался он. - С проклятиями?
Ковбойша кивнула. Некоторое время они ехали молча.
- Папаша всю жизнь провел в обществе бутылок, - невесело усмехнулась Рейчел. - Я подумала, может ему теперь их не хватает, там? И захватила одну.
- Но... - запротестовал Максим. - В ней иное содержание! Совсем другое.
- Папаше нравилась их форма, оболочка. Видел бы ты, с какой любовью этот сукин сын их гладил и похлопывал по бокам. Эту тоже можно гладить и похлопывать.
Максим взглянул на серьёзное лицо приятельницы, и не нашел что сказать. Внезапно ему вспомнился сон, который он давеча видел и бабушка. А что бы он принес ей на могилу?
Может, вязание? Бабуля почти всегда что-то вязала, ловко орудуя длинными спицами. Иногда она звала Максима и случалась примерка. Бабушка охала, Макс вертелся, потом всё распускалось и вязание возобновлялось заново.
- Наверное, цветы, - вслух ответил Максим.
- Цветы? Папаше? Пф-ф-ф - Рейчел отрицательно мотнула головой. - Пусть будет бутылка, в которой всё, что я о нём думала пятнадцать лет назад!
Пикап малиновой молнией пресек Аламо и, отмахав полмили по заброшенному шоссе, свернул на едва приметный съезд. Машина протряслась по кочкам и стала у двух кирпичных столбов, между которыми когда-то были ворота.
Заглушив мотор, Рейчел полезла из кабины:
- Приехали, - объявила она. - Конечная. Выметайся!
Максим разглядывал местность сквозь окно и выметаться не торопился:
- Ты куда нас привезла? - он строго нахмурил брови. - Это не городское кладбище!
- Это кладбище, - уверила его Рейчел. - Разуй глаза, вон - могилы торчат...
За условными воротами действительно виднелось заснеженное поле,на котором тут и там торчали холмики-сугробы. Некоторые, что были повыше остальных, открывали свою печальную сущность - это были надгробия.
Макс вздохнул и, отворив дверь, вылез из машины. Рейчел раскуривала очередной чинарик сигары. Перед ней, воткнутой на полштыка в снег торчала лопата.
- Что-то смахивает на фильм ужасов, - признался Макс, оглядываясь то на столбы, то на лопату.
- Трыллер! - не разжимая зубов процедила Рейчел и, состроив угрюмую физиономию выдохнула: - Бу!
Заставив себя рассмеяться, Максим с деланной беззаботностью запахнул расстегнутый пуховик и энергично зашагал вглубь кладбища:
- Вечерняя прогулка между покойничками! - выпалил он, поглядывая на могильные надписи. - Может, начать коллекционировать эпитафии?!
- Дамбо, ты болван, - откликнулась отставшая Рейчел. - Вместо того, чтобы всю жизнь собирать слезливые надписи, придумал бы одну - но свою собственную. Этим ты здорово облегчил бы жизнь родственникам.
- Ты сегодня невероятно заботлива о моих родственниках, - прыснул Макс. Он значительно продвинулся вглубь кладбища. - Твой папаша - тоже Коннели, как и ты?
- Да, черт возьми, или ты думаешь его могли звать Рокфеллер?
Макс не ответил, его внимание привлек одинокий коттедж стоявший у дальней границы кладбища. Двухэтажный дом был обнесен необычным для этого места забором, но его вид кольнул душу Макса - таких заборов на его родине было несчетное количество. Почти каждое предприятие или фабрика считала своим долгом оградить территорию глухими бетонными плитами и покрасить их в зеленый, а иногда в желтый или розовый цвет.
не обращая больше внимания на могилы, Максим шел к коттеджу, силясь разглядеть надпись у глухой калитки, черным пятном выделявшейся на сером бетонном фоне. Дойдя почти до конца кладбища, Макс сумел прочесть объявление, оказавшееся банальным предупреждением о частной собственности. Решив, что надо вернуться, Максим развернулся и чуть не налетел на девушку внезапно оказавшуюся у него за спиной.
- Прошу прощения, - машинально пробормотал он и остановился, разглядывая незнакомку во все глаза.
Сказать, что девушка была хороша - значит, не сказать ничего. Идеальные черты лица, безупречная фигура, потрясающая песцовая шуба и совершенно пустой, ничего не выражающий взгляд прекрасных голубых глаз. Максим стянул с головы шапку и отер ею лицо:
- З-з-здрассте, - выдавил он, сам того не замечая, как губы разъезжаются в плотоядной улыбке. - А... вы тоже родственников ищете?
Максим кивнул на могилы. Девушка оставалась серьезной и отрешенной, как вдруг что-то изменилось: губы. дрогнули и скорбно поджались, руки сложились на талии, на щеках появились ямочки, а глаза обрели жизнь.
- Масик! - строго произнесла она, и Максим, вздрогнув, попятился.
- Ма-асик! - почти крикнула девушка и продолжила на русском языке. - Масик, ты почему снял шапку? Надень сейчас же...
Макс отшатнулся и оступившись, сел на снег:
- Ба...ба... бабушка? - пролепетал он, всматриваясь в глаза незнакомки. На секунду ему почудилось... Нет, этого не могло быть!
- Масик, не сиди на снегу, слушайся бабушку! - требовательно продолжала девушка и покачав по-стариковски головой, посетовала: - Ты уже большой мальчик... Совсем большой...
Закрыв глаза, Максим чувствовал, как холодный пот струится по спине. Страх сковал конечности и, обхватив легкие, норовил ухватить за сердце. Но внезапно пришло спасение.
- Бу! - рыкнула где-то недалеко Рейчел. - Сдается мне, триллер в самом разгаре. Привет, милая! Как сама?
Страх чуть уступил любопытству, и Макс открыл глаза.
Девушка уже повернулась к нему спиной, обратив свое прекрасное и, одновременно, равнодушное лицо к подошедшей ковбойше. Вдруг по её телу пробежала судорога и она выпалила:
- А-а-а-а! Рейчел! Ты, наконец, приперлась почистить мою могилку?! Славная девочка! А ты принесла своему старику, чем промочить горло?
Рейчел мусолила во рту огрызок потухшей сигары, держа на плече лопату и меряя девушку с ног до головы недобрым взглядом.
- Лучше скажи, где тебя искать, - наконец процедила она. - За пятнадцать лет у меня выветрилось - в каком месте твоя квартира.
- Хах! Квартира! Святой чеснок! - рассмеялась незнакомка и вдруг, став серьезной, подняла руку с вытянутым указательным пальцем: - Шестой ряд от главной аллеи, - сообщила она, - место тридцать семь.
В ту же секунду рука её повисла вдоль тела, словно плеть и девушка снова застыла, уперев невидящий взгляд в Рейчел.
- Спасибо, - буркнула та и повернулась к Максу: - Слыхал? Святой чеснок, если бы не папаша, мы тут до Хелоуина проторчали!
Внезапно выстрел прокатился по округе и все трое обернулись на звук: глухая калитка в заборе была распахнута, и на дороге перед коттеджем стоял высокий седой, как лунь, мужчина с винтовкой в руках.
- Элизабет! - прокричал он. - Я слежу за тобой! Живо сюда!
- Иди домой милая, - неожиданно мягким тоном обратилась Рейчел к девушке. - Твой муженек беспокоится.
Незнакомка, словно сомнамбула медленно двинулась по прямой к открытой калитке.
- Все в порядке, док! - крикнула Рейчел, помахав хозяину коттеджа рукой. - Мы просто немного поболтали. Лиз была душкой!
Мужчина укоризненно покачал головой и не проронив ни слова, втащил за забор подошедшую Элизабет. Хлопнула калитка, и в наступившей тишине отчетливо щелкнул запирающийся замок.
- Какая удивительная, - пробормотал Максим, всё еще глядя на закрытую калитку. - Ангел, Снегурочка и Снежная королева.
- Дамбо, не сиди на снегу, - деловым тоном бросила Рейчел. - И надень свою чертову шапку!
- Вот почему, как красавица, так сразу и замужем и больная на всю голову? - пожаловался Макс, поднимаясь на ноги. - Она всегда такая... - он повертел над головой руками.
Рейчел смерила его от помпона на шапке до подошв унт и выплюнула измочаленную сигару:
- До чего же мужчины падки на оболочки, - фыркнула она и достала из кармана пуховика пустую бутылку. - Знаешь, тут ведь может быть и не виски, а например, крысиный яд.
Она стремительно зашагала, отсчитывая ряды. Когда Максим догнал её, Рейчел, счистив лопатой снег с надгробия осторожно ставила у него бутылку.
- Вот так, папаша Джей, - бормотала она, косясь на потемневшие золоченые буквы, - теперь только так...
Pethen (19-го, 28 лет)
