В эту ночь все терапевтическое отделение снова стояло на ушах. У больной вновь поднялась температура, и это состояние начало сопровождаться бредом. Медсестра позвонила заведующему отделением с просьбой как можно скорее прибыть в больницу. Время шло. Врач делал все, что было в его силах, но помочь девушке так и не смог.
Два часа четыре минуты. Врач закрыл пациентке глаза и позвал за санитарами. Олеся посмотрела на его омраченное лицо: оно выражало чувство вины и досаду. Перед ней лежало бездыханное тело, в котором она находилась еще минуту назад. Для девушки это было странное ощущение. Она столько раз видела на свое лицо в зеркале, но никогда прежде оно не казалось ей таким чужим.
«Пусть это будет просто сон. Я хочу проснуться», - подумала про себя Олеся.
- Это не сон, - раздался женский голос позади девушки. Она обернулась и увидела перед собой женщину лет тридцати пяти в темно-сером деловом костюме и белой рубашке. У нее были длинные и черные, как слива, волосы, которые аккуратно покрывали ее худые плечи. Кожа была цвета топленого молока, губы длинные и приглушенно бордовые, а глаза цвета мятных листьев с густыми черными ресницами. Олеся молча осмотрела незнакомку и поняла, что это лицо уже где-то видела, только никак не могла вспомнить, где.
- Хорошая сегодня ночь на Земле, тихо, безветренно, и небо кристально чистое, - довольно бодро произнесла черноволосая женщина, подходя ближе к девушке.
- Как тебя зовут, - поинтересовалась Олеся после небольшой паузы.
- У меня много имен. Зови меня, как хочешь.
В этот миг в голове Олеси промелькнуло имя «Карина».
- Пускай будет Карина, - с той же легкостью в голосе произнесла незнакомка.
- Но я же молчала. Как ты узнала, что…
- Нам не нужны слова. Раскрепостись, отпусти свой земной разум и прими новую реальность.
В палату вошли два санитара, и врач молча дал им понять, что необходимо сделать. Медсестра робко спросила, когда оповестить родных пациентки о случившемся. Врач еще раз взглянул на тело девушки и сказал, что сам решит этот вопрос. Санитары начали перекладывать тело пациентки на каталку, и один из них спросил:
- Слушай, а какой у нее был диагноз?
- Респираторный дистресс-синдром, вроде, - ответил ему товарищ.
- Еще один. Уже третий случай за неделю. Походу пора объявлять карантин.
- Ну, да, дело нешуточное. А девчонку жаль, молодая совсем была.
- Сколько ей там,… двадцать три исполнилось?
- Нет, двадцать один. Она с моей сестрой на одном курсе училась.
Санитары накрыли тело белым покрывалом и, выкатив его из палаты, направились в морг. Олеся смотрела на опустевшую кровать, от которой еще исходила тепло. Она не могла понять своих чувств: страх, грусть, безразличие…, а может все вместе.
- Куда? На тот Свет, к Богу? – неуверенно поинтересовалась Олеся.
На лице Карины проскользнула легкая улыбка, которая образовала красивую ямочку на ее правой щеке.
- Для начала в зал ожидания, а там посмотрим, - ответила незнакомка с легкой таинственностью, но в ее тоне ощущалась добрая ирония.
- Что тебя так забавляет в этой ситуации? – в недоумении спросила Олеся, - по-моему, в смерти нет ничего веселого. И вообще, почему я так рано умерла?
После этих слов Карина мягко и легко посмеялась, как смеются взрослые, когда видят, как маленький ребенок пытается идти, но не может и каждый раз неуклюже заваливается на бок. Она ласково взглянула своими мятными глазами на Олесю и, улыбаясь, сказала ей:
- Пойдем, ты скоро все вспомнишь.
Она положила свою руку девушке на плечо, и вмиг они перенеслись в небольшой коридор. Он был слабо освещен, но благодаря белым мраморным стенам казался светлее. Вдоль него шли высокие колонны с роскошными расписными коринфскими ордерами, а пол был выложен из блестящих квадратных плит, на которых местами были какие-то неземные узоры. Внутри было довольно прохладно. Дорога по коридору упиралась в какую-то черную дверь, с виду, очень массивную и тяжелую. Олеся посмотрела на Карину, ожидая от нее инструкций.
- Можешь идти, - ответила она на озадаченный взгляд девушки.
- А что за этой дверью? И что это вообще за коридор? Карина покачала головой и ровным голосом сказала:
- Иди и не задавай лишних вопросов. Память вернется постепенно. Подожди немного.
Девушка снова бросила взгляд на темную дверь и, кивнув своей спутнице, направилась вдоль коридора к своей цели. Она вдруг впервые за все это время ощутила эмоцию – волнение. «Ну, прямо как перед экзаменом». Олеся постучала по темно-коричневой двери и стала прислушиваться. Кроме глухого стука не было издано ни звука, поэтому девушка решила зайти в комнату. Дверь оказалась не заперта и вовсе не была тяжелой, как ей показалось вначале.
Возле входа стоял небольшой деревянный стол, за которым сидел мужчина в сером костюме. Он, молча, что-то записывал. В комнате было практически темно, поэтому Олеся не смогла больше ничего разглядеть. На том столе располагалась одна электрическая лампа, стаканчик для канцелярских предметов и немного чистой бумаги. Тишину нарушал только шорох карандаша по гладкой поверхности листа. Помолчав с минуту, Олеся все же решилась начать разговор.
- Добрый день….
Молчание.
- Здравствуйте! – она нарочно повысила голос.
Мужчина остановился. Он поднял на девушку свой холодный безразличный взгляд, и ей стало как-то не по себе. Слегка подспустив очки, мужчина произнес:
- Присаживайся.
Олеся еще раз внимательно осмотрелась, но не нашла ни стула, ни кресла.
- А, куда мне нужно присесть?
Она только закончила говорить, как сзади что-то загрохотало. Олеся повернулась и увидела белый винтажный стул. Взяв его, она подсела к мужчине и стала смотреть на него, а он снова начал что-то записывать. Они просидели молча еще минуту. После мужчина показательно поставил точку, отложил карандаш и, скрестив руки в замок, посмотрел на девушку.
- Ну, что ж, Олеся, что-нибудь вспомнила? – поинтересовался он, наконец.
«Да, что они все одно и то же говорят! Что я должна вспомнить?».
- Свою прежнюю жизнь и все те, что были ранее, - ответил мужчина. Олеся вспомнила слова Карины. «Вот, блин! Как тяжело быть в кругу телепатов».
- Успокой свой разум, Олеся. Пока ты не осознаешь, что ты больше не привязана к земному сосуду, ты не сможешь восстановить провалы в памяти, - продолжил ее собеседник.
- Я просто не могу поверить, что… умерла, - тихо сказала Олеся и опустила глаза.
- Эх, душечка, снова ты к мирскому себя привязала и позабыла, зачем на Землю пришла. Тебе нужно бы уже научиться балансировать между земным и внеземным мирами, - сказал ей мужчина, и на его лице мелькнула уже знакомая ей улыбка.
- Карина! Господи, я вспомнила ее, - воспоминание ударило девушке в мозг подобно электрическому разряду, что она даже немного подскочила на стуле.
- Ну, наконец-то, - выдохнул мужчина и продолжил, - а то ведь я уже начал переживать, что ты совсем к земному существованию привязалась.
- Она была сводной сестрой моего прадеда, - продолжала Олеся, - я помню ее по старинной фотографии из его шкатулки. В детстве мой дед много рассказывал о своей семье, особенно о своей тетке - Карине. Он говорил, что она была крайне необычным и загадочным человеком и что в их семью она попала в шестилетнем возрасте после «Кровавого воскресенья», когда ее родители были расстреляны в ходе шествия рабочих. Карина была ровесницей моего прадеда, однако умерла уже в 1934, став жертвой Сталинских репрессий. Дед, хоть и был еще пятилетним ребенком, но запомнил свою тетю очень хорошо и всегда восхищался ее манерами поведения и острым умом. Олеся почувствовала, что это воспоминание, подобно нити в лабиринте, поможет ей добраться до выхода. Поэтому она начала прокручивать в голове все произошедшие события, чтобы связать их воедино и выйти на что-то очень значимое. Но мысль, словно намоченное мыло, постоянно выскальзывала и никак не хотела идти в голову. Стоило Олесе до чего-то добраться, как последняя связующая ниточка вмиг обрывалась. «Ну, что за несправедливость!».
- Помогите мне вспомнить! Я чувствую, что за что-то зацепилась, но мысль ускользает от меня…
Мужчина широко улыбнулся и посмеялся добрым внутренним смехом:
- Эх, Олеся, когда ты была Маргарет, у тебя лучше получалось, - отметил он, глядя на нее веселыми глазами, - надо бы тебе делать больше перерывы между жизнями.
Мысль снова ударила Олесе в голову: «Маргарет! Я была дочерью шотландского графа Флетчера!».
- Надо же! – вырвалось у девушки от переполняющего восторга.
- Впрочем, ты, наверное, и сама неплохо справишься, - сказал с легкой насмешкой мужчина.
- Нет, нет, постойте, я хочу, чтобы Вы мне помогли, пожалуйста, - испуганно попросила она, опасаясь, что он сейчас уйдет и не оставит даже подсказки.
Лицо мужчины приняло серьезное выражение, и он, наклонившись к девушке, спросил:
- А меня ты еще не вспомнила?
Олеся почувствовала себя неловко и одновременно напугано, словно к ней обратилось какое-то высокопоставленное лицо, фамилию которого знают все вокруг, кроме нее. Она тихо и робко произнесла:
- Нет.
Мужчина покачал головой и сделал простодушное лицо:
- Ладно, пойдем. Может, вспомнишь чуть позже.
Они одновременно поднялись и направились к той темной двери. Когда мужчина открыл ее, то снаружи уже не было коридора – появился круглый зал. Он был ослепительно белоснежным, поскольку все стены, колонны и полы были сделаны из белого мрамора и гипса, а потолок был сделан из стекла, сквозь которые проникали светлые лучи, непохожие на солнечные. Вдоль стен располагалось восемь белых резных дверей с тонкими золотыми ручками. Пройдя в середину зала, мужчина сказал Олесе:
- Теперь выбирай, куда.
Почти бессознательно девушка выбрала ту дверь, которая находилась у нее за спиной по правую руку. Полная решимости, она нажала на ручку и распахнула ее. Оба прошли внутрь, и мужчина закрыл дверь. Они оказались в поле с высокой травой, окруженным хвойным лесом. Чуть вдали виднелись две наклоненные друг другу сосны и дуб. Было серо и пасмурно. Моросил дождь. Олеся повернулась к своему сопровождающему и сказала:
- Я знаю, где мы – это мой сон. При жизни я часто его видела.
Девушка повернулась к деревьям и продолжила:
- Где-то недалеко за ними должна быть небольшая деревня. Я помню, как в одной из избушек ярко горел желтый свет. А еще там был забор из прутьев с глиняными горшочками и серая дворняжка.
Мужчина скрестил руки за спиной и внимательно слушал свою собеседницу.
- Но, как мне поможет мое сновидение?
- Подумай, - сделав небольшую паузу, он продолжил, - ведь земные сны, Олеся, в большинстве случаев передают людям какую-то информацию, заключенную в символы и образы.
Девушка начала оглядываться вокруг. Она всматривалась в каждую травинку и веточку, пытаясь отыскать хоть какую-то подсказку. Затем Олеся начала прокручивать в голове этот сон, вспоминая все те действия, которые она видела в нем при жизни. «Я искала выход... В своей земной жизни я попадала в запутанные ситуации и пыталась найти выход…. У меня была цель. Я следовала за вороном…». В это мгновенье над головой девушки пролетел ворон и сел на ветку дуба.
- Я искала ответ… и нашла. Там в деревне, - Олеся повернулась к двум соснам и быстрым шагом направилась к ним, а между тем продолжала говорить:
- Я не помнила этого после пробуждения, но пока спала, я приходила за советом к старухе из той избушки. Это был Архангел Чамуил в лице моей прабабушки. На Этом Свете мы с ним всегда были в хороших дружеских отношениях, как и с другими ангелами и Архангелами. Поэтому я приходила к нему за советами, чтобы выйти из тупиковых ситуаций. После, уже наяву, я находила пути решения совершенно неожиданно для себя. А иногда проблемы разрешались, каким-то «магическим образом», что я даже не понимала, как оно так быстро уладилось.
За доли секунды они перенеслись в ту деревушку, и Олеся быстро отыскала нужную избу. Подойдя к двери, девушка толкнула ее ладонью и попала в новое место – свою детскую. Эта была их первая квартира, немного пошарпанная, но уютная. Возле маленькой кроватки сидела ее мама и плавно поднимала и опускала трехлетнюю Олесю, приговаривая: «Полетели, полетели, как на самолетике… вжик, и вниииз».
- Я помню эти слова, - сказала Олеся, и на ее лице мелькнула радостная улыбка.
- Приготовься кое-что увидеть, - шепнул ей на ухо мужчина. Буквально через несколько секунд в комнату зашло несколько светящихся сгустков энергии, силуэты которых напоминали ангелов. Глаза Олеси расширились от удивления.
- Что произошло? – проговорила она в изумлении.
- Ангелы пришли навестить тебя и принесли тебе маленький оберег, ведь тебя крестили в этот день.
«Точно! Меня же, как раз в три годика крестили. Я, кажется, помню, как видела их в тот момент».
- И что теперь? – спросила Олеся, не сводя глаз с Небесных Созданий.
- Тебе лучше знать, - таинственным голосом ответил мужчина.
И тут девушке вспомнилось, как две жизни тому назад ее крестили в одном из русских храмов, и к ней приходили те же самые ангелы. В той жизни она была мальчиком, из которого вырос отважный воин, ставший позднее княжеским дружинником.
Довольно сложно описать, что начала испытывать Олеся в тот момент: воспоминания нахлынули одновременно, и она вспомнила практически все что было, есть и будет, и даже этого мужчину.
- Ааа, Григорий, - проговорила она, поднеся два согнутых пальца к своей переносице, - прости, не признала. Ты был прав, я слишком сильно привязалась к земному существованию.
Григорий улыбнулся и сказал:
- Добро пожаловать домой, Анисья. А теперь, расскажи мне все то, что ты вспомнила.
Олеся вспомнила, что при крещении ей дали имя Анисья, и теперь здесь, на Небесах, ее будут звать не земным, а духовным именем. Они с Григорием отправились к двери и Олеся, а вернее, Анисья, глубоко вдохнула воздух и, резко выдохнув, начала рассказывать Григорию все, что знала. Дверь вывела их в тот самый коридор, в который Карина привела еще тогдашнюю Олесю, только теперь на стенах появились золотые узоры, а черная дверь стала немного шире. Григорий распахнул ее, и они вошли в просторную комнату с невысоким стеклянным столом по центру и двумя резными креслами с белой тканевой обивкой. Эта комната была хорошо освещена, и ее стены были украшены неземной красоты картинами, причем, в буквальном значении этого слова.
Когда Анисья окончила свой рассказ, Григорий, сидевший в своей обычной позе, со скрещенными руками возле рта, спросил:
- Ты, безусловно, молодец, что смогла так быстро восстановить свою память после возвращения с Земли, но самого главного ты мне так и не сказала: ты помнишь, с какой целью приходила на Землю?
Анисья посмотрела на Григория ровным спокойным взглядом и ответила:
- Да. Я родилась с тем, чтобы помочь Николаю Коновалову совершить грандиозное открытие в области медицины, а именно, разработать эффективный метод лечения ОРДС. Моя смерть должна была подвигнуть его на это.
В этот момент в комнату вошла Карина. Анисья встала с кресла и внимательно на нее посмотрела.
- Ты же жнец, Карина. Как тебе удалось прийти на Землю в земном воплощении?
Карина улыбнулась и сказала:
- Периодически нам необходимо приходить в другие миры, чтобы помочь уйти тем душам, которые застряли или заблудились, а также дать возможность грешным или совсем молодым душам найти выходы к новой чистой жизни.
- А почему тебя расстреляли?
- Большевики считали, что я пропагандирую веру и занимаюсь эзотерикой и тем самым разрушаю строй советского государства. Ввиду этого меня подставили неверные друзья, а ночью 22 декабря я была расстреляна под Тулой. Но я знала, когда умру и по какой причине, поэтому на тот момент моя миссия была полностью выполнена, и можно было вернуться назад, на Небеса. Карина подошла ближе к Анисье и сказала:
- Ты помнишь, что спросила меня еще в больничной палате?
- Да, помню, - произнесла девушка.
- Ну, что? Теперь ты ответила на свой вопрос? – продолжила Карина все с той же доброй и приветливой улыбкой, которая с каждым разом становилась все светлее и добродушнее.
- Да, я вспомнила практически все, - ответила Анисья и, мягко улыбнувшись своей собеседнице, продолжила, - надо бы мне научиться отрывать свою душу от земного человеческого мозга – он ставит слишком сильные блокировки на память.
Карина и Григорий простосердечно посмеялись, а Анисья, подхватив их веселое настроение, широко улыбнулась и немного хихикнула. Тогда Григорий сказал:
- Боюсь, что здесь не в человеческом разуме дело – ты просто слишком сильно желаешь быть самостоятельной на Земле, поэтому не даешь себе, будучи в земном сосуде, вспомнить хотя бы малую часть того, что знаешь. Вот и получаются у тебя под конец жизни некоторые провалы в памяти. Так что в следующий раз попросту не мудри и пользуйся подсказками: тогда и от земного мира будет проще оторваться, и имена друзей не забудешь, - произнося последние слова, Григорий сделал игривую улыбку и посмотрел на Анисью шутливым взглядом.
Девушка ощущала свободу. Ей было так легко и спокойно от мысли, что она успешно выполнила свою миссию и, наконец, смогла вернуться домой. Теперь Анисье предстояло переродиться еще два раза на Земле, чтобы доработать кое-какие уроки. А после она могла перейти в шестое измерение с тем, чтобы получать новые знания и опыт из шестигранного мира. Хотя, он и является одним из самых непростых для понимания измерений, все же, для Анисьи, еще недавней Олеси, самым замысловатым и мудреным останется третье измерение – мир людей, животных и других трехмерных существ.
«Странные законы у этого мира, но он мне нравится…».
Firshteyn (20-го, 33 года)
