– Джон Морли, тридцать два года, холост, работает менеджером в «Консалтинг Сервис». Законов не нарушал, – монотонно зачитал детектив О’Хара и бросил папку на стол. – Джон Морли… прямо как писатель? – спросил следователь Кавальски, сидевший напротив подозреваемого. Джон усмехнулся, а затем прохрипел: – Да. – Восемнадцатого октября в девять вечера вы, мистер Морли, были задержаны полицией на месте убийства вашей начальницы Клары Олсен. Во время задержания вы открыли огонь по полицейским с помощью этой Беретты, – Кавальски положил пакетик с пистолетом на стол и продолжил:
– Как можете это прокомментировать? – Я очень плохо стреляю, – съязвил Джон. О’Хара взбесился: глаза налились кровью, он стукнул по столу и закричал прямо в лицо подозреваемого: – Говори прямо, гнида! Зачем ты убил Клару Олсен? Морли никак не отреагировал. – Спокойнее, Майкл, всё по порядку, – Кавальски отодвинул своего напарника в сторону. – Действительно, вы ни в кого не попали. У оперативников даже сложилось мнение, что намеренно стреляли мимо?
– Возможно, в любом случае это не помешало им разукрасить мою физиономию, – Джон широко улыбнулся – нескольких зубов не хватало. Вообще вид у него был жалкий: сломан нос, зашита левая бровь, а правую половину щеки украшал след от подошвы. Эту гармоничную композицию завершала забинтованная левая рука и заплывшие глаза. Неудивительно, что Морли испытывал нестерпимую боль, но, не смотря на это, он сидел гордо, с выпрямленной спиной, и в целом держался вполне уверенно и спокойно. Настоящий человек с железными нервами или хотя бы старался им быть.
– Что вы там делали? – прямо спросил Кавальски. – Избавлялся от паразитов, – безразлично ответил Джон. – Паразитов? Паразитов!? Да я тебя сейчас урою! – О’Хара замахнулся кулаком, но Кавальски вовремя поймал его. – Что же помешали, детектив? Одним фингалом меньше, одним больше, – съехидничал Джон. – Не положено, – ответил Кавальски и отпустил руку напарника. Морли улыбнулся, О’Хара еще сильнее рассвирепел. – Знаете, я буду говорить, только если этот ваш Майкл уберётся отсюда нахрен! У него слишком мерзкие уши. В противном случае ничего больше не скажу! – объявил ультиматум Джон. – Ну, всё! Ты нарвался! – в конец завёлся О’Хара. – Отставить, Майкл. Ты его слышал, иди! – Но… – Вон! – Кавальски показал на дверь. О’Хара сжал зубы и неохотно вышел. – Итак, мистер Морли, рассказывайте, что делали на месте преступления, зачем стреляли в полицейских? Ваша версия? – Я же говорю, давил паразитов. – Что за паразиты? – Их… – неуверенно ответит Джон и посмотрел в зеркало. – Кого? – в голосе Кавальски появилось раздражение.
– Их… – Морли опустил голову. – Я облажался, детектив, серьёзно облажался. Мои дни сочтены. Я могу сказать правду, но она никому не нужна. Её просто не захотят услышать, а если и услышат, то не поверят. Они об этом позаботятся, уж поверьте мне. Я пробовал, пробовал много раз, результат один и тот же – смерть. Вы не будете исключением, – Джон посмотрел в глаза Кавальски: они не выражали эмоций, лишь холодный профессионализм. – Ничего, я не боюсь. Вы можете говорить, – решил подыграть Кавальски. Он чувствовал, что с подозреваемым что-то не то. Возможно очередной наркоман, или может быть просто псих? Джон ответил с небольшой дрожью в голосе: – Хорошо, но знайте, я предупреждал. – Кто они такие? – Социальные паразиты, кривоухие, мерзопакостные, эльфы одним словом… – Эльфы? – Кавальски недоумевающе поднял бровь. «Точно псих», – подумал он. – Эльфы – я их так называю. У них у всех одна отличительная черта – уродливые кривые уши. Прямо как у вашего напарника. Он один из них, поэтому бесится, показывает своё истинное лицо, ведь знает, что я веду на них охоту! Вернее вёл, – Джон показательно приподнял правую руку, прикованную наручниками к столу.
– Майкл, конечно, не красавец, и далеко не самый приятный человек, но не урод. И зол лишь потому, что Клара была елушей, как и он. А елуши заботятся друг о друге. Морли завёлся: – Елуша? Ха! Они все елуши... эти грёбанные эльфы… куда не посмотри, везде елуши! Вы только задумайтесь – они же меньшинство, сколько их? Два–три миллиона на всю планету, а куда не плюнь, повсюду одни елуши! В образовании, медицине, искусстве, экономике, правительстве и науке – одни долбанные кривоухие елуши! Даже ваш чёртов напарник один из Них! – Простая случайность, – слукавил детектив. – Случайность? Детектив, ну вы же умный человек! Должны понимать, что это просто статистически невозможно! Эти чёртовы эльфы проникли во все сферы, на всех уровнях! И лишь с одной целью – сжить со света человечество! – И зачем им это? – без эмоций спросил Кавальски. Он для себя уже решил, что разговаривает со сбрендившим расистом–шизофреником, которому нужно лишь чуть–чуть подыграть, и тот сам расколется.
– Нелюди они! Буквально и фигурально. Не знаю, откуда взялись, возможно, пришельцы? Или энергетические вампиры? Может быть, какая–нибудь другая ветвь человечества? Да какая к чёрту разница!? Важно лишь одно – Они нелюди! У Них нечеловеческая физиология, Их любимое блюдо – негативная энергия, деструкция, информационная мерзость, шлак современной социокультурной жизни. Смысл Их существование один – гадить! И только гадить! Нам, людям, в душу. Именно поэтому мы, всё человечество, так плохо живём. Только из–за Них! Эльфы виноваты во всём! И только Они! – Хорошая позиция: винить других, не замечая своих проступков. Как говорится, не стоит искать злого умысла там, где виновата обычная человеческая глупость. – Эту мысль вдолбили в вашу голову Их философы, как и всем остальным. Современная цивилизованная псевдомораль имеет только одну цель – оскотинить человечество и защитить Их. Мы все рабский скот эльфов, не более того. И самое печальное – это длится ни один век, а возможно даже тысячелетия!
Dean Hope (23-го, 28 лет)
